Читать книгу: «Исключительный случай», страница 2

– Слушаю вас, – обратился я к ним, усаживаясь в кресло, которое было приспущено, чего днем раннее не заметил.

– Мистер Кастро.

– Просто Уго, пожалуйста, я бы предпочёл неформальное общение.

Они переглянулись между собой, ощущая неловкость. Марта даже слегка закусила губу, выказывая своё напряжение таким образом. Взгляды их были перепуганы и было видно, что они места себе не находили, не зная, с чего начать говорить.

– Мистер Кастро, нас направил к Вам Диего Виласко, – нарушив тишину, вымолвил Адриан, глядя в этот момент на Марту. – Мы читали Вашу книгу и предположили, что Вы сможете понять нашу пробле…

– Уго! – врываясь в двери, крикнул Диего, – Что происходит?

Его глаза были бешеными и недоумевающими, а в голосе слышалось раздражение. В комнате вновь воцарила тишина и все таращились на Диего.

– А что происходит? – словно напуганный щенок, я с трудом вымолвил из себя вопрос.

Я привстал со своего кресла, то и дело таращась на Марту с Адрианом, наблюдая их испуг и непонимание ситуации. Мне не хотелось, чтобы они на сеансе вдобавок ко своим страхам, были напуганы ещё и этой ситуацией.

– Выйди в коридор, – шёпотом сказал Диего, резко дёрнув головой в сторону двери, давая понять, что разговор не при клиентах, – Ты здесь собрался говорить?

Он схватил меня за руку и быстро вытащил из кабинета, а мне оставалось только молча выполнять всё, что он скажет. Я абсолютно не понимал, что происходит и что, по мнению Диего, могло такого произойти, чтобы он ворвался в мой кабинет, зная, что у меня пациенты.

– Мистер Кастро?

– Всё верно, детективы, – обеспокоено ответил я, чувствуя, как колотит моё сердце, – Что происходит?

Диего стоял рядом, ни на шаг не сдвинулся и смотрел то на детективов, то на меня. Его брови нахмурились, губы сжались, а на лице читался вопрос: что это всё значит?

– Мистер Кастро, мы расследуем убийство и хотели бы задать пару вопросов, – ответил один из детективов, – Не заметили ли Вы что-то странное в поведении пациентов Марии Фернандес и Хулио Перес? – продолжил он, доставая из своей папки снимки с места преступления.

Его акцент явно напомнил мне что-то из Латинской Америки, ближе к пуэрто-риканскому. Я был там всего раз, но успел пообщаться с местными, которые так отчаянно пытались научить меня танцевать reggaeton.

Моё раздражение росло с каждой минутой. Что за наглость, подумал я, врываться в разгар моего рабочего дня и выставлять в коридор?

– Прошу прощения, – пытаясь сдерживать своё недовольство, – Неужели Вы совсем не заметили, что я работаю?

– Убийство, мистер Кастро, – детектив посмотрел на меня, словно не понимал, откуда во мне такая хладнокровность, – Я к Вам не чай пить пришёл.

Мы посмотрели все друг на друга в глубокой тишине и Диего указал на свой кабинет, потому что ловил взгляды своих подчинённых, что с таким интересом наблюдали за этой ситуацией. Оба детектива неодобрительно на меня смотрели и, войдя в кабинет, один из них, что начал задавать мне вопросы, пристально уставился, ожидая от меня ответа.

– Вы меня в чём-то обвиняете, детектив? – начал было брать на себя инициативу, но меня сразу прервали.

– Мистер Кастро, не ведите себя как маленький ребёнок.

– Да откуда мне знать, что там с этими, как их там? – я начал вспоминать пару, что приходила на сеанс около недели назад, то и дело постукивая себя пальцами по лбу, – Марии и Хулио, верно?

– Вы же их лечащий врач.

– Диего Виласко их лечащий врач, – оборвал я сразу же, – Не повышайте меня по карьерной лестнице раньше времени.

– Уго, просто скажи, заметил ли ты что-то странное в их отношениях? – Диего вдруг ожил, понимая, что наш диалог ведёт не на благо клиники и попытался помочь в расследовании. – Ты же их психолог, – помялся немного, – Точнее, был их психологом. Извините, детективы, – посмотрев в их сторону, прикрыв свои глаза и начал потирать ладонью.

– Ну естественно, что-то было не так, – начал я, – Мария пребывала в параноидальном состоянии, иначе бы Диего Виласко не направил её ко мне. Вы думаете, у таких людей всё хорошо? Её муж страдал, постоянно прося меня о помощи, но как? – я начал переходить уже на более высокий тон, – Как я могу вылечить одну, когда рядом сидит муж, измученный страданиями своей жены, прося постоянно помощи. Который сам пребывает в состоянии отчаяния. Который вместо диалогов, умеет лишь отвергать ситуацию, не позволяя в ней разобраться. Вы меня будете учить моей же работе? – мой голос нарастал с каждой выпавшей фразой, я почувствовал, что по моим скулам покатилась слеза.

– И вы всех своих пациентов направляете к Уго Кастро? – повернувшись к Диего, спросил детектив.

– Нет, – Диего стал трясти головой, – Только пациентов с исключительными случаями.

– Мы узнали всё, что надо было, господа, – пожимая руки, детектив повернулся к своему напарнику, кивнул головой и тот открыл дверь кабинета.

– Если что-то узнаем, мы вернёмся к Вам, – складывая в свою папку записной блокнот, детектив начал направляться к выходу.

– Но что произошло, детективы? – дёрнулся Диего к ним, – Почему вы уверены, что это убийство?

*******

– Я думал, ты не один, – входя в мой кабинет, спросил Диего.

– Сам с собой разговаривал.

– Странно.

– Отнюдь, – нахмурившись, ответил я, приподнимая свои брови, – Тебе тоже советую, узнаешь много нового о себе.

– Но это же можно делать в голове.

– И как? – перебил я его, – В голове можно придумать всё, что угодно, все абсурдные вещи, какие подсознание может нам подкинуть. Мысли быстро могу сменить направление и в итоге окажется так, что мы не решили проблему, а лишь ушли от неё. Но когда мы говорим что-то вслух, мы слышим себя и слышим весь абсурд, что придумываем в голове. Те слова, что мы говорим самим себе уже витают в воздухе, вероятность есть, но она снижается, что мы быстро перейдём от волнующей нас темы к чему-то, совершенно не имеющему смысла.

– Я знал, что ты лучший из лучших, – одобрительно ответил Диего.

Я лишь посмотрел на него, не скрывая своей улыбки. Взглянул в окно и наслаждался дивным листопадом, что оголял стволы деревьев, шёлковых кустов акаций. Напрашивался запах опавшей листвы и сырости, и цветущих плодов апельсинов. Совсем скоро коммунальщики начнут ходить вдоль улиц и собирать урожаи клементина, граната и грейпфрута.

Помню, как в детстве, живя в Мурсии, мы с ребятами объедались клубникой, а после, когда все становились сытыми, бросались ею друг в друга. Нередко прохожие ругали нас за это, аргументируя тем, что играть мы любим, а отмывать асфальт от засохших фруктов будут госслужащие. Мы представляли короля Испании, что решил навестить наш городок и в костюме обычного работяги собирал урожай, то и дело наступая на помятую клубнику, с которой ещё сок не до конца высох.

– Ты часто пишешь? – спросил меня Диего, испугав своим присутствием, о котором я уже успел забыть.

– Довольно часто, – подумав немного, я посмотрел в его сторону и присел в своё кресло, – Когда у меня

– И даже в выходные? – перебил меня он, явно не собираясь слушать мои рассуждения.

Я смотрел на него и думал, неужели ты хочешь это знать? Какая-то важная информация, раз не постыдился оборвать меня на полуфразе?

– Нет, в выходные я занимаюсь другими делами, если тебе так интересно, – недовольно ответил я, желая закончить эту беседу.

– А я по пятницам хожу в бар.

– Ладно. Ты конкретно с вопросом ко мне зашёл или просто убить время за ненужной беседой? – спросил я, раздражаясь его нахальству недослушивать.

Да, точно, – размахивая руками, ответил Диего, делая вид, что сам и забыл за нашим "интересным диалогом" то, для чего, собственно, и пришёл сюда, – Ты действительно лечил тех людей, о чьих болезнях писал в своей книжке?

– То, что ты называешь книжкой, есть ни что иное, как научная литература, – вгрызся я в его простодушное описание моих многолетних трудов, – К книжке она ничего подобного не имеет.

– В самом деле?

– Точно говорю.

– Как тебе будет удобно, – он снисходительно согласился со мной, будто пытался вывести из себя, – И всё же?

– Несмотря на то, какие в ней описаны случаи, болезни людей, уверяю тебя, – подался я к Диего, – Есть ещё очень много тех, которые мне и не снились.

– А к тебе приходили нетрадиционные пары? – заинтересованно спросил он меня.