Земля

Лишний, искусственно наращенный объём текста с повторяющимися, пересказанными заново мыслями. Слишком подробное описание ВСЕГО, при откровенно нулевом сюжете. Солянка из философии, щедро приправленной фантазией автора от лица инфантильных персонажей с явными комплексами и психологическими проблемами. «Брошенные» сюжетные линии и герои. Ну, и навязчивая идея автора дать всем высшее образование и способность размышлять о высоком. Первая часть Книги (до армии) написана отлично, читалась на одном дыхании, позволяла надеяться может хоть и не на лихо закрученный сюжет, но на философское прозрение. Однако дальше были только чувства недоумения, раздражения и глубокой усталости от прочитанного. Больше жаль времени, чем денег.

Однажды в детстве мне приснился кошмар. Когда я проснулась, мне казалось, что слышно, как сердце колотится о ребра. В комнате было как-то необычно темно. Я лежала, оцепенев от страха, и не могла понять, проснулась я или все еще сплю, а может, это не сон и не реальность, а что-то другое.

В начале книги главный герой Владимир приходит к мысли, что именно тогда, когда человек впервые осознает свою смертность, кончается детство. В ту ночь, когда я не могла понять, проснулась или нет, в каком-то смысле кончилось моё детство.

С тех пор иногда я просыпаюсь по ночам и думаю вот о чем: однажды я точно так же усну и больше не проснусь. Жизнь будет идти своим чередом, но я уже не узнаю, что будет дальше. И от этих мыслей становится душно, липкий страх держит меня и не отпускает до самого утра.

Когда я начинала читать «Землю», я ожидала, что роман развеет мои страхи. Я ждала, что Михаил Елизаров расскажет мне историю, после которой я скажу: «Да, теперь все ясно. Теперь я вижу, что смерть – это вот так, и бояться нечего.» Но когда я дочитала до последней точки, все запуталось еще больше. Мне никто не дал ответов на мои вопросы. Наоборот, мне показали, что все сложнее, чем я себе представляла. Вот я думаю о своей смерти, и что смерть – это когда ты умер и тебя положили в землю, и все. А бывает, что человек каждое утро встает на работу, ходит на встречи, о чем-то говорит с другими людьми, а сам давно мертвый внутри. А ещё бывает, что мы живём и не замечаем, как из одной сущности умираем в другую.

В центре романа смерть. Какая она, как человек к ней относится, как пытался ее понять и приручить. Можно относиться к ней с цинизмом, можно романтизировать, можно восхищаться, можно пытаться с ней подружиться… Разное восприятие смерти автор умело показывает через своих героев. Но все, что люди придумывают о смерти и посмертии, нужно, чтобы защититься. На самом деле, нам всем просто страшно и мы постоянно ищем способ обдурить себя, лишь бы оттянуть момент, не признавать своей смертности. В итоге вместо того, чтобы жить, носимся со своей смертью, баюкаем ее, заботимся. Может быть, нам было бы проще, если бы хватило смелости признаться себе, что мы в какой-то степени уже мертвы. Как это сделала Алина. А может, так только хуже?

Роман «Земля» отличается от большинства современной литературы. Он вполне может стать классикой через несколько десятилетий, как сегодня для нас классикой стали произведения Достоевского. И я не просто так упомянула Фёдора Михайловича: его присутствие четко ощущается на страницах «Земли».

Это роман-матрешка. Такая волшебная шкатулка с секретами. Между строками видимого текста скрываются еще десятки строк невидимого. Этот невидимый текст слышишь примерно так же, как слышит голоса Володя. Чем дальше читаешь книгу, тем больше находишь скрытых смыслов, отсылок к другим произведениям, к трудам философов. С каждой прочитанной главой все глубже копаешь в себе и узнаешь много интересного.

«Земля» – огромный роман. Это том в 782 страницы, написанный отличным языком. В романе каждое слово стоит на своем месте. Эта история так захватывает, что не успеваешь понять, как доходишь до конца. Веришь в каждого героя, в каждое событие. Да, так действительно бывает, мы так живем. Мы так умираем. И никакой мистики. Хотя, все-таки какая-то доля мистики есть. Все, что происходит с Володей, когда он встречает Дениса Борисовича, немного отзывается во мне Булгаковым и Данте. Кстати, к последнему в «Земле» тоже есть очень явные отсылки.

Сложную, глубокую «Землю» сложно полностью понять с первого раза. Я точно знаю, что еще вернусь к этой книге, может, даже не один раз. Не могу сказать, что мне стало легче думать о смерти. Но точно знаю, что теперь я думаю о ней по-другому. Поэтому роман Михаила Елизарова стал для меня одной из главных книг, которые я читала. Я знаю, что у «Земли» будет продолжение и очень его жду.

UPDATE

Вот уже неделю меня не отпускает «Земля».

На обложке книги используется иллюстрация Тани Миллер «Mementum More»: большая рыба с часами, пожирающая людей. Если покопаться в сети, можно найти еще несколько работ художницы, с таким же названием, где танцуют мертвецы. А иллюстрация с обложки на некоторых ресурсах подписана как «Time». Но каким бы ни было название, суть у работ Тани одна: время\смерть не щадит никого.

Memento Mori – крылатая фраза, пришедшая из Древнего Рима. «Помни, что смертен!» Если верить источникам, ее произносили рабы, идущие за спинами полководцев во время триумфального шествия после очередной битвы. Произнося эту фразу, рабы напоминали победителям, что, несмотря на триумф, они должны помнить, что остаются смертными.

Есть такой сюжет в живописи и литературе Средневековья, он так и называется, пляска Смерти, или макабр. В основе этого сюжета лежит идея о смертности вне зависимости от социального положения. Другими словами, перед смертью все равны, внезапная кончина ждет каждого: и бедняка, и императора. В живописи пляска Смерти изображалась как процессия, во главе которой идет Смерть и ведет за собой в могилу пляшущих новопреставленных.

Есть такой французский композитор, Камиль Сен-Санс. Он написал симфоническую поэму «Danse macabre». С этой работой нас познакомили на уроке литературы в старшей школе. Правда, сейчас я уже не вспомню, какое произведение мы тогда проходили, к чему нам включали «Пляску Смерти». Но поэма мне запомнилась, и я периодически ее переслушиваю. И вот, прочитав «Землю» Михаила Елизарова, снова вспомнила про Сен-Санса. Мне кажется, эта музыка как нельзя лучше характеризует книгу.

Не знаю, слышал ли сам автор это музыкальное произведение. Не знаю, слышал ли он про этот средневековый сюжет. Но в моей голове все кусочки сложились просто идеально: и книга Михаила Юрьевича, и картины Тани Миллер, и «Помни, что смертен!», и музыка Сен-Санса. Разве герои «Земли» не занимаются тем, что танцуют со Смертью? Им кажется, что они ее понимают, могут с ней договориться, но Смерть просто ведет их за собой.

И это только то, что лежит на поверхности. А что можно найти, если копнуть глубже?

По прежним произведениям Елизаров был известен мне как человек глубокого ума, тонко понимающий особенности как нормальной, так и травмированной человеческой психики, способный вызвать в читателе самые разнообразные чувства – от восхищения свойствами героя до отвращения к нему. Его романы не прочитывались, а проживались.

В авторе романа «Земля» я вижу человека обширно эрудированного. И всё. Никакой глубины, лишь масса занудных рассуждений на уровне кухонной философии. Сопереживания персонажам не возникает, чувства к ним бродят по шкале от полного безразличия до лёгкой брезгливости. Кроме главного героя, к которому испытываешь, в основном, жалость – как к брошенной собаке, сильной физически, храброй, но надломленной изнутри и пытающейся чуть ли не в каждом встречном разглядеть нового хозяина.

Елизарова я считаю великим писателем. И в этой связи для меня странно, что под его авторством вышел роман, который, как мне кажется, способен написать самый обычный человек, предварительно потративший несколько лет на штудирование немалого объёма тематической философской и религиозной литературы.

Вышеперечисленное – не минусы, а лишь слабые места. Минус произведения – огромный объём излишнего текста. Подробные, до деталей, описания помещений и предметов, никак не влияющие на ход событий, ничего не дающие метафоры о сходстве наблюдаемых вещей с другими вещами – это занимает, в среднем, около половины от общего объёма текста, и явно призвано не погрузить читателя в события, а просто увеличить объём произведения, растягивая небольшую средней динамичности повесть до тягучего как стынущий кисель романа.

Очень очень долгое описание жизни стандартного подсобного рабочего, где из правды только мазоли. Остальное Елизаров выдумал, видимо, дыхнув чего-то в своих лабораториях.

Задумка написать книгу про трудового человека неплоха, но исполнение откровенно графоманское.

Мне очень понравилось. Огромнейший обьем информации, прекрасный слог и масштаб мышления. Спасибо, я получила истинное удовольствие, читая эту книгу.