Моя жизнь среди евреев. Записки бывшего подпольщикаТекст

Старинная эмигрантская шутка: «Как еврею стать русским? Уехать из России».

Как говорил Уинстон Черчилль, который на протяжении своей жизни сказал удивительно много умных вещей: «Есть люди, которые в каждом кризисе видят возможности. И люди, которые в каждой возможности видят кризис».

И тут спасает Мих-Мих. Который на самом деле – генерал русско-еврейской совести. Вне зависимости от того, что про него говорят … … … Живет. Рассказывает старое. Пишет новое, за что отдельное спасибо. В отпуск ездит в родную Одессу, чем она может только гордиться. Она многими может гордиться, но Багрицкий, Бабель и Утесов туда уже не приедут, а Жванецкий – пожалуйста.

Но основное время он живет в России и даже не просто в России как таковой, а совершенно точно в Москве. Значит, тут можно жить. И для дыхания достаточно кислорода, несмотря на смог. Во всех смыслах этого слова. … … …

… Есть безвизовый режим с массой стран. В том числе приличных. Интернет. Спутниковое телевидение. И, главное, в стране живет Жванецкий. Значит и мы тут выживем, говорят себе интеллигенты, интеллектуалы и прочие скептики еврейской и околоеврейской национальности. Которые все понимают и того, чего не надо, не приветствуют. Но и что такое революция, помнят и ее не хотят. На генетическом уровне.

Такой вот эволюционный прогресс. Который на самом деле единственный шанс страны выбраться из порочного круга. Где жулики и воры доводят население до цугундера, в ходе которого к власти приходят бандиты. Которых сменяют другие жулики и воры. Так что большое спасибо Михал Михалычу Жванецкому, демонстрирующему, как надо оставаться свободным человеком. Живущим в стране, руководство которой, само того не желая, непрерывно провоцирует на отъезд все то население, которому, в принципе, есть куда ехать. Исключительно нелегкий баланс между инстинктами и разумом. Твердостью устоев и честностью поведения с одной стороны. И спокойной веселой вежливостью – с другой. Поскольку лбом стену не прошибают. Стоит потратить время на поиск калитки. Которая есть всегда.

Александр I. Попытки его советников придумать, что же все-таки с евреями делать. Реформы, которые так ничем и не окончились. «Властитель слабый и лукавый, плешивый щеголь, враг труда, нечаянно пригретый славой, над нами царствовал тогда». Пушкин А.С. Евгений Онегин. Никого из нынешних, часом, не напоминает? Напоминает… Ну и ладушки.

Николай I. Безнадежное, из рук вон плохо организованное восстание декабристов и подавление восстания декабристов в зародыше. Что завершило череду обычных для двух предыдущих столетий военных переворотов. Власть более не зависит от того, на чью сторону встанут стрельцы (при первых Романовых) или гвардия (при последующих). Волюнтаризм официрен нихт. Путчен капут. Вертикаль власти. Система и царь над системой. Жандармы. Гимназии. Университеты. Милитаризм. Взгляд на Европу как на задний двор Российской империи. И все зациклено на первое лицо.

То есть сначала в ту пору прекрасную страной правил Д.А.М., но потом все-таки В.В.П.

Начальству ужасно хочется сказать: пропадите вы все пропадом с вашей партией власти. Вашими национальными проектами, которые никогда ничем не кончаются. Вашими госкорпорациями, от которых одни убытки и распил бюджета. Вашим величием державы, растасканной по вашим же карманам. Вашими блатными, которым не министрами быть, а хвосты коровам крутить в отсталом совхозе. Если, разумеется, директор совхоза коров им доверит. Вашей элитой, пребывающей в перманентном поиске национальной идеи.

При том, что единственная национальная идея, которая у нее есть, – это скрасть все, до чего руки дотянутся, и вывезти подальше. Лучше всего в Англию, Швейцарию или США. Где на это, украденное, прикупить активов. Предварительно отправив за границу жен и детей. Отчего вся корпорация и встала на дыбы, когда нескольких из них этих перспектив лишили. Громко встала, но осторожно. И, чтобы, не дай Б-г не наступить на действительно больную мозоль, врезала «ответ Чемберлену» по собственным сиротам. Помрут – не жалко. И так зачморим. Отчего становится еще противнее, хочется хлопнуть дверью и уехать куда глаза глядят.