Встретимся под свадебной аркой

Lynne Graham

DA ROCHA’S CONVENIENT HEIR

© 2018 by Lynne Graham

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Серия «Любовный роман»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

* * *

Глава 1

Зак да Роша подошел к офису отца и, откинув на спину длинные блестящие волосы, внезапно улыбнулся. Сегодня его до глубины души поразил единокровный брат Витале, наследный принц Леровии. Обычно напыщенный и правильный до зубовного скрежета, он бросил вызов Заку в ответ на его пари. Заку нравилось поддразнивать брата, но он никогда не ожидал от него ответных действий. Что ж, может, Витале вовсе не такой узколобый скучный тип, каким кажется. Выходит, у них все же есть что-то общее.

Придя к такому выводу, Зак моментально отругал себя: не стоит пытаться обрести утраченную связь с родными. У него никогда не было настоящей семьи. Отца он разыскал из чистого любопытства и пока что оставался в его поле зрения, развлекаясь периодическими стычками своих единокровных братьев, Витале и Анхеля. Появление Зака их шокировало, а он даже не стремился к тому, чтобы найти баланс в отношениях. Что вообще он мог знать об отношениях в семье? У него не было братьев и сестер – более того, отчим его ненавидел, собственную мать он видел лишь раз в году, а о родном отце, Чарльзе Расселе, узнал лишь год назад, когда мать, будучи на смертном одре, наконец открыла ему всю правду. Что ж, хотя бы с отцом ему повезло – на Зака Чарльз произвел очень хорошее впечатление, что было необычно. Зак больше привык общаться с людьми, которые всячески пытались его использовать, и доверял немногим. С детства он знал, что сказочно богат, видел вокруг лишь прислугу, выполняющую все его прихоти, – и не строил иллюзий относительно человеческой природы. Однако Чарльз с первой встречи проявлял искренний интерес к своему младшему сыну, несмотря на то что тому уже исполнилось двадцать восемь лет.

Пообщавшись с отцом всего лишь несколько часов, Зак заключил, что ему бы жилось сейчас гораздо лучше, выбери его мать, Антонелла, Чарльза, а не отчаянного охотника за удачей и женским вниманием Афонсо Оливейра. Однако именно Афонсо стал для матери любовью всей ее жизни, несмотря даже на то, что, будучи обрученным с ней, испугался ответственности и бросил свою невесту. Антонелла попыталась возобновить отношения с Чарльзом, который на тот момент разводился с женой, регулярно ему изменявшей с… подругой. Но тут Афонсо опомнился, попросил прощения у Антонеллы, и она с радостью последовала зову своего сердца. Вскоре после свадьбы она обнаружила, что беременна, и в надежде, что ребенок от Афонсо, отрицала даже малейшую вероятность, что это может быть не так. К несчастью для всех, у Зака оказалась крайне редкая группа крови – как и у Чарльза, и эта малоприятная правда разрушила брак Антонеллы и Афонсо.

Войдя в офис Чарльза, Зак поразился теплой улыбке, которой его поприветствовали – отец, одетый в безукоризненный деловой костюм, и не подумал выказать неприязни при виде джинсов и высоких ботинок младшего сына.

– Я, конечно, хотел надеть костюм, чтобы сразить братьев наповал, – пробормотал изумленный Зак, и в светлых его серо-голубых глазах, ярко сиявших на фоне загорелой кожи, читалась усмешка. – Но все же решил не демонстрировать готовность подчиниться ожиданиям окружающих.

– От тебя никто ничего такого и не ожидал, – рассмеялся Чарльз, заключив сына в объятия. – Какие новости от юристов?

Прапрадед Зака объединил всемирно известные алмазные шахты «Квинталь да Роша» в трест, чтобы сохранить семейное наследие. С момента смерти матери Заку поступал доход от шахт, но контролировать могучую империю он не имел права – до тех пор, пока сам не станет отцом. Это условие казалось многим ужасно несправедливым, и не одно поколение семьи да Роша пострадало из-за него. Зак давно лелеял надежду стать первым, кто может вырваться из этого круга. Однако ответ юристов его не порадовал: не выполнив главного условия, он не сможет стать по-настоящему независимым и свободным. Зак никогда не бедствовал, но при мысли о том, что он не имеет ни малейшего права контролировать широчайшую империю алмазных рудников, чувствовал себя беспомощным, обделенным, ничего не значащим. Он бы отдал многое, чтобы это изменить.

– Мои адвокаты говорят, что если я женюсь, но не смогу стать отцом, то через какое-то время сумею все же обрести контроль над трастом, – мрачно объяснил Зак. – Но пройдет не один год, а я не готов ждать момента, когда смогу управлять тем, что принадлежит мне по праву.

Чарльз медленно выдохнул.

– Итак, тебе нужно жениться, – подвел он итог.

Зак нахмурился.

– Нет, не нужно. Мне подойдет любой наследник, мальчик или девочка, законный или незаконный.

– Было бы лучше, если бы ребенок родился в браке, – мягко возразил Чарльз.

– Но развод будет стоить мне целое состояние! – парировал Зак. – Зачем жениться, когда это не обязательно?

– Ради ребенка, – пояснил Чарльз. – Чтобы защитить его и дать ему возможность расти не так, как росли ты и твоя мать, в изоляции от нормальной жизни.

Зак уже открыл было рот, чтобы что-то ответить, но промолчал, откидываясь на спинку кресла. Жена его деда оказалась бесплодной – и его мать родилась от чернокожей служанки. Антонеллу растили на отдаленном ранчо, она никогда не видела родителей, несмотря на то что стала наследницей отца. Ее происхождение было поводом насмешек и презрения. Отчим Зака, Афонсо, предполагая, что Антонелла беременна от него, женился на ней и, рассчитывая на богатое приданое, даже не упомянул о смешанной расе жены. Однако в возрасте трех лет Заку понадобилось переливание крови, и правда о настоящем отце вскрылась. Он до сих пор не мог забыть, как Афонсо кричал на него, обзывая грязным полукровкой. После размолвки родителей Зака отправили на ранчо под надзор прислуги – с глаз долой, а Антонелла принялась спасать брак, что имел для нее такое огромное значение. «Он мой муж, и он для меня всегда первый. Так должно быть», – увещевала она маленького сына, когда тот спросил, можно ли ему вернуться домой. Спустя много лет она продолжала отчаянно твердить: «Я люблю его. Ты не можешь приехать в Рио, это лишь разозлит Афонсо». Однако тот вел достаточно свободный образ жизни – наслаждался интрижками, пока Антонелла тщетно пыталась родить ему ребенка. После многочисленных выкидышей она умерла – а Афонсо даже не пришел на похороны. Зак похоронил мать, поклявшись себе, что никогда не женится и никого не полюбит, потому что для Антонеллы любовь обернулась катастрофой, научив ее лишь отвергать своего единственного ребенка.

– Я брал в жены двух прекрасных женщин, и ни одна из них не была настоящей матерью, – произнес Чарльз, заставив Зака опомниться. – Анхель и Витале дорого заплатили за это. А ты на распутье, Зак. Так попробуй жениться на той, что хочет ребенка, и дай ей возможность стать нормальной матерью. Детям нужны оба родителя, потому что растить ребенка тяжело. Я сделал все, что смог, после разводов, но все равно моего присутствия было недостаточно в жизни каждого из моих сыновей.

Его речь была искренней, Зак в этом не сомневался. И он уже понимал, куда клонит отец. Развод, может, и будет стоить ему миллионы, однако при распаде брака – а это неизбежно – в жизни его ребенка не произойдет критических перемен. Конечно, речь идет только о материальной составляющей, а не эмоциональной близости. Но ведь он, в отличие от деда, всегда хотел стать частью жизни собственного сына или дочери. Да и потом, даже не будь он женат на матери своего ребенка, свобода его будет относительной. Он уже все это знал, обсудив все возможные варианты с юристами, и предпочитал не думать об этом, чтобы не расстраиваться. В конце концов, шансы невелики, что им с матерью ребенка удастся построить хорошие отношения, крайне невелики. Женщины хотели от Зака больше, чем он был готов им дать, – больше времени, денег, внимания. Он же довольствовался лишь сексом и, завоевав очередную пассию, успокаивался. Он был игроком, не ищущим серьезных отношений, не обещающим никому верности и не переносящим никаких ограничений. Прожив, точно птица в клетке, все детство на ферме, а потом будучи отданным в церковную школу-пансионат, Зак устал от бесконечных правил. Только в университете он познал свободу и, что неудивительно, на время потерял голову. Прошло несколько лет, и, возобновив учебу, Зак наконец окончил университет. Этому способствовало осознание того, что он наследник рода да Роша и не может скрыться от того, что принадлежит ему по праву. На одной из деловых встреч между сотрудниками компании произошел спор, и Зак, не сумев его разрешить, начал чаще посещать собрания. Так он узнал, что директора стараются открыто ему не противостоять, даже несмотря на то, что у него нет фактического права что-то контролировать. Как и Зак, они смотрели в будущее.

– Как долго тебя не будет? – спросил Чарльз, помня, что сын собирался уехать из Лондона, чтобы проверить шахты в Южной Африке и России.

Зак пожал плечами:

– Пять-шесть недель. Мне нужно многое наверстать, но я буду на связи.

* * *

Из офиса отца Зак направился в «Пальмовую ветвь» – небольшой эксклюзивный и роскошный отель, купленный им вместо квартиры. Мысли его закрутились в другом, более игривом направлении, мудрые же наставления отца были забыты. Они поспорили с братом, что тот не сможет найти обычную, не королевских кровей, подружку и выдать ее за свою даму на балу. Конечно же, эта шутка ни капли не позабавила Витале – казалось, брат вообще был лишен способности воспринимать юмор, – однако он имел смелость принять пари и даже поставить собственные условия Заку. «Помнишь ту крошку, белокурую официантку, что на прошлой неделе обвинила тебя в сексуальных домогательствах? Приведи ее на бал, и пусть она будет излучать страсть. Тогда мы поладим», – сказал он.

Зак понимал, какой сложности ему задали задачку. Чтобы Фредди излучала страсть, мир должен перевернуться – да ведь он даже не сумел предложить ей выпить вдвоем. Вспомнив о своем провале, Зак стиснул зубы. Никогда прежде он не сталкивался со столь откровенным отказом со стороны женщины – и это его разозлило. Он возобновил ухаживания, однако Фредди приняла настойчивость за оскорбление и разрыдалась в присутствии Витале и на виду у всех официантов и посетителей кафе. Зак в ужасе застыл, а Витале принялся утешать девушку. Он всегда ухитрялся находить лазейки в души людей, и делал это изысканно и утонченно, – Зак знал, что в его натуре подобных дарований нет. В отличие от Витале он учился общению в те годы, когда являлся членом клуба байкеров, а не вращался в светском обществе. Светские дамы неизменно находили его интересным, но Зак знал, что их привлекает главным образом его богатство и, будь он лысым и сварливым стариком, они бы продолжали оказывать ему знаки внимания. Потому ему куда больше нравилось проводить время в клубе – там его принимали за своего, не навязывали глупых правил и никогда бы не предали. Что же до женщин… Зак с радостью проводил время с теми, кому достаточно было лишь получить удовольствие. Однако со временем даже сексуальные отношения сходили на нет – а когда в бразильской прессе появилась его биография, невесть как раскопанная журналистами, Зак с сожалением признал, что настала пора более серьезного отношения к жизни. Переехав в Лондон, он получил свободу от постоянного прицела общественного внимания и намеренно избегал всяких балов и вечеринок в обществе братьев, желая сохранить эту свободу. Избалованные дамочки с утонченной манерой изъясняться рассматривали его исключительно как некий трофей, который нужно завоевать. Куда более искренними были собратья Зака по клубу байкеров, но Анхель и Витале, скорее всего, сочли бы их неотесанными грубиянами.

Зак осознавал, что никогда прежде не хотел ни одну женщину так отчаянно, да еще и с первого взгляда. Ирония же заключалась в том, что из всех девушек он выбрал именно ту, что не только не оценила его достоинств, но и проявляла к нему антипатию. Что он ей сделал, чтобы заслужить такое отношение? Зак весь пылал от негодования. Теперь, после того случая в кафе, как он может приблизиться к Фредди? Выходит, Витале можно считать победителем – а это означает, что Зак должен подарить ему свою любимую спортивную машину. Чувствуя нарастающее раздражение, он подумал: может быть, стоит попытаться еще раз? Последний. Что ему терять? Можно попробовать подкупить девушку. А что – вряд ли она откажется от денег. В тот вечер она поначалу не приняла его щедрые чаевые, но потом изменила свое мнение. Зак усмехнулся. Она ничем не лучше остальных алчных дамочек, что он встречал, а значит, примет подачку. В конце концов, зачем же тогда она работает официанткой – явно не ради развлечения.

Фредди снился мужчина с глазами, отливающими ледяной синевой, черными, точно вороново крыло, волосами и чувственными губами. Внезапно маленькая ручка легла ей на плечо, и детский голосок произнес:

– Завтак? Тетя Фред, завтак?

Фредди сквозь сон ощутила, как маленькое теплое тельце прижалось к ней, а кто-то другой, тоже маленький и теплый, вскарабкался сверху. С трудом открыв глаза, она проверила будильник, проверяя, не проспала ли. Хотя об этом теперь можно только мечтать – попробуй поспать подольше, когда рядом дети. Фредди жила с племянниками – трехлетней Элоизой и десятимесячным Джеком. Именно он раскинулся сейчас на ней сверху, вполне довольный собой.

– Нельзя вытаскивать Джека из кроватки, – устало повторила Фредди слова, которые она уже говорила Элоизе, должно быть, раз десять. – Он может удариться, это очень опасно, если я сплю…

– Но ты сейчас не спишь, – весело отозвалась малышка.

Фредди выбралась из кровати с Джеком на руках и отправилась переодевать мальчика. Смутное воспоминание об увиденном сне заставило ее сжать сердито губы. В глазах Фредди вспыхнуло негодование и презрение к самой себе. Дурочка, повторяла она про себя. Дружок ее старшей сестры Лорен и отец Элоизы и Джека, Круз, тоже когда-то был очень симпатичен, всегда хорошо одет и вежлив, но со временем превратился в наркодельца и жестокого сутенера. Лорен умерла от передозировки наркотиков спустя несколько дней после рождения Джека. Человек, которого она так отчаянно любила, опустошил и разрушил ее, не признал своих детей и отказался дать даже пенни, чтобы их поддержать.

Про Зака нельзя сказать, что он вежлив или прекрасно одет, – но он живет в самом дорогом номере отеля, в баре которого она работает. Несмотря на то что он не появлялся там уже месяц, пентхаус, очевидно, забронирован на его имя и ожидает возвращения хозяина – как, черт возьми, он может себе это позволить, не работая? Еще вокруг него постоянно появляются шикарно одетые мужчины разных национальностей. Зак – определенно темная лошадка, не хватало еще видеть его во сне! Разве мало того, что совсем недавно он каждый день появлялся в баре? А теперь его нет – так почему она не может забыть о нем? И еще: почему он проявил к ней столь явный интерес? Фредди, работая вечерами в баре, не раз могла наблюдать, какое впечатление он производит на женщин – те готовы были буквально на все, чтобы завоевать его внимание. Они подбирались к нему поближе у стойки бара, старались завязать разговор, предложить что-нибудь выпить. Он же словно не замечал их – и это выглядело подозрительно.

Фредди прекрасно знала, что она не из тех девушек, что вызывают всеобщее восхищение. Для этого она была слишком маленькой – метр пятьдесят с небольшим – и хрупкой, с тонкой невзрачной фигуркой, светло-русыми волосами, доходящими до талии, и ничем не примечательными карими глазами. Так зачем такому парню, как Зак, гоняться за простой официанткой? Разве что он ненормальный или хочет ее использовать, полагая, что она глупышка и рада будет любому его проявлению внимания, независимо от цели, преследуемой им? Что ж, она не такая и умеет за себя постоять – особенно после нескольких лет, проведенных с сестрой, пока та совершала ошибку за ошибкой.

Фредди тихо приготовила завтрак для детей, стараясь не разбудить Клэр, пришедшую домой поздно ночью. Клэр приходилась ей теткой – она была самой младшей сестрой умершей матери, – но фактически их разделяли всего шесть лет, потому Фредди никогда не относилась к родственнице как к старшей. Они хорошо ладили, однако сейчас Фредди была обеспокоена состоянием Клэр. Та частенько уходила, оставляя детей няне, не сообщая о том, где проводит время, и казалась тише, чем обычно. Фредди старалась не вмешиваться в ее личную жизнь, но ужасно боялась, что их маленькая семья окажется под угрозой. Клэр подала заявление, чтобы взять опеку над детьми – это была идея Фредди, пришедшая к ней после того, как ей отказали с приемом на работу. Лорен только-только умерла, и социальные службы хотели определить Элоизу и Джека под опеку незнакомцев. Фредди в глазах социальных работников была слишком юна, чтобы ей доверили опеку. Это было ужасно несправедливо, ведь она присматривала за детьми с самого их рождения. Лорен интересовали только две вещи: наркотики и ее жестокий, постоянно ей угрожающий дружок. Лишь Фредди заботилась об Элоизе и Джеке, стараясь удержать сестру от крайностей. Однако все ее усилия оказались напрасными. Лорен не удалось убедить отказаться от наркотиков и расстаться с Крузом. Вспоминая старшую сестру, Фредди не могла не плакать. Та по-своему любила ее и заботилась о ней, когда они обе оказались у приемных родителей. Их отец и мать погибли в автокатастрофе, и не нашлось родственников, желающих взять девочек к себе. Фредди было десять лет, а Лорен пятнадцать, и она заменила младшей сестренке мать. Потом она встретила Круза, и все пошло наперекосяк – тому позволялось абсолютно все. С момента рождения Элоизы Фредди видела весь кошмар, окружающий сестру, – и знала, что если она съедет, то девочка может просто не выжить. Клэр уговаривала ее набраться смелости и уйти, но Фредди слишком любила малышку, чтобы бросить ее. И вот Клэр согласилась подать заявление на опеку, хотя она была не из тех, кто любит возиться с детьми. Фредди согласилась взять на себя основную заботу о племянниках – и это означало, что дни она проводила вместе с ними дома, а по вечерам работала в баре, уложив малышей перед приходом Клэр. Та призналась, что ей вполне хватает детского пособия, но Фредди пришлось найти подработку, чтобы приносить в дом дополнительные деньги.

За то время, что Зак жил в отеле, Фредди заработала практически в два раза больше обычного, благодаря его щедрым чаевым. Каждый раз он небрежно бросал ей две купюры по пятьдесят фунтов – в первый день, зная о его намерениях, Фредди отказалась от денег, сказав, что ее не купить, но тут на нее налетела другая официантка, напомнив сердито, что чаевые распределяются поровну между всеми. Пришлось возвращаться и с извинениями забирать предложенное. Нельзя сказать, что она сильно пострадала – на эти деньги удалось одеть Элоизу и Джека и купить вполне приличных продуктов. Наверное, стоит перестать волноваться за Клэр, решила Фредди – она все равно будет поступать так, как хочет, и заставить ее измениться не получится. Так стоит ли так ругать себя из-за какого-то глупого сна? Помечтать немного вовсе не повредит. Фантазии ведь не поступки – а в том, что Зак в ее жизни будет присутствовать только как фантазия, Фредди не сомневалась.

Жаль, конечно, что на первой их встрече она так глупо себя повела и разрыдалась при всех. Сказались две бессонные ночи, проведенные у кроватки Джека, лежащего с высокой температурой. Его постоянный плач раздражал Клэр – Фредди просто вымоталась. И когда Зак положил ей на пояс руку – просто желая помочь удержать равновесие, – она не выдержала. Живя с сестрой, она начала с отвращением относиться к мужчинам, желающим к ней прикоснуться, – а таковых в доме всегда хватало. Пришлось научиться ставить жесткие границы, и вот в самый неподходящий момент все воспоминания и страхи взяли над ней верх. Но с другой стороны, Зак вполне заслужил то, что получил. Его первые слова, сказанные Фредди, были грубы и отвратительны – предлагая ей провести ночь с ним, он даже не потрудился подобрать более завуалированную формулировку. Фредди не раз приходилось слышать подобные намеки, но никогда – в такой вульгарной и откровенной форме. Положение усугублял тот факт, что официантки в баре обязаны были носить короткие джинсовые шорты, майки и высокие каблуки. Кроме того, Фредди знала наверняка, что по крайней мере одна из ее коллег не отказывалась от лишнего заработка и всегда рада была переспать с кем-нибудь из желающих. Приходилось вести себя крайне осторожно, чтобы не вводить в заблуждение посетителей, – не флиртовать и никому не давать свой номер телефона. Фредди знала, что в ее жизни нет времени на мужчин – будь то к лучшему или напротив. С момента пробуждения в шесть утра и до самой ночи, когда она, измученная, падала в кровать, у нее не было и минуты свободной. Порой Клэр не приходила домой вовремя, и детей не с кем было оставить. Несколько раз Фредди получила весьма строгие выговоры за опоздания.

Придя вечером в положенный час на работу и оставив сумку в шкафчике, она переоделась в шорты и туфли на каблуках. Вошла в зал – причудливое освещение, зеркальный потолок и сочетание черного и белого цветов делали его элегантным и завораживающим – и начала разносить напитки. Все в отеле, включая бар, было устроено для тех, кто мог себе позволить платить по высшему разряду, и здесь не жалели денег на отделку и интерьер.

– Мистер да Роша на террасе, – сообщил управляющий баром Роджер.

– Кто такой мистер да Роша? – спросила Фредди.

– Тот парень, которого ты невзлюбила. Он вернулся, – сообщил Роджер и, опустив голову, зашептал: – У меня есть проверенная информация о том, что он купил этот отель пару месяцев назад, так что на твоем месте я бы вел себя поосторожнее.

Фредди, потеряв дар речи, проводила Роджера взглядом. Заку принадлежит этот отель? Этот грубиян с татуировками в рваных джинсах и высоких ботинках купил отель в одном из самых фешенебельных районов Лондона? Так вот почему он так непринужденно ведет себя, вот почему так заносчив и высокомерен.

Натянув на лицо широкую улыбку, Фредди направилась на террасу, где обнаружила Зака, сидящего в гордом одиночестве. Казалось, что он занимает собой все свободное пространство. Он производил сногсшибательное впечатление – этот эффект усиливался тем, что с момента последней их встречи прошло уже несколько недель. На сей раз он был одет во все черное – черные джинсы, рубашка, кожаный браслет на запястье. Лишь в распахнутом воротнике блестела золотая цепочка, подчеркивая смуглость его кожи. Фредди понимала, что этот парень недосягаем для нее, – но не могла ничего с собой поделать. Во рту пересохло от волнения, грудь налилась приятной тяжестью – казалось, каждая клеточка ее тела встрепенулась. Так происходило всякий раз при встрече с Заком, и Фредди злилась на себя, ощущая собственную беспомощность и понимая, что она ничем не отличается от тех девушек, что с обожанием смотрят на него. Даже не показывая открыто своих чувств, она ничего не могла поделать с собственной природой – осознание этого раздражало, точно ноющая мозоль.

Зак, увидев вошедшую девушку, моментально выпрямился. Она была такой хрупкой и крошечной, что напоминала изящную куклу. Глядя в ее карие глаза – порой они казались светлыми, точно расплавленная карамель, а порой напоминали жидкий шоколад, – ему хотелось лишь одного: уложить ее на любую горизонтальную поверхность. Хотя и вертикальная – например, стена – тоже могла бы подойти. Он был так возбужден, что ширинка на джинсах угрожающе натянулась. Самым невыносимым было то, что Зак не понимал, что именно в этой девушке так его привлекало.

– Мистер… да Роша, – произнесла Фредди, и Зак удивился как ее обращению, так и явно неестественной улыбке – насколько он помнил, девушка в последнюю их встречу выказывала к нему явную неприязнь. Он тут же понял, что, должно быть, кто-то из персонала не смог удержать язык за зубами, и теперь Фредди знает, что он не обычный гость в отеле. Зак ощутил раздражение – он купил «Пальмовую ветвь» для собственного удобства, а не для того, чтобы его узнавали в лицо.

– У меня для тебя предложение, – произнес Зак.

Слыша его голос с хрипотцой, ласкающий слух, Фредди подумала, что в нем ощущается некая чувственность, которая поражает, точно электрический разряд, – ни один из знакомых мужчин не обладал таким голосом. Даже когда Зак заказывал напитки, по спине ее пробегали мурашки.

– Думаю, вы мне уже предлагали нечто подобное, сэр, – сдержанно ответила она. – Я, пожалуй, не воспользуюсь им.

– Нет, этого ты еще не слышала, – с неприкрытым нетерпением прервал Зак. – Я дам тебе тысячу фунтов за то, что ты проведешь час в моем обществе. Не в постели, если тебя это беспокоит. В любом месте на твой выбор.

Фредди с изумлением вскинула глаза:

– Но зачем вам…

– Мне хочется узнать тебя поближе, – солгал Зак. – Я просто прошу тебя со мной поговорить. Так ты согласна?

– В любом месте? – уточнила Фредди, ни на минуту не поверившая в слова о знакомстве поближе.

– Да, в любом, – подтвердил он.

Фредди повела затекшими плечами, размышляя. Что ж, если он такой дурачок, что готов дать ей тысячу, этим грех не воспользоваться.

– Дайте мне ваш номер телефона, и я подумаю, – с вызовом произнесла она, не веря сама себе – неужели и впрямь она согласится, позабыв о своих моральных принципах, провести в его обществе целый час? – Только никаких грубых слов и никаких прикосновений, – тут же предостерегла она.

– Думаю, я смогу это пережить, – сверкнув белыми зубами, улыбнулся Зак.

Было что-то невообразимо досадное в том, что мужчина с такой внешностью и умением держать себя ведет себя так цинично и грубо. Фредди, уходя с террасы, улыбнулась, польщенная уловкой Зака. Разумеется, он не просто хочет познакомиться с ней – его не оставляет задумка уложить ее в постель любым доступным способом, а ее отказы лишь подогревают любопытство. Но можно ли отказаться от тысячи фунтов, с помощью которых можно устроить небольшой отпуск вместе с детьми или, наконец, начать откладывать на черный день? Да, ее можно назвать жадной до денег и бессовестной – но Зак ведь сказал, что не будет никакого секса. Возможно, он еще пожалеет о своем расточительстве и непомерном самомнении, и Фредди с радостью посмотрит на это зрелище. О, она готова наказать его за оба просчета.