Дом на перекрестке. Под небом четырех миров

Текст
300
Отзывы
Читать фрагмент
Отметить прочитанной
Как читать книгу после покупки
Нет времени читать книгу?
Слушать фрагмент
Дом на перекрестке. Под небом четырех миров
Дом на перекрестке. Под небом четырех миров
− 20%
Купите электронную и аудиокнигу со скидкой 20%
Купить комплект за 468  374,40 
Дом на перекрестке. Под небом четырех миров
Дом на перекрестке. Под небом четырех миров
Аудиокнига
Читает Tina Gold
299 
Синхронизировано с текстом
Подробнее
Дом на перекрестке. Под небом четырех миров
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

© Завойчинская М. В., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

– Вы кто?

– Я – добрая фея!

– А почему с топором?

– Вот видите, как мало вы знаете о добрых феях!

Анекдот

Глава 1

– Эрилив! – Я, хитро улыбаясь, смотрела на своего телохранителя. – А как ты смотришь на то, чтобы проведать мою «богом забытую халупу в деревне»?

Утром следующего дня после отъезда демона-ювелира я встала, решительно настроенная на поездку к родителям. Ха! Ещё бы мне не быть таковой. Мама мне уже весь мозг вынесла, названивая по телефону и требуя моего приезда.

Звучало это примерно так:

– Дочь моя блудная, а есть ли у тебя хотя бы жалкое подобие совести?! – Так начинался почти каждый разговор.

– Есть, мáмо, есть. – И я скорбно вздыхала.

– Тогда почему ты всё ещё не здесь? – вопрошала она.

– Улажу последние дела и приеду, – лепетала я.

– А когда? – не сдавалась мама.

– А скоро, – обещала я.

– А поточнее?

– Совсем скоро.

– Ждём тебя. И смотри у меня! Не вздумай приезжать одна! Непременно привози с собой своего друга, того чудного мальчика с непроизносимым именем.

– Ага, мамуль, непременно. А если не его, так другого привезу. Не менее чудного и точно такого же друга.

– Прокляну! – начинала мама свою обычную Песнь Песней[1].

– Да за что?! – включалась я в игру.

– Жениха! Жениха когда привезёшь?!

– А вот как обзаведусь этим редким видом, занесённым в Красную книгу, так сразу и привезу.

– О господи, – сокрушалась мама. – Ну за что нам с папой такое наказание? Рóстили тебя, рóстили… Ночей не спали, холили и лелеяли, воспитывали, уму-разуму учили… А толку? Выросла красивая, умная, целеустремлённая… А толку никакого!

Вот и вчера, получив очередную порцию пропесочивания на тему моей бездарно проживаемой жизни, тогда как уже могла бы порадовать внуками старых родителей (ну-ну, моя сорокасемилетняя мама считала себя «старой» исключительно в воспитательных разговорах), я с утра встала весьма рано и бодро. Особенно меня добил довод, что если уж не внуками, то хоть салатиком на свадьбе я обязана их обеспечить, пока у них зубы свои, а не вставные челюсти. А если не этим, то хотя бы навестить и подать «старикам» стакан воды.

Ну, это я легко. И мамуле, и папуле я стаканы воды привезу. Да не простые, а волшебные. Водяной Фаддéй уже обеспечил меня водичкой в двойном комплекте. Будем омолаживать моих «стариков», глядишь, меньше давить на жалость будут.

– Эрилив, ау? – снова позвала я своего телохранителя.

– Так ты же говорила, что ты из города? – осторожно уточнил он.

– А как же. Из города. Но одно другому не мешает. Так как – хочешь посмотреть на халупу?

– Не знаю, что это такое, но хочу, – улыбнулся лирéлл.

– Вот и славно, собирайся. И – да! Мечи, кинжалы и прочие опасные для жизни окружающих предметы не бери. Нельзя у нас с ними ходить – в полицию заберут. Как я тебя оттуда потом выцарапывать буду?

– А как же тогда? Я же должен тебя охранять.

– Магией и кулаками будешь охранять… Слушай, а может, нам Марсика с собой взять? Как думаешь? Ему же нужно больше со мной общаться.

– Ну, если ты не боишься, что на тебя будут показывать пальцем, то бери, – рассмеялся Эрилив. – А то он такого цвета… На Земле выглядеть будет, мягко говоря, странновато.

– Да это ерунда. Я оденусь как гламурная блондинка, и все проглотят как нечто само собой разумеющееся.

– Леди, а гламурная блондинка – это как? – тоненько уточнила Тáмия, сидящая вместе с нами в комнате.

– О-о-о, Тамия, это страшное оружие девушек. Побольше стразиков и злата-серебра, каблуки повыше, одежду как можно более обтягивающую. А главное – выражение лица! Иначе не поверят.

– И какое же должно быть выражение лица? – тут же заинтересовался Эрилив.

– Глазки наивные и не обременённые интеллектом, ресницы – веером, губки – «рыбкой», и делать вид, что я самая красивая.

– А как это, губки – «рыбкой»? – озадаченно переспросила Тамия.

– Да! Как это? – повторил за ней лирелл.

– А вот так. – Я изобразила «силиконовые» губы, надув их. – Только надо ещё накрасить яркой помадой.

– Ой! – Тамия звонко рассмеялась.

– Да-а. – Эрилив поддержал её своим хриплым смехом, отчего у меня по спине помчался табун мурашек, а удерживать губы «рыбкой» стало трудно. – Вики, ты уверена, что выдержишь так долго? Может, пусть лучше Марсик ждёт нас дома? А то ещё отвалятся губы по дороге?

– Ну, не знаю… – Я подмигнула им. – Могу ещё купить толстый гламурный журнал с картинками и листать с видом, словно это что-то необычайно умное и важное. Тогда можно будет забыть о губах. Невозможно же одновременно думать о таких сложных вещах, как удержание губок и постижение последних коллекций моды. А ещё я могу с глупым видом виснуть на твоей руке и щебетать.

– Нет! Щебетать не надо, – пошёл на попятный Эрилив. – Я согласен на губы и журнал.

Вот так мы и собрались ехать к моим родителям. Эрилив, Марсик, по такому случаю получивший поводок с наложенной иллюзией стразов, и я. А-ля блондинка гламурная: ультрамодные джинсы, лодочки на шпильках, много-много туши на ресницах, обтягивающий сиреневый топ (в тон Марсу), пиджак с закатанными рукавами, открывающими запястья, украшения, подаренные княгиней, и маленькая сумочка в руке. Ах да, в другой руке – поводок, заканчивающийся лиловым щенком.

Сумку с вещами, одну на двоих, нёс Эрилив.

Сказать, что Марс произвёл фурор, – не сказать ничего. На нас оглядывались и показывали пальцем. Его пытались потискать дети, которым лиловый щенок не казался «страшным собаком», а потому его непременно нужно было погладить и почесать за ушком. Несколько девушек-«соплеменниц», из той же породы гламурных дев, горя глазами, задавали вопрос: «Где?! Где можно так покрасить собачек?» Пришлось сказать, что красила сама, жутко дорогой и редкой краской, привезённой из Бразилии. М-да. Про то, что все встречные особи женского пола ломали глаза об Эрилива, я молчу. Это и так понятно и уже привычно. Тот только изредка закатывал глаза, когда очередная моя «соплеменница» наклонялась к пёсику, выгодно выпячивая то, что считала особо выдающейся частью своего тела. Тут уж по-разному: кто гордился филеем в микрошортах или юбочке, кто – содержимым декольте. Но практически все не забывали про губки «рыбкой». А Эрилив сдерживался изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Теперь-то он знал, что означает это глупое выражение лица. Впрочем, сегодня звездой программы был не лирелл, а Марс, так что он легко отделался.

В электричке мы заняли свободные места, и я смогла расслабить лицо. Вот уж не предполагала, что «держать губы» – это так тяжело. Невольно зауважала девушек, способных на такое постоянно. Эрилив только посмеивался, но комментариев не отпускал. И только когда я приняла своё нормальное выражение, он не выдержал и, хрюкнув от смеха, спрятал лицо в ладонях.

– А кто сказал, что быть девушкой легко? – философски протянула я онемевшими губами, и он мелко затрясся от смеха.

Доехали мы до моего дома без приключений. Взяв на вокзале такси, благополучно высадились у хрущёвки родителей, и я, жестом указав на дом, произнесла:

– Ну вот, смотри. Вот в этой халупе я выросла, и тут же продолжают жить мои родители.

– Да? – Он оглядел пятиэтажку. – Я думал, всё хуже. А так в целом ничего, нормальный дом.

– Ну, тогда задерживай дыхание и не дыши, пока не дойдём до второго этажа, – предупредила я его и нырнула в подъезд.

– Боги! – выдохнул лирелл на лестнице. – Почему так пахнет-то?

– А я тебя предупреждала, чтобы не дышал, – фыркнула я, стараясь не рассмеяться.

– А надписи на стенах зачем? И вот та, про Вичку-стерву, – это про тебя?

– Да, – усмехнулась я. – Моё имя увековечено в веках.

– Почему в веках? – Эрилив стоически пытался не дышать.

– Потому что этот дом будет стоять, скорее всего, до тех пор, пока сам не развалится. Новое жилье-то никто не хочет предоставлять жителям сего монументального строения.

Дойдя до квартиры, я позвонила и стала ждать. Мама уже знала, что приеду не одна, а потому открывать своим ключом я не стала. Мало ли, может, они с папой ещё не оделись. Клацнул замок, хозяйка квартиры выпорхнула с радостным лицом и остолбенела.

Первым в поле её зрения попал Эрилив. О-о-о, это нужно было видеть. Такая непередаваемая гамма чувств пронеслась по её лицу, что я пожалела, что не успела достать телефон и включить видеозапись. Изумление, восторг, недоверчивость, умиление, а потом понимание, что этот объект живой и настоящий, более того – стоит рядом с её квартирой, а она – в обычном сарафане… И – о ужас! – он на неё смотрит, улыбается и даже моргает.

Нервно поправив лямку сарафана, мама перевела взгляд, так и не сумев выдавить из себя ни слова, и уставилась на умильную собачью морду лилового цвета с высунутым языком. Тут мамуля икнула, моргнула и протёрла глаза. Марс тоже моргнул и улыбнулся ей во всю свою пасть. Она издала сдавленный звук, прошлась взглядом по собачьей шёрстке до хвоста и обратно и снова подняла глаза на Эрилива.

 

– Леди, – хрипло произнёс он и улыбнулся ещё обаятельнее.

Жертва убойного лирелловского очарования начала багроветь, и я поняла, что мне пора вмешаться, пока не вмешался кондратий и не обнял её.

– Ма, привет. – Я выступила вперёд. – Я привезла своего друга Эрилива. Он тоже иностранец и коллега Эйларда. А это мой щенок, Марс.

– Э-э-э… – удалось ей выжать из себя звук.

– Марс, это моя мама. Веди себя прилично, как настоящий взрослый пёс.

Марсик убедительно, а главное громко, гавкнул, и она вздрогнула.

– Эрилив, знакомься: моя мама, Анастасия Витальевна, и прекрати смущать её. Сделай лицо попроще, – посмеиваясь, обратилась я к телохранителю. – Ма, а ты отомри уже. Впускай нас, а то я устала стоять на каблуках.

– Леди, приятно познакомиться! – Лирелл взял безвольно повисшую руку мамы и поцеловал. – Вики о вас много рассказывала, и я весьма польщён знакомством.

Ой! Кажется, моя родительница превращается в соляной столб, как жена Лóта[2]. Пора вызывать тяжёлую артиллерию в папином лице, и я, просунув голову в дверь, громко позвала отца. Мама снова вздрогнула и начала приходить в себя.

– Виктория! Ну ты… Предупреждать же нужно, – выдавила она наконец и освободила нам дорогу.

– Пап, привет. – Я обняла отца, вышедшего в коридор. – Знакомьтесь. Это мой друг и коллега Эйларда – Эрилив. Эрилив, это мой папа – Сергей Константинович.

Мужчины обменялись рукопожатием, и я продолжила:

– Па, а это мой щенок – Марс. Он пока маленький, но должен вырасти крупным и мощным, будет моим защитником.

– Вик… – Папа задумчиво оглядел пёсика и поправил очки в тонкой оправе. – А почему он такого цвета? Ты вроде никогда не увлекалась розовой гаммой.

– Да! – вмешалась мама, к которой вернулся дар речи. – Я вот тоже в шоке!

– Папуль, Марс не розовый, а лиловый. Так уж получилось, я потом расскажу. А сейчас встречайте гостей и кормите нас.

– Ой! – переполошилась мама. – Что же это я? Эрилив, проходите скорее. Сейчас будем обедать. Марс, и ты проходи, только не вздумай грызть обувь, а то я не посмотрю, что ты розовый.

– Лиловый!!! – произнесли мы хором с папой.

– Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку. А сожрёт туфли – получит по шее.

– Понял, Марс? – Я, улыбаясь, посмотрела на озадаченного щенка. – С моей мамой не забалуешь. Веди себя хорошо, тогда получишь вкусненького.

Усадив Эрилива в гостиной, мама утащила меня в кухню.

– Ну? – Она упёрла руки в боки.

– Я же сказала: Эрилив коллега Эйларда. Мне – друг! – многозначительно подчеркнула я интонацией последнее слово.

– Твою ж маму! Вика! Да даже я чуть не забыла про супружескую верность твоему отцу и о своём возрасте! – Она всплеснула руками.

– Ма-а-ам! – Я прыснула от смеха. – Не обижай мою мать.

– Твою маму!!! – эмоционально повторила мамуля. – Это ж надо было такую дуру, прости господи, вырастить. Так, учти, не выйдешь замуж за этого… этого… – с придыханием произнесла она, – я от тебя откажусь. И, кстати! – Она недоумённо оглядела меня. – Ты чего так вырядилась-то?

– Мне нужно было соответствовать образу гламурной блондинки.

– Да? И волосы покрасила, я смотрю. Тебе идёт. Ну, может, ты и не совсем безнадёжна, раз ради этого зеленоглазика так нарядилась и прихорошилась. А то как-то несолидно в моём возрасте ругаться, поминая твою мать. Ещё кожа испортится…

– А я тебе чудо-воду привезла. И папе… Заговорённая. Живая и мёртвая. Вот примешь с ними ванны, так тебя за мою сестру принимать будут, – начала я подлизываться. – Я сама ею пользуюсь.

– То-то, я смотрю, ты выглядишь больно уж молодо. Лет восемнадцать, не больше. – Мама кокетливо поправила волосы. – Эх, и я ещё молодая совсем. Прямо не стыдно стоять рядом с такой взрослой дочкой – пусть все думают, что ты только школу окончила. Что за вода-то?

– Я ж говорю – заговорённая. Сначала принимаешь ванну с той, что в маленькой бутылочке. Но она опасная, мёртвая, так что её чайную ложку на ванну. Потом воду слить, снова набрать и четыре столовые ложки живой добавить, из большой бутылки. И ещё полчаса полежать. Ну, и папа… Здоровенькие станете и омолодитесь.

– Подлиза! – Мама обняла меня. – И привет, я соскучилась. А то меня твои спутники так ошарашили, что я даже поздороваться забыла.

– Это они могут. – Я рассмеялась. – Ладно, давай за стол. А то мы рано выехали, есть хочется.

Во время обеда мама потчевала гостя, не забывая умиляться Марсу и подсовывать ему вкусные кусочки. Даже мой сдержанный папа под столом тихонько совал ему куски мяса. Мама ругалась, что он балует Викиного пса, и сама тут же подзывала щенка к себе.

– Марсик, ты не бери у него мясо, ты же Викин собак. Вот, я тебе сама дам хороший кусок. Смотри, совсем нежирный.

Марс был негордый, вниманием избалованный ещё в Замке, а потому благосклонно принимал подношения с обеих сторон и хитро косил на меня фиолетовым глазом. Как же в гостях брюшко не набить?

А мама, не делая пауз, обращалась уже к Рилу:

– Эрилив, и вы кушайте. Пироги сегодня удались, давайте я вам ещё салатика подложу. И вот мясо, мясо ещё не забудьте.

Мой телохранитель сдержанно улыбался, вежливо кивал и пытался осилить хотя бы половину того, что мама в душевном порыве наложила ему в тарелку.

– Эрилив, а хотите, я вам покажу Викины фотографии? – завела мама свою любимую песню, как только мы выбрались из-за стола.

– Мама! – взвыла я.

– А ты иди посуду пока помой. Нечего тебе тут сидеть, что ты в своих фотографиях не видела!

– Рил, не соглашайся, – шёпотом попыталась я воззвать к разуму лирелла. – А то тебе сейчас будут показывать все мои фотографии, начиная с младенческого возраста.

– А я с удовольствием посмотрю на твои фотографии, – хитро подмигнул мне блондин. – Особенно в младенческом возрасте.

– Вот видишь, Вика? Иди, иди… Нам и без тебя хорошо. Присаживайтесь, Эрилив. – И мама вынула из шкафа стопку альбомов.

Всё… Для общества они теперь надолго потеряны.

– Пап, пойдём? Марс, и ты…

– Куда?! – оторвалась от фотографий мама. – Марс останется с нами! Марсик, иди сюда, мой мягонький. Я тебе покажу, какая твоя хозяйка была в детстве хорошенькая.

– Вик, что за мальчик? – Папа устроился за столом, а я принялась за грязную посуду.

– Да нормальный мальчик. Дружим мы вроде как, и он работает вместе с Эйлардом… на меня, – добавила я, понизив голос.

– Мама тебя в покое теперь не оставит.

– Угу. Только зря она устроила ажиотаж. У него невеста есть. – Я улыбнулась папе через плечо.

– Невеста? Странно…

– Что странно?

– Да он на тебя так смотрит… Я думал, что он за тобой ухаживает.

– Нет, папуль. Не ухаживает, хотя он классный, и если бы был свободен, то…

– Тогда смотри не влюбись. Ну а как вообще жизнь? Ты изменилась. И внешне, и одежда совсем другая. Да и повадками.

– Повадками? – Я рассмеялась. – Пап, ну я же не зверюшка.

– Вик, ну ты же поняла, о чём я. – Папа улыбнулся. – Не пойму, что не так, но ты другая стала. Хорошую работу нашла? Начальником каким-то большим стала?

– Ну… – Я выключила воду и стала вытирать руки. – Наверное, можно и так сказать. Пап, а вы с мамой никогда не думали о том, чтобы сменить место жительства? Продать эту квартиру и купить другую – в том городе, где я сейчас обитаю, например?

– Ну отчего же не думали? Обсуждали. Как раз когда ты школу окончила, потому что не хотели тебя одну отпускать. Но сразу же передумали. Мы здесь выросли и прожили всю жизнь. У нас обоих хорошая интересная работа, друзья, коллеги.

– Ну а если бы я обзавелась просторным жильём и забрала вас к себе?

– Нет, Викуль. Вот на это мы с мамой точно не пойдём. Мы привыкли жить свободно и самостоятельно. И тебе не советую уговаривать нас. Мама, может, ещё скрепя сердце и поддастся на уговоры, но потом со свету нас сживёт. Что скучает по дому, по своей любимой работе, на которой уже лет сто работает. И тебе жизни не даст, ты же её знаешь. Она привыкла быть хозяйкой в своём доме и делить с кем-то власть не станет даже в мелочах. Да и дача у нас. Она ж там над каждой грядкой как коршун кружит. Оставить всё это? Нет, доча, мы не хотим. Квартира для нас двоих более чем просторная. Лучше ты к нам почаще в гости приезжай.

– Это да… Мама, она такая. А если внуки когда-нибудь появятся? Ведь рано или поздно я же выйду замуж, ну, я надеюсь.

– А мы тогда тебя навещать будем и к себе ждать. Но жить в твоём городе мы не хотим, а приживалами – тем более. Так что не переживай, что мы далеко. Денег нам хватает. И мама, и я сейчас неплохо получаем – нам выше крыши. Машина есть, дача есть, квартира есть.

– Ясно. Пап, я там вам воды привезла заговорённой, в двойном комплекте. Маме рассказала, но у неё ветер в голове, ты уж запомни и проследи, ладно? Это предельно важно! – И я дала папе инструкцию по использованию живой и мёртвой воды. – И никому не говорите о ней. Мне её по знакомству дали, сама такой же пользуюсь. Для здоровья хорошо, ну и для кожи, волос.

– Спасибо. – Он хмыкнул. – Не верю я во всю эту мистику, но, судя по твоей внешности, вода и впрямь заговорённая.

– А вот зря не веришь! Если бы ты видел своими глазами всю ту чертовщину, что меня окружает на новой работе… Место там аномальное, и чудеса каждый день.

– Вот и хорошо. Ты девушка молодая, энергичная, чудеса для тебя самое то. Но каждый сам творит свою сказку. И мы с мамой хотим жить в покое, а не в окружении чертовщины. – Папа подмигнул мне.

– И что, даже не хотите послушать? – огорчилась я.

– Нет, Вик. Я учёный в душе, верю в физику, химию и теорию относительности. И менять свои мировоззрения на старости лет не хочу.

– Ну, па-а-ап… А маме рассказать?

– Ни в коем случае! Она сама не поедет, но потом изведётся. Ты что, забыла, какая она мнительная? Напридумывает себе всяких ужасов.

– А я хотела вам про демонов, оборотней и домовых поведать. И про другие миры, – закинула я удочку.

– Вот этого точно не вздумай маме рассказывать.

– Да ну вас! – Я насупилась. – А вот если, например, Марс происхождением из другого мира? И там белки синие, медведи фиолетовые, а море лиловое?

– Даже если это правда, Вик, я тебя всеми богами заклинаю: не вздумай это кому-то рассказать. – Папа рассмеялся. – Не хочется потом навещать тебя в дурдоме или в казематах разведывательной службы.

– М-да… – Я побарабанила пальцами по столу. – А если я фея?

– А это я и так знаю. И мама твоя немного фея. И бабка твоя, и прабабка. Все вы немного феи.

– Ну, па, я же серьёзно! У меня способности проснулись.

– Маме не говори! – Папа перестал улыбаться. – Она так надеялась, что тебе прабабкины способности не передадутся. Тяжело с ними жить, не рви маме душу, и я буду молчать.

– Но почему? – Я даже растерялась. Мне-то думалось, они удивятся, обрадуются.

– Потому что феям не место в нашем мире, на Земле. Прабабка твоя, Лизавета, удивительной широты души женщина была. Пусть земля ей будет пухом. И если ты и вправду имеешь способности и можешь посещать другие миры… Проводи больше времени там. Только нам с мамой не рассказывай, а то мы волноваться будем.

– Не понимаю… – взгрустнула я.

– Вик, на Земле все, кто владеет экстрасенсорными способностями, рано или поздно попадают под надзор госслужб. И чем выше способности, тем хуже им от этого. Это только шарлатаны никому не нужны. Лизавета в своё время не оказалась на службе Родине где-то в подвалах КГБ, опутанная проводами, с железным колпаком на голове, только благодаря мужу, который любил её без памяти. А тогда ведь время какое было, сама понимаешь.

– Э-э-э…

– А ты как думала? – Папа был предельно серьёзен. – Так что умоляю, ни слова, ни звука…

А я напряглась, так как вспомнила об Ольге Константиновне. Может, Эрилив был прав и врагов действительно не стоит оставлять за спиной? Нужно будет обсудить с ним это. И с Эйлардом, он же маг. Может, умеет какую-то блокировку на память навешивать? В казематы я не хочу…

 
1Песнь Песней – традиционно авторство приписывается древнееврейскому царю Соломóну. Персонажу множества легенд. Даты его правления относятся к началу Х века до н. э. В буквальном прочтении Песнь Песней представляет собой собрание любовных гимнов, раскрывающих взаимные чувства Соломона и его возлюбленной, Суламифи. В Третьей Книге Царств утверждается, что Соломон сложил 1005 песен. Изложение в Песни Песней ведётся попеременно от лица Соломона, Суламифи и стороннего наблюдателя.
2Жена Лóта – безымянный библейский персонаж, ставший нарицательным. Перед разрушением небесным огнём нечестивых городов – Содóма и Гомóрры – от общей гибели спаслось только Лотово семейство, которое из города вывели ангелы. В пути жена Лота вопреки запрету ангелов оглянулась назад, на погибающие города, и обратилась в соляной столп. Сам Лот с дочерями спасся.
Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»