Читать книгу: «Партия Амурских Тигров», страница 5

– А как насчет Гусарова? Он, между прочим, замечательный плотник. Все эти столы в зале он сделал собственными руками!

Гусаров с гордостью стукнул по столу, продемонстрировав непреложную уверенность в качестве и надежности своих изделий.

– Но не только люди с умелыми руками собираются здесь! Философы, писатели, художники. Люди всех уважаемых профессий объединены нашей партией! Павел Филиппович, пожалуйста, ответьте сколько научных трудов вы издали?

Павел Филиппович Худаков был никому не известным Петербургским поэтом. Бобровский уже забыл, что позвал его присоединиться к партии после того как наткнулся на один из его стихов, напечатанных в газете "Литературный вестник". Бобровскому пришелся по вкусу новаторский стиль Худакова, который, однако, в кругах поэтов считался бездарным.

Полюбившийся лидеру партии стих назывался "Тысяча ночей под звездным небом":

Я в тысячную ночь найду

Ту самую столь блеклую звезду,

Пусть вижу только я тебя,

Но ты моя, столь блеклая звезда.

Все смотрят на сестер твоих замужних,

Но режет глаз их яркий лживый свет,

Одна ты нежная, столь блеклая звезда

Таких как ты уж больше в небе нет.

И в тысячную ночь под звездным небом,

Я захочу притронуться к тебе,

И пронесусь сквозь космос к тем планетам,

Где рассмотрю поближе блеклый свет.

Я знаю ты сияла ярко,

Прошло всего каких то пару миллионов лет!

Сейчас ты блеклая, но ведь когда-то

Сияла так, что я бы вдруг ослеп.

Сейчас ты гаснешь и пусть еле виден свет

Но ты моя, столь блеклая звезда,

Таких как ты на небе больше нет.

После публикации многие потешались над Худаковым, думая что он любит женщин постарше. На самом деле жена Худакова скончалась совсем молодой от продолжительной болезни и с тех пор поэт никогда больше с женщинами не имел дела. Все также любил он ту самую "погасшую звезду", блеклость которой наблюдал, проведя у кровати больной "тысячу ночей". Бобровскому не были известны эти подробности, но интуитивно он чувствовал горе бедного непризнанного поэта. Пусть сейчас он и перепутал его с философом Друговым, который как и подобает философу был пьянее всех остальных, Бобровский искренне любил и уважал поэзию Павла Филипповича и даже часто записывал в блокнот его стихи.

Худаков после вопроса о научных трудах вовсе не растерялся и поддержал лидера партии, ответив:

– 23 изданных и 2 в процессе!

– Вот видите! Ну что, вы хоть чуть чуть изменили свое мнение?

Госпожа П. действительно начала присматриваться к членам партии. На удивление речь Бобровского заставила женщину быть менее предвзятой. Тем не менее она решила сохранить скептицизм и ответила:

– Хорошо. Еще не вечер. Посмотрим как тут у вас все устроено.