Фрейлина специального назначения

— Ма-а-ам!

— Что, мой хороший?

— А можно, я себе выберу новую фаворитку?

— Тебе сорок пять, ты уже взрослый мальчик. Принц — в конце-то концов! Может, научишься принимать решения самостоятельно?

— Больная, что ли?

— От больного слышу, — огрызнулась я. — Глеб, я ведь реально по делу пришла.

И протянула ему свиток от Эридана.

Брюнет пробежался взглядом по строчкам и предложил безумное решение:

— Могу выдать тебе склянку с белладонной. Этот кот ради нее куда угодно прибежит, хоть на край света.

— А если не прибежит, что тогда?

— Тогда у нас с тобой не будет кота. На этой почве мы сблизимся, начнем дружить, потом я позову тебя замуж, ты мне, разумеется, откажешь, но я буду упрямым в завоевании твоего сердца, и через год преданного таскания за тобой предложу еще раз. Ты мне снова откажешь, из-за чего я смертельно обижусь и уйду в мужской монастырь, где прослужу двадцать лет. За это время ты успеешь выйти замуж за первого встречного, родить ему троих детей, а после он умрет от ножевого ранения, полученного в уличной драке. И вот, когда ты будешь стоять, вся такая безутешная, с тремя детьми на руках у его могилы, рыдать горючими слезами, появлюсь я, признаюсь в любви... и снова позову тебя замуж. На этот раз ты, разумеется, согласишься, тем более что внезапно осознаешь, как все эти годы сильно и по-настоящему любила меня и только меня.

Лучше бы я этого не слышала. Мгновенно захотелось кинуть в Глеба чем-нибудь очень тяжелым.

Будьте вежливы с незнакомцами, они могут стать вашим боссом.

Трудоголик-оптимист

— Ты всех своих знакомых пытаешься отравить? — любопытствовала я.

— Конечно! Мне же нужно знать, кто из них мне доверяет, а кто может воткнуть нож в спину.

— Синильная кислота! Нельзя красивым девушкам тирамису с синильной кислотой кушать!

— Неужели тебе не понравился тот поцелуй?

«Соврать или сказать правду? Вот в чем вопрос…»

— Понравился, — призналась я и продолжила свой путь по коридору.

— Тогда почему ты так себя ведешь? — В голосе мужчины слышалось истинное непонимание.

— Не все сладости одинаково полезны.

На балу вы должны танцевать и прыгать легкими бабочками. Обожравшиеся слоники там никому не нужны!

Пока я ошарашено хлопала глазами и офигевала от услышанного, Глеб притянул меня к себе загребущими идеальными руками Аполлона, крепко обнял, едва ли не до хруста сжав кости, и, тихо шепнув на ухо: «Отбивайся!», переместил ладони на мое лицо и притянул к своему наглому улыбающемуся фейсу. В следующий миг его губы впились в мои в яростном поцелуе.

Зрительский зал на берегу издал дружное «о-о-ох».

«Эля! Ты тупая?! — орало подсознание. — Отбивайся, тебе сказано!»

«У него губы соленые!» — радовалось неожиданно проснувшееся либидо, заставляя тело механически ответить на внезапную ласку.

«О’кей! Хорошо! Целуйся с преподом! Только потом не жалуйся, когда тебя в очередной раз назовут его подстилкой!» — огрызнулся здравый смысл и заставил заехать коленкой Глебу между ног. Не сильно, но ему хватило, чтобы согнуться пополам.

— Что вы себе позволяете?!!!- возмущенно орала я на всю бухту, а глазами просила прощения...

— М-да, выходит, он порядочная сволочь! Причем буквально: и сволочь, и порядочный — одновременно!

Глеб нараспев продекламировал свой новый шедевр:Любовь была однажды зла,

Убив все чувства наповал.

Но даже цепкий глаз Орла

Всегда на чудо уповал.И боль предательства засела

Огромной дыркой в сердце том.

Когда девица та все пела

В оргазмах оргии с шутом...— Пр-рекр-ра-ти! — прошипел Эридан, подскакивая к Глебу и вырывая бумагу со стихотворением из его рук, и тут же сжег творчество непонятного поэта одним щелчком пальцев.

— Ну во-о-от! — обиженно протянул Глеб и, материализовав бокал с чем-то красным, протянул его пышущему злобой начальнику безопасности. — Вина? У вас очень нервный вид.

И, не дожидаясь реакции оппонента, преподаватель зелий смело сделал большой глоток жидкости, посмаковал во рту и глубокомысленно выдал:

— И правильно делаете, что не хотите. Цианистый калий и мышьяк — яд куртизанок и королей!