Мистерии

Кнут Хамсун «Мистерии»

☩ ☩ ☩

Второй роман этого значимого для мировой литературы норвежца получился не менее странным, чем первый. Странный герой — странный роман. В «Мистериях» автор продолжил гнуть свою линию, рассказывая о весьма странном и своеобразном молодом человеке. И пусть это другой герой, нежели безымянный персонаж «Голода», схожие черты у них обоих имеются Но сейчас не об этом. Сейчас об одном небольшом эпизоде из жизни маленького норвежского провинциального городка, который одним летним днём имел счастье/несчастье приютить у себя взбалмошного и эксцентричного человека в ярко-жёлтом костюме, которого звали Юхан Нильсен Нагель. Главный герой с первых же страниц предстаёт перед читателем весьма загадочной и необычной фигурой, так как его поступки не поддаются логике и здравому смыслу.

☩ ☩ ☩

Ну какому нормальному человеку, например, придёт в голову написать на недавно поставленном памятнике недавно умершей девушки похабный стишок? Или не успев заселиться в отель и никому ничего не сказав, отправиться в соседний город, а? Пять часов туда и пять часов обратно. Пешком! Они вводят в заблуждение и заставляют усомниться в психическом здоровье «пациента». По приезду, он стал уделять чрезмерное внимание двум местным жителям: местной красавице фрекен Дагни Хьеллан, к коей он осмелится воспылать прямо-таки неземными чувствами, и бывшему моряку — городскому юродивому калеке Юханнесу Грегорду по кличке Минутка, которого он при первой встрече защищает от нападок и издевательств со стороны поверенного Рейнерта. Почему Минутка? Ну, история появления этого прозвища весьма интересна и необычна. Читайте роман, будет интересно. Далее добавится ещё одна особа женского пола, которая вызовет пристальный интерес Юхана Нагеля, но здесь я замолкаю и пусть сохранится небольшая интрига.

☩ ☩ ☩

Что им движет? Какие у него мотивы? Ну кроме того, чтобы закадрить главную красавицу в городе. Или исследовать человеческие души? Хм, весьма успешно. А может быть, он от чего-то или кого-то бежит, да, Камма? Читателю остаётся только гадать, потому что до конца книги личность и история главного героя будут скрыты за завесой тайны, — он сможет познакомиться с ним только через его загадочные рассказы. Кнут Хамсун представит на суд читающему многочисленные монологи Юхана, видения, грёзы и сны, которые очень необычные, надо сказать. Они сказочные и невероятно красивые, а иногда страшные и пугающие. Но всегда интересные и заставляющие прочитать/услышать их до конца. Ведь слог великого норвежца заставляет буквально с головой погрузиться в написанное и утонуть в разносторонности незадачливого скрипача, полюбить его и проникнуться к нему симпатией, восхититься завораживающим даром рассказчика. Он прекрасен в своей незамысловатой простоте и иррациональной красоте, бесподобен и неподражаем своими образами и яркостью описаний, гениален своей способностью ворваться в разум и душу. Читаешь и не можешь оторваться. Живёшь в этих повестях, проникаешься их глубиной, а вместе с тем поражаешься остротой восприятия жизни и окружающих предметов херра Нагеля, его чуткостью к людям, деталям и природе. Пусть они порой и могут показаться скучными, но от этого всё равно забудутся не скоро. Цепляют же, ох как цепляют!

☩ ☩ ☩

Автором немало внимания уделяется светской жизни городка, ведь главный герой примет в ней непосредственное участие. Его встречи, разговоры и попойки с местными обитателями будут иметь свои значительные последствия: как они напились однажды, ух как бухнули. Как он сам в конце сказал: «Я дал вам не меньше двух десятков тем для разговора и внёс смуту в вашу жизнь, благодаря мне разыгрывалась одна бурная сцена за другой...» Через уста героев романа автором будут переданы некоторые его взгляды на жизнь, политику, религию, писательство, место человека в истории, его гении и величии. Юхан всегда идёт наперекор общественному, глубоко устоявшемуся мнению, он всегда идёт и мыслит против течения, ему всегда нужно с кем-то поспорить и противопоставить себя и свои взгляды окружающим. Зачастую и в довольно вызывающей манере. Например, ему нравится творчество писателя, но не нравится он сам. А другие говорят, что так быть не может. Утверждает, что религия нужна для спасения человеческой души, а не для того, чтобы государство могло манипулировать верующими. И так далее и тому подобное... Главный герой — натура противоречивая, всегда старается ввести в заблуждение и запутать оппонента. Приезжий распускает о себе невероятные слухи, иногда непристойного характера. И всегда, как он утверждает, видит человека насквозь. Но отсюда и выходит для собеседников его магнетическая притягательность для встреч и разговоров, его компании ищут. Иногда названный агроном их сам находит, а иногда они находят его.

☩ ☩ ☩

Роман, как и его главный герой, противоречив и неровен. Иногда динамика так и сочится со страниц книги, а порой монотонные монологи и рассуждения погружают в скуку и затягивают в беспросветное болото. Особенно в конце. О Боже, эти метания, эти терзания... Чем закончится повествование? Исходя из всего текста очень даже логично, ведь буквально с первых же строк и первого знакомства с характером и сущностью Юхана Нагеля опытному (да и не очень опытному тоже) читателю всё станет ясно. Чрезмерная рефлексия творческой, не от мира сего натуры очень редко приводит к чему-то хорошему и светлому. Хотя...

☩ ☩ ☩

Рецензия написана под музыку Florian Christl — Der grüne Ballon.

Danke für Ihre Aufmerksamkeit! Mit freundlichen Grüßen А.К.

Знакомство мое с автором состоялось пару лет назад. В самом начале казалось, что его произведение непонятны и сложны, но погрузившись в книгу, ощутила восторг. Этот восторг связан с необыкновенным слогом автора и теми мыслями, которые отражены в книге. Удивительно, что описываемые истории просты, но так емко написаны. Благодаря различным играм и турнирам расширяется круг читаемых книг. Нагель человек загадка, который вроде как случайным образом оказывается в маленьком городке. Примечательно название книги и возникает вопрос, что мистическое есть в книге. Мистерии можно связать с тайной человеческой жизни. Каждый человек загадка, только не все до конца разгаданы. Таинственные истории, которыми окутана персона Нагеля связаны с разрушением. Разрушение образов, стереотипов, авторитетов все это на фоне вроде не особо динамичны событий.

Каждый герой книги является особенным и уникальным. Сквозь призму взаимодействия и диалогов автор нам показывает деструктивность происходящего. Книгу необходимо воспринимать как своеобразный философский трактат, который наполнен логичностью поступков и закономерным финалом. Для более яркой образности автор вплетает любовную линию, которая является связующим звеном последовательных событий. Без любви невозможно существование человеческого общества, невозможно развитие. Эти отношения определяют судьбу членов общества и то, к чему они придут через многие годы. У каждого свои отношения и строят по своим канонам и принципам. Для Нагеля это было испытанием, проверкой на прочность и возможностью разобраться в себе.

Книга - размышление о сущности человека, о ранимости, о попытке скрыть прошлое и начать новую жизнь.

Не очень-то весело сознавать, что твои усилия совершенно тщетны, и все же не суметь отказаться от этих усилий, вот и борешься из последних сил, зная, что обречен. Нет выхода.

Гамсун для меня неразгаданная планета, которую хочется просто наблюдать с расстояния, без всяких попыток скрупулёзного изучения и раскрывания её тайн. Наблюдать и наслаждаться гениальностью Демиурга, который умеет манипулировать не только сознанием и чувствами своих созданий. Ему удаётся проникнуть сквозь оболочку в тайники сознания и тех, кто наблюдает, меняя их привычное мировоззрение в совершенно неожиданном направлении, причем в глобальных масштабах. После каждого такого ощутимого вторжения в сознание и сущность, в человеке рождается потребность сделать безмолвное признание - ибо нет слов, чтобы выразить. Только глаза, восхищённо взирающие. Да, именно так.

Приступив к чтению данного произведения я поняла, что передо мной почти такой же неуравновешенный герой, как и безымянный молодой человек из романа "Голод". Противоречивый и страдающий, умеющий произвести впечатление - неизгладимое, вызывающее недоумение и даже подозрение. Говоря словами самого Гамсуна главный герой покажется просто-напросто шарлатаном, который вдобавок спятил. Таким представлен вниманию Юхан Нильсен Нагель, нежданный гость в тихом маленьком городке. Его поступки мягко говоря кажутся странными, не подлежат логике и не укладываются в уме. Сначала он берёт под свою опеку местного юродивого, а затем влюбляется в первую красавицу города. Он страстно любит жизнь, чувствует сильную тягу к природе, к земле, к нерукотворной божественной красоте в окружающем его мире, и в то же время его неумолимо влечёт смерть. Таков Нагель - сосредоточие парадоксов.

Безоглядная вера в религию и в мистическое воздействие неведомых сил толкает Нагеля на споры с доктором Стенерсеном, для которого существует единственный бог - наука. Нагель ненавидит политику и считает своим долгом внушить людям, что куда важнее чувствовать себя частицей всего сущего, чем каким-то никчемным "левым" или "правым". Понятие человек имеет огромное значение для Нагеля. Более того, он поклоняется перед сверхличностью, великим человеком, способным перевернуть сознания и совершить террор, разрушая миры, устанавливая свой. Нагель считает приемлемой грубую разрушающую силу, направленную против всего обыденного, но в то же время сам слишком сострадателен и чуток к чужой боли, чтобы применить эту грубую силу в реальной ситуации. Исходя из этого можно уверено заявить, что нет никакого соответствия между словами и поступками Нагеля. И в очередной раз убедиться насколько же противоречивая у него натура.

Если присмотреться к причине, побудившей Нагеля совершить фатальный поступок, то абсолютно налицо одна истина - виновата не безответная любовь. Он изначально нёс с собой смерть (в прямом смысле слова), любя и любуясь жизнью. Он искал ответы на извечные вопросы, пытаясь постигнуть тайны бытия. Конечно, он не мог найти этих ответов, потому что никто их не нашёл и никогда не найдёт. Поняв это, Нагель разочаровался, сама жизнь стала разочарованием. Это было великое разочарование, а ему просто не хватило мужества признаться в этом самому себе. Рушились казалось бы такие нерушимые идеи, вера, уверенность. Смириться значит признать себя побеждённым, сдать позиции, а сделать это было выше его сил. Вот он и придумал удобную для себя причину, хотя в глубине души наверняка понимал истинное положение вещей.

А ведь двойственен не только Нагель. Жизнь, описанная в романе тоже двойственна и не однородна, и даже таинственна и скрытна. Она как ларец с двойным дном: взгляд улавливает только видимое, но если покопаться, то можно нащупать самое важное. Вот и в городке на виду только монотонное течение жизни с её предсказуемыми событиями. Однажды в гранит этой серости вторгается одухотворяющая сила. Люди не сразу это принимают, потому что сам источник им непонятен. Человеколюбие, здравый смысл, освобождение от заскорузлого взгляда на мир, чуткость - все эти максимы сплошь пустые звуки для горожан, предпочитающих тихий сон. Они не замечали того, что происходило у них под носом, но Нагелю удалось прорвать оболочку и проникнуть в тайны людей. Хотя, по большому счёту он откапывал суть, дальше строил догадки. Драма событий и судеб так и оставалась непостижимой, оставляя за собой право не договаривать до конца.

Самым великим таинством, состоящим из предположений явилась всё-таки мистерия любви - сокрушительной силы стихия, не знающая жалости. Любовь, возникающая из ниоткуда (как и сам Нагель) с одним-единственным геном эго, требующая от влюблённого абсолютной самозабвенности, нередко и жизни. Любовь, какая бы красивая она ни была - она всегда сокрушает и властвует на руинах. Почему так? Можно строить только догадки, это тайна.

Если опустить литературные теги к этой книге, то останется занятный набор пометок: любовь, провинция, ни о чем, сказка, скучно. И ведь с каждой легко согласиться, кроме, пожалуй, последней. Мне, во всяком случае, скучно не было, но тут, быть может, превосходный язык взял свое – он относится к сплетению слов и строк того рода, которое, хочешь не хочешь, затягивает и не отпускает. Своеобразно передаваемые речи персонажей просто пить можно, но не так, как, скажем, прохладительную водичку, а как очень густой кисель.

Так о чем это я? Ах да, теги. Да, действие романа разворачивается в провинции, в ничем не примечательном городке. И да, любви здесь хватает, поскольку у очаровательной Дагни, красавицы и умницы, достаточно власти, чтобы свести с ума чуть не каждого мужчину – все так или иначе ее любят. Вот и Нагеля, главного персонажа этой странной истории, она чуть не свела с ума, хотя я долго не могла в это поверить. Ну да с Нагелем ни в чем нельзя быть уверенным. Ни персонажам, общающимся с ним, ни читателю, ни, как мне кажется, даже самому автору.

Кстати об ангелоподобной Дагни – ведь тоже штучка оказалась непростой. С одной стороны, образец благодетели, и если и пакостит со злости, то как-то неловко и смешно. Посмотрите только – ангелочек сердится. Но, с другой, ведь есть в ней нечто этакое, позволяющее с известной холодностью относиться к людским смертям и неприятностям, вольно или невольно вызванным ею. Признаться, уже прочитав роман, я все-таки склонилась к тому, что не так чтобы совсем невольно Дагни способствует трагедиям.

Перескочив через тег «ни о чем», к которому я вернусь позже, отметим метку «сказка». Да, как ни странно, сказочного в этом романе хватает, хотя все происходит сугубо в рамках реальности. Но нет-нет да и промелькнет нечто мистическое, удивляющее и даже пугающее, вызывающее улыбку своей небывалостью, а потом неожиданно оказывающееся правдой… Я очень люблю такие ненавязчивые вкрапления, по мне так, какими бы порой мрачными они ни были, эти зыбкие ниточки делают произведение очаровательным, и этот роман – не исключение.

Кстати, к «сказке» я бы отнесла и главного персонажа. Он с самого начала создает впечатление подневольной феи, призванной изменить жизнь людей к лучшему. Многим Нагель оказывает помощь, порой в радостном настроении он попросту раскидывается на улицах деньгами, вступается за обиженных, не оставляет в покое одиноких. Вот автор уже почти уверил меня, что Нагель – борец за справедливость, но… Но тут Нагель сам себе задает вопрос в том плане, что какого черта он вообще делает, какое ему до всего этого дело. Он не находит ответа, но продолжает жить, как жил: видя людей насквозь и делая им добро, даже если то, что он увидел, должно бы вызвать презрение, а не жалость. При этом все его речи неизменно опускают того или иного человека, а особенно – его самого. То он говорит одно, то другое, признается, что лгал, и снова лжет… Кто он такой, откуда пришел, что пережил? Эта загадка так и осталась неразгаданной. Он пришел, перебаламутил своим присутствием глухой городок и ушел… Единственный факт, который можно было бы к нему прицепить – это то, что он до безумия любил Дагни. Все остальное – область зыбких догадок.

И при всем при этом отметку «ни о чем» мне сложно оспорить, да и как-то не хочется. Нет, роман мне безусловно понравился. Но где-то с середины я уже отчаялась понять (что, впрочем, не портило удовольствия), к чему все описываемое происходит, и вплоть до самого конца просто впитывала текст как должное. После прочтения довольно долгое время я никак не могла взяться за написание рецензии, потому как несколько ошалелые мозги тщетно пытались найти ответ на вопрос, об чем же роман, да только все, что напрашивалось, это это самое «ни о чем». Есть, конечно, крайность куда более приятная – «обо всем», но нет, до такого глобального уровня роман не дотягивает, да и речь в нем всего-навсего о провинциальном городе. А когда выделяешь что-то одно, смотрится нелепо. Его надо непременно воспринимать в целом, но вот о чем и к чему это целое… Одного ответа быть не может, это точно.

Странный, замечательно написанный, по-своему трогательный роман, оставляющий после себя приятное ощущение недосказанности. Чувствуется, что, будь все карты раскрытыми, история произвела бы куда более слабое и чарующее впечатление. Это первое произведение Кнута Гамсуна, которое я прочитала, и, пожалуй, я буду продолжать знакомство с автором.

Рубеж между XIX и XX веком выдался очень богатым на выдающихся писателей. И это вполне просто объяснить с точки зрения всяких гуманитарных наук (и бутылки виски): серьезные изменения в плане мироустройства, индустриализация, урбанизация, войны, появление радикально новых идей, распространение образования и многое многое другое. Такие сильные изменения просто не могли не создать условий для великих писателей и деятелей культуры, политики и пр. — всё что происходит в мире обязательно выражается в литературе, а всё что происходит в мире — неизменно сказывается на производстве виски.

Внимательно прочитайте эти имена: Толстой, Ницше, Достоевский, Шопенгауэр… Кафка… Лавкрафт (да, я считаю его великим писателем, см. реценизию на него)… Гамсун. Интересный ряд, не правда ли? У Шестова есть книга «Достоевский и Ницше». Я её плохо помню, но одна мысль мне сильно запала в ум: как могло так получиться, что в одно время в разных странах с разным устройством и менталитетом, независимо друг от друга два разных человека (с совершенно разной историей, бытом и обстоятельствами) пришли к очень схожим идеям? Я не буду вдаваться в подробности, каждый кто читал тех двоих (Ницше и Достоевский), не могли не заметить некоторого сходства идеи сверхчеловека у Ницше и некоторых идей Кириллова из «Бесов», некоторых рассуждений Раскольникова (сами знаете с какой книги), происходящего бурления мысли в «Братьях Карамазовых» и так далее с тем, что выражал в своих трудах усатый немец.

В то же время творил свои идеи ещё один интересный человек, не столь далеко от холодного Петербурга, достаточно далеко от более умеренной Германии, — Гамсун, в Скандинавии, в Норвегии. Я думаю можно было бы сделать неплохую сопоставительную работу между «Подростком» Достоевского и «Голодом» Гамсуна (можно и «Преступление и Наказание» добавить), между его «Плодами земли» и выборочными героями из книг Д., между «Идиотом» и «Мистериями». Нарочитая библейскость (простите, не могу правильно склонить это слово) в этих произведениях настолько явно тычет в глаз, что сложно не вспомнить старую еврейскую книгу.

Отвлекусь от Достоевского и перейду к Булгакову. Ну, простите уж! Такая традиция сложилась, что если в книге происходит чертовщина, то обязательно Булгаков. Он, правда, жил и творил позже, но тоже близко к тому времени. Что же за время такое чудесное, что к тому неслабому списку великих умов (второй абзац) ещё одно добавляется. Булгаков же великий ум и творец, правда? Кто не согласен, тому «гореть в аде» (sic!) в отдельном котле. И везде Библия, даже в моих чёрных шутках про сатанизм! Кто самый успешный тролль за всю историю человечества? Правильно, Апостол Павел! Создать религию, которая уже третье тысячелетие открывает столь толстым проникновением во всё человеческое, — да это Нобелевской премии и памятников заслуживает! Удивительно даже, как он умудрился (апостол Павле) не на рубеже 19-20 вв. родиться? Хе-хе, анахронизм и абсурд — скажите вы, но я скажу — история повторяется. История циклична. Предыдущее осевое время выдалось на те года, когда открыли счёт «нашей эры», так что в конце 19 в. надо было начинать очередной отсчёт. И мы по факту его так вот имплицитно и начали, ознаменовав его очередными великими именами и великими текстами. На этой пафосной ноте вернусь теперь к Гамсуну, забыв с чего начал и зачем.

Мрачный Норвежец. Люблю всё скандинавское и норвежское, особенно люблю норвежский блэк-метал и писателей (Гамсуна, честно говоря больше и не вспомню сходу, простите двоешника… ах, да… Пушкин же). У норвежцев есть какая-то мрачная эстетика, которой они приправляют всё своё искусство. От викингов с их культом смерти это пошло?… климат располагает? Близость Шотландии и постоянные поставки виски тому виной? Короче, пусть особенность менталитета. Его книги всегда… очень странные. Там вроде бы ничего такого явно стрёмного не происходит — никто на метле не летает, между мирами не путешествуют пришельцы, не разрождается никакой чумы и никто не насилует трупы, — но они очень странны своей паранормальной нормальностью. Всё по скандинавски чисто, грамотно, чётко, правильно, симметрично — наверное, поэтому они и кажутся странными, что там нет ничего странного.

Господин Нагель тот ещё чорт (я так давно не писал по-русски, что забыл как пишется это слово). Своей суетой он напоминает <…> из «Мелкого беса» — ещё одна литературная параллель. Только он не злобен, но точно также мелочен, нервозен, мнителен и бесполезно суетлив. Потом он превращается в какого-то князя Мышкина. Местами напоминает героев Толстого, местами — Пелевина. Боже, всё смешалось в голове Пашеньки! В голове всё смешалось, а в стакане всё такой же чистейший виски, ни с чем не смешанный.

В общем. Про книгу я рассказывать не буду. А всё что уже сказал — хватит для интриги. Гамсуна надо читать. Кто не читает Гамсуна, тот *неприличное слово из трёх букв*

Поэтический постскриптум. Виски кончился. Гамсун жив. Даёшь виски! Читаешь Гамсуна!

...неразборчивым почерком слово из трёх букв.