Роман о Граале. Магия и тайна мифа о короле Артуре

ROMANCE OF

THE GRAIL

THE MAGIC AND MYSTERY OF AUTHURIAN MYTH

Joseph Campbell

EDITED BY EVANS LANSING SMITH

Права на издание получены по соглашению с Joseph Campbell Foundation. Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2015, Joseph Campbell Foundation (jcf.org).

Collected Works of Joseph Campbell / Robert Walter, Executive Editor/David Kudler, Managing Editor

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2019

© Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2019

© Серия «Мастера психологии», 2019

О собрании сочинений Джозефа Кэмпбелла

После ухода из жизни Джозефа Кэмпбелла в 1987 году был издан целый ряд его работ, посвященных главному делу всей его жизни – множеству универсальных мифов и символов, которые он называл «общей историей всего человечества». Но многие его работы остались неопубликованными: статьи, не вошедшие в печатные издания, заметки, письма и дневники, а также аудио- и видеозаписи его лекций.

Фонд Джозефа Кэмпбелла, основанный в 1990 году, целью которого стало сохранить и популяризировать работы Кэмпбелла, создал цифровой архив его трудов и записей, чтобы на его основе опубликовать Полное собрание сочинений Джозефа Кэмпбелла.

Полное собрание сочинений Джозефа Кэмпбелла

Роберт Балтер, главный редактор

Дэвид Кадлер, исполнительный редактор

Предисловие издателя

Мое знакомство с Джозефом Кэмпбеллом началось с путешествия, мечты и поэзии. Не зная, чем заняться после окончания Колледжа Уильямса в 1972 году, я решил пройти курс творческого письма в «Антиох Интернешнл» и впервые в жизни отправился за границу, чтобы провести полтора года, изучая романы и стихи в Лондоне и Дублине. Пересекая Ирландский пролив – те самые моря, где плавали Тристан и Изольда, я грезил об одной молодой даме, с которой познакомился в ходе этого путешествия.

После того как я поведал ей о своих мечтах, она предложила мне прочесть одну книгу и принесла копию «Тысячеликого героя». Спустя несколько месяцев она показала мне рекламный проспект из Мэйн Рэнч в Калифорнии, где анонсировалась двухнедельная поездка во Францию в сопровождении Джозефа Кэмпбелла с целью изучения средневековых романов о короле Артуре. Я подал заявку и буквально проглотил другую книгу Кэмпбелла – «Маски Бога: творческая мифология».

И вот в начале сентября 1976 года (мне тогда было двадцать шесть) я сидел в автобусе рядом с Джозефом Кэмпбеллом и слушал его рассказ о том, как он забрался на колокольню Шартрского собора, когда ему было двадцать шесть, чтобы позвонить в колокола, а также рассмотреть каждую скульптуру и фигуру на витражах, изображавших библейских персонажей. Когда на следующее утро я вошел в Королевский портал и приблизился к огромному восьмиугольному лабиринту, расположенному в нефе собора, репетировавший там органист разразился громогласными звуками Токкаты Баха – словно специально в мою честь! Все камни собора задрожали и отозвались на звуки музыки. Мне даже показалось, что здание вот-вот рухнет.

Визитом в Шартр завершилась потрясающая неделя, во время которой мы осмотрели Руан, Амьен, Мон-Сен-Мишель, каменные столбы в Карнаке, средневековые леса Бретани, замки в долине Луары. Напоследок посетили Париж. Когда в сумерках мы ехали на автобусе из долины Луары в Шартр, Кэмпбелл, сидя у окна рядом со мной, так и засиял от радости, когда показались замки. Он хорошо знал те края, где под сенью деревьев или за далеким перелеском можно было обнаружить величественные следы Средневековья.

Мы отобедали в одном из замков, сидя у пруда, в глади которого до мельчайших деталей, только в перевернутом виде, отражались шпили, башни, площадки для орудий, зубчатые стены, парапеты и навесные башни. Это выглядело изумительно! А сам замок будто парил над водой – такой ослепительно белоснежный в тени бессмертных дубов.

Казалось, будто мы шагнули через пролом в стене в какой-то новый мир или прошли через зеркальную дверь в таинственные залы аббатства Гластонбери, где Артур и его придворные исполняли старинный танец-игру «Мельница».

Чуть раньше наша группа остановилась в небольшом пабе в лесу Бретани, чтобы выпить чашечку сидра с сыром на закуску и насладиться гостеприимством приветливого старого хозяина – невысокого человека, похожего на гнома и обладавшего удивительным чувством юмора. После нескольких чашек сидра мы прогуливались по длинной тропинке за пабом, уходившей в те самые леса, где Вивиан околдовала Мерлина. Изображение этой истории было вырезано хозяином на деревянной кедровой стене в баре. Остановившись у огромного цветущего куста боярышника, старик обратился ко мне со словами: «II у a des choses qui n’existent pas!» («Сколько есть всего такого, чего и на свете-то нет!»).

И я ему сразу поверил.

В той лесной чаще, где наша группа гуляла после обеда, мы уселись на бревнах и поваленных деревьях среди кустов шиповника и россыпи мухоморов.

«А вот эти грибочки есть не надо, – сказал нам Кэмпбелл, – а то мы никогда не доберемся до Парижа!»

И он рассказал нам о том, как умер Мерлин.

На склоне лет этот старик влюбился в Вивиан (еще известную под именем фея Моргана) – колдунью, которая забирала у Мерлина его волшебную силу, а потом использовала ее, чтобы заточить старого волшебника в башню с белыми шипами, где он томится до сих пор, навсегда невидимый для всех. Лишь его шепот на ветру, шелестящем в кронах густого леса, слышен тем рыцарям, которые странствуют в сказочном лесу Броселианд в поисках любви или Святого Грааля.

Когда Кэмпбелл закончил свой рассказ, вдали завыли собаки, солнце вышло из тумана и его лучи проникли в дубовую рощу, где высокие деревья окружили нашу притихшую группу, очарованную этой историей. Так оно и освещало поверхность маленького пруда, возле которого мы отобедали. Кэмпбелл привалился к каменному столбу у воды, а за его спиной Повелительница Озера снова вернула себе волшебный меч короля Артура Экскалибур и с ним погрузилась в воду: мне показалось, что я увидел, как из-под ряби на поверхности воды появилась ее рука, трижды взмахнула в воздухе мечом, прежде чем исчезнуть в глубине.

На следующий день мы отправились на экскурсию в старинный монастырь Мон-Сен-Мишель и остановились в маленьком отеле вниз по дороге, где Эйзенхауэр организовал свой штаб после вторжения в Нормандию, – там по пляжу вдоль моря мы и поехали в тот день. В Руане я увидел проломы в стенах собора, оставшиеся после артобстрела, а какая-то старушка пригласила меня в свой сожженный во время войны сад, чтобы поблагодарить за освобождение Франции!

По возвращении домой в Америку я передал эти слова благодарности моему отцу.

В этом уютном отеле Кэмпбелл тихо сидел в углу после завтрака, подбирая для своей лекции иллюстрации на слайдах. Накануне некоторые из нас пошли погулять после ужина, чтобы увидеть, как собор таинственно возвышается в ночной тьме над завихрениями смертельно опасных зыбучих песков в зоне прилива, а шпиль и ангел на его вершине растворились в темноте. Мы поехали туда вместе с фотографом из журнала «Нэшпл Джеографик», который собирал материал для статьи, поднялись по булыжным мостовым деревни к огромной арке, ведущей к монастырю и собору внутри него.

Прислонившись к каменной стене, я любовался этими громадными рельефными арками (на которых держался монастырь), растворявшимися в бесконечной ночи, окутавшей собор.

«Вот оно, неподвластное уму внутреннее Я», – прошептал мне Фред, когда я стоял там, дрожа на ветру.

Коротышка Фред, кривоногий психоаналитик из Австралии, который раскатисто смеялся, словно кто-то из пушек палил, – пришел к пониманию идей Юнга, когда ему привиделась ворона, долгие годы сидевшая на его правом бедре и отказывавшаяся улетать, пока он не прошел курс психоанализа у Фрейда. (Помните миф норманнов о двух воронах, одного из них звали Мысль, а другого – Память, которые сидели на плечах у мифологического героя Вотана?)

Волнение снова охватило меня в Париже, когда несколько человек из нашей группы пошли в Нотр-Дам, а потом спустились к Сене после долгого ужина (с обильными возлияниями). Величественный сводчатый неф и выступы стен собора, видные с реки, протекавшей у его подножия, и каскад его парящих контрфорсов совершенно очаровали меня. Так я и стоял в восхищении, пока меня не вывела из забытья одна из наших спутниц, пожилая женщина из благотворительного общества Калифорнии, которая тихо сползла вниз по каменным ступенькам набережной: она просто выпила лишнего за ужином!

Итак, в Балтимор я вернулся уже другим человеком. И у меня стала зреть мысль о том, что меня ждет в жизни нечто новое. Я стал читать журнал «Парабола»^[1], и там мне попались анонсы лекций Кэмпбелла, которые он читал в театре своей жены «Open Eye»^[2] в Нью-Йорке (я ездил туда на скоростном поезде). На одной из воскресных лекций к Джозефу Кэмпбеллу присоединилась Джин Хьюстон. Она провела семинар, во время которого нас учили находить для себя духовного наставника. Кэмпбелл сидел позади меня, а когда Джин попросила его поведать, как он нашел своего духовного наставника, он рассказал, что в тот момент, когда встретил Джеймса Джойса, все храмы мира сразу же рухнули!

Во время следующего моего визита я видел, как Джин Эрдман исполняла роль Анны Ливии Плюрабель, ее необыкновенную песню и современную танцевальную интерпретацию джойсовского романа «Поминки по Финнегану» в пьесе «Тренер с шестью внутренностями». Об этом произведении Джойса идет речь в первой книге Кэмпбелла «Отмычка к Поминкам по Финнегану», которую он написал вместе с Генри Мортоном Робинсоном. «Тренер с шестью внутренностями» — потрясающая пьеса. Было так трогательно видеть, как Джин в преклонном возрасте исполняла танец умирающей дочери реки, которая возвращалась к своему отцу, Ирландскому морю, в конце этой пьесы («бег… одинокой… реки… любимой… несет меня… вдаль…»)¹.

В какой-то момент под влиянием этих поездок во Францию (а также Египет и Кению вместе с Кэмпбеллом) и семинаров в театре «Open Еуе» я решил продолжить обучение и изучать сравнительное литературоведение. Итак, я отправился через всю страну в Клермонтский университет (Калифорния), где провел семь лет подобно Гансу Касторпу из великого романа Томаса Манна, оказавшись в ловушке на Заколдованной горе. В самом начале моего пребывания там – думаю, это было в 1980-м – мне вручили рекламный проспект от последователя Юнга, руководителя группы исследований сновидений, в котором сообщалось о недельном семинаре с Кэмпбеллом в Ла Каса Мария в Монтесито.

Я подал заявку на участие в этом семинаре.

В течение этой незабываемой недели я благоговейно наблюдал, как Кэмпбелл, которому на тот момент уже исполнилось восемьдесят лет, читал лекции сначала весь день напролет, а потом еще и вечером. На следующей неделе в Институте Юнга в Сан-Франциско он говорил о Джойсе и Манне, с рассвета до заката, неизменно излучая энтузиазм. Он вставал утром, читал лекции до обеда, потом весь день до ужина, а после ужина снова на пару часов возвращался к лекциям. И так всю неделю, которая у многих из нас навсегда останется в памяти. Его выносливость в таком преклонном возрасте, невероятный кругозор и множество подробностей, которые он сообщал нам, с той грацией, которую итальянцы называют sprezzatura (умение делать нечто сложное так, словно это не требует никаких усилий), всегда вдохновляли меня в моей преподавательской деятельности.

«Это от сердца зависит», – сказал мне Кэмпбелл. Он много лет держал себя в спортивной форме, плавая на большие расстояния в Спортивном клубе Нью-Йорка. Но, сказав мне это, он имел в виду не только физическое здоровье.

Это от сердца зависит. Эти слова я навсегда запомнил, и я благодарен за то, что мне довелось их услышать.

После той недели в Каса Мария я продолжал ездить на машине из Клермонта, где учился, на другие лекции, пока не защитил докторскую диссертацию в 1986 году и не уехал оттуда, чтобы приступить к моей первой работе. В 1988 году, после двух лет преподавания в колледже Франклина в Лугано (Швейцария) я вернулся домой, включил телевизор в летнем домике моих дедушки и бабушки в Файр-Айленде, чтобы зачарованно смотреть, как ведущий телепрограммы Билл Мойере попросил Кэмпбелла рассказать историю о том, как он звонил в колокола в Шартрском соборе. Вскоре после того, как Кэмпбелл закончил свою работу над циклом телевизионных передач «Сила мифа», он умер на Гавайях, в дальнем краю за морскими волнами. После его смерти мне приснился о нем такой сон:

Я шел по одной из улиц Нью-Йорка. Свернув в проулок, я подошел к какой-то двери, на которой не было ни номера, ни адреса, ни таблички с надписью. Повинуясь какому-то непонятному порыву, я поднялся вверх по темной лестнице и зашел в пустую комнату на верхнем этаже. Там я обнаружил Джозефа Кэмпбелла и присел рядом с ним. В руке у него была колба вроде той, которыми пользуются алхимики, герметично запечатанная. Густой туман клубился внутри нее, поднимаясь из какой-то грязной кучки на дне, и мы оба смотрели на него. На лице Кэмпбелла была его обычная довольная улыбка. Пока мы смотрели в этот сосуд, клубы тумана стали медленно закручиваться спиралью и раскрасились в цвета радуги. Кэмпбелл указал на эту радугу – так называемый Петушиный хвост или символ алхимического союза: мне указали на то, как возникает жизнь под воздействием таинственных невидимых сил Вселенной, в которую в конце жизненного цикла вернутся все эти разноцветные фантомы, возносившиеся в «тонкий мир» подобно сновидению.

Глядя на то, как сияющий туман сворачивался кольцами над пригоршней земли на дне колбы, мы вдруг заметили пару крошечных существ – двух волшебных детей, чьи тела были почти прозрачными и излучали сияние. Они были соединены друг с другом в области груди какой-то перемычкой, словно сиамские близнецы. И мне снова дали понять (хотя ни один из нас не произнес ни слова), что это был алхимический союз, возвещающий начало новой жизни, которая открывалась мне.

В 2010 году я покинул Среднезападный государственный университет в Техасе и стал работать на факультете и кафедре исследований мифологии в Университете Пасифик в Калифорнии. Именно в его библиотеке хранятся все произведения Кэмпбелла. Собрание сочинений (которое недавно обосновалось в Библиотеке Нью-Йорка) включало немало материалов, по которым Кэмпбелл готовил свои лекции и книги. Они были на редкость подробными и содержали ценную информацию, все были подписаны и тщательно разложены по папкам. Там имелись также рукописные тексты и напечатанные заметки, которые он оставил, читая книги и конспектируя лекции, которые сам посещал в Европе.

В приложении Б данной работы перечислены книги из этой библиотеки, относящиеся к романам о короле Артуре и к Средневековью. Кроме того, я создал транскрипты некоторых заметок на полях этих книг, оставленных Кэмпбеллом.

Особый интерес представляет для меня экземпляр магистерской работы Кэмпбелла из этой коллекции, который он сдал в департамент английской литературы и сравнительного литературоведения в Университете Колумбии в 1927 году. Эта работа озаглавлена «Исследования мучительной раны» (одна из ключевых тем артуровского цикла романов, относящихся к периоду Средневековья) и посвящена происхождению понятия Бесплодной земли. Поскольку она ранее не была нигде опубликована, я включаю эту магистерскую работу в ее первоначальном виде в приложение А. Никаких изменений с целью адаптировать текст для восприятия современным читателем – в оформлении, правописании или стиле работы – сделано не было. Например, я не заменил в нем такие слова и выражения, как «дикий человек» или «первобытный человек», которые, кстати, кроме Кэмпбелла использовал Леви-Стросс (безо всяких для себя негативных последствий) четыре года спустя в своей ставшей классической работе «Lapensee sauvage» («Первобытное мышление»).

Во время подготовки этой книги к изданию у меня возникли три серьезных соображения по поводу имеющегося материала. Они касаются того, что весь профессиональный путь Кэмпбелла был связан с изучением легенд о короле Артуре.

Первая моя догадка заключается в том, что научные изыскания ученого открыли ему все богатство сравнительной мифологии. Уехав из Нью-Йорка за границу в 1927 году, чтобы там проводить свои исследования, сразу по завершении работы «Исследования мучительной раны», Кэмпбелл полагал, что истоки романов о короле Артуре следует искать в мифах кельтских народов Древней Европы (в Уэльсе, Бретани и Ирландии). Именно поиску этих связей посвятил всю жизнь его научный руководитель в Университете Колумбии Роджер Шерман Лумис. Проведя около года в Париже за изучением старофранцузского и провансальского языков, Кэмпбелл отправился в Мюнхен, где более ста лет господствовал совершенно иной подход к изучению средневековой литературы. В научной традиции Германии, которую иногда называют ориенталистской, кельтским источникам доримской, дохристианской европейской литературы уделяется меньше внимания по сравнению с азиатскими корнями этих мифов. Целый ряд ученых вдумчиво исследовали персидские, вавилонские, арабские и индуистские тексты в качестве источника этих мифов. В этом они шли по стопам философов-романтиков (Шопенгауэра, Шлегеля, а позднее Макса Мюллера), а также Теодора Бенфея, который в 1859 году перевел «Панчатантру» и доказал факт проникновения индуистского мифа в европейскую средневековую литературу через переводные арабские и латинские литературные произведения.

Во время пребывания в Мюнхене Кэмпбелл обратил свой взор на Восток и продолжал смотреть в этом направлении на протяжении всей своей жизни. В определенный момент это привело его к изучению санскрита, что в свою очередь положило начало его дружбе с немецким индологом Генрихом Циммером, который бежал из нацистской Германии в 1938 году и в 1940-м уже читал лекции в Колумбийском университете. После ухода Циммера из жизни в 1943 году Кэмпбелл посвятил более десяти лет переводам и изданию его трудов по индийской мифологии и искусству, которые тот не успел завершить. Оказалось, что отец Циммера был знаменитым исследователем кельтской культуры. Сложите двух Циммеров вместе – и вы получите суть подхода Кэмпбелла к изучению истоков романов о короле Артуре (с учетом влияния на них и кельтских, и азиатских мифов)².

Вторая ключевая мысль – это идея Кэмпбелла о том, что мифы о короле Артуре представляют собой первый случай «светской мифологии» в мире. Он считал, что мифы не следует понимать буквально, а необходимо интерпретировать их как своего рода метафоры естественных этапов процесса формирования личности³. Скорее всего, открытие Кэмпбеллом психологической значимости мифов состоялось именно во время его учебы в Мюнхене, с ноября 1928 года по весну 1929-го, когда он совершил путешествие через Грецию в Константинополь (прежде чем вернулся в Нью-Йорк 23 августа того же года). Позднее Кэмпбелл так рассказал о синтезе психологии и мифологии, начало которому было положено в Мюнхене:

Открытие немецкого языка перевернуло мою жизнь. […] Это произошло, когда я учился в Германии, и тогда я впервые осознал метафизику изучаемого материала. Меня интересовала мифология, в особенности средневековая, с точки зрения западной науки. Я открыл для себя Гете, открыл для себя Томаса Манна, Юнга и внезапно осознал, что они существуют в мистическом, а не только в академическом измерении. И тогда я ощутил глубокую привязанность к этой стране⁴.

И наконец, Кэмпбелл вслед за Дени де Ружмоном, автором знаменитой книги «L'Amour et l’Occident» («Любовь и Западный мир»), тоже обнаружил в стихах о короле Артуре истоки европейского отношения к любви⁵. Это была особенная любовь, в которой соединились сексуальность эроса и служение обществу agapē (агапе), где особая ценность придавалась уникальным взаимоотношениям между двумя людьми, которые Кэмпбелл называл amor. Amor — это взаимоотношения двух разных личностей, которые вдохновляются и подпитываются этой связью. Ни один из них не чувствует себя ущемленным, наоборот, оба проживают более полную жизнь, вступая в эти отношения, обогащаясь в них (чего не произошло бы друг без друга), но при этом никто не жертвует для другого своей личностью.

В целом эти три идеи являются центральными в творчестве Кэмпбелла, зародившись в силу его увлечения материалами о короле Артуре, которые хранятся в собрании библиотеки Института Пасифик и в архивах OPUS. Особый интерес для меня представляет принадлежавший лично Кэмпбеллу экземпляр его любимой поэмы Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» и небольшое исследование Франца Рольфа Шредера поэмы «Die Parzivalf rage» («О Парцифале»), опубликованное в 1925 году, которое Кэмпбелл, возможно, приобрел во время нахождения в Мюнхене. Экземпляр поэмы Вольфрама, принадлежавший Кэмпбеллу, состоит из нескольких страниц рукописных заметок из книги Шредера, а также множества страниц с подчеркиваниями Кэмпбелла и его заметками на полях, поэтому я пришел к выводу, что Кэмпбелл придавал большое значение работе «Die Parzivalfrage», хотя я и не нашел ссылок на нее в его опубликованных трудах, посвященных романам о короле Артуре.

Сначала я слышал от Кэмпбелла историю о Парцифале – ее он рассказывал при свечах на холодных берегах Бретани во время нашей совместной поездки во Францию, после потрясающего ужина из пяти блюд, со свежевыловленными устрицами из залива, вид на который нам открывался из обеденного зала. Это была очень важная ночь, все происходящее было так трогательно, что старый юрист из Нью-Йорка расплакался во время прощальной речи Кэмпбелла. Я, должно быть, уже двадцать пять раз слышал от Кэмпбелла историю о Парцифале на протяжении многих лет, но все же узнал о ней много нового из книги Франца Шредера.

Я читал «Die Pazivalfrage», подчеркивая фразы о восхождении на небеса, которые раньше я не связывал с поэмой Вольфрама и о которых Кэмпбелл не упоминал. Шредер утверждает, что этот миф связан с культурой Ирана, с герметическими, неоплатоническими и гностическими вариантами восхождения души в небеса после смерти (или во время воображаемых полетов в состоянии экстаза в течение жизни). А Шредер привлекает наше внимание к тому, что Грааль явился к нам из рая (эту тему развивали затем в своих трудах Генри и Рене Кахане)⁶.

Когда я потом попросил сотрудника библиотеки (Ричарда Бухена, оказавшего мне неоценимую помощь) отправить мне ксерокопии страниц «Парцифаля» с каллиграфическими пометками Кэмпбелла, оказалось, что я подчеркнул в этой книге те же самые места, что и Кэмпбелл. И я осознал, что иду по верному пути и что мой старый учитель все еще говорит со мной из мира небытия – как Мерлин, чей голос что-то шепчет в шелесте сосен в Бретани, после того как чаровница Вивиан околдовала его, отправила в мир мертвых, заключив в башню из цветущего боярышника.

Кроме упомянутой работы Шредера есть еще несколько очень важных документов в коллекции Джозефа Кэмпбелла, которые указывают на переход от кельтской мифологии к восточной мифологии в его понимании легенд артуровского цикла. Такое изменение послужило катализатором всех основных воззрений Кэмпбелла на миф в целом и на романы о Граале в частности и породило его уникальную точку зрения на творческий синтез. Это видно, когда читаешь некоторые страницы его очень старых заметок (с подчеркнутым заглавием «Мучительная рана»), где явно прослеживается влияние трудов Лео Фробениуса. Особенно это заметно на одной странице, где Кэмпбелл сделал пометки на немецком языке о параллелях между мифами палеолита, Эритреи, инуитов, египтян, жителей севера Европы и мифами об Артуре – во всех этих мифах упоминается плавание по ночному морю (Nachtmeerfahrt, как его называют Фробениус и Юнг); возрождение (Wiedergeburt), «Мучительная рана» и «Окровавленное копье»; мифы о чреве кита (Walfisch mythe), ритуальное убийство короля (Rituelle Konigsmord), схватка с драконом (Dragenkampj) и Король-Рыбак из историй о Граале. Даты на другой странице (1927) указывают на то, что эти все более явно присутствующие мотивы из романов о Граале – идеи, пока еще не разработанные Кэмпбеллом в его магистерской диссертации, – тем не менее уже посещали его в то время, когда он завершал работу над этой диссертацией в университете Колумбии. Последующие страницы из этой работы убедительно доказывают, что он находился тогда под влиянием идей Фробениуса. Там присутствуют цитаты на немецком языке из его работ «Das Zeitalterdes Sonnengottes» («Век бога Солнца») и «UndAfrika Sprach» («И Африка заговорила»), а в конце этой серии мы находим заметку об Осирисе из работы «Wandlungen und Symbole der Libido» («Изменения и символы либидо») Юнга, свидетельствующую о том, что в этот период Кэмпбелл уже находился под впечатлением от его идей.

Еще одним указанием на то, что Кэмпбелл интересовался восточными учениями во время своего изучения романов о Граале, является страница с его примечаниями из книги Василида «Очерки о кельтской мифологии» о традициях кельтов, где шла речь о том, что и халдейские, и кельтские храмы (L'Eglise chaldéenne и L’Eglise celtique) восприняли традиции матери Церкви в Иерусалиме (L'Eglise-mère de Jérusalem) и что синтез представленных в них верований произошел в Церкви Святого Грааля в Северной Шотландии (le Saint Graal est le lien entre elles). Примеры подобного сходства между невероятным множеством разных мифологий (неолитической, критской времен бронзового века, египетской и пришедшей с Ближнего Востока, греко-римской, кельтской, мифологией норманнов, индуистской, буддистской, христианской) Кэмпбелл помногу и со вкусом приводил в своих комментариях и лекциях, посвященных романам о короле Артуре и Граале. Хотя в диссертации 1927 года виден интерес исследователей того времени к трудам сэра Джеймса Фрезера и Джесси Вестон, где основное внимание уделялось погибающим и возрождающимся божествам плодородия, проживавшим природный цикл в период благополучия или в период потрясений, Кэмпбелл изо всех сил стремился сформулировать глобальный и поликультурный подход к предмету сравнительной мифологии.

Без сомнений, эта тенденция получила мощную подпитку и развитие благодаря дружбе Кэмпбелла с Генрихом Циммером с 1941-го по март 1943-го и до последних лет его жизни в изгнании, когда он покинул нацистскую Германию. Циммер скоропостижно скончался от пневмонии (Кэмпбелл полагал, что эта болезнь преследовала Циммера с тех времен, когда он сражался в окопах Первой мировой войны), что «невероятно потрясло всех, кто любил его, и все они очень горевали»⁷. После смерти Циммера Кэмпбелл самоотверженно издавал и переводил многотомные труды своего великого учителя, на что у него ушло более тринадцати лет. Сам Кэмпбелл говорил, что это была «адски тяжелая работа, но она доставила ему подлинное наслаждение»⁸. Самым главным из изданных трудов была книга «Король и Труп», которая вышла 26 марта 1948 года – в тот день, когда Кэмпбеллу исполнилось 44 года⁹. В этой книге есть потрясающая глава «Четыре романа», которая служит примером гениальности Циммера и его богатого сравнительного подхода к историям о Гавейне, Ланцелоте, Мерлине и Ивейне. Именно этот подход, мастерский и изящный, в котором проявляется творческий синтез кельтского и восточного мистицизма, характерен для работ Кэмпбелла о короле Артуре. Многие из напечатанных черновиков к лекциям Циммера, посвященных этим историям, также находятся в коллекции Джозефа Кэмпбелла.

Позвольте мне завершить свое предисловие ссылкой на избранные сочинения Джозефа Кэмпбелла, цитаты из которых приводятся в историях и комментариях, собранных в этой книге. Она построена на материале аудиолекций, доступных в Фонде собраний аудиозаписей Джозефа Кэмпбелла: «Традиции легенд о короле Артуре» (1.6.3), «Легенда о Граале» (1.6.4), «Отважный путешественник в лесах» (1.6.5), «Мифы о Граале» (II. 1.8). Также я использовал записи на аудиокассетах из неопубликованных лекций в собрании сочинений Джозефа Кэмпбелла: L181 Эсален^[3], L769 Святой Грааль 1, L770 Святой Грааль 2, а также мои собственные аудиозаписи семинара «Мифы и мистерии Великой Богини», записанные в Каса Мария в Монтесито (Калифорния) начиная с 7 апреля 1983 года¹⁰. Кроме того, я собрал материал на основе конспектов лекций «Душа и символ», любезно предоставленных мне Дэвидом Кадлером, а также фрагменты эссе Кэмпбелла «Индийские размышления в замке Грааля», опубликованные в «Celtic Consciousness»¹¹ (сайт «Кельтское сознание», https://www.celticconsciousness.com). И наконец, я использовал множество разрозненных записей из Полного собрания сочинений Джозефа Кэмпбелла. В каждом случае я стремился сохранить не столько структуру и целостность исходных лекций, сколько связь в изложении идей, касающихся истории о каждом из странствующих рыцарей в отдельности. Поэтому некоторые из архивных материалов пришлось сократить и скомпоновать заново, например историю о Парцифале, которая была создана на основе нескольких вышеперечисленных источников.

Эванс Лансинг Смит