Усталый добрый Демиург

– О, великий всеблагой, предобрый Отец наш! Вызываю к тебе и молю! Окажи мне милость свою – дай мне истинную любовь, которую я так жажду!..

Голос юноши сорвался, и его сменили рыдания. Теперь в гулкой темноте храма были слышны лишь всхлипы, идущие из самого сердца. Слова его моления были искренними, к тому же парень просил не богатства и славы, не лёгкой жизни и незаслуженного покоя, и даже не презренной власти, которую жаждут многие.

Он просил то, что должно было принадлежать ему по природе, но по какой-то причине отсутствовало. Затерялось что ли?

И Демиург снизошёл! В сиянии славы он предстал перед ошарашенным молящимся, и в руках у него была истинная любовь самого совершенного образа!

– На вот, держи! – сказал Демиург, передавая истинную любовь коленопреклонённому парню. – Извини за задержку. Понимаешь, много вас, вот я и не уследил за твоей, м-м, комплектацией. Но ничего, ты ещё молодой – своё наверстаешь. Ах, да, чуть не забыл!

Демиург полез в карман и потянул оттуда что-то большое, угловатое или точнее, многогранное. Но пока он доставал, зацепившуюся за что-то вещь, ошалевший от всего этого прихожанин схватил удивлённо оглядывающуюся по сторонам истинную любовь, и, забыв поблагодарить того, кого призывал с таким отчаянием, выбежал из храма.

– Погоди, сынок, куда же ты? – крикнул Демиург ему в след. – Тут к любви ещё счастье прилагается!..

Но парень уже скрылся. Демиург устало вздохнул и с тоской посмотрел на сверкающее у него на ладони счастье.

– Ну, вот, – пробормотал он, – и что мне с ним теперь делать? Здесь что ли оставить, авось найдёт кто-нибудь? Эх, молодёжь, молодёжь! Сам ведь будет ко мне взывать лет через пять-десять – вынь да положь ему счастье! А оно тем временем тю-тю… Я б его у себя придержал, да оно без дела потускнеет, а тусклое счастье штука невесёлая.

Говоря так, Демиург сошёл с алтаря, огляделся в поисках подходящего места и пристроил счастье за одной из массивных колонн. Он сделал это не без умысла – место за колонной было непопулярным среди прихожан – оттуда было не видно алтаря, к которому протискивались те, кто побогаче и понаглее. За колонну же, как правило выталкивали сирых и убогих, тех кто не мог или не смел настоять на своём праве быть человеком. Если такому достанется бесхозное счастье, то добрый Демиург будет только рад!