Галилео

Посвящаю любимой Оксане.

00.01

Солнце выпрыгнуло из-за Края внезапно и, как всегда, непредсказуемо. Говорят, в древних преданиях написано, что раньше оно появлялось неспешно и мерно продвигалось по небосклону. По светилу даже можно было отмерять время. Но на памяти дедов наших прадедов оно всегда вело себя так: выскочит внезапно, повисит в одном месте, затем перескочит на другое и зависнет там. И так, пока не скроется за противоположным Краем. Каждый его выпрыг, перескок и запрыг предсказать невозможно. Немало учёных мужей сошли с ума, пытаясь установить хоть какую-то закономерность в поведении светила. Но её не было.

Появление солнца именно сегодня показалось Лилиан добрым знаком. Оно словно подтверждало величественность нового дня. Озарившиеся светом окрестности радовали глаз разноцветьем и привносили в душу мир, покой и тёплое ликование. Девушка наполнилась уверенностью в том, что всё у неё получится, несмотря на бессонную ночь.

День Семени в этом году обещал стать грандиозным событием. К нему усиленно готовилось всё население Галилео в течение последних нескольких месяцев. В Центре будут массовые гуляния, ярмарка, представления различных артистов и многое-многое другое, но изюминкой празднования, как и во все времена, станут Испытания Дня Семени. В народе попросту – тесты.

И сегодня Лилиан должна была принять участие в Испытаниях. Ей уже минуло шестнадцать лет, а это означало, что пора получить разрешение на взрослую жизнь. Некоторые девушки тянули и откладывали участие в них год за годом, но Лилиан не могла ждать. У неё был Ярик. Они хотели построить дом в Восточной деревне и жить там вдвоём. Принимать гостей, возделывать свою землю, через год-другой завести маленького… Но для всего этого ей было необходимо пройти тесты. Ведь ни один житель Галилео не может получить пропуск во взрослую жизнь, не пройдя Испытания Дня Семени. Общество должно пополняться людьми, способными усилить его и улучшить жизнь всех остальных.

Так что можно было понять волнение Лилиан накануне столь важного дня. Легла она не поздно, но долго-долго крутилась в постели, так и не сомкнув глаз. За три часа до начала праздника она встала со смятых простыней, заправила кровать, заплела волосы в косу и отправилась на своё любимое место за Восточной деревней, с которого хорошо было видно далёкие и редкие мерцающие созвездия.

На Галилео бытуют предания, что раньше было видно значительно больше звёзд. Чуть ли не весь небосклон был заполнен ими от Края и до Края. Но затем они все исчезли. Словно котейка-шалун стянул сверкающие драгоценности с бархата космоса. Лилиан не знала, так ли это всё было на самом деле. Ей казалось, что вряд ли такое возможно. Однако современная наука твёрдо стояла на том, что и видимых сейчас созвездий скоро не будет. Они будто бы пролетят мимо Галилео и растворятся в чёрной бездне вселенной. Навсегда. Но всё это будет потом, после жизни девушки, поэтому не должно тревожить её. Главное, что сейчас можно сидеть и смотреть на подмигивающие точки. Можно делиться своими секретами и мечтами. Можно просить о чём-то сокровенном. В конце концов, с ними можно просто помолчать.

А затем выпрыгнуло солнце, озарив округу тёплым светом и добавив Лилиан решимости пройти все Тесты, сколь бы сложными они не были. Ярик ждёт, что к вечеру они оба смогут называться взрослыми и вместе начать свою новую жизнь. Ради него она готова на всё, и Испытания – это далеко не самое тяжёлое.

Он сегодня тоже будет там. Как и его друг. Лилиан была целиком и полностью уверена в том, что ни Яркому Свету (таково полное имя её возлюбленного), ни Максимусу ничего не стоит пройти все эти тесты. Раз плюнуть, как любил говаривать Ярик.

Прикрыв ладонью глаза, девушка глянула на светило, а затем опустила веки. Перед внутренним взором продолжило переливаться яркое пятно.

– Пусть Фортуна будет сегодня на нашей стороне, – сказала Лилиан, потом она приоткрыла правый глаз и с эдаким прищуром, улыбаясь, крикнула вверх, – Великое Солнце, пусть к вечеру мы с Яриком станем мужем и женой!

Она отвернулась, дождалась, пока пятно на обратной стороне век поблекнет, и открыла глаза. На душе было легко и радостно. Чуть ли не вприпрыжку она побежала в сторону Центра, где уже совсем скоро должно было начаться празднование Дня Семени.

00.02

Ярик не прошёл Испытания. С самого начала всё ладилось. Парень не гнушался работой в поле, да и в кузнице во многом поднаторел, поэтому физические тесты щёлкал, как орешки. Остальные давались сложнее, но тоже пали под неукротимым напором юноши, желавшим тем же вечером жениться на своей избраннице. Оставалось последнее испытание: Скала Желаний. Древнейшее и неизменное с седых времён, оно вместе с тем было наиболее простым. Ярик уже видел, как заберётся на вершину и выкрикнет оттуда имя своей возлюбленной.

Он карабкался наверх, цепляясь за выступы и шероховатости, которых тут было предостаточно. До вершины оставалось совсем уже немного. Ещё полдюжины рывков наверх, и он доберётся до плоской макушки скалы…

А затем что-то случилось. Создалось впечатление, что опора из-под рук и ног сама собой вырвалась, оставив Ярика танцевать замысловатый танец с воздухом на высоте двадцати пяти метров.

Падение не было столь болезненным, как это представлялось юноше. Дух, конечно, из него выбило, но не более того. Однако боль от осознания собственного провала заполняла всё его существо. Он не хотел открывать глаза и подниматься на ноги, потому что тогда пришлось бы ловить на себе разочарованные взгляды друзей, родных и посторонних людей. А главное – полный горя и слёз взгляд Лилиан.

Орги подоспели к нему в считанные минуты, и глаза открыть пришлось. Потом пришлось ответить на их вопросы, а затем и встать. Сейчас больше всего на свете он жалел, что не убился насмерть при падении. Опустив взгляд долу, он хотел удалиться домой, ни на кого не глядя, но ему не дали. По правилам празднования Дня Семени он должен был остаться до самого конца.

Лилиан прошла всё с достоинством, а это значило, что сегодня она выйдет замуж. Провал Ярика на это никак не влиял. И вскоре ему пришлось смотреть, как злобный и туповатый Артур щупает её в строю прошедших Испытания. Всех их собрали перед старейшинами, а Ярик и парочка других неудачников горевали слева в отдалении, как изгои. Отчасти так оно и было.

Затем Артур приказал Лилиан поцеловать его жарко и с языком. Девушка отказалась, и её новоиспечённый муженёк хлёстко ударил ладонью по щеке молодой жены. Голова Лилиан мотнулась. Ярик понял, что вот-вот произойдёт нечто ужасное, когда уже на полной скорости, позабыв о боли в спине, нёсся к обидчику своей возлюбленной. Грудь жгло обидой и болью. Сейчас он просто разобьёт голову Артуру, как перезревшую тыкву…

Но он не успел добежать, он проснулся.

***

Жадно хватая воздух, словно только что вынырнул со дна пруда, Яркий Свет подскочил на постели. Мокрое от пота тело только усиливало впечатление о юноше, как о ныряльщике. Позже, днём, возвращаясь мыслями к этому моменту, он каждый раз благодарил высшие силы за то, что никто не застал его в столь расхристанном виде. Это был бы настоящий позор.

Но в сам момент просыпания Ярику казалось, что он сходит с ума. Перед ним должен был быть Артур, которого надо избить, а лучше – убить. И лишь долгую минуту спустя юноша понял, что это был всего лишь сон. Яркий, предельно детализированный, совершенно неотличимый от реальности, но всё-таки сон.

Ярик выдохнул.

– Гонеб¹ тебя задери!

Понятное дело, что после такого заснуть он уже не смог. Глядя в побелённый потолок, молодой человек думал, какая часть его подсознания подсунула ему такую свинью. Да, конечно, он очень любил Лилиан и слегка переживал из-за Испытаний на Дне Семени, но чтобы панически бояться их провалить…

Ярик действительно был развит лучше многих своих ровесников, а тесты на ежегодном празднике – это всего лишь часть развлечений и, скорее, дань традиции, нежели серьёзные препятствия на пути доросшей до полового созревания молодёжи. На памяти юноши не прошедших Испытания не набралось и десятка, однако все они исправляли положение на следующий же год.

Несмотря на это, Ярик не собирался относиться к предстоящему дню легкомысленно. Он много тренировался для каждого теста и неоднократно ходил в Центр, чтобы полазить по Скале Желаний. Ничего сложного. Да, предстояли ещё тайные задания, но из года в год они не представляли для испытуемых серьёзных проблем. Перед Сектой стоит цель проверить новое поколение на приспособленность ко взрослой жизни, а не завалить их.

Всё вышесказанное не означало, что можно манкировать подготовкой к тестам. Существовали весьма жёсткие правила Дня Семени. Пункт пятый, к примеру, гласил, что если один из добровольно сформированной пары не проходит Испытания, то второму ищут пару из прошедших оные. Таков закон. Один, кстати, из немногих, который нельзя нарушать даже под страхом смерти.

Ярик, да и его друг Макс, оба считали этот закон дикими пережитками прошлого. Чем-то таким, от чего несёт гниением и тленом. Добровольно сформированные пары, по их мнению, вообще надо бы освободить от действия данного пункта правил. Нельзя же разлучать любящие сердца из-за того только, что кто-то неправильно сшил тряпочки или не смог управиться с луком? Однако закон есть закон, и пока данный пункт не отменили, все обязаны были подчиняться ему. Уж за этим Секта следила рьяно.

И Лилиан, и он сам, как считал Ярик, пройдут всё без особого труда и выдержат Испытания с честью. Его возлюбленная – большая молодец. Да и он сам не подкачает. Юноша, как наяву, видел их крепкую многодетную семью, которую окутывают любовь и взаимопонимание. Через пару-тройку десятков лет Ярик рассчитывал стать одним из старейшин, а впоследствии, возможно, и войти в Совет Галилео. Ведь он весьма неглуп, хотя, конечно, с Максом ему умом не сравниться.

Молодой человек совсем замечтался, глядя в потолок, а затем понял, откуда пришёл сон. Просто он спланировал всю свою жизнь на годы вперёд и теперь подсознательно боялся, что хоть что-то пойдёт не так. А празднование Дня Семени – одно из важнейших событий в его жизни, если не самое важное.

Успокоившись, Ярик снова мысленно вернулся к Максу. Вот кому-кому, а тому точно нужны были эти Испытания. Его друг дожил уже до двадцати одного года, а так ни с одной девушкой у него и не срослось. Что ж, к сегодняшнему вечеру ему предоставят обязательную пару, и Максимус начнёт взрослую жизнь. Ярик надеялся, что жена повыбьет из головы его друга все те мысли и идеи, из-за которых ему и некогда было заниматься личной жизнью. Ярик улыбнулся своим мыслям.

Затем перед внутренним взором встала Лилиан – красивая, статная, белокурая девушка, отдавшая свою любовь Ярику. Как она там? Волнуется, наверное. Собирается. Прихорашивается.

Далёкие звуки колокола, созывающие всех на празднование Дня Семени, застали тёплую, мечтательную улыбку на его губах. Она так и оставалась украшением его лица, пока он вставал, одевался и выходил из дома. Мысли о Лилиан согревали его изнутри и прогоняли остатки неприятного сна.

00.03

Окрестности заливало ярким и тёплым светом выпрыгнувшего сегодня солнца. Под ногами было видно каждую травинку бледно-зелёного цвета (солнце в последнее время редко радовало своим посещением, поэтому простой траве не хватало света, культурные же растения выращивали с дополнительным освещением в теплицах). Полдюжины парней шло в мужской группе от Восточной деревни к Срединному тракту. Там, на пересечении дорог, они должны были встретиться с идущими от Окраинной деревни.

Яркий Свет – большой и добродушный – широкими шагами отмерял последние секунды своей беззаботной юности, направляясь к наполненной ответственностью взрослой жизни. Рядом с ним, едва поспевая, семенил Максимус. Для друзей просто – Макс. Пусть он был ниже Ярика и у́же в плечах, но все сходились во мнении, что интеллектом он задавит любого. Однако Макс не интересовался соревнованиями в сообразительности с другими людьми, его сознание было занято совершенно иными материями.

– Давай прикинем, что нас сегодня ждёт, – сказал Ярик.

Макс посмотрел на него снизу-вверх и взмахнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

– Успеем ещё. Часа три топать, – сказал Макс. – Давай я лучше тебе расскажу вот что: я очень часто наблюдаю за небом. Ну, ты знаешь, как у меня на чердаке всё оборудовано. И за планетой тоже подглядываю, значит. И вот славным вчерашним денёчком, который, в отличие от сегодняшнего, был тёмен, как лик моего бати после самогонки, я пришёл к выводу, что планеты нашей существовать не может.

– Это как так?

– А вот так! Никак не может. Ни в каком виде!

– Понятно теперь, почему у тебя до сих пор нет девушки.

– Планета наша – фикция, – отмахнувшись, продолжал лучший друг Яркого Света.

– Макс, – сказал Ярик, слегка насупившись, – если ты в очередной раз хочешь разыграть своего туповатого друга, то не трудись, я на эту удочку больше не попадусь.

– Да нет! Ты только послушай.

Ярик интенсивно замотал головой из стороны в сторону, зажав при этом ладонями уши.

– Ничего я не хочу слушать! Бееееееее!

Макс закатил глаза и снова махнул рукой. Сквозь прищур Ярик увидел, что друг сдался, и отнял ладони от ушей.

– Я ведь… – начал было Макс.

– Тссс, – Ярик приложил палец к губам, а затем показал им вперёд.

Шагах в ста перед ними, рассекая зелень травы бурой змеящейся лентой, расстилался Срединный тракт. На нём, приняв удобные позы для кратковременного отдыха, их уже ждала группа утомлённых и пыльных людей, идущих на празднование Дня Семени. Некоторые из них жили в Окраинной деревне и вышли ещё вчера рано поутру. Любая минутка отдыха была им в радость.

– Вижу тут серьёзную несправедливость, – сказал тем временем Макс. – Они придут на праздник уже уставшими, в то время как мы будем довольно-таки свежими.

– Ага, а парни из Центра вообще ещё бока пролёживают, – согласился Ярик.

Их услышал один из Окраинных парней.

– Мы могли бы выходить ещё раньше и отдыхать в Центре перед началом праздника, но просто не видим в этом необходимости.

Макс с Яриком переглянулись и понимающе кивнули, однако не ответили. Заговоривший с ними парень нарушил сразу несколько негласных правил. Во-первых, влез в чужой разговор без спросу, во-вторых, не представился, а в-третьих, сочился надменностью, словно в чём-то превосходил обоих друзей.

Дальше шагали уже все вместе объединённой мужской группой восточных селений. Друзья приотстали, чтобы больше никто не вмешивался в их разговор.

– И всё же я предлагаю обсудить предстоящие нам Испытания.

Макс только вздохнул и покачал головой, подчёркивая, что Ярик безнадёжен.

– Итак, нас с тобой, да и всех остальных участвующих, ждёт по десять испытаний.

– А вдруг не десять? А целых одиннадцать? – спросил Максимус преувеличенно гротескно.

– Друг мой, ты совсем дюран²? Во все времена испытаний было десять. Ни одним больше, ни одним меньше.

– Но это же ты с самого начала хочешь всё проговорить, – парировал Макс.

– А то! Сам сказал: время есть.

– Ну, хорошо, тогда позволю себе добавить, что у парней и девчат испытания разные.

Ярик добродушно захохотал и приобнял друга. Из впередиидущей толпы на них недобро зыркнул парень, что вмешался в разговор при встрече.

– Возможно, я действительно со слишком общеизвестных вещей начал, – сказал Яркий Свет. – Но продолжим. Девять из десяти мы знаем заранее, так?

– Да, всё верно, – согласился Макс. – И совершенно не нужно проходить всё лучше всех, совсем нет. Необходимо уложиться в нормативы.

– Ага, – кивнул Ярик, – а вот они, нормативы эти, держатся в секрете. Копнём чуть глубже? Про организацию?

– Давай. – Макс глянул на толпу впереди и понизил тон. – За всем: и за праздником, и за тестами стоит одна и та же организация – Секта Дня Семени. По сути, самая закрытая организация на Галилео. О её деятельности в других аспектах жизни планеты неизвестно ровным счётом ничего. Однако влияние на всё и вся вокруг переоценить невозможно. Мы все подчинены правилам Секты. Хотя бы во время Испытаний.

– Это так, – согласился Ярик. – Только ты так это произнёс, как будто это что-то зловещее. Просто у них работа такая.

– Ага, – Макс даже не пытался скрыть сарказм.

– Ладно, прекращай уже.

– Хорошо, тогда поехали дальше. Всех, кто прошёл Испытания, собирают в самом центре Галилео. Добровольные пары объединяются и встают в круг родственников и знакомых.

Ярик при этих словах Макса мечтательно закатил глаза и невольно улыбнулся, но быстро взял себя в руки.

– А из остальных, – подхватил он эстафету у друга, – формируют обязательные пары по результатам испытаний.

– Да Гонеб его знает, – отозвался Макс. – Принципа отбора обязательных пар никто кроме Секты не понимает.

– Но говорят, что обязательные пары зачастую даже счастливее, нежели добровольные. Потому что якобы идеально подходят друг другу.

Макс только тяжко вздохнул. Сразу становилось ясно, что лично для него эта тема была больная.

– Ты разве не хочешь девушку себе в жёны? – удивился Ярик.

– Идеально подходящих друг другу людей не существует, – сказал Макс. – Это всё сказки Секты. Любой союз – это компромиссы и работа над собой. Это взаимодействие с партнёром.

– И что? Это же здорово!

– Не для меня. Не готов я пока ни с кем взаимодействовать. Есть столько всего интересного, чего я хотел бы узнать. Существует столько глубин мироздания, в которые я хотел бы погрузиться. Я чувствую, что должен отдать себя науке. А партнёр… боюсь, будет лишь отвлекать меня от этого. Да и девушка, которая окажется рядом с таким занудой, как я, будет несчастна.

– Секта подберёт тебе отличную пару, поверь.

Макс снова махнул рукой. Ярика иногда напрягала привычка товарища вечно жестикулировать. Иногда при разговоре руки того так и порхали, как бабочки. А порой лишь подчёркивали ударения в словах или эмоции.

– Говорят, – не обращая внимания на опечаленность друга, продолжал Ярик, – что раньше были вообще только обязательные пары, и все были счастливы. Но вот уже прошло уже несколько веков, как данную традицию признали устаревшей и отменили. Вообще, по сравнению с древними временами, нравы значительно смягчились.

– Только не говори мне, как хорошо, что мы живём именно сейчас, во времена больших возможностей и бла-бла-бла!

– Вообще-то… – Ярик даже остановился, чтобы выразить всю глубину своего негодования другу, но тот перебил его.

– Мы пришли как раз вовремя; начинают.

На огромном каменном помосте появились Главный Служитель и Первый Глашатай.

– Да прольётся семя, – пророкотал Главный Служитель низким басом.

– В этом году, – в отличие от предыдущего оратора, голос Первого Глашатая был высокий, звонкий, и разливался он далеко за пределы сгрудившейся у помоста толпы, – испытания для мальчиков следующие: добыча огня без спичек, подъём тяжестей, бег с препятствиями, создание табуретки или скамейки, стрельба из лука, вождение мотовагонетки, признание любимой, спарринг, покорение Скалы Желаний на время. И ещё одно тайное задание для каждого, которое может начаться в любой момент.

00.04

День выдался воистину великолепным. Лилиан щурилась ласковому солнышку и на какое-то время даже забыла о своих волнениях. Да и всё вокруг способствовало этому. Трава словно тянулась к свету, вытягиваясь во всю длину. Она переливалась всеми оттенками зелёного: от глубокого изумрудного до салатового. Ластилась к ногам мягкой своей бархатистостью.

В последнее время грид³ видели всё реже и реже, но сегодня они, радуясь свету, летали то тут, то там. Зрелище представлялось величественное и захватывающее. Некоторые, засмотревшись на парящие силуэты, цеплялись за камни в траве и падали. Лилиан тоже могла набить хороший синяк, потому что оступилась, дивясь редкому событию, и уже полетела носом в землю, когда кто-то поймал её за руку и остановил падение. Хватка была крепкой, а сила, противодействующая гравитации – мощной, поэтому невеста Ярика даже не сомневалась, что подхватил её кто-то из догнавшей их мужской группы. Может быть, даже сам жених. Каково же было еë изумление, когда она увидела перед собой другую девушку.

– Будь аккуратней, пожалуйста, – мягко проговорила та.

И что-то в голосе спасшей её от синяка, а то и разбитого носа, показалось Лилиан до ужаса странным. Не акцент, скорее его полное отсутствие: во всех деревнях Галилео говорят немного по-разному, и всегда можно понять, кто откуда. Не странные модуляции голоса: они как раз были очень богатыми и бархатными, словно созданными нравиться. Слова тоже были самыми обычными. Но вот всё вместе создавало впечатление некой стерильной обобщённости. Но так глубоко невеста Ярика анализировала это уже потом. А в тот момент лишь глянула в глаза придержавшей её девушке. И покрылась мурашками.

Взгляд зелёных глаз, встреченный Лилиан, можно было с одним и тем же успехом назвать пустым, бесстрастным, бездонным, безэмоциональным… Но также ему подходили и противоположные эпитеты. Лилиан отвернулась, не выдержав его. «Она как будто неживая», – пронеслось у неё в голове.

– Спасибо, – пролепетала она еле слышно.

– Не за что, – сказала девушка. – Меня зовут Энджи, если что.

– Лилиан, – ответила невеста Ярика и пошла дальше, стараясь следить, куда наступает.

Та, что представилась как Энджи, проводила её внимательным взглядом.

На какое-то время Лилиан даже забыла про тесты. Её мысли полностью сосредоточились на Энджи. (Она как будто неживая). Всё в этой сильной девушке словно говорило о неестественности, но вместе с тем это была совершенно нормальная девчонка, как и тысячи других, что видела Лилиан.

Но всё же.

(Она как будто неживая).

Однако все эти мысли вылетели у неё из головы задолго до того, как она с другими участницами Испытаний оказалась возле каменного помоста, на котором стояли Главный Служитель и Первый Глашатай. А затем, когда объявили, какими будут Испытания в этом году, и вовсе забылись на некоторое время.

Всё казалось проще некуда. Но так казалось лишь на первый, поверхностный взгляд. Приготовить любимое блюдо и сшить платье из готовых кусков – сущая ерунда. Лилиан с детства готовилась к тестам, но дело было даже не в этом. Любая уважающая себя деревенская девочка уже лет с пяти-шести умела вкусно готовить и обшивать себя сама. Это у городских могли возникнуть проблемы, но не у неё. Дальше – бег – общее испытание для всех. Тоже легкотня. «Так, признание в любви, да ещё и в стихах… – мысленно перечисляла девушка, – ну, что-нибудь придумаем. Поддерживать огонь, который добудут мальчишки – это вообще задача для детей, несмотря на ограниченный запас горючих материалов. Последняя оговорка нужна для того, чтобы испытание не длилось вечно. Ага, отстирать пятно с платья и отличить съедобное от несъедобного – опять для штанишек на подтяжках. Сложить различные кривые фигуры в квадрат. Хм… Вот это вот должно быть сложно. Ну скажите, где в жизни можно столкнуться с тем, чтобы совершенно диких форм фигуры приходилось складывать во что-то ровное? Ладно, как-нибудь справимся. Пока это самое трудное. Оказание медицинской помощи. Переломы, растяжения, отравления – это всё мне известно. И одно тайное задание.»

– Фу-ух, – Лилиан шумно выдохнула. Кроме тайного задания и того, с фигурами, которое орги вроде бы называют «тетерисом», всё было легко и просто.

Однако девушка всё равно заметно нервничала. Несмотря на видимую простоту предстоящих тестов, за ними маячило нечто глобальное, к чему нужно было ещё себя подготовить. Ответственность.

Ответственность взрослой жизни.

За себя, за Ярика, за их будущих детей. За дом. За готовку. За уборку.

За всё.

Это как первый шаг по лестнице, упирающейся в небо.

И впервые в жизни к ней в голову проник вопрос: а она справится? А если справится, то как: хорошо, или так себе? Или все будут на неё показывать пальцем, как на чумазую Редёху из их деревни, что спала зачастую возле дороги, как животное какое. Бр-р-р. А что, если Ярик не справится. А что, если он станет как покойный муж Редёхи, что гнал самогон из помоев, а затем и помер от него? А что, если…

– Лилиан?

Знакомый голос девушки из их деревни вырвал её из бури мыслей, разыгравшейся внутри головы.

– Да, Обри, – невеста Ярика подняла глаза на собеседницу и вопросительно посмотрела на неё.

– Я видела, – начала девушка, полное имя которой звучало как Образ Любви, но никто её так не звал, понимая, что настоящий образ любви, мягко говоря, несколько иной, – как ты общалась с той. – Она ткнула указательным пальцем в сторону Энджи, стоящей метрах в пятидесяти от них.

(Она как будто неживая).

– Она лишь помогла мне не упасть, – пожала плечами Лилиан. – Не думаю, что это можно назвать общением.

– Да, но затем вы открывали рты и издавали звуки, а именно это и называется общением, – возразила Обри, обычно стеснительная и кроткая.

– Да что ты хочешь этим сказать? – Лилиан слегка разозлилась.

– Нет, нет, ничего, – Обри стушевалась. – Просто ты же знаешь, у моих родителей много друзей в Центре.

– И что?

– Последний год ходит слишком много слухов про эту.

– Её зовут Энджи.

– Да хоть как. Дело не в её имени, а в ней самой.

– И что с ней не так?

– Всё, абсолютно всё! – это было сказано неким полусдавленным, но в то же время восхищённым голосом.

– Обри, говори прямо.

– Так вот, эта девушка появилась тут год назад, и никто не знает, откуда она взялась. У неё нет акцента, по которому можно определить её родную деревню…

– Ну, это я, допустим, заметила, – сказала Лилиан.

– Но это далеко не самое главное. Главное, что никто не знает, кто её родители, зачем она тут появилась и чего от неё можно ожидать. Люди готовятся к худшему. Некоторые считают, что она воплощение МинаМары⁴. Но я уверена, что она подослана к нам Сектой.

– С какой целью?

– А я почём знаю? Но секретность в обоих случаях примерно одинаковая. – Обри огляделась и ещё понизила голос. – Да ты посмотри на неё: фигура, осанка, волосы, черты лица… таких красивых людей в жизни не бывает.

– В смысле?! – Лилиан залил праведный гнев. – А я?!

– Тс-с-с, не кричи. Я ж не об этом. Говорят, что она – само совершенство, какого быть не может по причине того, что его не может быть.

– Но…

– Подожди, – перебила Обри, – я просто хочу предостеречь тебя. Если будешь с ней общаться, то остальные девочки от тебя отвернутся. Более того, отвернутся от тебя и многие семьи. А я уверена, что это не самые лучшие перспективы для молодой семьи.

– То есть вы все делаете Энджи изгоем и хотите, чтобы я поддержала вас?

– Да, безусловно.

– Скажи честно, это из-за её красоты?

Лилиан поражалась сама себе. Всё выглядело так, словно она хотела заступиться за эту странную девушку. (Она как будто неживая).

– Нет, ты что? – от негодования Обри даже всплеснула руками, напомнив этим бесконечную жестикуляцию Макса. – Это вопрос безопасности Галилео. Надеюсь, после Дня Семени с ней разберутся старейшины.

– Ладно, Обри, я подумаю над твоими словами. А сейчас идти уже надо, Испытания начинаются, а нас отдельно ждать никто не будет.

Они двинулись на Испытательное Поле. Обри догнала подруг и углубилась с ними в исключительно девчачью беседу. Лилиан слегка отстала, вновь погрузившись в свои мысли насчёт взрослой жизни. Но где-то на периферии всё же осталась и мысль про странную девушку и про Обри, льющую на неё грязь. Однако важнее всего сейчас были именно Испытания. Лилиан поморщилась от мысли о «тетерисе», как она вроде бы услышала название теста.

Тут на её плечо легла крепкая, уверенная рука. Девушка подумала, что это Ярик подошёл пожелать ей успеха. Но это оказалась Энджи.

– Не переживай, – сказала она. – У тебя всё получится.

И слегка хлопнув Лилиан по плечу, девушка лёгкой походкой устремилась к Испытательному Полю.

– Спасибо.

(Она как будто неживая).

А вот следующим был уже Ярик. Его глаза горели любовью. Он обнял свою невесту и от всей души пожелал ей с достоинством пройти все испытания. Тепло его тела прогнало все страхи и сомнения. Она прижала жениха к себе и крепко расцеловала.

– Сегодня вечером, – прошептала она.

– Да, вечером, – согласился Ярик.

Стоящий неподалёку Макс старательно отводил глаза.