Академия темных. Преферанс со Смертью

И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.

Неважно, насколько хорошо ты знаешь человека. Если он в какой-то период твоей жизни становится к тебе на каплю ближе остальных, тебе будет больно его потерять.

Цени тех, кто помнит о тебе в трудную минуту и дорожи теми, о ком в трудную минуту вспоминаешь сама.

Мы появляемся на свет чистыми листами. За исключением тех, на чей лист в небесной канцелярии пролили чернила. Разноцветные или черные... В первом случае – повезло, а во втором наградили человека проблемами. Мир несправедлив. И неважно, в каком из миров вы находитесь. Определение работает во всех.

Ты дышишь, потому что иначе умрешь, ты ешь, потому что иначе умрешь, ты пьешь, потому что без воды погибнешь. Ходишь по собственному желанию, если можешь, руками двигаешь, когда захочешь, говоришь, когда сам пожелаешь. Все это создает видимость того, будто мы и есть те самые творцы, но как же мы заблуждаемся. Всякий раз, делая какое-то движение, стоит подумать, что это самое движение кому-то нужно. Кто-то за вас просчитал все на десять ходов вперед, а вы лишь являетесь средством достижения определенной цели.

Страх... он есть всегда и везде. Он сопровождает нас повсюду. И единственное, что подвластно каждому — побороть его. Подчинить себе и остаться на поверхности, не позволив ему утащить себя на дно.

Безнадежно закрытых дверей не бывает. Бывает неверно подобранный ключ.

Благородство – относительная черта, трактуемая каждым по-своему.

Стоит кого-то возненавидеть и ты не заметишь, как начнешь ненавидеть все вокруг. Зверей, людей, переулок или номер дома. Перестанешь радоваться, цинично улыбаясь, довольствуясь бедами других. Ненависть – прямой путь во тьму.

Мы, как завороженные, следуем за идеалами красоты и совершенно забываем обратить внимание на внутренний мир человека. Стоит задуматься и приглядеться. Может, у этого человека вовсе его нет, а сам он живет с пепелищем разрушенного города внутри.