Расправившая крылья

– Клеопатра, ты леди и не можешь гоняться за девчонками в дворцовом саду, – сказала женщина.

– Да, мама, – Клео глянула на Ренату.

Девочка потопталась рядом и, поняв, что игра закончилась, побежала во дворец. Леди Шервен проводила ее глазами.

– Эту малышку следует научить манерам. Она слишком дикая.

– У нее есть гувернантка, мама.

Женщина резко обернулась к дочери и холодно улыбнулась.

– Это верно. А вот ты была лишена гувернантки.

Теплая шаль вдруг стала удушающе жаркой, Клео чуть расслабила ее на шее и прошла вперед в сторону дворца.

– Это хорошо, что ты смышленая, – мама пошла вслед за Клео. – И что твой отец был близок ученому Совету.

Клео ускорила шаг. Снег громко и часто захрустел под сапожками. Роскошный дворец, сердце графства и дом Клео, в который ее некогда вопреки воле правящей династии привел муж, был уже близко, там мама не сможет вести эту сводящую с ума, но такую знакомую беседу.

– … а то ты бы осталась безграмотной, – продолжала леди Шервен. – Но я всегда знала, что моя девочка не промах, что ей удастся взлететь, окрутив любого глупца, даже такого, как Тристон Танбацкий.

Вот почему Тристон, который по праву рождения после смерти отца стал новым графом Танбацким, запретил леди Шервен приближаться к жене. После встреч с матерью Клео долго печалилась и сомневалась, даже ненавидела себя. Она любила Тристона и только поэтому вышла за него. Впрочем, это не имело никакого значения, поскольку правящая чета не верила в ее бескорыстие, ровно как и ее собственные родители.

– … и сможет повторить этот трюк ещё раз.

Клео резко развернулась, так, что юбки обвили ее стройное тело:

– Что?!

Мама подняла брови:

– И не надо так на меня смотреть! Надо пользоваться своими преимуществами.

Клео ещё раз поправила шаль. Воздуха перестало хватать вовсе.

– Повтори, что ты сказала, мама, чтобы я убедилась, что верно тебя поняла.

Леди Шервен сжала губы и тяжело вздохнула:

– Смени тон, доченька, и послушай маму.

– Повтори, что сказала. Прошу тебя.

– Я говорю, графу Танбацкому нужен наследник. Эта пустая молодая леди Танбат уже полтора года не может его родить.

Клео сделала шаг назад, словно на нее надвигалась снежная буря, подавила детское желание закрыть уши.

– И поскольку уж девчонка ни на что не годна как жена, – мать многозначительно приподняла брови, – учёный Совет Танбата ищет другую женщину, способную родить наследника. Жену наследному графу Танбацкому.

Клео просто не могла в это поверить. Риваль, граф Танбацкий, и Кинни, леди Танбат, беззаветно любили друг друга. То, что сообщила леди Шервен, было чудовищной жестокостью.

– У графа уже есть жена, – Клео прикрыла глаза, не веря, что ей приходится вести этот разговор. – Совет не может навязать графу новую жену.

– О, нет. Не может, – женщина коварно улыбнулась. – А вот заставить обеспечить престол наследником в полном праве. И если одна женщина не в состоянии родить ребенка, это сделает другая. К тому же, все мы знаем, что графу разрешено иметь сразу несколько жён. Титул накладывает свои обязательства, знаешь ли.

Не найдя слов от потрясения, Клео покачала головой, но леди Шервен положила руку на ее сплетенные пальцы:

– Клео, доченька. Ты знаешь, что это случится. Ты уже была графиней Танбацкой, поэтому учёный совет попросил меня поговорить с тобой об этом как мать. Ты первая претендентка в жены.

– О, Боже, – девушка прикрыла рот рукой. – Боже.

Мать улыбнулась, положила ладонь ей на щеку.

– Есть ещё другие претендентки, та же леди Элиль, эта бессовестная интриганка, – по щеке Клео покатилась слеза, и леди Шервен протерла ее указательным пальцем. – Но, Клео, ты победишь. Просто вспомни, как удалось окрутить старшего брата, и младший побежит за тобой, как привязанный.

Клео резко вытерла слезы, шагнула назад:

– Не бывать этому!

Затем развернулась и побежала во дворец, не заботясь о слетевшей шапке и растрепавшихся локонах.

– У тебя нет права голоса, дорогая! – крикнула вслед леди Шервен.

У нее не было права голоса, никогда не было. Ну и что! Выжила раньше, справится и теперь. Без поддержки Тристона будет, конечно, сложнее, но все же не невозможно.

Клео бежала, не разбирая дороги, петляла мимо деревьев в саду. Резко и быстро вытирала предательские слезы – будь проклята эта ее чувствительность! С тех пор, как Клео познакомилась с наследником графа, абсолютно все считали ее охотницей за богатством. Родители Тристона приняли невестку в семью только после того, как сын поставил ультиматум о выходе из династии. Правда заключалась в том что они с Тристоном любили, действительно, любили друг друга. Вопреки всем мыслимым и немыслимым врагам они все же поженились, и муж на некоторое время стал ее тихой гаванью. Настолько короткое, что они с Тристоном не успели завести ребенка. Именно ребенка, плод любви, смешение кровей, а не наследника, которого ждали родители. Для леди Шервен он мог бы стать гарантом жизни в роскоши, потому упреки в отсутствии малыша Клео слышала от матери едва ли не чаще, чем восхищение ее "коварным соблазнением" Тристона.

Клео стукнулась щекой о твердую грудь так, что воздух вышибло из легких. Проклятье, слезы так застелили глаза, что дорогу перестала видеть вовсе. Шмыгнула носом, когда кто-то крепко подхватил ее и поставил на ноги.

– Ссспасибо, – протерла глаза протянутым платком.

– К вашим услугам.

Голос был глубоким и низким, как у бардов, поющих на площади творцов в Танбате. Клео подняла взгляд выше, ещё выше, встретилась с глазами настолько яркого синего оттенка, что у нее сбилось дыхание. Широкие плечи и голова мужчины были покрыты копной длинных светлых волос. Они развевались на ветру, открывая красивое благородное лицо с высокими скулами и раскосыми бровями. Мужчина был большим, подтянутым и полностью облаченным в черные воинские одежды. Клео моргнула и поняла вдруг, почему врезалась в него.

– Я приняла вас за дерево, – выпалила она и только потом сообразила, что именно сказала.

Губы незнакомца дернулись в улыбке.

– То есть… – девушка прикрыла ладонью глаза. – Простите, мое воспитание просто ужасно.

– Произнесенное извинение даёт надежду, что оно хотя бы не чудовищно.

Клео снова посмотрела на него, открыла рот, чтобы объяснить, но не нашла слов. Поэтому просто махнула на деревья вокруг.

– Я бежала среди деревьев… они высокие, стволы черные, шапки белые… – она продолжала указывать на заваленные снегом ивы, – а вы… вы такой же, черный и белый… из-за слез я перепутала, должно быть, вы передвинулись.

Он передвинулся, да, когда заметил, что отчаянная незнакомка несется прямиком в дворцовое озеро. Для такой крошки лед находился слишком далеко от берега, чтобы без последствий удариться о него.

– Почему вы плакали?

Клео прищурилась и снова смерила его взглядом. Он был одет не так, как воины дворцовой дружины. Да и волосы столь светлого оттенка у смуглых жителей Танбата не встречались.

– Это мое личное дело. А вы, милорд, кто такой и что делаете в дворцовом саду?

– Прошу прощения, – он склонил голову в почтении, – лэрд Даир, глава Дома Ноан, страна волков.

Клео приподняла брови. Земли волков находились за морем, слыли местом совершенно диким и назывались так из-за огромного количества черных вулфов, обитающих там. Дом Ноан возглавлял их. Мужчина был чужеземцем, что объясняло странную внешность и одежду.

– Леди назовет свое имя?

– Клеопатра Тристон Танбат.

В глазах воина мелькнуло узнавание. Мгновение спустя оно сменилось пониманием. Даир неверно расценил истерику и приписал ее скорби по почившему мужу.

– Мои соболезнования вашей утрате.

Утрата была чудовищной, полтора года назад Клео казалось, что у нее из груди вырвали сердце и похоронили в склепе вместе с Тристоном. Она даже поняла смысл древнего обычая убивать жену почившего мужа – оказывается, это делали ради самой женщины, чтобы не мучилась. Только сейчас, спустя столько времени, девушка начала чувствовать в своей мертвой душе побеги новой жизни.

– Благодарю вас, – сказала Клео. – Вы, должно быть, ждете кого-то. Я пойду.

Она присела в знак почтения и зашагала в сторону дворца, только теперь заметив, что тело дрожит от странного прилива жизненных сил, которого Клео не ощущала уже много месяцев.

Даир бесстрастно провожал девушку взглядом, пока не скрылась в дверях восточного дворцового крыла. Глава дома Ноан в свои 25 был достаточно искушенным человеком, вращающимся в кругах, где предать мог абсолютно любой, о чем, конечно, Даир был прекрасно осведомлен. Отец почил, когда ему едва исполнилось 16, оставив сыну обширные земельные владения, замки, статус лэрда. А также неорганизованное войско, междоусобные споры Домов и военный конфликт на востоке страны. Чтобы выжить, юному Даиру пришлось повзрослеть, неожиданно и слишком быстро. Ценой стала часть его души. Жизнь преподала жестокий урок, и парень поклялся, что второго такого шанса ей не предоставит. Будучи прекрасным стратегом, Даир избегал привязанностей, полагался только на себя и всегда смотрел в будущее. А будущее строят не природные явления, стихии или хаос – его создают люди. Вот почему Даир изучал правителей граничащих земель, их увлечения, политику, особенно жен. О, сколько бедствий и войн удалось ему предотвратить, владея этой информацией.

Читал он и доклад о жене Тристона, наследника графства Танбацкого. "Тихая и невзрачная" – так было написано в свитке Дома Гарр, который отвечал за разведку. А еще "умная, коварная, пойдет на все ради цели". Удивительно, но там не было ни слова про энергичность, импульсивность, про темные кудряшки и карие горящие глаза. Ни слова о том, как она хороша. Вспомнив смущение Клео и несвязный лепет про деревья, Даир улыбнулся. Ему хватило двух минут, чтобы понять неточность добытых Домом Гарр сведений. А значит, по возвращении из Танбата главу разведки ждет серьезный разговор. Впрочем, после гибели Тристона Даир отменил задание на сбор информации о графине Клеопатре. Сменил его на Кинни, если точнее.

Мужчина бесстрастно осмотрел спящий под снегом сад. Клео не заметила их, но сам он отчетливо видел десяток воинов дворцовой дружины, прячущихся среди деревьев. Они наблюдали за ним, это нормально. Приплыв в Танбат без свиты, взяв только двух соратников и волка, лэрд Ноан сильно рисковал. Но только так можно было добиться необходимого уровня доверия для того дела, ради которого он здесь.

Из дворца вышел лорд Аврас, глава Совета учёных барсов, поискал глазами чужеземца. Его руки чуть задрожали, когда, заметив Даира, седой барс двинулся к нему:

– Мы отправили весть в земли антилоп. Милорд прибудет в ближайшее время, – старец поклонился волку, которого в Танбате знали как жестокого и бесстрашного правителя. – Мы рады видеть вас, глава Дома Ноан. Вам разрешено присутствовать в восточном крыле дворца. Там приготовлена комната и кабинет. Также и для остальных гостей. Пройдите за мной.

Даир кивнул братьям, и волки двинулись во дворец.

***

– Не хочуууу, – Рената помотала головой, – у тебя лучше получается.

Клео засмеялась. Рената всегда была такой забавной. Это она буквально за шиворот вытащила Клео из того жуткого состояния духовной тьмы, в котором та пребывала после смерти Тристона. Сначала Рената начала приходить к склепу по утрам и просто молча сидеть рядом. Потом стала спрашивать, почему "такая класивая тетя такая глустная", а полгода назад заявилась в будуар Клео под самый вечер и объявила, что "тетя Камила – самая увасная в мирре сказочница, и что теперррь сказки Ренате на ночь будет рассказывать любимая тетя Клео". Поскольку все детские свитки леди Танбат отнесла в классную на пристани, в первый вечер она предложила настойчивой малышке игру – сочиняем сказку вместе. Ее суть заключалась в том, что каждый рассказчик вносил в историю одно предложение, следующий продолжал, и так по кругу. Теперь, через полгода такой игры, Клео и Рената могли выпустить целый сборник сказок.

– Нет-нет, – Клео покачала головой. – Таковы правила. Твоя очередь продолжать сказку.

– Нууу…

Пока Рената думала, девушка встала с кресла, прошла по мягкому ковру и закрыла окно – на улице началась метель. Ветер завыл меж деревьев, сметая снежную пыль с гладкого дворцового озера. Подумать только, сегодня Клео в него чуть не упала. Удар с такой высоты о твердый лед мог быть очень опасным. Лэрд земли волков остановил ее, спас, это она поняла гораздо позже. Некстати вспомнилась его теплая твердая грудь, в которую Клео так неосторожно врезалась. Даир тогда на мгновение обнял ее, чтобы поймать, подарив странное забытое чувство защищенности.

Дворцовый мост пересек экипаж. Вернулся граф Танбацкий, поняла Клео. В памяти тут же всплыл утренний разговор с матерью. Мурашки побежали по коже, девушка покрепче завернулась в халат и задернула штору.

– И тогда пррринцесса бррросила в дррракона свои духи! – воодушевленно объявила Рената. – Это и задержало его! Твоя очередь!

Клео вернулась к ней и своему креслу, греясь в тепле пылающего рядом камина.

– Так-так, а знаешь, почему это задержало его?

Малышка покачала головой: – Не-а.

– Потому что драконы не переносят духи! – Клео хлопнула в ладоши. – Он зачихался и упал без чувств! Вот так!

Захохотав, Рената, отвалилась на спинку кресла и схватилась за живот: – Ой не могууу! Зачихался и упал! Совсем не по-дррраконьи!

Клео улыбнулась. У них с Тристоном могла бы тоже родиться такая девочка, они бы вместе сочиняли сказки и гуляли в саду…

Рената прилежно записала фразу в свиток сегодняшней сказки.

– Куда ты денешь эти свитки потом, когда вырастешь?

– Почитаю своим детям, конечно же, – ни на минуту не задумавшись, чересчур серьезно ответила девочка.

Клео подняла брови:

– Детям? Ты собираешься их сохранить? Я думала, ты выбросишь свитки или, может, продашь…

Рената нахмурились и очень внимательно воззрилась на свою сказочницу. Клео поерзала в кресле. Эта девочка иногда смотрела так, словно видела ее насквозь.

– Конечно, я собиррраюсь их сохранить. Ты же не будешь сказочницей ещё и для моих детей.

– А… О…

Высунув кончик языка от усердия, девочка дописала концовку сказки. Потом вдруг вскинула голову и спросила:

– А мне можно будет завтра опять с тобой на пристань?

Однажды Клео на свою голову прихватила в класс эту маленькую бестию. Урока не получилось, зато веселья – хоть отбавляй.

– Я посмотрю, Рената, на твое поведение.

– Нуу, вот, – девочка насупилась, вызвав улыбку у своей сказочницы.

Раздался стук в дверь. Клео встала и открыла. На пороге стояла леди Шервен.

– Дочь, – воодушевленно сказала она и прошла внутрь. – У меня хорошие новости.

Сердце Клео упало. Ничего действительно хорошего это не предвещало. Леди Шервен заметила Ренату, цокнула языком:

– Юная леди, что вы делаете здесь в столь поздний час? Пора-пора спать.

Рената нехотя поднялась, подхватила подмышку фолиант, поправила платьице и двинулась к двери. У самого выхода остановилась, дернула Клео за подол:

– Завтра ты расскажешь про волшебные духи, которые могли бы влюбить в принцессу самого принца?

Девушка погладила щечку малышки.

– Конечно, расскажу.

Рената улыбнулась во весь рот.

– Уррра!

И вприпрыжку умчалась из будуара.

– Отвратительно, – сказала леди Шервен, пока Клео закрывала дверь. – Но девочка зрит в корень. Я бы очень хотела понаблюдать сказку про влюбленность принца в твоем исполнении.

– Мама, не надо.

Клео отошла подальше, к камину, присела, подвинула кочергой угли:

– Я собралась лечь спать. Новости могут потерпеть до утра?

– Вернулся Риваль, – услышала Клео прямо за спиной. – Совет вызвал по срочному делу – приехал этот дикий лэрд земли волков, так не вовремя.

При упоминании Ноана девушка поежилась от странной радости, которая вновь, как и утром, заставила Клео почувствовать себя невероятно живой. Потому едва не пропустила главное:

– Тебя определили будущей матерью наследника, – торжественно сообщила леди Шервен. – Завтра сообщат графу.

Девушка резко встала и обернулась.

– Не хочу. Вы не заставите меня.

Мать смотрела прямо в глаза, некоторое время изучала дочь. Клео до сих пор была для нее загадкой. Она мыслила как-то совершенно иначе.

– Как я уже сказала, у тебя нет выбора, – леди Шервен развела руками. – Тебе следовало раньше думать, за кого выходить замуж, моя дорогая.

Клео раскрыла рот, но слов не нашлось.

– Ты, кажется, привязалась к этой девочке? – сказала вдруг мать, кивнув на дверь. – Расстроишься, случись что с ней?

Когда леди Шервен так говорила, Клео отчетливо вспоминала, что они вышли из трущоб, и не могла понять, как их до сих пор принимали в высшем обществе.

– Девочка мне безразлична, – ровно сказала Клео.

Этот тон она отработала идеально с раннего детства. В том мире привязанностей быть не могло, любви и дружбы тоже. Все это было слабостью. Клео рано научилась надевать маску скучающего равнодушия.

– Ты разучилась блефовать, – разочарованно цокнула леди Шервен и глянула в темное окно. – Девочка важна для тебя. А значит, ты сделаешь, что должна.

На этом мать развернулась и двинулась к двери. У выхода чуть помедлила:

– И держись подальше от проклятого волка, прошу тебя.

***

Риваль задумчиво смотрел в огонь пылающего камина. Причудливые тени скользили по стенам рабочего кабинета, в то время как за окнами пела вьюга.

– Если ты прав, то ситуация очень серьезная.

Даир отложил свитки и оперся ладонями на стол. Все было гораздо хуже, чем показалось вначале. Судя по документам, которые показал Риваль, их целенаправленно стравливали.

– Мы получили объявление войны от Танбацкого графства неделю назад, – сказал Даир. – Дом Ноан голосовал за наступление флотом. Я наложил вето, но удержать воинственных волков можно только на время. Они в ярости.

– Мы не объявляли тебе войну, – Риваль развернулся и посмотрел другу прямо в глаза. – Это подтасовка.

Даир тяжело вздохнул.

– Знаю, потому и приехал.

Риваль положил руку на камин:

– Ты рисковал. Что, если бы мы поверили и действительно пошли на земли волков? Ты попал бы в самое пекло.

Даир скрестил руки.

– Пеклом меньше, пеклом больше.

Риваль посмотрел на друга. Даир всегда был стоиком, слишком скрывал чувства.

– Рабовладельцы так сильно наступают?

– Волки их сдерживают, но открой вы второй фронт, наше войско бы не справилось. Рабовладельцы расширились в последние две седмицы, захватили земли кердов и рарров. Всех покоренных распродали вглубь материка, оставив самых сильных среди войска.

Риваль ударил по мрамору камина:

– Танбат будет стоять до конца.

– Волки тоже. Вот почему нам с тобой нужен союз.

– Это уже решено, Даир. Но что, если они пойдут по границе? Земли антилоп тоже под защитой Танбата, а вот дальше, за морской линией слабые кенны. Они быстро падут.

– Но не завтра, – Даир подошел к камину. – Рабовладельцы не успевают организовывать новый строй на покоренных территориях. Некоторые рабы восстают. Чем больше ширится государство, тем сложнее его контролировать. У нас есть время, но его мало.

Риваль налил вина, протянул другу:

– Мы должны держаться вместе и решить вопрос. Я поеду с тобой, как договорились. Хочу сам посмотреть.

Даир выпил из кубка, задумался, мозг его в который раз перебирал варианты. Империя врага стала огромной и крайне агрессивной.

– Если не решить вопрос, наши кланы ждет судьба рабов. Нужно сильное оружие. Я поручил Дому Цилл…

Внезапно в дверь постучали. Даир бросил взгляд на каминные часы. Для визитов было слишком поздно. Риваль тоже выглядел удивленным. Отставив кубок, он молча пересек кабинет и открыл дверь. Послышался тихий женский шепот.

– Да, леди Танбат, – озадаченно протянул Риваль и отступил, освобождая путь. – Проходите.

– Благодарю вас.

Даир обернулся на голос, который не мог выбросить из головы весь день. Шелестя юбками, в кабинет вошла Клеопатра Тристон Танбат. Ее спина была прямой, талия узкой, а походка соблазнительной. Темные кудри, собранные на затылке в игривый пучок, отливали красным в свете пламени камина, открывали тонкую шею. Встретив растерянный взгляд, Даир сразу заметил, что она снова плакала. Что за женщина может лить слезы с утра до вечера? Ее отчаявшиеся глаза выворачивали его наизнанку. Щеки Клео порозовели.

– Я… – она смутилась и обернулась к Ривалю. – Милорд, прошу прощения, я думала, вы один.

Даир сощурился, весьма кстати вспомнив, что перед ним "умная и коварная женщина, которая пойдет на все ради цели". Какие отношения связывают ее с графом Танбацким? Отношения, дающие право прийти в кабинет мужчины практически ночью в столь соблазнительном виде. Должно быть, трудно терять статус первой леди? А ведь графу разрешено иметь несколько жен. Эти мысли были отравляющими, просто выбивали почву из-под ног. Лэрд Ноан тяжело вздохнул. В Танбате он гость. Не ему осуждать обычаи и тем более завидовать другу. У него самого просто давно не было женщины. Даир отставил кубок и кивнул в знак почтения.

– Леди Танбат. Я как раз собирался уходить. Доброй ночи.

Наверняка в этом проклятом городе есть места, где можно раздобыть себе женщину. Может быть, он даже найдет похожую.

– Доброй ночи, – сказал Риваль, чувствуя себя лишним.

Клео вздрогнула, когда хлопнула дверь. Этот огромный длинноволосый заморский рыцарь был необычным, странная мрачная красота волновала. Что за напасть заставила его оказаться в кабинете прямо сейчас.

– Милорд, – Клео взяла себя в руки. – У меня крайне деликатный разговор. Прошу прощения, что помешала, я долго решалась. Но завтра уже слишком поздно.

Риваль отодвинул кресло:

– Присядьте, Клеопатра, – обошел рабочий стол и тоже сел. – Что за дело привело вас?

Девушка села, раздумывая, с чего начать.

– Милорд, мы можем позвать леди Танбат? Я хотела бы говорить в ее присутствии.

Риваль приподнял брови:

– Кинни уже приготовилась ко сну. Я бы не хотел ее беспокоить.

Клео вздохнула и встала, потому что спокойно сидеть попросту не было сил:

– Хорошо, ваша воля, – двинулась по кабинету вдоль стеллажей с фолиантами. – Сегодня меня навестила матушка, милорд. Вы знаете, она близка ученому Совету.

– Знаю, – сказал Риваль, по-прежнему ничего не понимая. – Благодаря вашему отцу, он всегда был верен Танбату.

– Так и есть. Ученый Совет тоже верен Танбату. Матушка сообщила, что он обеспокоен отсутствием наследника, – Клео смотрела куда угодно, только не на Риваля. – Совет настаивает на второй жене. Леди Шервен поручили сообщить мне, что ею выбрана… выбрана… – Клео всхлипнула не в силах продолжить, уронила лицо в ладони.

Отбросив формальности, мужчина резко встал. Клео, единственная любовь Тристона, всегда была для Риваля как сестра. Он подошел и положил руки ей на плечи:

– Клео, что ты говоришь?

Она протерла глаза и посмотрела на него:

– Я не хочу быть ею, Риваль. Защити меня. Ты же сильный, ты можешь.

– 

Тебя никто не принудит выйти замуж насильно.

– Уже принуждают.

Риваль отошел от нее и задумчиво глянул в темное окно. Ещё этой напасти не хватало. Он был готов к отстранению от графства всегда. Честно сказать, Риваль и не просил такой привилегии. Будь его воля, они с Кинни давно бы жили в своем личном доме в селении антилоп. Но сейчас надвигалась беда. Танбат, с его плодородными землями и сильным народом, был окружен огромной империей, которая стремилась к мировому господству и превращала в рабов всех покоренных. Надвигалась беда, бросить Танбат теперь было бы бесчестно.

Снежная крупа ударялась о стекло с тихим шорохом. В камине трещал огонь. В другое время в кабинете было бы уютно и спокойно, но сейчас в воздухе витало напряжение, предчувствие беды.

– Что-то странное творится, Клео. Учёный Совет никогда не применял закон о преемнике. Если то, что ты рассказала, правда, такое случится впервые.

Девушка была в отчаянии:

– Неужели ничего нельзя сделать?

Риваль хмуро обернулся:

– Одно все же есть. И раз уж нет выхода, придется пойти на это…

***

После разговора с графом Клео решила прогуляться по торжественному западному крылу Танбат-холла. Обычным жителям дворца разрешено было беспрепятственно передвигаться по восточному крылу, жилому. Здесь же, в рабочем западном, находились кабинеты и запреты. Чем выше этаж, тем строже уровень секретности. И тем интереснее, подумала Клео, закусив губу. Любопытство было отвратительной чертой, но бороться с ним девушка не собиралась – оно когда-то стало причиной знакомства с Тристоном, а теперь, когда Клео так глубоко погрузилась в науки, вообще стало ее второй натурой.

Портреты правителей Танбата укоризненно смотрели на нее сквозь пенсне из-за позолоченных рам, но сделать ничего не могли.

Риваль работал на верхнем ярусе. Придя к нему, Клео нарушила почти все правила. Но здесь было красиво, особенно сейчас, ночью, при слабом пламени свечей, горящих в углах и по стенам. Она почти не видела западное крыло, знала только кабинет графа, потому что до Риваля там недолго работал Тристон.

Клео снова покосилась на портреты правителей династии. Написанные маслом, яркие, они в полной мере передавали мощь и влияние родовой власти Танбацких. У одного портрета внезапно остановилась – картина, совершенно отличная от других, без налета чопорности и роскоши, полная вдохновения и свободы. На ней был изображен отец Тристона, граф Танбацкий, и высокий чужак в темных одеждах. Оба молодые, мощные, на вершине горы. Ветер трепал их волосы, за спинами неистово бушевало море. Перед незнакомцем стоял серьезный мальчик в кожаном плаще, с длинными светлыми волосами. Хмурая морщинка меж раскосых бровей делала его лицо более взрослым, чем на самом деле. Из-за спины ребенка выглядывал арбалет. У ног лежал взъерошенный волчонок. Клео не удержалась, подняла руку и очертила завораживающе яркие голубые глаза. Портрет притягивал, волновал ее. Опять это странное, звенящее чувство наполненности тела жизнью, до самых краев, будто сердце увеличилось и заняло все пространство вокруг, будто дышишь не лёгкими, а самим сердцем. Помотав головой, Клео сбросила наваждение и шагнула дальше. Хотелось обернуться и снова смотреть на портрет. Бесконечно. Запретила себе и упрямо пошла вперёд.

Вдоль холла стали встречаться небольшие альковы с мягкими диванами и высокими пушистыми растениями. Оранжерея уже недалеко, поняла девушка. Это место постоянно светилось в новостных свитках, но сама Клео никогда не бывала там.

Чудо находилось за витражными двойными дверьми, обрамленными кованой виноградной лозой. Из-за них тихо лился жёлтый рассеянный свет. Затаив дыхание, Клео на цыпочках прошла по лакированному паркету и толкнула дверь. Та тихо отворилась. Девушка просунула голову в щель. Пока за окнами бушевала и выла метель, под стеклянными сводами пышно цвели лилии и розы, раскинули листья папоротники, изящно плелись лианы. Где-то в тени деревьев журчал ручей.

Клео тихо шагнула внутрь и замерла, впитывая волшебство. Ночью, освещенное лишь свечами, это место было совершенно очаровательным. Стайка крохотных райских птиц вспорхнула с ближайшего кустарника и с громким чириканьем унеслась в другой конец оранжереи. Редкие желтые фонарики тускло освещали извилистые дорожки. Клео шагнула вперёд, обогнула дерево увидела картину целиком – разноуровневые растения, маленький пруд, круглые огоньки. Вдохнула аромат цветов, который сейчас, зимой, был особенно восхитительным, вдохновляющим. Жизнь, повсюду жизнь. Захотелось танцевать. Обняла свои плечи, сдерживаясь. Напевая нежную колыбельную, медленно покачалась с закрытыми глазами. Как давно не танцевала, пришла вдруг в голову мысль. Целую вечность! Они с Тристоном на балах были самой красивой парой – высокие, счастливые, поправшие мнение света. Потом горе, смерть, траур…

У пруда стояло раскидистое дерево. Длинные ветви склонились к воде, пили влагу, образуя темную пещеру. Тихо ступая по выложенным мозаикой камням, Клео зашла в нее. Внутри источник журчал громче. Мерцая, вода зеркально отражала окружающие пруд широколистные растения.

– Здесь у вас тоже встреча?

Клео резко обернулась. Откинувшись на широкий ствол, за ней наблюдал глава Дома Ноан. Его голос был севшим, вкрадчивым, взгляд бродил по ее фигуре, в глазах отражались огни зажженных свечей. Длинные белые волосы он перекинул на одно плечо. Из-за высокого роста и разворота плеч в темноте воин производил пугающее и волнующее впечатление. Клео узнала хмурую морщинку меж бровей и судорожно вздохнула.

– Вы в том же платье, – шепнул волк ничего не значащую фразу.

Клео обняла себя за плечи.

– Разумеется. А вы в той же… той же рубашке.

Которая сидела на нем просто возмутительно хорошо. Волк пристально смотрел на нее:

– Только рубашке?

– И брюках, конечно.

Он отправил ее мысли в совершенно неконтролируемое русло.

– Приятно, что вы заметили.

– Что это значит? – не поняла она.

– Только то, что сказал.

Клео обернулась к выходу. Было так жаль уходить, проклятый волк опять помешал. Когда ещё получится погулять в оранжерее?

– Что вы здесь делаете? – потребовала она.

Даир чуть сощурился.

– Предоставляю возможность другу говорить с вами наедине. Вы же об этом просили?

Напоминание о ее грубости заставило Клео покраснеть.

– Прошу прощения, я проявила бестактность. Вы, должно быть, вели с Ривалем важный разговор.

Ноан поднял бровь.

– Ну что вы? Вряд ли я смог бы конкурировать с вами. У мужчин есть известные слабости.

– О чем вы говорите? – Клео разозлилась. – Какие слабости?

Даир оттолкнулся от дерева и наклонился вперед, вторгаясь в ее личное пространство. Девушка завороженно уставилась в штормовые глаза, вдохнула запах, чистый и мускусный. Глава дома Ноан был роскошным мужчиной. И очень опасным. Клео отступила, но за спиной оказался пруд. Потеряв равновесие, она взмахнула руками, Даир поймал и притянул обратно.

– Почему вы плакали? – потребовал он.

От неожиданности вопроса Клео выпалила:

– Не хочу замуж. Отпустите немедленно!

Ноан моргнул и разжал пальцы.

– По-вашему хорошо прятаться ночью по кабинетам?

– Чтооо? Да как вы смеете приписывать мне свои извращённые фантазии?

Развернулась и помчалась прочь от этого варвара, но он настиг в два счета, встал на пути.

– Леди Танбат.

– Уйдите прочь с дороги.

– Клеопатра!

Подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Поехали со мной, – ошарашил Даир. Его голос стал мягким, искушающим. – В страну волков. Там все иначе, – соблазнитель был в своей стихии, Клео снова ощутила, как энергия жизни змейкой пробежала по спине. – Вы будете свободной, защищенной. Никаких условностей, никаких границ.

Лэрд Ноан был еще опаснее, чем казалось вначале.

– Боже мой, – прошептала она. – Вы, действительно, считаете меня любовницей графа.

– Это совершенно не важно, Клеопатра. Я дам защиту, обещаю.

Девушка покачала головой, шокированная.