Цитаты из книги «Вокруг света за восемьдесят дней»
- У вас все еще лондонское время, а оно отстаёт от здешнего приблизительно на два часа. Вам следует в каждой стране переводить часы на местное время.
- Мне! Переводить часы! - воскликнул Паспарту. - Никогда!
- Но тогда они не будут соответствовать солнцу.
- Тем хуже для солнца! Значит, оно ошибается!
— Так, значит, приметы вора известны? — спросил Эндрю Стюарт.
— Прежде всего это не вор, — серьёзно ответил Готье Ральф.
— Как! Молодчик, стащивший пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов банковыми билетами, не вор?!
— Нет, — повторил Готье Ральф.
— Значит, это делец? — спросил Джон Сэлливан.
— «Морнинг кроникл» уверяет, что это — джентльмен
В этой удивительной стране, где люди отнюдь не находятся на уровне её установлений, всё делается «смаху»: города, дома, глупости.
— ...но во всяком случае мир велик.
— Когда-то был велик.
— Что значит: «Когда-то»? Или земля, ненароком, уменьшилась?
— Без сомнения. Земля уменьшилась, раз её можно теперь объехать в десять раз быстрее, чем сто лет назад.
Почти все называли Филеаса Фогга маньяком.
И действительно, Филеас Фогг олицетворял собою точность, что было ясно по «выражению его рук и ног», ибо у человека, как и у животного, конечности являются лучшими выразителями его страстей.
Насколько известно, Филеас Фогг был холост и бездетен, - что случается
даже с самыми почтенными людьми, - и не имел ни родных, ни друзей, -
что уже случается поистине редко
" - Какой вы отзывчивый человек !
- Иногда, когда у меня есть время."
-Вы правы, - ответил мистер Фогг, - и кулаки всегда остаются кулаками, даже если дело идёт о политике!
Путешественники мужественно оборонялись. Некоторые вагоны, будучи забаррикадированы, выдерживали осаду, словно настоящие подвижные форты, несущиеся со скоростью ста миль в час. С самого начала нападения миссис Ауда вела себя очень храбро. С револьвером в руке она отважно защищалась и стреляла сквозь разбитые стёкла, как только в окне показывалась голова индейца. Десятка два убитых наповал индейцев уже свалились на полотно, и колёса поезда давили нападавших, срывавшихся с площадок на рельсы, как червяков.
