Мой спаситель находился всего в каком-то полуметре, бесстрашно протягивая правую руку открытой ладонью вверх. Прямой нос с едва различимой горбинкой и насупленные темные брови делали его лицо суровым и сосредоточенным, но вполне себе симпатичным.

Немного смутившись из-за того, что так пристально разглядываю незнакомца, я пару раз смущенно моргнула, но отвести взгляд побоялась.

– Молодец, – похвалил мужчина, высунувшись из открытого окна проектировщик знает какого этажа. Ветер трепал его темные короткие волосы, кидал пряди на высокий лоб, но он словно не замечал ни высоты, ни грозящей опасности, концентрируясь только на испуганной неудачнице, то бишь на мне.

– Слушай внимательно и смотри только на меня, – перекрикивая ветер, сказал обладатель гипнотического взгляда. – Сейчас ты сделаешь два шага в сторону, протянешь руку, и я осторожно втащу тебя внутрь. Все поняла?

Закусив дрожащую от страха нижнюю губу, я медленно кивнула и, не удержавшись, бросила мимолетный взгляд вниз.

– Нет! Смотри на меня.

Но было поздно.

Широко открытые от ужаса глаза успели зацепиться за плотный ряд крохотных машин, стоящих на узкой парковке внизу, за переполненный мусорный контейнер и едва различимую с такой высоты бело-серую будку пропускного пункта, а затем первобытный страх сковал мою волю и ледяной рукой сжал внутренности.

Продолжая удерживать металлический поручень побелевшими от напряжения пальцами, я прижалась лбом к пыльному от вечного смога оконному стеклу и тихонько заскулила от накрывшей меня безнадежности.

Говорят, что за секунду до смерти в мыслях у человека пролетает вся жизнь, но в моем случае перед глазами мелькнула только последняя неделя.

А все началось в прошлую пятницу…

В четыре закончилась экстренная верстка, в шесть номер успешно ушел в тираж, а через пятнадцать минут мы уже собрались на планерку. За овальным столом чинно восседали пятеро усталых корреспондентов, задерганный фотограф и вернувшаяся после спа-процедур начальница.

– Приступим! – холодно бросила главный редактор по имени Анастасия Александровна, а по существу – законченная стерва. – Ваши предложения относительно новых статей для номера.

Мы переглянулись, по опыту зная, что первый, кто откроет рот и предложит Стерве заголовок, будет неизменно втоптан в грязь и литературно уничтожен Анастасией Александровной.

По жребию, брошенному в «чайной» еще во время перерыва, жертвой планерки должен был стать Виталька Грек, но молодой мужчина – который в двадцать два года умудрился обзавестись аж тремя дочками – почему-то нервно щипал себя за куцую рыжую бороденку и гипнотизировал взглядом пустой лист блокнота.

– Г-хм, – то ли кашлянул, то ли зашипел от боли Грек, когда я осторожно толкнула его под столом ногой.

– Замечательно, Виталий, с вас, пожалуй, и начнем…

Дальше все пошло по накатанной. После словесной расправы над Греком Стерва уже куда более спокойно и демократично принялась выслушивать остальные предложения. Немного замечтавшись о том, как проведу грядущие выходные, я совершенно упустила из внимания остаток планерки и очнулась, когда Анастасия Александровна постучала по столу кончиком золотого паркера.

– Яблокова, – растягивая рот в хищной улыбке, сказала Стерва, – твою тему берет Грек. Он парень, а статья, подписанная мужским именем, привлечет внимание у молодежи призывного возраста…

Заметив возмущенный взгляд подчиненной, высокая, излишне худая блондинка откинулась на спинку кожаного кресла и картинно приподняла искусно нарисованные брови.

– Какие проблемы, Яблокова? – холодно поинтересовалась Стерва.

«Да, кое у кого-то ботокс начал отходить», – мысленно позлорадствовала я, наблюдая, как всегда неподвижные брови главреда сдвинулись с места и поползли на лоб.

– Никаких проблем, Анастасия Александровна, – максимально сдержанно ответила я, хотя все внутри кипело и булькало от высшей степени рабочей несправедливости. – Просто… думаю над новой темой для статьи, – покривила душой.

– Это излишне, – властно пресекла Стерва попытку думать без ее ведома.

Анастасия Александровна никогда не казалась мне красивой. Острые скулы и тяжелый мужской подбородок сильно портили ее и так не слишком симпатичное лицо, но когда Стерва улыбалась своими тонкими губами, обведенными красной помадой, становилось еще хуже.

– Для тебя, Яблокова, у меня особое задание.

«Особое задание» – вот он первый тревожный звоночек! Первый кусочек головоломки, приведший меня на край гибели. Ведь все, о чем «просит» главред, находится в области невозможного…

Мощный порыв ветра качнул металлическую подвесную конструкцию и заставил мое сердце екнуть от страха.

– А-а-а-а! – завыла я похлеще любого кентервильского привидения, продолжая прижиматься лбом к грязному стеклу здания.

– Девушка, – продолжал настойчиво звать незнакомый мужчина. – Девушка, сделайте глубокий вдох и просто посмотрите на меня.

Но я не могла пошевелиться. Внезапно поднявшийся ветер принялся раскачивать из стороны в сторону и так неустойчивую конструкцию, колесики бились в оконное стекло, и было совсем жутко. Сердце проваливалось в пустоту через каждые десять секунд, тело вздрагивало от липкой волны страха при каждом ударе, а сведенные судорогой пальцы еще крепче цеплялись за перила.

Подумать только, а ведь в первую пару секунд задание от Стервы показалось мне простым. Помню даже свою довольную улыбку, когда услышала тему.

Ей-богу, я была счастлива так, будто вернулась в детство и вновь поверила в Деда Мороза. Ведь все, что от меня требовалось, – это лишь договориться об интервью с главой немецкой компании по производству медицинского оборудования «Калитит».

Мысленно уже поздравляя себя с повышением-продвижением-почетом, которые светили мне, Эвелине Яблоковой, в ближайшем будущем, я добралась до компа, открыла поисковик и… приуныла.

Сорокапятилетний Мариус Буркхард оказался на редкость непубличным человеком. Ни одного интервью ни от него самого, ни от его любовниц, ни от прислуги, ни от бывших работников компании, ни тем более от родственников, безвылазно проживающих в Германии.

Официальная попытка договориться об интервью «по-хорошему» потерпела оглушительное фиаско. Хорошо поставленным голосом вежливая секретарь четко и профессионально отфутболила корреспондентку не самого известного журнала куда подальше. Я даже невольно зауважала незримую собеседницу.

Не сумев добиться интервью официальным путем, я пустилась в активное преследование Буркхарда.

Надо отметить, немец оказался действительно невероятно занятым человеком. Я едва успевала следить за его расписанием и перехватывать во всех возможных местах. В отчаянье подловила одну из любовниц немца, решив сделать из нее «проверенный источник», на который сошлюсь в статье, но легкомысленная на первый взгляд девица сплетничала обо всем, кроме Мариуса Буркхарда.

На третий день слежки до меня наконец дошло, что преследования ни к чему не приведут и уже давно пора сменить тактику на более выигрышную.

Пришлось идти на крайние меры. План был прост: прыгнуть под колеса паркующегося автомобиля, а затем вынудить несговорчивого бизнесмена дать пострадавшей журналистке интервью в качестве откупа за ее молчание.

Подстроенная автомобильная авария прошла как по нотам. Мариус Буркхард участливо предложил отвезти задетую его машиной девушку в больницу, но на провокацию и шантаж не повелся.

Вместо интервью водитель отвез меня в больницу, где после обработки трех царапин зеленкой врач лично отзвонился Буркхарду и сообщил о состоянии моего здоровья. Далее неудачливую шантажистку отвезли домой, а вечером с курьером были доставлены огромных размеров корзинка с фруктами и шикарный букет.

Букет я передарила Стерве в надежде смягчить ее каменное сердце и вымолить еще пару денечков отсрочки, но глыбу льда в груди женщины оказалось не так-то просто растопить.

– Работай, Яблокова! Крайний срок – пятница!

Под конец недели в душе поселилось настойчивое желание прибить этого несговорчивого гада.

– Это невозможно! – зло выругалась я в четверг вечером.

Но уже через пятнадцать минут, встретив Стерву в коридоре, поняла – невозможное вполне себе возможно, если на тебя очень сильно давит главный редактор.

В итоге я всю ночь искала компании, работающие в сфере клининга, и таки нашла ту, которая использовала специальные подъемники. Нашла, заказала, выклянчила у Стервы бюджет на оплату этого рискованного и незаконного предприятия. Подумав немного, связалась с братом Димкой, который в случае чего честно пообещал забрать «неодаренную мозгом сестру» из обезьянника.

Тогда идея казалась мне простой и гениальной. Я залезаю в специальный подъемник, который рабочие спускают на нужный этаж, и далее журналистка под прикрытием начинает увлеченно водить мокрым валиком туда-сюда по окну кабинета Мариуса.

Пользуясь защитой рабочей спецовки и обязательной для таких дел желтой каски, которые делали меня совсем неузнаваемой, я намеревалась понаблюдать, как Мариус Буркхард проводит свой рабочий день, сфоткать пару его личных встреч с другими бизнесменами и на основе этого состряпать статейку. Если повезет с визитерами, возможно, даже скандальную.

Это, конечно, не интервью, которое требовала Стерва, но уже что-то. И я надеюсь, этого банального «что-то» хватит на то, чтобы женщина дала мне еще неделю для попытки.

Спустить-то меня спустили. Вот только ни о какой съемке и наблюдении уже и речи быть не могло.

Просто, находясь на нужном этаже, я зачем-то посмотрела вниз и внезапно поняла, что панически боюсь высоты. Тело среагировало без моего на то участия – попа сама собой опустилась на металлическую сетку, заменяющую пол в подъемнике, руки вцепились в холодные, даже несмотря на летнюю жару, поручни, а я сама начала бояться. В моем исполнении это было похоже на тихий, печальный скулеж.

Поняв, что статья того не стоит, я осторожно отцепила пальцы от поручня и потянулась к нагрудному карману. Какой дурак придумал липучки? Их же невозможно отодрать друг от друга!

Сейчас, сейчас… Черт с ней, с этой треклятой статьей! Пусть Стерва идет лесом. Обойдусь без всяких повышений, продвижений и прочей чепухи… Надо только позвонить парням наверху и сказать, чтобы поскорее подняли неудачливую журналистку обратно.

Пальцам с великим трудом, но все-таки удалось прорваться сквозь липучку, нащупать недорогой мобильник и вытащить его наружу, а вот дальше…

– Черт! – выругалась я, взглядом провожая телефон в непродолжительный полет.

Черный аппарат упал на пол подъемника, но теперь, чтобы дотянуться до средства связи, пришлось бы встать, разжать пальцы, сжимающие перила, и сделать шаг к самому краю.

Нет, на такие подвиги моей силы воли явно не хватит.

Протяжно заскулив, я прижалась лбом к стеклу и поняла, что с той стороны затемненного окна на меня с явным недоумением смотрят двое мужчин в черных, идеально пошитых костюмах. В первом я моментально узнала объект своей охоты – Мариуса Буркхарда, а вот второй высокий мужчина был мне явно незнаком.

Словно издеваясь над испуганной неудачницей, этот самый незнакомец подошел ближе и смело потянул на себя створку соседнего со мной окна. Я в ужасе зажмурилась. Ну кто ставит открывающиеся окна в офис на двенадцатом этаже? А дальше последовали тщетные попытки вытащить меня из подъемника.

– Просто протяни руку, и будешь в безопасности, – с угрозой в голосе произнес отчаявшийся мужчина, продолжая бесстрашно высовываться из окна чуть не по пояс.

Руку ему протянуть? Ага, разбежалась! Я ему руку, а он меня вниз скинет за этот… Ну как его? За шпионаж, короче!

На всякий случай еще сильнее прижимаюсь к поручням, готовая обхватить их не только руками, но и ногами, и мотаю головой.

– Я не хочу умирать.

Мужчина коротко и зло ругается, прячется обратно. Следом до моего чуткого уха доносятся обрывки приглушенного стеклом разговора на немецком, а затем в окно неожиданно высовывается сам Мариус Буркхард.

Сорокалетний мужчина улыбнулся так, словно увидел перед собой годовалого карапуза, и засюсюкал:

– А кто это у нас такая смелая, такая решительная девочка?

Меня всегда бесили интонации подобного рода, но почему-то конкретно в этой ситуации я тихонько всхлипнула и исподлобья глянула на улыбающегося мужчину.

– Я? – Впрочем, уверенности в моем голосе было немного.

– Вот видишь! – все в той же успокоительной манере продолжил Мариус. – А смелые девочки не плачут и не кричат. Правда?

Я неуверенно киваю.

– Ты зачем вообще в подъемник залезла? – достаточно миролюбиво поинтересовался бизнесмен, продолжая безбоязненно высовываться из открытого окна.

– Так это… – соображать почему-то сложно. – Вы же неуловимый… А я… А мне Стерва сказала, что сдать сегодня… А вы отказывали в интервью… Вот и получилось!

Мужчина прищурил глаза цвета горького шоколада с маленькими светло-желтыми пятнышками около зрачка и окинул меня внимательным взглядом.

– Журналистка! – моментально сообразил бизнесмен.

Я кивнула и вымученно улыбнулась.

– Мариус! – неожиданно кричит кто-то – судя по звуку, прямо из моего кармана. – Мариус! – еще раз кричит карман, и я вспоминаю, что там рация.

– Мариус, мы поднимаем эту… – судя по тому, как захрипела рация, мужчина явно хотел сказать «идиотку», но сдержался. – Подъемник поднимается, – исправился голос из кармана. – Предупреди девушку.

Мариус что-то негромко сказал по-немецки, судя по всему от души выругался, и как-то устало посмотрел на меня. Почему-то стало так неловко перед этим невероятно занятым бизнесменом, которому неудачливая журналистка доставила столько ненужного геморроя, что я дрожащим голосом пообещала:

– Постараюсь не орать.

И стоически держала данное слово.

Зажмурившись, мелко тряслась, стараясь не думать о том, что тросы могут лопнуть, что сетчатое днище подъемника окажется плохо приваренным, и конечно же, только об этом и думала.

В чувство меня привел ехидный смешок и прозвучавшая следом фраза:

– А теперь руку дашь?

Подняв голову, я наконец увидела своего спасителя вблизи.

Он стоял прямо передо мной, ехидно улыбался и смотрел с каким-то непонятным интересом. Высокий, опасный, с чертами прирожденного лидера, скрывающимися за спокойной уверенностью во взгляде. И хотя я не слишком разбиралась в мужской красоте, наверное, про этот конкретный экземплярчик можно было с уверенностью сказать – чертовски хорош.

– У тебя очень необычный цвет глаз, – неожиданно сделал комплимент мужчина, в свою очередь тоже придирчиво разглядывая замершую на полу подъемника журналистку с ног до головы. – Ты в этой штуке вечно собралась сидеть? – насмешливо поинтересовался добрый самаритянин.

Спохватившись, я медленно встала, сосредоточенно подняла ногу, чтобы перелезть через перила, но мужчина оказался проворнее. Он перехватил меня, легко вынул из подъемника и поставил на крышу. Оказавшись наконец на твердой поверхности, я смущенно отступила на шаг от своего спасителя и заметила его ехидную улыбку.

– Спасибо, – буркаю себе под нос и оглядываюсь по сторонам.

В трех шагах от дверей лифта задумчиво курят четверо шкафообразных мужчин. И я не преувеличиваю. Мой старый гардероб времен Советского Союза приблизительно такой же по габаритам. В уголке крыши тихо лежат трое рабочих, что помогали мне спуститься. Я бы тоже вела себя как мышка, если бы мои руки и ноги были скованы пластиковой стяжкой, а рот заклеен полоской скотча.

Та-а-ак-с… И что мы имеем?

Судя по всему, бесстрашный незнакомец с язвительной улыбочкой – начальник личной охраны Мариуса Буркхарда, а значит, сейчас меня в компании с недовольными рабочими перенаправят в ближайшее отделение полиции, и я мало того, что работу потеряю, так еще и срок могу схлопотать…

Сзади пищит звонок, я поспешно оборачиваюсь на звук открывающихся дверей лифта и вижу сердитого Буркхарда.

– Мариус, простите меня, пожалуйста, – покаянно стаскиваю с головы желтую каску.

Мне редко бывает стыдно – все же профессия накладывает своеобразный отпечаток, но вот сейчас я готова была пролететь все двенадцать этажей вниз и провалиться под землю.

– Яблокова? – уточняет мужчина. – Эвелина Яблокова?

Осторожно киваю. Хоть и псевдоним, но все равно как-то боязно.

– Жду вас у себя в кабинете. На интервью максимум семнадцать минут, – сухо произнес мужчина. – И постарайтесь по дороге вниз больше не выкинуть ничего столь же неординарного.

Интервью? Мне не послышалось?! Интервью?!!

За полсекунды мои руки каким-то волшебным образом расстегивают все пуговицы синей спецовки, и она летит на пол. Затем вниз съезжают безразмерные штаны, и я остаюсь в черных лосинах, бежевой легкой тунике и тряпочных кедах.

– Мариус, – кидаюсь следом за бизнесменом к лифту, – вы же не станете возражать, если я буду пользоваться диктофоном?

Мужчина безрадостно кивает головой, дарит вежливую улыбку и набирает код лифта.

– Статья должна уйти на верстку к двум, поэтому готовый вариант могу прислать вашему секретарю в двенадцать…

Едва не подпрыгивая от счастья, я достаю из кармана блокнот с карандашом, уже предвкушая, как накинусь на Буркхарда с вопросами.

Да здравствуют продвижение, повышение и прочие почести! Утрись, Стерва, ибо я гениальна и крута!

Случайность

Кто сказал, что на задания надо ходить трезвой?

Нет, я серьезно, кто?! Кто этот вдумчивый консерватор?

Почему тот недалекий человек забыл, что в компании всегда значительно веселее. Тут главное знать, какой градус с собой берешь, и не превышать нужной отметки.

Тихонько напевая какой-то хит с привязчивым мотивчиком, я неуклюже вылезла из вентиляционной системы и одним нажатием кнопки отключила систему безопасности кабинета.

В кабинете стоит густой мрак ночи, но последние полгода темнота совершенно не мешает мне видеть. Огляделась – все на своих местах, словно и не уходила после прошлого взлома. У большого панорамного окна все те же кресла, все тот же массивный стол и книжный шкаф в углу.

Банальщина! С такими бабками на счетах лаэрд мог бы заказать интерьер и повеселее.

Перехватив бутылку с мартини за горлышко, танцующей походкой иду к компьютеру. Нажимаю кнопку старта операционной системы и тут же отщелкиваю кнопку таймера, прикрепленного к запястью. У меня десять минут, не больше. А потом на посту охраны сработает сигнал о включении, и надо будет, как всегда, уносить ноги.

В ожидании, пока утробно рычащая куча умного железа включится, я крутанулась на кожаном кресле хозяина компании, остановилась, закинула ноги на столешницу и потянулась к бутылке.

Хорошо живется этим демонюкам – захватили почти половину финансового рынка. Плюс ко всему, большая часть политически важных постов государственной машины заняты либо чистокровными лаэрдами, либо полукровками.

Ну да ничего! Сейчас Яблокова, как современный Робин Гуд, немного уравняет эту прогнившую насквозь систему.

Еще один глоток, обжегший горло и согревший желудок, и я наклоняюсь вниз, чтобы поскорее подключить специальный блок для переброски данных.

Кабинет главы компании «Дамир-корпорейшн» я грабила уже третий раз. Любой другой нормальный бизнесмен давно уволил бы главу безопасности и поковырялся в защите собственных данных, но не этот самонадеянный лаэрд.

Неприступная с виду крепость была очень тщательно защищена извне, но никак не изнутри. Этим-то я и пользовалась, беспрепятственно проникая в здание рано утром, взламывала систему охлаждения и терпеливо отсыпалась в вентиляционной шахте седьмого этажа, чтобы ночью пойти на дело.

Сегодня пришлось захватить с собой бутылку мартини и семечки. Согласна – не самые сочетающиеся продукты, но семечки были нужны, чтобы вывести из строя систему охлаждения, а мартини…

Короче, горе у меня!

Почти три месяца бегала за ним, восторженно ловила каждое слово, несказанно радовалась даже мельком брошенному взгляду, чтобы сегодня ночью узнать страшное – мой напарник влюбился в мою лучшую подругу.

– На фига я их только познакомила! – сокрушалась я весь день, сидя в вентиляционном желобе и делая большие глотки прямо из горла бутылки.

Нет, в тот день, когда мы все вместе праздновали Новый год, идея казалась гениальной. На моем фоне стеснительная, неуклюжая Нюша с большими коровьими глазами василькового цвета смотрелась, мягко говоря, не очень выигрышно.

Кто ж знал, что веселой, эмоциональной красавице-умнице – да-да, я именно такая! – Лешка Кряков предпочтет что-то более домашнее!

Он мне именно так и сказал:

– Вот понимаешь, Яблокова, ты вся такая веселая, находчивая, на мордашку симпатичная, но Нюша… Она домашняя!

Собственно, это и стало последней каплей терпения и последним глотком шампанского в бокале.

От продукции хрустального завода напарник увернуться успел, а вот от моего кулака – нет.

Сломав гаду нос, подумала, повторила слово «домашняя», немного обиделась за единственную подругу и сломала возбухнувшему было Кряку еще и руку.

Отправив напарника в травмпункт, я заручилась поддержкой у бутылки мартини и потопала на дело одна.

А что такого? Раньше же я без Лешки Крякова как-то справлялась.

Первые три месяца, пока я училась контролировать свое тело, ко мне вообще опасались ставить напарника, а потом… Потом я запала на Лешку и выклянчила у начальства, чтобы со мной в пару поставили именно его.

Кто ж знал, что Кряк окажется самым настоящим козлом!

Поддержка мартини оказалась столь качественной, что я незаметно для самой себя уснула и проснулась намного позже, чем планировала.

Ну да не беда! Все равно до десятого января в офисе никто не появится. Я имею в виду людей в более адекватном, нежели я, состоянии – ведь у всей страны праздник как-никак!

Делаю еще один поворот на кожаном кресле, торможу себя носками зимних кроссовок и наклоняюсь, чтобы проверить блок, подключенный к usb-разъему навороченного компа.

Черная небольшая коробочка радостно подмигивает голубым огоньком, информируя, что данные с сервера сгружаются в сеть к нашим спецам. Я вновь расслабленно откидываюсь на спинку кресла и задумчиво смотрю в потолок.

Мне двадцать три года, я симпатичная, стройная, с большой грудью и густыми темными волосами ниже лопаток. Характер, правда, дурацкий, но за последнюю пару неудачных романов я очень хорошо научилась притворяться, демонстрируя своим кавалерам только то, что им нравилось, и тщательно маскируя «ненужное».

Кряк был единственным, кто знал меня вдоль и поперек, с кем я не стеснялась быть самой собой, и при этом все равно хорошо ко мне относился. Может, именно поэтому я возлагала такие большие надежды на наш возможный роман и… На тебе! Сама того не желая, в наши отношения влезла Нюша.

Подумать только… НЮША!

Я сажусь ровнее, качаю головой, все еще до конца не понимая, как вообще такое возможно, и мельком проверяю камеры безопасности.

Новогодние сани! Кто это к нам приперся?

На третьей камере коридора мелькают два мужских силуэта, но пропадают прежде, чем я успеваю их опознать. Быстро листаю на экране коммуникатора картинки с изображениями и осознаю, что незнакомцы где-то на нашем этаже. Сверяюсь с часами.

Странно, для обхода охраны еще слишком рано…

А потом нахожу одну из камер, что ведут в кабинет мистера Дамира, и испуганно икаю.

Гребаные трудоголики! Ну что им дома-то в праздники не сидится!

Сменяющаяся картинка камер не дает возможности разглядеть спутника мужчины, но в одном я уверена: темноволосый, широкоплечий лаэрд – это Кристоф Дамир, хозяин этого чертова кабинета и кожаного стула, на котором я так дерзко развалилась.

По-хорошему надо бы освободить кресло босса и свалить, пока не поздно. В другой ситуации я бы уже давно вырвала блок из разъема, совершенно не заботясь о безопасном извлечении устройства, и бодро отползала по узким желобам вентиляционной системы…

Но тут неожиданно к делу подключился алкоголь.

Стоило мне отключить блок и приподнять попу с кресла, как градус стукнул по голове и заставил кабинет покачнуться. Я рухнула на четвереньки, попыталась встать и тут же треснулась затылком о стол. Взвыв от боли, схватилась за ушибленное место и услышала, как пищит система безопасности.

Твою же…

Не придумав ничего более умного, заползаю под стол и испуганно замираю в надежде, что мужики приперлись ночью первого января в офис исключительно для того, чтобы забрать с полки любимый томик Пауло Коэльо и вернуться домой к сытным салатикам и бухлу.

– Курт, ты обещал не поднимать этого вопроса, – посмеиваясь, говорит хозяин кабинета. – Мы с Авророй не станем переезжать… Погоди, – голос мужчины всего за секунду теряет былое веселье и становится напряженным, – что-то не так…

Я зажмуриваюсь в глупой надежде, что под «не так» демон имеет в виду неправильно убранный ковер, или разложенные не по фэншуй стопки журналов, или еще какую-нибудь незначительную хрень, но…

– Здесь кто-то был, – заявляет мужчина. – Позвонишь охране? Скажи, что у нас взлом, а я пока осмотрюсь.

Сжимая руками горлышко бутылки, я дожидаюсь, пока второй выйдет в приемную, и тяжело вздыхаю, намеренно привлекая к себе внимание лаэрда.

Звук шагов, шум отъезжающего кресла, и прямо передо мной появляется настороженно-злое лицо главы компании «Дамир-корпорейшн».

– Ты кто такая?

Мужчина одаривает меня оценивающим взглядом ярких сине-зеленых глаз, замечает бутылку в моих руках и хмурится.

На всякий случай сильнее прижимаю к груди боевую подругу, сигнализируя, что не отдам напарницу, и нагло улыбаюсь:

– Крыска!

Мощный удар ногой, обутой в черный кроссовок, приходится четко в солнечное сплетение присевшего мужчины. Он сдавленно охает и теряет равновесие.

Ух ты! Сроду бы так метко не попала…

Окрыленная успехом, я быстро прыгаю вперед, затем отскакиваю в сторону, невероятно ловко ухожу от захвата и перелетаю через стол. Бутылка все еще в руках.

Вау! Да я красотка!

Выдергиваю из крепежа пистолет с транквилизаторами и уверенно целюсь.

– Стоять! – приказываю я мужчине, а вот дальше во мне говорит градус: – Ты………!

Лаэрд замирает, бескрайне удивленный то ли моим красноречием, то ли направленным в его сторону пистолетом. Краем глаза замечаю едва заметное движение и наугад кидаю бутылку в ту сторону.

– Зараза! – рычит неизвестный.

Делаю три торопливых шага назад, одновременно доставая второй ствол – с разрывными. Бутылку, конечно, жалко, но своя шкура дороже.

Стараясь удерживать на мушке сразу двух мужчин, отодвигаю ногой одно из кресел, расчищая себе путь для отхода.

– Тебе некуда бежать, девочка, – негромко произносит Кристоф Дамир. – Если не станешь делать глупостей, то я обещаю не сдавать тебя полиции.

Я криво улыбаюсь. Не сдавать полиции? Это он так шутить пытается?

– Девочка, ты же еще ребенок, у тебя есть возможность начать все заново, – произносит второй мужчина.

Реагируя на смутно знакомые интонации, немного поворачиваю голову в сторону второго. Друг Кристофа Дамира оказался неуловимо похож на своего приятеля. Такой же высокий, крепкий, с похожим цветом волос, но немного посветлее.

– Опусти оружие, – говорит он, и я невольно ощущаю на себе чужое давление.

Зря он так! С детства не люблю, когда кто-то пытается на меня воздействовать.

Ощущая себя по меньшей мере Ларой Крофт, я изящным движением поворачиваюсь и делаю два выстрела двумя руками одновременно. Пуля с транквилизатором попадает лаэрду Дамиру четко в грудь и отбрасывает немаленького мужчину назад.

В эту же секунду разрывная пуля попадает в стекло. Осколки с шумом осыпаются вниз, заполняя комнату мелодичным звоном и визгом сирены сигнализации.

Еще один хлопок пистолета, и бросившийся на меня спутник лаэрда, получив свою дозу транквилизатора, падает на пол.

– Пока, неудачники! – фыркаю я и, разбежавшись, смело прыгаю вниз.

Подумать только, а ведь еще полгода назад я до безумия боялась высоты! Бред какой-то…

Восторженно взвизгнув от ударившей в голову смеси из алкоголя и адреналина, я стремительно несусь вниз. Потоки ветра мягко бьют в лицо и плечи, слезящиеся от ветра глаза приходится закрыть и положиться только на инстинкты демона.

Еще немного, еще пара секунд, и можно будет раскрыть бело-розовые, еще не до конца развившиеся кожистые крылья и спланировать на во-о-о-он ту крышу. Оттуда есть четыре пути отхода – два по воздуху, один через шахту лифта здания, а последний через пожарную лестницу и дальше по оживленной улице центра, через перекресток.

Еще секунда, Яблокова. Еще одна… Что за черт!

Кто-то большой, опасный настигает меня со спины и хватает за капюшон куртки. Открыв глаза, разворачиваюсь и прямо в воздухе пытаюсь лягнуть демона.

Попытка выходит жалкой и совершенно несерьезной. Когтистые лапищи хватают меня поперек туловища, прижимают к себе, а массивные черные крылья легко тормозят падение обоих.

– Слышь! – возмущенно рычу я, трансформируя клыки и когти. – Отвали по-хорошему!

Демон с некоторым недоумением смотрит на меня. Пользуясь одним из своих внутренних инстинктов, понимаю, что удерживающий меня демон – тот самый спутник Кристофа Дамира.

Хм… Неужели я промазала с транквилизатором?

– Ты! – порывисто произносит мужчина и вдруг с каким-то непонятным выражением на морде смотрит на мои крохотные, еще неокрепшие когти.

– Чего вылупился! – рычу я и, пользуясь его временным замешательством, ловко пинаю демона коленом пониже живота.

Взбешенный рык сигнализирует о том, что попала я туда, куда метила.

Ну, Яблокова, ты и даешь! Два попадания из двух!

Воспользовавшись тем, что на пару секунд демон ослабил захват, я руками отталкиваюсь от мощного торса и вырываюсь, оставив вместо себя капюшон куртки и клочок ткани.

Ну вот! Сначала на поле боя пала бутылка, теперь куртка…

Я тоже падала. Падала спиной вниз, внимательно следя за демоном. Падала с тем расчетом, что лаэрд рванет за мной, и не прогадала.

Лаэрд действительно рванул вниз, тут же получил еще две пули, начиненные транквилизатором, и заревел от боли.

– А нечего было за мной в окошко прыгать! – парирую я.

На какой-то миг наши взгляды встречаются. Сине-зеленые глаза смотрят с немым укором и осуждением. Конечно, ведь для этого, покрытого темно-коричневой шерсткой монстра с когтями, зубами и черными кожистыми крыльями за спиной я только что предала своих.

По сути, ведь я тоже демон, чистокровная лаэра…

По сути, но не по существу, а это разные вещи. Проблема в том, что «своими» были для меня люди, но никак не демоны.

Падающий парализованный демон выглядел жалко. Он что-то громко сказал на своем, стараясь перекричать ветер, но я не расслышала, а если бы и расслышала, то все равно не поняла бы.

12 3 След.

Демон. Одиночка

Катализатор

Случайность

С этой книгой читают

Другие книги автора