Можно попросить Нину?

— Ты всегда так. Начнешь разбирать книги, зачитаешься через десять минут. И уборке конец.

Если человека не знаешь, по голосу его возраст угадать трудно. Голоса часто старятся раньше владельцев. Или долго остаются молодыми.

«Двадцать два часа ровно», — сказала женщина по телефону «сто». Я вдруг подумал, что если ее голос записали давно, десять лет назад, то она набирает номер «сто», когда ей скучно, когда она одна дома, и слушает свой голос, свой молодой голос. А может быть, она умерла. И тогда ее сын или человек, который ее любил, набирает сотню и слушает ее голос.

“Ты всегда так. Начинаешь разбирать книги, зачитываешься через десять минут, и уборке конец.”

- Сколько вам лет, Нина?

- Тринадцать. А вам?

- Больше сорока. Между нами толстенная стена из кирпичей.

- И каждый кирпич - это месяц, правда?

- Даже один день может быть кирпичом.

- Да, - вздохнула Нина, - тогда это очень толстая стена.

Дорогой Вадим Николаевич! Я, конечно, знаю, что вы не придете. Да и как можно верить детским мечтам, которые и себе самой уже кажутся только мечтами. Но ведь хлебная карточка была в том самом подвале, о котором вы успели мне сказать...

- Между нами толстенная стена из кирпичей.

- И каждый кирпич - это месяц, правда?

- Даже один день может быть кирпичом.

Я не могу врать. Я могу ошибаться.

Согласен, я занимался чепухой. Искал то, чего и быть не могло. Но вполне допускаю, что процентов десять вполне нормальных людей, окажись они на моем месте, делали бы то же самое.

– Нельзя так со старшими разговаривать, – отозвался я. – Я не могу врать. Я могу ошибаться.