Погожим сентябрьским деньком 1700 года вышла в поход русская армия к берегам далёкой Балтики, шла на Северную войну с песнями… Сам царь Пётр ехал во главе войска на битву со шведским королём Карлом. Всю Прибалтику Карл себе захапал, настала пора отобрать исконно русские вотчины у шведского короля. Двинулись из Москвы в сухую тёплую пору, а к Нарве вышли к концу ноября, когда первые снежинки закрутились в ледяном ветре неласковой Балтики. По дороге умудрились утопить половину обозов на Ильмень-озере. Разбушевалось озеро не на шутку, ветер нагнал большую волну, и залило всё вокруг. Встали ночью на привал на берегу, а поутру оказались все в воде. Порох намочили, припасы утопили, еле выбрались на сушу.

* * *

На крутом правом берегу стоит могучая крепость Нарва, а внутри Нарвский замок – крепость в крепости. А на левом берегу, через реку Нарову – другая крепость, Иван-город. Была поставлена ещё нашими предками при Иване Грозном. В обеих крепостях сидят сильные шведские гарнизоны, поди-ка выкури их оттуда!

– Ох, намаемся эти крепости воевать! – говорит царю Алексашка Меньшиков, верный дружок с юных лет Петра.

– Ничего, сковырнём! Не видать нам моря без взятия Нарвы! – отвечает ему Пётр. – Морской державой России – быть!

Сомневается Алексашка, плохая надежда на стрелецкие полки: бунтуют! Да и дворянское ополчение не подарок, к воинской дисциплине не приучены совсем. Дикая конская орда, а не войско! Одна надежда на полки Семёновский и Преображенский, верных царёвых воспитанников, обученных иноземному бою. Краса и гордость русской армии.

Молчит Меньшиков, что он скажет против царя? Так до плахи недалече!

* * *

Грамотных офицеров у Петра среди русских не было, пришлось поручить вести осаду иностранцу – генерал-инженеру барону Галларту. Только не рвался барон в бой, ходил цельными днями за царём и ныл: пушек нужных калибров – нету, кони все тощие, солдаты не обучены, а офицеры – сплошь дураки. Достал он царя своим нытьём! Не раз предлагал Пётр осмотреть шведские укрепления, но барон всё отказывался.

Плюнул царь, взял бумаги и карандаши, сам пошёл изучать форты крепости. Шведы увидели царя и стали стрелять, а он похаживает и чертит как ни в чём не бывало. Устыдился Галларт, стал нехотя догонять царя. Шведская пушка ударила со стен крепости, и ядро упало недалеко от барона. С перепугу рухнул он прямо в лужу, лежит и ждёт, когда бомба рванёт, а про себя молится. Долго Галларт в луже валялся, а когда глаза открыл, то увидел под носом царские сапоги. Стоит царь, смеётся…

– Негоже царям под пулями ходить! – говорит ему барон.

– Негоже пулям кланяться! – восклицает царь. – Плохие у меня помощники! Самому всё делать приходится! – возмущённо говорит Пётр.

Смутился генерал, застеснялся. Царь посмотрел ему в глаза и грозно молвил:

– Кто трусит – ступай в обоз! Не позорь звание российского солдата!

* * *

Засели наши воины в окопах напротив крепости, а среди них молодой солдат Матюха. Вцепился в свою фузею и ждёт, когда шведы в атаку пойдут. Не обучен он совсем стрелять, трясётся от страха…

– Боишься, небось? – спрашивает старый солдат.

– Боязно мне, дядечка! – отвечает ему Матюха.

– Не боись! Страх – хуже смерти! – говорит усатый гренадёр.

Выпал туман, а к рассвету снег повалил, ни черта не видно в двух шагах! Старый солдат ухо к земле прикладывал, слушал, не идут ли шведы.

Шведы ударили неожиданно, словно из-под земли появились!

Выстрелил Матюха из фузеи, а дальше – закрутилось…

Бьются наши сил не жалея, а тут слух пролетел, что иностранные офицеры – предали! Остались солдаты без офицеров – дрогнули, побежали. А куда бежать, мост-то один! Смешалось всё на мосту, в реку стал народ падать…

Вспомнил Матюха слова старого солдата, остановился и стал кричать:

– Стой, братцы! Страх хуже смерти!

Тут и мост развалился, понесла река Нарова русских солдат в пучину…

– Вишь, что деется! – кричит ему ветеран. – Не робей, малой! Бери свою фузею, заряжай, да пошли к нашим! Багинет к ружью примкни, попотчуем вражин русским штыком! Слышишь, пальба справа? Наши бьются: преображенцы да семёновцы! Не боись, не пропадём!

Кто страх поборол, тот и есть настоящий солдат!

* * *

Король Карл поспешил на выручку осаждённых крепостей. Сам возглавил шведский корпус и вывел на помощь к окружённым шведам. Вовремя подоспел, наши гвардейцы, семёновцы и преображенцы, теснили шведов!

– За мной, шведы! С вами бог и ваш король! – закричал Карл.

Слева с холма ударила наша пушка. Ядра косили шведские ряды…

– Пушки сюда! Где наша батарея?! – приказал король.

С третьего залпа накрыли шведы пушку. Вздыбилась земля, и поднялась снежная пыль. Разбросало русских пушкарей в разные стороны!

Посмотрел король и увидел: стоит у пушки русский канонир, без правой руки… Кровь хлещет, весь правый бок залит, а он кричит русские ругательства и фитиль горящий к стволу подносит, а жерло уже грозно глядит в лицо шведского короля. Грянул выстрел, и Карл свалился с лошади…

Когда король вылез из-под убитого коня, бой уже закончился. Поднялся на холм к нашему герою, а тот умирает и шепчет:

– Русский шведа и одной левой побьёт! – Так и шептал в забытье…

Вызвал король барона Галларта, который одним из первых в плен сдался, и стал спрашивать, что за герой такой?

– Не знаю, ваше величество! Могу заверить, что таких бойцов у русских немало! Дикие варвары!

Поглядел король на умирающего героя, подумал и со злостью воскликнул:

– Пусть сам чёрт воюет с русскими солдатами!

* * *

Ночь сгустилась над полем сражения. Последние деньки ноября: дни короткие, а ночи длинные, не видно ни зги, хоть глаз выколи! К последнему бою готовились наши солдаты…

Предали наших бойцов генералы! Вступили в сговор с врагом, договорились о почётной сдаче в плен и отступлении.

Глубокой ночью шведские сапёры навели мосты и наши войска потекли на правый берег реки Наровы. Отступали…

Последними ушли гвардейские полки, Семёновский с Преображенским! С распущенными знамёнами, под барабанный бой покинули вражеский берег, вынося на плечах раненых. Прикрывали наш отход до последнего.

Глухо и злобно ворчали шведские гренадёры, плевались вслед. Обломали свои зубы об наши гвардейские полки. Поди тронь! Накось, выкуси!

Мчался к Новгороду, трясясь в возке, царь Пётр с верным Алексашкой Меньшиковым. Полетел набирать новую армию. Начало войны – это не конец, а только начало. Спасибо за науку!

Лишь через четыре долгих года наши войска возьмут Нарву и Иван-город. В августе 1704 года русские знамёна взметнутся над Нарвой! А сейчас конфузия, ретирада! Первый блин комом! Ничего, виктория впереди!

– Мин херц! Что же будет? – спрашивает верный Алексашка.

Царь Пётр злобно оскалился и ответил:

– От битья железо крепнет, а человек мужает! Эхма, только учись и работай! Не скули, Алексашка! Бог не выдаст, свинья не съест! Дай срок, повоюем Карлу! Ей-ей, повоюем!

За одного битого – двух небитых дают!

Несчастья бояться, так и счастью не бывать!

Вновь наступила злая северная осень. Задули холодные ветры, всколыхнулись и побежали ледяные волны, разыгралось штормом Ладожское озеро. Русские войска подошли к Нотебургу…

Древние стены грозной русской крепости ещё помнят своё старое название – Орешек. Так, почитай, уже девяносто лет, как после семимесячной осады захватили крепость шведы. Бились наши предки семь месяцев не на жизнь, а на смерть! Не сдюжили, сдали крепость огромной шведской рати. Вот так и стал наш Орешек шведским Нотебургом! На древних русских землях шведы хозяйничают как у себя дома. Пришла пора рассчитаться!

* * *

Больше полусотни ладей пришло с русскими войсками по Ладожскому озеру. Кругом леса дремучие да топи непроходимые, ни троп, ни дорог! Крепость стоит на острове посередине реки, всё вокруг под прицелом шведских пушек. По уму, так штурмовать надо со стороны реки Невы: тут и волны нет, да и берег гораздо ближе. Только как лодки провести мимо крепости, вот ведь задачка?! Шведские канониры не дремлют, перетопят как щенков!

Вечером собрался воинский совет, судили-рядили, так ни черта и не присудили! Опасаются господа генералы, помнят нарвскую конфузию с ретирадой, пары лет не прошло. Осерчал царь Пётр, встал и сказал:

– Несчастья бояться, так и счастью не бывать!

Вышел Пётр из шатра и пошёл к солдатским кострам. Сидят воины, кулеш хлебают и спорят промеж собой.

– Обдурить надо шведа, просеку в лесу прорубить, да и стащить лодки волоком в обход крепости! – говорит щуплый маленький солдатик.

– Поди-ка обдури! Враз пушками накроет! – спорит другой гренадёр.

Солдатская придумка царю понравилась, запомнил щуплого воина и решил сделать по его совету. Спозаранку стали рубить просеку и тащить тяжёлые ладьи волоком. День, другой, третий – умаялись, надорвались!

Увидел царь щуплого солдатика и стал ругаться:

– Видал, каково ладьи тащить? Не кур по деревне щупать!

Обиделся солдатик и молвил:

– Без труда не вынешь и рыбку из пруда! Какое же дело без труда получается?

Удивился царь солдатской прямоте, похлопал по плечу и молвил:

– Правда твоя, солдат! Не забуду, после битвы награжу!

Не дожил служивый до царёвой награды, придавила его ладья! Расстроился Пётр и велел похоронить находчивого солдата с офицерскими почестями.

* * *

Поутру, спозаранку началась в крепости тревога. Шведы смотрели на Неву, а там уже качались русские лодки с солдатами. Поздно шведы спохватились, прошляпили наш десант!

С первого октября началась бомбардировка крепости и, почитай, десять дней продолжалась. Русские пушки громыхали день и ночь, а бомбардиры валились с ног от усталости. Нотебург полыхал пожарами, но шведы не сдавались. Нашла коса на камень!

– Каков орех попался, не раскусишь! – восклицал царь Пётр.

На одиннадцатый день бомбардировки рухнула стена и к пролому на лодках поплыли русские солдаты. Начался штурм…

Первыми в атаку пошли наши гвардейцы – Преображенский полк во главе с полковником князем Голицыным. Схлестнулись со шведами грудь в грудь, а наших-то маловато! Лодок не хватает! Помощь запаздывает! Заминка вышла в проломе, теснят шведы русских назад к реке.

– Государь! Пусти на подмогу! Не устоят наши! – просит Меньшиков.

– С Богом, ступай! – командует Пётр.

Мало русских осталось на острове, не успевает подмога. Двенадцать полных лодок повёл на приступ Меньшиков, успеют ли?

Успели! Алексашка вскочил в пролом без кафтана, в красной шёлковой рубахе – щёголь. Царь Пётр смотрит в подзорную трубу безотрывно, только усы дёргаются. Нервничает государь, третий час штурма пошёл…

Наконец, на самом верху, словно победное знамя, замелькала красная рубаха бомбардир-поручика Александра Меньшикова. Рядом появились зелёные кафтаны русских солдат. Над крепостью развевался белый флаг…

– Орех-то разгрызли! Виктория! – закричал счастливый Пётр.

Шведы штурмовали Орешек семь месяцев, а наши взяли крепость назад за одиннадцать дней! С первого приступа двенадцатого октября 1702 года крепость Орешек вернулась под флаг государства Российского.

Царь Пётр повелел дать новое имя крепости – Шлиссельбург, ключ-город, а сейчас она носит имя царя Петра и называется – Петрокрепость.

* * *

В устье Невы, в Финском заливе, на самом берегу реки стояла мощная шведская крепость Ниеншанц. Потерять шведам крепость – открыть русским путь к морю. Засуетились шведы, занервничали…

В последних числах апреля наши войска подтянули к крепости артиллерию и в ночь на тридцатое апреля 1703 года начали бомбардировку. Палили без малого десять часов подряд! Ночи-то светлые, всё видно как днём! Поутру первого мая шведы не выдержали и барабаны пробили сигнал к сдаче! Слабоваты оказались нервишки у коменданта и шведских офицеров, когда увидели грозный вал русской пехоты, идущей на штурм.

Где она, хвалёная шведская храбрость? Была, да вся вышла!

В шведской столице ничего о сдаче не знали и послали на подмогу эскадру из девяти кораблей во главе с вице-адмиралом Нумере. Встала эскадра в заливе у Васильевского острова на якоря, а два фрегата, «Гедан» и «Астрильд», по именам шведских принцесс, пошли на разведку к крепости. Хотели засветло подойти, но не успели, ночь наступила. Поставили на ночь часовых и спать завалились…

Крепко спят шведские матросы, да и часовые задремали. Начало мая, признак белых ночей, жаль, что густой туман на воде…

Лоханулись шведы, ох как лоханулись! Проспали всё на свете!

* * *

Меньшиков сидит в шатре у огня и говорит царю Петру:

– Сдаётся мне, ваше величество, господин Питер, что шведы, проведав о наших двух холостяках, «Меркурии» и «Святом духе», подослали им невест…

Развеселился царь Пётр, когда услышал шутку о двух фрегатах, шведских и наших, и воскликнул громко:

– Что ж, сыграем свадебку! Ей-ей, сыграем!

Сели русские солдаты в лодки и поплыли к вражеским фрегатам. Туман висит над водой, ничего не видно и не слышно. Облепили лодки шведские фрегаты, как пчёлы мёд, и пошли на абордаж. Впереди князь Меньшиков, первым на палубу ворвался. В правой руке шпага, а в левой пистолет дымится. Колет направо и налево, а сам приговаривает:

– Не ходил бы ты, швед, в чужие земли! Какой ты, швед, глупый!

Не бывало такого, чтобы простые солдаты взяли в плен морские корабли! Да вот сбылось! Было это шестого мая 1703 года.

Царь Пётр повелел в честь победы отлить медали и наградить всех участников славного боя. На медали надпись: «Небывалое бывает!»

Ровно через три недели после грандиозного события, 27 мая 1703 года, на Заячьем острове, на реке Неве будущий российский император заложил Петропавловскую крепость. Этот день и считается теперь днём рождения славного города Санкт-Петербурга!

Чудо-богатыри! Военно-исторический рассказ

Коротка память у наших исконных соседей, а особливо – у турок! Уж мы их бивали-бивали, а всё к нам лезут и лезут. И на этот раз…

На берегу полноводной реки Рымник собралась огромная стотысячная турецкая армия. Командующий, великий визирь Юсуф-паша, сидел в шатре на шёлковых подушках и безмятежно попивал утренний кофе. Хорошее настроение было у визиря. Разведчики доложили приятную новость: суворовская армия в четыре раза меньше турецкой, да и стоит больше чем в ста километрах от Рымника и к бою не готова.

Размечтался визирь, как побьёт он солдат фельдмаршала Суворова и какой дождь наград прольётся на него от турецкого падишаха за великую победу над неверными…

Да вот беда, не знал он, что ни одно войско в мире не может так быстро нападать на врага, как суворовские солдаты. Не зря сам Суворов называл их – чудо-богатыри! Свалятся на врага как снег на голову, ударят в штыки, и пошла боевая потеха.

Сладок предутренний сон у паши, жаль только, что прервали дикими криками охраны:

– Русские идут! Русские в лагере!

Визирь из своего богатого шатра выскакивает, а в турецком лагере паника: офицеры бегают, солдаты визжат, ишаки ревут… Настоящее столпотворение!

– Откуда здесь русские? Какие русские?! – разорался визирь.

А наши чудо-богатыри уже и слева, и справа, и с тыла заходят. Могучим ударом теснят ошалевших от испуга турок. Кажется, со всех сторон слышатся крики: «Ура, ура, ура!».

Схватил визирь священный Коран, поднял над головой и стал заклинать трусов. Только слова об Аллахе не помогли!

– Стойте, дети шакала! Внуки осла, стойте!

Куда там! Разбегаются турки, как стадо баранов.

– Аман! – вопят. – Пощади!

Бросил визирь Коран, забыл про свои пушки, подхватил полы парчового халата, заткнул их за пояс, да и дал дёру вслед за своими янычарами.

Не зря Суворов говорил, что победу в бою решают глазомер, быстрота и натиск! Чудо-богатыри били врагов по-суворовски!

* * *

Тяжело нам досталась победа под Рымником. Не шутка, по четыре турка на каждого нашего воина. Мы победили!

Увлёкся горячкой боя гренадёр Иван Петров. Бьёт врагов прикладом, колет штыком, не даёт неприятелю спуску. Бегут турки в панике и орут:

– Аман! Аман! Пощади!

Отбежали недалеко и увидели, что гонит их всего один наш солдат. Расхрабрились вражины, десятеро на одного, и окружили нашего гренадёра.

– Сдавайся, русский! Алла Акбар! – кричат.

Не на того напали! Выстрелил Иван в одного, пырнул штыком второго, третьего, и завертелось…

Налетели турки гурьбой, повалили, связали. Отделали его так, что места живого не было, и поволокли с собой через реку Рымник.

Обмыла речная вода гренадёра, открыл глаза, вроде живой пока. Вытащили Ивана на берег и загалдели по-своему. Догадался наш солдат, что тащить его не хотят, а по своему варварскому обычаю решают отрезать ему голову и приволочь начальству как трофей.

Вскочил Иван, откуда только сила взялась! Вырвал ружьё у турка и выстрелил в живот. Опешили враги, разбежались в разные стороны, а наш гренадёр за ними. Одного догнал – ударил штыком, второго догнал. Турки в воду, он туда же и колет всех штыком. Славный вышел бой!

К вечеру на берег вышли наши солдаты. Смотрят, десяток турок валяется, а рядом наш гренадёр. Так это же Ваня Петров! Зашевелился герой, застонал…

– Живой наш Ванятка! – обрадовались солдаты и бросились к нему.

Прознал о великом подвиге гренадёра фельдмаршал Суворов. Десять турок наш солдат победил. Слава герою!

Бьют врага не числом, а умением! Так завещал Суворов.

Гордись, дурак, что ты русский!

Немало отличных офицеров воспитал генералиссимус Суворов, но изредка бывали и нерадивые… Служил в русской армии поручик Козлов, так себе офицеришка, ни богу свечка, ни чёрту кочерга, как говорят в народе. Звёзд с неба не хватал, боевой выучкой не славился, да и умишком не блистал.

Зато любил во всём подражать французам. Болтал по-французски, книги читал на французском, манеры были французские, короче, вылитый француз! И всё-то ему у них нравится, всё его восторгает: как пьют, что едят, какие шмотки носят, какие они богатенькие…

По его словам выходило, что всё у нас нехорошо: щи лаптем хлебаем, сами неучи, живём хуже некуда, всё не слава богу!

Чего уж греха таить, и сейчас таких моральных уродов хватает! Хлеб русский едят, а всё наше хают! Карманы понабивали за счёт русского народа, а всё на Европу глядят, свой народ за быдло держат!

Сам Козлов в Париже ни разу не был, только с его фантазий выходило, что совсем он не русский, а чуть ли не француз.

Вся наша армия над его бреднями подсмеивалась, всем уши прожужжал о Франции и Париже.

Встретил как-то Суворов нашего Козлова на привале, спрашивает с ехидцей:

– Господин поручик! Как житуха у вас в Париже? Как отец с матерью поживают? Что пишут из прекрасной Франции?

Растерялся от такого вопроса поручик.

– Так матушка с батюшкой у меня всю жизнь в Ярославле живут! Ошибочка вышла, господин генералиссимус!

– Уж прости старика! Я-то по своему невежеству подумал, что ты у нас из французских дворян будешь!

Видать, не понял намёка Суворова поручик. Всё французов нахваливает, а русских ругает. Через несколько дней снова встретил поручика Суворов и опять спрашивает:

– Что нового в Париже? Как здоровье французских родителей?

– Ваше сиятельство! Ярославские мы! Испокон веков там живём!

– Бог мой! Запамятовал! Не серчай на старика!

Никак не может понять Козлов, в чём дело. Начал жаловаться офицерам на Суворова: старый стал фельдмаршал, памяти совсем нет, да и речи странные ведёт! Смеются они над недотёпой!

* * *

Дело было как раз во время войны с французами. Наши чудо-богатыри совершили героический переход через Швейцарские Альпы и вышли в Меттенскую долину. Здесь уже поджидали французы во главе с прославленным генералом Андрэ Массеной. Сам Наполеон Бонапарт послал его перехватить и разгромить русское войско, которое было чуть ли не вдвое меньше французского. Стоял конец сентября 1799 года.

И грянул бой! Три дня бились наши с французами! Дрогнули лягушатники, попятились… Сам Массена чуть в плен не попал нашему гренадёру – унтер-офицеру Махотину. Гренадёр был настоящий русский богатырь, под два метра ростом. Схватил он Массену за расшитый золотом ворот генеральского мундира и сдёрнул с боевого коня. Наскочил на Махотина французский офицер на выручку генералу – пока рубились на саблях, генерала и след простыл. Обидно, лишь золотой воротник у Махотина от генерала остался! Вот ведь незадача!

Победили мы французов! Одних пленных захватили больше тысячи человек, десяток орудий и цельного французского генерала, жаль, что их главный, Массена, удрал!

Как принято по законам войны, стали французишки у наших просить обменяться пленными офицерами. Да вот незадача! Пленных французов навалом, а наших – считанные единицы! Русские не сдаются! Все израненные в плен попали!

Штабные офицеры стали списки пленных составлять и дали на подпись Суворову. Посмотрел внимательно списки Александр Васильевич, да и говорит:

– Здесь одного не хватает! Точно говорю, не хватает!

– Все здесь, ваше сиятельство!

– Нет, не все! Тут один наш французишка не указан!

От души рассмеялись наши герои. Поняли прекрасно шутку фельдмаршала. Весь штаб веселился, да и до нашего Козлова новость быстро дошла.

Бросился со всех ног поручик к Суворову. С порога начал кричать:

– Ваше сиятельство, это ошибка! Русский я, исконно русский! Крест на том целую! И фамилия моя Козлов!

– Нет никакой ошибки! Не русский ты! – отвечает фельдмаршал.

– Русский я! И родители мои русские, и в Ярославле я рождён!

– Мало что родители твои русские! Да ты-то не русский! Душа у тебя не русская! Французская у тебя душонка!

Дошло наконец до поручика, в чём дело. Упал на колени, заплакал и стал у старого фельдмаршала прощения просить…

Пожалел фельдмаршал молодого дурачка и сказал:

– Ладно, не отдадим тебя французишкам, оставайся. Ступай в свой полк и хорошенько подумай, русский ты или французишка, не приведи господи!

Гордись, дурак, что ты россиянин!!!

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?

Недаром помнит вся Россия!