Страшная «Потеряшка»

***

–Я прошу тебя, Наташа…

–Нет.

– А если будет ребенок?

– Это будет прекрасно, если у меня будет ребенок. А ты мне зачем?

– Я тебя люблю, а ты просто используешь меня…

– Останови вот здесь, у ограды. Не нужно, чтобы соседи видели твою машину.

Она уходила в метель, в снег, сыпавший словно прямо из фонарей, расставленных равномерно вдоль тротуара, такая желанная, чужая жена. И уносила его ребенка. Они встретятся случайно через много лет. Он – смертельно больной и одинокий. Она – поблекшая усталая разведенка, мать двоих детей. Он сразу ее узнает, несмотря на выцветшее лицо и затравленный взгляд. Она, не заметив радостно шагнувшего к ней мужчину, равнодушно пройдет мимо.

***

– Ррр-а-в???

Чара, как обычно, выскочила из подъезда первой и предупредила мощным рыком о своем появлении возможных случайных соискателей на звание «самый страшный питбуль во дворе». Прислушалась, не тявкнет ли кто-то, считающий себя бессмертным, в ответ, и с достоинством потрусила по тротуару, не дожидаясь хозяйку. Ульяна аккуратно прикрыла тяжелую подъездную дверь, чтобы не бабахнула набатом и никого не разбудила в такую рань, поправила наушники под тонкой шапочкой, натянула теплые перчатки и припустила следом, по щиколотку утопая кроссовками в нападавшем за ночь снегу.

Каждое утро, не смотря на погоду и настроение, она бегала. Не для модного похудения, а потому что любила такие вот минуты одиночества, парк без прохожих в ранние утренние часы, проносившиеся мимо молчаливые ели в снегу, если была зима, и в каплях дождя, если лето, и это Чарино вопросительное «Ррр-а-в». Ритмичный бег и чистый воздух приводили в порядок мысли, в голове выстраивался четкий план работы на день, придумывались удачные тезисы для ежедневной статьи в ее собственный блог «Профайлер». Сегодня Ульяна решила посвятить статью «потеряшкам». На эту мысль ее натолкнули расклеенные по столбам парка шуршащие на ветру листки с объявлением «Внимание, розыск!» известного поискового отряда «ЛизаАлерт». Возле одного из них Ульяна задержалась, сбив дыхание. Сообщалось, что «потеряшка» исчезла из психоневрологической клиники два дня назад. Женщина на фото смотрела в сторону, не в объектив, у нее были опущены уголки губ, поза выражала тревогу. «Суицид возможен», – профессионально отметила про себя Ульяна и продолжила бег. Суицид возможен, суицид возможен… отбивали ноги ритм до самого дома. И потом, в душе и во время завтрака, в голове стучал этот ритм.

Она постаралась выбросить из головы навязчивую мысль. Нужно отправить отчет о вчерашнем собеседовании, работодатели из кадрового агентства торопили, но Ульяна уперлась. Спешить не хотелось, да и репутация обязывала. Агентство было известным, клиенты агентства, обычно строительные или торгующие стройматериалами компании часто обращались повторно, довольные результатами. Осечек не происходило. До последнего времени. После двух неудач, кадровики решили усилить программу опросов и пригласили профайлера – ее, Ульяну. После трех этапов собеседования с соискателем: работа с проектировщиками, работа с возражениями, работа с лицом, принимающим решения, наступала очередь Ульяны. Она была чем-то вроде детектора лжи.

Вчера соискательница на должность «Менеджер по работе со строительными объектами», молодая энергичная женщина, с неплохим опытом, с прекрасными характеристиками, перед ответом на простые вопросы «Почему вы решили сменить место работы?» и «Как складывались на прежнем месте ваши отношения с начальством?»– заметно ТОЗилась. То есть делала паузу, раздумывая, что именно сказать. ТОЗ – это такая Точка Ориентировочного Замирания перед ответом. И затем начинала ответ с фразы «Сколько можно уже говорить…» А вот это уже была эмфаза – эмоционально-экспрессивное выделение какого-либо значимого элемента в ответе. Обычно, эмфаза свидетельствует о том, что человек пытается навязать свою точку зрения как единственно правильную, продавить интонационно. То есть, возможно, что-то скрывает. В остальном, соискательница не сбивалась. Нужно написать в отчете, чтобы проверили информацию с прежнего места работы женщины более тщательно.

Загрузив интернет, Ульяна опять увидела в рассылках объявление о пропаже пациентки психоневрологической клиники и решила позвонить Вере, – та была постоянным добровольным сотрудником отряда «ЛизаАлерт», а еще они жили в соседних подъездах, дружили со школы и ходили вместе по всяким культурным тусовкам. Обеим было по тридцать лет, обе не имели бойфрендов, жили без родителей и частенько для того, чтобы «поболтать за жизнь», посещали бар недалеко от дома, где подавали отличное пиво. Только Ульяна была вегетарианкой, поэтому заказывала себе сухарики к светлому нефильтрованному, а Вера брала темное ароматное и кусочки вяленого мяса.

– Верунь, привет! Читаю объявление о розыске женщины, помощь нужна?

Прошлой весной волонтеры отряда искали молодую девушку, ушедшую из дома в никуда. Ульяна по просьбе подруги прочитала тогда все сообщения из соцсетей исчезнувшей и подсказала, что та, скорее всего, поехала в город к бывшему парню, и что возможно, захочет покончить собой. При чем, эффектно, на глазах его нынешней возлюбленной. Члены отряда тогда успели в последнюю минуту: девица с канистрой бензина в руках стояла перед подъездом дома, ожидая выхода соперницы. С тех пор Ульяну часто приглашали в отряд для консультаций, чтобы при поиске «потеряшек» проработать версию суицида.