Похититель детей

Текст
Автор:
398
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Похититель детей
Похититель детей
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 878  702,40 
Похититель детей
Похититель детей
Аудиокнига
Читает Александр Аравушкин
499 
Подробнее
Похититель детей
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

Copyright © 2016 by Gerald Brom

© Д. А. Старков, перевод на русский язык, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *

Эта книга – для Джона Фиринга


Пролог

Сегодня ночью вновь должно было случиться скверное. В этом девочка не сомневалась. Все началось несколько месяцев назад, когда у нее начали развиваться груди, и теперь, когда не стало матери, остановить его было некому.

Из спальни ей было слышно, как он расхаживает по захламленной гостиной их тесной квартирки. Он снова ударился в запой и теперь яростно бормотал что-то себе под нос, ругая телевидение, своего босса, президента, Иисуса Христа, но больше всего мать – раз за разом нес ее по кочкам до самого пекла и обратно за то, что она выпила эти таблетки. Но мать умерла, и ей больше не придется выслушивать его тирад, никогда-никогда. Хотелось бы девочке, чтобы и ей так же повезло…

Раздался резкий щелчок открывающейся пивной банки, за ним еще один, и еще. Руки девочки задрожали, и она крепко прижала их к груди. Хорошо бы уснуть – по крайней мере, это избавило бы от ужаса ожидания. Но девочка понимала: спать этой ночью не придется.

А он уже был здесь. Темный силуэт, опершись рукой о косяк, замер в дверном проеме, на фоне мерцающего света телеэкрана. Глаз его было не видно, но девочка знала: взгляд устремлен на нее. Девочка туго стянула на шее простыню, словно шнурок волшебного талисмана, отвращающего любое зло. Иногда он вот так таращился на нее часами и что-то бормотал себе под нос на два голоса. Голоса – мягкий, спокойный и грубый, пугающий – перекликались, будто два человека, затеявшие спор о религиозных убеждениях. Обычно спокойный одерживал верх, но этой ночью спокойного голоса было совсем не слышно – только негромкий, скрежещущий рык, перемежавшийся резкой, взлаивающей руганью.

Он шагнул в комнату и поставил пиво на туалетный столик, рядом с радиобудильником с нарисованной Бетти Буп, будившим девочку в школу потрескивающим «буп-уп-а-дуп». В последнее время она прогуляла кучу учебных дней – частично из-за надоевших взглядов и перешептываний других учеников и учителей, хлопотавших вокруг нее так, будто совершенное матерью самоубийство заразно. Но больше всего хотелось увильнуть от встреч со школьным психологом миссис Стюарт и от ее назойливых расспросов. Казалось, миссис Стюарт откуда-то знает обо всем и твердо решила заставить ее говорить – во что бы то ни стало. А об этом было страшно и подумать. На голове девочки, сбоку, уже появился двухдюймовый шрам, и волосы на этом месте больше не отрастут. Он оставил эту отметину вилкой в тот раз, когда девочка попыталась рассказать обо всем матери. Теперь девочка все чаще и чаще вспоминала о таблетках, которых наглоталась мать: может, эти таблетки помогут перенестись к ней? Эта мысль приходила в голову всякий раз, когда случалось скверное.

Его ладонь легла на плечо – тяжелая, горячая. Жар этой ладони чувствовался даже сквозь простыню. Откинув простыню, он сел рядом. Пружинный матрасик просел под его тяжестью, и от этого тело девочки соскользнуло к нему. Мозолистая рука опустилась на ее голень и медленно скользнула по внутренней стороне бедра, под фланель ночной рубашки. Толстые грубые пальцы упрямо протискивались вверх. Тяжело задышав, он встал. Девочка услышала, как звякнула об пол массивная латунная пряжка ремня, и он навалился сверху. Пружины матрасика протестующе застонали.

Девочка вцепилась в подушку, изо всех сил стараясь не разрыдаться, и устремила взгляд в окно, чтобы хоть мысленно перенестись куда-нибудь подальше отсюда. В эту ночь звезды сияли особенно ярко. Она сосредоточила внимание на их волшебном свете, жалея, что не может летать среди звезд, улететь так далеко, чтобы этот человек никогда больше не смог прикоснуться к ней…

И тут звезды заслонила тень. Кто-то, появившийся за окном, заглянул внутрь. В неверном свете звезд девочка сумела разглядеть мальчишку. Мальчишка поднял оконную раму и быстрым, текучим движением скользнул в комнату.

– Что за х… – начал мужчина, но мальчишка прыгнул через всю комнату и с лету ударил его обеими ногами, отшвырнув назад, в гостиную.

Мальчишка двигался невероятно быстро – такой скорости девочка не видела еще никогда. Он налетел на мужчину прежде, чем тот сумел подняться. Оба с грохотом покатились по полу и скрылись из виду.

Кто-то из них врезался в стену с такой силой, что кровать девочки вздрогнула. Мужчина взвыл, что-то со звоном разбилось об пол. Мужчина резко вскрикнул, за этим последовал тихий, на грани слышимости, шепот: «О, боже», – и глухой, тяжелый удар рухнувшего на пол тела. В квартире наступила тишина.

Девочка взглянула в окно, подумывая, не пора ли бежать, но, прежде чем она успела сделать хоть шаг, в дверях спальни вновь появился поджарый силуэт мальчишки.

Мальчишка шагнул в комнату, и девочка подалась назад. Похоже, это встревожило мальчишку – скользнув к окну, он вспрыгнул на подоконник. Спутанная рыжая шевелюра до плеч, густая россыпь веснушек на носу и щеках… и острые кончики ушей! Он поднял взгляд к звездам, будто впитывая кожей их волшебство, и снова взглянул на девочку. Теперь она заметила и цвет его глаз, золотистых, как у рыси.

Мальчишка склонил голову набок и улыбнулся. В золотых глазах блеснули искорки. В этом блеске чувствовалось нечто дикое – восхитительное и пугающее. Перекинув ногу через подоконник, на пожарную лестницу, он кивнул девочке, приглашая ее следовать за собой.

Девочка подалась вперед, но тут же замерла. О чем она только думает? Нельзя же так просто отправиться за этим странным мальчишкой в ночь!

Она покачала головой. Улыбка мальчишки померкла. Он снова оглянулся на звезды и помахал ей рукой, будто на прощание.

– Подожди! – окликнула она.

Мальчишка остановился.

Но, добившись этого, девочка просто не знала, что делать дальше. Она была уверена лишь в одном: ей совсем не хотелось, чтобы этот волшебный мальчишка ушел. Мерцание звезд привлекло ее взгляд. Звезды сияли так ярко, что девочке невольно подумалось: может, все это – сон? Или, может, этот мальчишка спустился прямо с небес, чтобы забрать ее с собой?

Она моргнула. Мысли путались в голове, ей нужно было минутку подумать. Хотелось в туалет, но это означало бы пройти через гостиную, а она вовсе не хотела туда – не хотела видеть, что золотоглазый мальчишка сделал с мужчиной. А еще не хотелось потерять мальчишку из виду: вдруг это разрушит чары, и, когда она вернется, он исчезнет навсегда, оставив ее одну? Взгляд девочки упал на массивную латунную пряжку ремня на полу, поверх скомканных штанов, и пальцы девочки начали скручивать кайму ночной рубашки – туже и туже, пока из горла не вырвался всхлип. Из глаз хлынули слезы. Соскользнув с кровати, девочка опустилась на колени.

Мальчишка подошел к ней и присел рядом. Пока девочка рыдала, уткнувшись в ладони, он рассказал ей о волшебном острове. Об острове, куда нет хода взрослым. Где много других ребят, таких же, как она, любящих игры и смех. Где ждут увлекательнейшие приключения…

Девочка вытерла слезы и сумела улыбнуться, только головой покачав в ответ на его глупую сказку. Но, когда он пригласил ее отправиться с ним, она вдруг обнаружила, что верит ему. И пусть внутренний голос откуда-то из глубины души предупреждал, что от этого странного мальчишки лучше держаться подальше, ей хотелось лишь одного – последовать за ним.

Она оглядела крохотную спальню, в которой этот мужчина лишил ее столь многого. Здесь не было ничего, кроме горьких воспоминаний. Что ей терять?

Как только мальчишка поднялся, снова собравшись в путь, она быстро оделась и последовала за ним – вниз по пожарной лестнице, на улицу, в ночь.

Если бы только девочка могла побеседовать с другими ребятами – с теми, кто рискнул последовать за золотоглазым мальчишкой прежде, – то поняла бы: в жизни всегда есть что терять.

Часть первая
Питер

Глава первая
Вор


В одном из уголков Проспект-парка в боро[1] Бруклин среди деревьев прятался вор. Но этому вору не нужны были ни оставленные без присмотра кошельки, ни сотовые телефоны, ни фотокамеры. Этот вор присматривался к детям.

Была ранняя осень, солнце клонилось к закату, и вор, похититель детей, лежа в тени, среди опавших листьев, наблюдал за игравшими ребятишками. Дети взбирались на горку в виде огромной зеленой черепахи, съезжали вниз по ярко-желтому желобу, смеялись, вопили, дразнились, гонялись друг за дружкой по кругу. Но похитителя детей не интересовали все эти радостные лица. Ему требовался вовсе не любой ребенок. Он был разборчив. Он высматривал печальные лица, одиночек… пропащих детей. И чем старше, тем лучше – предпочтительно лет тринадцати-четырнадцати: подростки сильнее, выносливее, а значит, склонны дольше оставаться в живых.

Вор понимал, что Матушка Удача улыбнулась ему, когда он нашел ту девочку. Она оказалась хорошей добычей – к несчастью для ее папаши. Вор усмехнулся, вспомнив, какую забавную рожу состроил тот человек, когда нож вошел в его грудь. Но куда же Матушка Удача запропастилась теперь? Два дня охоты – и ничего! Прошлой ночью ему удалось довольно близко познакомиться с одним мальчишкой, но этого было мало. Поморщившись, он напомнил себе, что торопиться нельзя, вначале с ними нужно подружиться, завоевать их доверие – без этого ребенка не украсть.

 

Быть может, Матушка Удача вернется к нему этим вечером? Похититель детей знал: городские парки – прекрасные охотничьи угодья. Беспризорные, сбежавшие из дому, частенько располагаются на ночлег в кустах, умываются в общественных туалетах и постоянно ищут друзей.

Вот потому-то, пока солнце медленно скрывалось за городскими зданиями, в парк вместе с сумерками прокрался и вор. Теперь он лежал в засаде, выжидая, когда же сгущающаяся тьма рассортирует играющих детей.


Ник влетел в помещение склада и, тяжело дыша, прижался спиной к стальной двери. Прислонившись щекой к холодному металлу, он крепко зажмурил глаза.

– Блин, – сказал он. – Теперь мне точно конец. Вот шляпа-то…

В свои четырнадцать Ник был тощ и не по возрасту мал ростом. Темные, неровно подстриженные пряди волос обрамляли узкое лицо, подчеркивая его бледность. Ему давно пора было постричься, но в последнее время стрижка заботила его меньше всего на свете.

Ник сбросил рюкзак на пол, откинул челку со лба и осторожно закатал рукав черной джинсовой куртки. Взглянув на ожоги поперек внутренней стороны предплечья, он болезненно сморщился. Вздувшиеся красные отметины перекрещивали руку, складываясь в неровную букву Н.

Как ни старался Ник выбросить этот кошмар из головы, он возвращался вновь и вновь жгучими, яркими вспышками. Он прижат к полу – к полу собственной кухни. Тошнотворно-кислый вкус губки для мытья посуды во рту. Марко, огромный, с толстым загривком, хищно скалит зубы, ухмыляется, держа в пламени газовой горелки проволочную вешалку. Проволока дымится, раскаляется докрасна, а затем… боль, жуткая жгучая боль! И этот запах, господи, и, что еще хуже, звук… Он никогда не забудет шипения собственной плоти под раскаленным железом! Он пробует закричать, но только давится шершавой мокрой губкой, кашляет, а они смеются. Марко ржет прямо ему в лицо – длинный клок волос на его подбородке трясется, выпученные глаза налиты кровью.

– Знаешь, что значит это «эн»? – злобно цедит он. – Знаешь, педрила? Это значит «нарик». Еще раз кому-нибудь вякнешь, и я выжгу все это, мать его, слово на твоем длинном языке. Понял, ушлепок?

Ник вздрогнул и открыл глаза.

– Надо двигать…

Подхватив с пола рюкзак, он расстегнул молнию. Внутри было немного чипсов, хлеб, банка арахисового масла, карманный нож, две банки содовой, серая кроличья лапка на кожаном шнурке – и тысяч на тридцать долларов метамфетамина.

Покопавшись в сотнях крохотных пластиковых пакетиков, он отыскал серую кроличью лапку. Кроличья лапка была подарком отца – единственным, что осталось у Ника на память о нем. Поцеловав талисман, мальчик надел его на шею. Сегодня удача требовалась ему, как никогда.

Он выглянул за дверь и быстро окинул взглядом оживленную улицу: не видно ли где обшарпанного зеленого микроавтобуса? Он надеялся, что какой-нибудь затор замедлит уличное движение и поможет ему добраться до метро живым, но поток машин двигался ровно и быстро. Между тем день угасал; вскоре микроавтобус станет лишь еще одной парой сверкающих в ночи фар…

Закинув рюкзак на плечо, Ник выскользнул на тротуар и, огибая немногих пешеходов, быстро домчался до конца квартала. На углу дул пронизывающий ветер, люди поднимали воротники и опускали взгляды. Ник тоже поднял воротник, обогнул группу пожилых людей, выстроившихся в очередь перед итальянским ресторанчиком, и постарался затеряться среди тех, кто шел к метро, возвращаясь с работы.

«Все, Ники-бой, – подумал он. – Конец тебе теперь». Но в глубине души он был рад и сделал бы что угодно, только бы увидеть рожи этих сукиных детей, когда они обнаружат, что их нычка пуста. Теперь Марко не скоро вернется в бизнес.

Сзади раздался гудок. Ник вздрогнул и резко обернулся. Сердце затрепетало у самого горла. Но это был не обшарпанный зеленый микроавтобус – просто кто-то решил запарковаться во втором ряду. При виде деревьев впереди Ник почувствовал неимоверное облегчение. До Проспект-парка оставался всего квартал. Там, в зарослях, его нелегко будет заметить. Можно пройти через парк и выйти прямо к станции метро!

Ник сорвался с места и помчался вперед.


Сумерки сгущались, тени накладывались друг на друга, слой за слоем, пока игровую площадку не окутала тьма. Одна за другой зажглись, загудели натриевые лампы фонарей, и их дрожащий желтый свет наполнил парк длинными зловещими тенями.

Родители разошлись, детская площадка опустела. Мусорные баки, переполненные бутылками из-под содовой и грязными подгузниками, стояли по углам, точно часовые. Отдаленный шум автомобилей и мерный ритм чьего-то стереопроигрывателя, включенного на полную громкость, эхом разносились над землей.

И тут похититель детей увидел вбежавшего в парк мальчика. Тот перебегал из тени в тень, стараясь поскорее миновать островки света фонарей, но вор разглядел его лицо еще издали – и улыбнулся при виде замешательства и страха на лице мальчишки.

Что загнало его сюда? Жестокое обращение, отсутствие заботы, сексуальное насилие? Быть может, все вышеперечисленное? До этого вору не было никакого дела. Главное – что-то вынудило мальчишку оставить безопасное место ночлега и бежать, бежать в ночь. И он бежал – подобно множеству таких же беглецов, сам не зная куда.

«Не бойся, – подумал вор. – У меня найдется для тебя место. Там можно славно поиграть».

Сощурив золотые глаза, вор улыбнулся шире прежнего.


Ник разминулся с юной парочкой, направлявшейся к выходу из парка, хихикая и прижимаясь друг к другу, как сиамские близнецы. Далеко обошел мужчину с собакой. Собака – что-то вроде крупного пуделя – пристыженно взглянула на Ника, присев по своим делам. Мужчина тупо таращился в экран телефона, набирая какой-то текст. Похоже, его совершенно не заботило, что его пес раскладывает мины прямо на дорожке.

Далеко впереди показалась стайка юнцов. Они шли через парк, громко крича и кривляясь. От таких только и жди неприятностей, а неприятностей Нику хватало и без того. Свернув с дорожки, он направился к деревьям.

Продравшись сквозь кусты, Ник спрыгнул в широкий ров. Под ногу подвернулся скользкий кусок картона. Не удержавшись на ногах, Ник рухнул на нечто мягкое. Нечто мягкое зашевелилось.

– Э! – воскликнул кто-то снизу.

Нечто мягкое оказалось спальным мешком, таким потрепанным и засаленным, будто его выловили из сточной канавы. Кто-то оказался женщиной, и выглядела она не лучше – ни ярко-красная помада на губах, ни толстый слой макияжа не могли скрыть следов разрушительного воздействия жизни на улице. Когда-то она, возможно, была симпатичной, но теперь из-за свалявшихся волос, ввалившихся глаз и впалых щек напоминала мертвеца.

Перевернувшись набок, она села, пригляделась к Нику и улыбнулась.

Из соседнего спального мешка выглянул лысый человек с длинной неопрятной седой бородой.

– Кто там?

Тут Ник разглядел, что в кустах, среди картонных коробок, под голубыми пластиковыми тентами, вокруг тележки из супермаркета, набитой мешками для мусора, разложено еще несколько спальных мешков.

– Просто мальчишка, – ответила женщина. – Какой нежный малыш…

Ник скатился с нее, но, как только он попытался встать, она схватила его за руку. Жесткие, костлявые пальцы сомкнулись на его запястье. Вскрикнув, Ник попытался высвободиться, но безуспешно.

– Куда ты, сладенький? – спросила женщина.

– Ищешь чего, малец? – спросил и мужчина, неуверенно поднимаясь на ноги.

Из спальных мешков и картонных коробок начали выглядывать и другие. Тусклые, сонные взгляды устремились на Ника со всех сторон.

– Ну конечно, – с лукавой улыбкой сказала женщина, – он кое-что ищет. Десять баксов, сладенький, и я взорву не только твой мозг. Есть десятка?

Ник в ужасе уставился на нее.

Старик запыхтел и громко хмыкнул.

– Козырная сделка, парень. Ты уж мне поверь. Еще добавки клянчить будешь!

Некоторые из остальных закивали и разразились хохотом.

Ник отчаянно замотал головой и вновь попытался высвободить руку. Но женщина держала крепко.

– Ну, тогда пять баксов, – сказала она. – Всего пять баксов, и я взорву твою хлопушечку. Что скажешь?

Краем глаза Ник заметил, что двое мужчин заходят к нему со спины, не спуская с него жестких голодных взглядов, пожирая его глазами, будто бесплатный обед.

– Пустите, – умоляюще заговорил он, пытаясь разжать пальцы женщины. – Пожалуйста, леди. Прошу вас, пустите меня.

– Упускаешь шанс, – проворковала она и внезапно разжала руки.

От неожиданности Ник рухнул прямо на одного из мужчин сзади. Тот схватил Ника за волосы, развернул к себе спиной и положил руку на его рюкзак. Ник вскрикнул и рванулся прочь, оставив в руке мужчины прядь вырванных волос, но на волосы было плевать – главное, рюкзак сберечь. В рюкзаке лежало все его имущество. Крепко прижав рюкзак к груди, он развернулся, вскочил на ноги и бросился из рва прочь. Продравшись сквозь кусты, он пустился бежать со всех ног, провожаемый омерзительным смехом, и бежал без остановки, пока ров не остался далеко позади. Впереди показалась детская площадка. Опустившись на землю и прислонившись спиной к огромной, улыбающейся во весь рот черепахе, он перевел дух и мало-помалу начал успокаиваться.

«В канаве, – подумал он. – Мне что же, в канаве сегодня ночевать? И завтра, и послезавтра? В компании вот с такими уродами?»

Он снял рюкзак и бросил его на землю между ног. Сердце колотилось так, будто вот-вот вырвется из груди. Внимательно оглядев тени между деревьями, он убедился, что вокруг никого нет, и за ним никто не гонится, и только после этого вынул из кармана скомканные купюры и быстро пересчитал их. «Пятьдесят шесть долларов. Долго ли на них протянешь? – он приподнял рюкзак, прикидывая его вес. – Нет, это не все. Найти бы дилера, и денег будет сколько надо». Вот только как четырнадцатилетнему мальчишке организовать продажу крупной партии наркотиков? Эту часть плана он как-то не продумал. «Ничего, справлюсь, – заверил он самого себя. – Нужно только разыграть все с умом. Отнесу их… отнесу… куда отнесу?»

– Блин, – сказал он вслух, вспомнив, что сейчас важнее всего добраться до метро и свалить отсюда ко всем чертям.

«Хорошо, а потом? Дальше-то что?» Окинув взглядом кусты, он осознал, что у него нет даже спального мешка. Может, мать была права? Может, лучше было просто держаться от Марко подальше? По крайней мере, тогда ему было бы где спать и что есть. Он закатал рукав, взглянул на обожженную руку и снова вспомнил ненавистную ухмылку и налитые кровью глаза Марко. «Нет, – подумал Ник. – Все из-за нее. Все. Это она привела этих кровопийц в наш дом. Если б не ее эгоизм, ничего этого не было бы».

Он зло утер с глаз выступившие слезы.

– Блин, – снова протянул он. – Блин…

Из-за деревьев донесся глухой топот. Ник вскинулся и обернулся, ожидая увидеть Марко или ту мерзкую женщину с накрашенными губами, но не увидел ничего, кроме деревьев да желтого света фонарей. Он огляделся. Вокруг не было ни души, в парке вновь наступила зловещая тишина.

Вдруг краем глаза он заметил движение. Тень размером с мальчишку вскарабкалась на дерево и исчезла среди ветвей.

– Что за чертовщина? – прошептал Ник, но тут же решил, что на самом деле совсем не хочет это выяснять.

Развернувшись, он помчался к улице.


Ник выскочил из парка прямо напротив станции метро. Пропустив поток машин, он двинулся через улицу, сделал три шага – и замер на месте.

– Вот дерьмо, – пробормотал он.

На лестнице, ведущей на станцию, прислонившись спиной к перилам, стоял Бенни – один из ребят Марко, один из дюжины подростков, торговавших для него дурью. По спине Ника пробежал холодок.

«Знает ли Бенни, что произошло?»

Бенни прижимал к уху сотовый телефон.

«Конечно, знает».

Гудок автомобиля напомнил Нику, что он стоит посреди улицы. Развернувшись, он прыгнул на тротуар, опустил голову и зашагал обратно к парку. «Только не бежать, – сказал он себе. – Он тебя не видел. Шагай. Держись спокойно».

Оказавшись среди деревьев, он рискнул оглянуться. Бенни исчез.

Ник понимал, что если Бенни заметил его, он уже обзванивает всех, и пропажу вот-вот начнут искать. «Господи, – подумал Ник, – что же делать? – он двинулся в глубь парка, то и дело поглядывая назад. – Не оставаться же в парке навсегда».

– Йо, чел. Ваззап?

Ник вскрикнул от неожиданности: нагнав его сзади, с ним поравнялся парень на навороченном велике «BMX». Резко развернув велосипед, он загородил Нику путь.

 

С виду этот узкоглазый пацан был на пару лет старше Ника. Одет он был в мешковатую куртку минимум на два размера больше, чем нужно, и широкие, едва удерживавшиеся на бедрах штаны. Светлые волосы, заплетенные в косы-корнроуз, торчали из-под бейсболки с эмблемой «Доджерс», как наэлектризованные гусеницы.

Пацан небрежно развалился в седле, упершись ногами в землю. По губам его зазмеилась зловещая самодовольная улыбочка.

Сердце Ника застучало, как выбивающий дробь барабан. «Может, он из пацанов Марко? Выглядит в точности как эти козлы».

Пацан с косичками-гусеницами почесал прыщавый подбородок и навалился на руль велосипеда.

– Йо, друган. Долларом подогреешь?

Ник немного расслабился. Просто еще один хрен вознамерился его обтрясти. Неужели он и вправду поверил, что все местные пацаны только и делают, что ищут его?

Не получив ответа, башка-в-гусеницах вздохнул, вынул изо рта комок жвачки, прилепил его к рулю и мрачно взглянул на Ника, будто говоря: «Ну что ж, к делу».

С такими козлами Нику приходилось иметь дело каждый день – немного унижения, немного рукоприкладства, немного утраченного самоуважения – эта забава не кончалась никогда. Но сейчас у Ника не было времени на подобные игры. Нужно было убираться отсюда, да поскорее. Ник уже подумывал, не сунуть ли ему всю наличность – тогда он, возможно, убережет хотя бы рюкзак. Но далеко ли ему удастся уйти без гроша в кармане?

– Йо, чел, я с тобой говорю.

Тон парня явно означал, что старина Ники-бой чрезмерно испытывает его терпение.

«Интересно, этот клювастый типа-гангстер хоть фразу может сложить без “йо, чел” и “друган”?» – подумал Ник.

– Йо, друган, – продолжал парень, – ты чо, глухой или типа борзый?

Он щелкнул пальцами прямо перед носом Ника. Ник вздрогнул и отшатнулся.

– Да не дергайся, друган, – фыркнул пацан. – Спокуха, чел. Я – так, прикалываюсь.

Ник ухитрился растянуть губы в улыбке и выдавить смешок – и тут же возненавидел себя за это. Хуже этих нескончаемых «приколов» было только одно – притворяться, будто тебе самому смешно. Но в этом случае смех был ошибкой: дело происходило не в школе. Ник был один в ночном парке, и этот смешок подсказал пацану, что перед ним не боец, а жертва.

Пацан понизил голос, заговорил холодно, серьезно:

– Сколько у тебя денег?

Угрожающий тон напугал Ника: казалось, этот пацан вполне мог переступить черту и всерьез избить его, а то и изувечить.

– Я здесь со старшим братом, – сказал Ник, стараясь говорить как можно спокойнее, словно рядом и в самом деле был старший брат, готовый защитить его.

Но пацан даже не потрудился оглянуться. Просто сидел, скрестив руки на груди, и выражение его лица яснее всяких слов говорило: «лажу мне тут не гони».

– Он только что ушел вон туда, за деревья, – сказал Ник, указав на темные заросли. – Отлить. В любой момент вернется.

Конечно, в сумраке среди деревьев не было никакого старшего брата, отошедшего облегчиться, но если бы кто-то из мальчишек удосужился приглядеться, то вполне мог бы увидеть тень с золотистыми глазами, тихо кравшуюся к ним вдоль ветви огромного дуба.

Пацан медленно покачал головой.

– Йо-о-опта…

Его малопристойная присказка прозвучала, как долгий разочарованный вздох; он точно вопрошал, зачем же Ник врет такому славному парню, как он.

– Йо, в рюкзаке чо?

Ник крепче стиснул лямки. Откинув челку с глаз, он огляделся в поисках пути к бегству.

– Эй, – сказал пацан, сощурившись на Ника. – Где это я тебя видел?

Ник похолодел.

– Ну точно! Ты ж у Марко в доме живешь.

«Только это не его дом!» – захотелось крикнуть Нику. Дом принадлежал бабушке Ника. Марко был всего-навсего съемщиком, но он и его дружки взяли верх и распоряжались домом, как своим, а мать Ника – его треклятая мамаша – даже не пыталась сделать с этим хоть что-нибудь.

– Ага, – продолжал пацан, – ты – тот ненормальный, который живет наверху вместе с мамочкой и никогда не выходит из комнаты. Марко говорит, то ли педик, то ли еще что-то такое.

Если «ненормальный» означало, что Ник не играет в дележ территории с этими «типа-гангстерами» с улицы, не теребит ежеминутно мотню на штанах, не зовет девочек сучками, не носит свитеров на три размера больше нужного и не строит из себя «тру гангста» с утра до вечера, то да, с этим нельзя было не согласиться. Но Ник понимал: дело не только в этом. Даже в Форт-Брэгге, до переезда, у него никак не получалось попасть в струю, вписаться в компанию. А уж здесь, в Бруклине, где «ненормальный», в сравнении с тем, как называли его местные пацаны, звучало едва ли не ласково, он вовсе начал чувствовать себя прокаженным или пришельцем с другой планеты. Поэтому в последнее время он оставил все попытки завести друзей и, пожалуй, слишком много времени проводил в своей комнате, читая, рисуя, играя в видеоигры – все что угодно, лишь бы избежать столкновений с уродами вроде этого.

– Эй, а ты Бенни не видел?

– Кого? – переспросил Ник, отступив на шаг назад.

– Что значит «кого»? Бенни! Друган, он же постоянно у вас в доме торчит. Не видел его?

Ник помотал головой и отступил еще на шаг, но пацан толкнул велик вперед и догнал его.

– Слушай, мне пора, – заговорил Ник. – Э-э-э… Надо сделать кое-что. Для Марко. Сам понимаешь.

– Чо? Для Марко? Ты теперь под Марко бегаешь? Да не гони.

– Ничего особенного, – поспешно добавил Ник. – Мелкое поручение.

– А, вон как! – голос пацана внезапно зазвучал так приветливо, словно это вовсе не он только что собирался избить Ника и вытрясти из него все до последнего цента. – Бенни и за меня замолвил словечко. Сказал, может, Марко и меня скоро к делу пристроит. Слышь, друган, – с запозданием добавил он, – ты ж понимаешь, я просто прикалывался, ага? Без обид, ага?

– Конечно, – ответил Ник, вновь заставив себя улыбнуться – что угодно, только б убраться отсюда поскорее. – Ладно, увидимся.

Он направился к детской площадке.

– Йо, – крикнул пацан ему вслед. – Увидишь Марко, скажи: респект ему от братухи Джейка!

«Именно так и сделаю, – подумал Ник. – Когда он будет жечь мне язык раскаленной проволокой, обязательно скажу: твой приятель Джейк передавал привет».

Тут телефон Джейка ожил. Ник понял, что это Бенни, еще до того, как Джейк успел ответить, и зашагал быстрее.

Пацан нашарил в кармане телефон и открыл его.

– Йо. Чо? Друган, ты ж сказал – в парке. Чо? Гонишь! Чо, правда – он? Да не гони! Ох, ни хрена себе! – пацан метнул быстрый взгляд вслед Нику. – Не, я для тебя кое-что получше сделаю. Не, братан, у меня тут как раз то, что тебе нужно.

Сердце Ника забилось в груди, точно пойманная птица.

– Да, – продолжал пацан, – в точности. Окей, круто. У черепахи. Ну знаешь эту уродскую зеленую горку на детской площадке? – он еще раз взглянул на Ника. – Не боись, не уйдет…

Ник бросился бежать. Если он успеет добраться до деревьев, то сможет скрыться в кустах, и тогда у него будет шанс. Он мчался так быстро, что даже не услышал приближения велосипеда. Обгоняя Ника, мальчишка пнул его в бок. Не удержавшись на ногах, Ник упал и проехался поперек дорожки, ободрав ладони о шершавый бетон. Ник вскрикнул от боли и хотел вскочить, но пинок подоспевшего Джейка снова сбил его с ног.

– Ты ж не уйдешь, не дождавшись старшего брата, верно? – спросил Джейк, пнув Ника еще раз.

О бетон зашлепали подошвы кроссовок, и к Нику с Джейком подбежали двое мальчишек.

– Йо! Йо! Джейк! – завопил один из них.

Это был Бенни.

– Друган, видал, какой удар? – звенящим от восторга голосом заорал в ответ Джейк. – Видал, а? Да я прямо Стивен, мать его, Сигал! – оттянув одной рукой мотню штанов, он втянул нижнюю губу, затряс головой и растопырил пальцы. – С Джейком-Змеем не шути! Что скажешь, Бенни? – Джейк поднял навстречу Бенни кулак костяшками вперед. – Брофист, нигга!

Взглянув на Джейка едва ли не с жалостью, Бенни оставил его кулак без внимания и устремил холодный взгляд на Ника. Взгляд его ясно говорил, что он, в отличие от этого дауна Джейка, шутить не намерен.

Бенни был очень здоров. Ник краем уха слышал, что тот был дифенсив тэклом[2] в команде школы Авраама Линкольна, пока его не выгнали за нападение на учителя математики – по слухам, он выколол учителю глаз карандашом. Крепкие мускулистые руки, будто корни дерева, способные разрывать квотербэков пополам, густые сросшиеся брови, нависшие над маленькими, сощуренными глазами… Взгляд этих глаз был холоден. Нет, в нем не было угрозы – только холод, будто Бенни не испытывал совершенно никаких эмоций.

Бенни смотрел на Ника, сверля его холодным, бесчувственным взглядом. Наконец он сказал:

– Да-а. С кем бы мне сейчас меньше всего хотелось поменяться местами – это с тобой.

– Точняк! – добавил Джейк. Затем он обратился к третьему, невысокому мускулистому парню с короткими толстыми руками и покатыми плечами: – Йо, Фредди! Глянь на его обувку! Зашквар полный!

– Пидорские кеды, – согласился Фредди, пнув Ника в подошву. Его бруклинский акцент был так силен, будто Фредди набрал полный рот стеклянных шариков.

1Единица административного деления города. Кроме Бруклина в число боро Нью-Йорка входят Манхэттен, Куинс, Бронкс и Статен-Айленд. Каждый из них имеет своего президента, окружного прокурора и муниципальное здание.
2Дифенсив тэкл – в американском футболе игрок, стоящий в центре линии защиты. Его задачей является либо атака квотербэка (для этого нужно пробиться сквозь построение лайнменов нападения), либо перехват игрока, бегущего с мячом через середину линии схватки.
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»