Метафизика профессора Цикенбаума. любовный эпос

© Игорь Павлович Соколов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Научный разговор профессора Цикенбаума

 
Профессор Цикенбаум очень тихо
Со студенткой вел научный разговор,
Что у каждого в душе есть свое лихо,
Но очень часто оно скрыто на запор…
 
 
Но если это лихо вдруг раскрыть,
Наплевав на всякую мораль,
То можно 5 в зачетке получить,
Иначе двойка принесет одну печаль…
 
 
Студентка тут же чудно улыбнулась
И с профессором помчалась в дивный лес,
Где отдала ему чарующую юность
За весьма банальный интерес…
 
 
И все бы хорошо, но у студентки
С тех пор растет большой живот,
Арнольд Давыдыч знает, что отметки
Очень часто продлевают его род…
 

Мы с Цикенбаумом на берегу Оки

 
Профессор Цикенбаум как-то раз
Со мной сидел на берегу Оки,
Мы водку пили с ним в вечерний час,
Его студентка нам прочла свои стихи…
 
 
Мы любовались древнею рекой
И юною девчонкой на холме,
Закат рождал таинственный покой,
Жизнь протекала будто сон во сне…
 
 
Потом студентка, помянув грехи,
С Цикенбаумом растаяла в кустах,
Я взглядом баржу провожал во тьме Оки,
Чуя ветра удивительный размах…
 
 
А час спустя профессор и девчонка
Со мной смеялись вместе у костра,
Уже и я отвел ее в сторонку,
И с ней в траве валялся до утра…
 
 
А утром мы угрюмые как звери
По своим берлогам разбрелись,
Чтоб путь земной, отчаяньем измерив,
Вдруг полюбить, возненавидев жизнь…
 

Цикенбаум и 6 преданных студенток

 
Цикенбаум и 6 преданных студенток
Меня позвали в удивительный поход,
Уловив в раскопках колдовство момента,
Я в погребальных мелочах узрел народ…
 
 
Из тьмы веков он показал свой разум,
Из бус сиянье сладостных оков,
Исцеловал студентку Цикенбаум сразу,
Узнав на бусах лики их богов…
 
 
А ночью у подножия кургана
Мы пили водку, разведя костер
И с профессором девчонки очень странно
Вели в степи уснувшей нежный разговор…
 
 
Я Цикенбаума сравнил с далеким ханом,
Чью мумию он долго изучал,
Он тоже с девами носился ураганом
И сдать экзамен каждой помогал…
 

Магнетизм профессора Цикенбаума

 
Мы с Цикенбаумом сидели у Оки,
Вдвоем без дев мы были очень хмуры
И пили только водку от тоски,
Профессор вспоминал свои амуры…
 
 
И мимолетно Вечность рисовал
Как дом без окон и дверей с тьмой привидений,
Внезапно дождь полил, безумный шквал
Залил костер, нас превращая в тени…
 
 
Вдруг дева голая с фонариком из ночи
Пришла и, осветив нас, рассмеялась,
Цикенбаум сбросив мрачную усталость,
Стихами зашептал, ныряя в очи…
 
 
Они вдвоем слились как привиденья,
Фонарик бросив мне, растаяли во тьме,
Я у Оки ловил прекрасные мгновенья
И волны девами взлетали при луне…
 
 
И я нырял в Оку, сближаясь с их телами,
И дождь исчезнувший бежал в моей крови,
А на холме профессор с девою кричали,
Рисуя образ сказочной Любви…
 

Сдача экзамена у профессора Цикенбаума

 
Вошла студентка, чуть дыша,
И Цикенбаум к ней прижался,
Зачетку бросила душа,
Чтоб «5» поставить постарался…
 
 
Наукой брошена в постель,
С профессором ликует дева,
Так двое ощутили цель,
А с целью все живое тело…
 
 
Вот ночь прошла, жива едва,
Студентка смотрит на зачетку,
А из зачетки цифра «2»
Вдруг улыбается девчонке…
 
 
– На пересдачу в выходной
Опять придешь ко мне домой, —
Сказал, краснея, Цикенбаум,
Ведь человек живой, не даун…
 
 
Чтобы богатством не сорить, —
Профессор кинулся мудрить, —
Так всю неделю день за днем
Студентка вся пропала в нем…
 
 
Аж, позабыла про экзамен,
Насквозь пронизана лучами,
Она жила легко, шутя,
А в ней уж дергалось дитя…
 

Расплата за экзамен

 
Хмурый Цикенбаум
Пришел ко мне домой,
Дай напиться водочки,
Как тяжко, Боже мой!
 
 
Пришла одна студентка
И я увлекся ей,
Гонял на пересдачу
Всего лишь 20 дней…
 
 
И после пересдачи
Ко мне бежала вскачь,
И вдруг как озадачит, —
Живот растет как мяч…
 
 
И что теперь мне делать,
И как теперь мне быть?!
Неужто ради тела
Я должен в брак вступить?!
 
 
А как же те другие?!
Те сделали аборт
Или в брак вступили,
Узаконив плод…
 
 
Выходит и наука
Не может устоять,
Когда такая штука
Спешит экзамен сдать…
 

Ночью с Цикенбаумом в лесу

 
Мы с Цикенбаумом не так уж были пьяны,
Но заблудились ночью в крошечном лесу,
Он по листьям как по клавишам пиано
Вместе с дождиком наигрывал «Весну»…
 
 
Мы были мокры и грязны от веток,
Но Цикенбаум рассуждал о красоте,
Он полон был мифического бреда,
Вдруг дева заблистала в темноте…
 
 
Хмельная, голая и брошенная кем-то,
Среди бутылок, вроде как на пикнике,
Она как символ обесцененного бренда,
Спала под деревом, держа бутыль в руке…
 
 
И оживившись, прошептал мне Цикенбаум:
Я, как настоящий джентельмен,
Останусь ночью с беззащитной фрау,
А ты, мой друг, найдешь дорогу без проблем!…
 
 
И я ушел, а он остался,
Я крик со стоном слышал позади,
Вдруг сам с хмельною девой повстречался
И приник к ее чарующей груди…
 
 
А утром встретил Цикенбаума я в поле,
Мою деву защищал мой плащ,
А он своей нудисткой был доволен
И сам был гол, воистину блестящ…
 

Чудный строй отличниц Цикенбаума

 
К Цикенбауму девчонки чудным строем,
Отличницы сдают на этот раз
Диплом, его чуть-чуть побеспокоив,
Явившись вместе в самый поздний час…
 
 
Давно уже не девочки-студентки,
Кто от него не раз уже рожал, —
За самые хорошие отметки, —
Профессор раскопал в них идеал…
 
 
Его целуют, холят и лелеют,
А он как зверь нашедший падшую звезду,
Окутан всюду сладостным елеем,
Проводит ночь в таинственном бреду…
 
 
Они хотят, они его желают,
Диплом, отметки – темень, пустота,
Зато, какая истина святая, —
В душе царит их юность, красота…
 
 
И улетают к Вечности сомненья
О том, что все когда-нибудь пройдет,
Достаточно лишь нежного мгновенья,
Чтоб на века продлить несчастный род…
 

Сладостная ось профессора

 
Цикенбаумом студенточка объята
Нежность кружит сладостную ось,
Глупышка, до чего же свята,
За пятерку сразу ноги врозь…
 
 
Надо ж быть такой безумно щедрой
И краснеть, теряя от волненья стыд,
Вот они, таинственные недра,
Мгновенно жизнь другую зародит…
 
 
Тело мечется как зверь в огромной клетке,
До чего ж легко сбываются мечты,
Студентки вновь трясутся за отметки
И раскрывают свои чудные сады…
 
 
А Цикенбаум всех ужасно дразнит,
Раскалив их юные тела,
Каждый раз себе устраивает праздник,
Здравствуй сессия, безумия пора!…
 

Уход от бренности через любовь

 
Мы с Цикенбаумом вкушали свет печали
С компанией девчонок у Оки,
Нам девочки вслух Библию читали,
А мы в потемках свечи разожгли…
 
 
Шепча свою прекрасную молитву,
Сливаясь мысленно с течением реки,
Мы грешных мыслей голос отсекли как бритвой
И были с ангелами душами близки…
 
 
Но девы пили водку вместе с нами
И разгорался ярче наш костер,
И вскоре мы в них сладостно пропали,
И лишь о бренности шептал вокруг простор…
 

Страстное молчание профессора

 
В молчанье Цикенбаум нежит деву,
Страсть обладания ему всегда по силам,
Огнем пылает сладостное тело,
Салют послав ночным светилам…
 
 
Какая блажь растаяла в мозгу,
Девчонка—фея будто из тумана
В зачетке просит написать строку,
О, вот он, грех рожденный из обмана…
 
 
Профессор отошел, одел очки
И странно вздрогнув, неожиданно заплакал,
Вслепую пишет, ведь от слез блестят зрачки,
Любая тварь любовью покупает благо…
 
 
А если зародится вдруг дитя,
Что будет делать эта сладостная дева,
Неужто бросит его где-нибудь шутя,
И будет снова продавать живое тело…
 

В полях с Цикебаумом

 
Мы с Цикебаумом опять ушли в поля,
Кружился вечер страстною метелью,
Взметаясь пылко снегом и пыля,
Зима ласкала нас безумной трелью…
 
 
Мы пили водку, рассуждая о Земле,
Как о колыбели всех народов,
И как о вечной старости – зиме,
Но затаенно дожидающейся родов…
 
 
Придет весна, и девы расцветут,
Мы у Оки все соберемся снова,
Но лишь в жене законной вновь найдя приют,
Профессор будет ее негой очарован…
 
 
Арнольд Давыдович мечтательно вздохнул,
Он всю бы жизнь любил своих студенток,
Со мною летя в божественный разгул
За тьму сияющих в зачетках их отметок…
 
 
Но есть жена, есть долг и просто честь, —
Цикенбаум по колено весь в снегу
Рассуждал о том, какие бабы есть,
Лишь коснутся, сразу в плен возьмут…
 
 
И попробуй только в сторону взгляни,
Сразу все хозяйство оторвут, —
Нам город рисовал во тьме огни,
Но мы в полях оценивали блуд…