Манюня

– Не могу, – прорыдала Мария, – я описалась! Здесь мы делаем глубокий вдох и крепко задумываемся. Ибо для того, чтобы между двумя девочками зародилась лютая дружба на всю оставшуюся жизнь, иногда просто нужно, чтобы одна описала другую. Вот таким весьма оригинальным образом и подружились Наринэ с Манюней. А потом подружились их семьи.

Паэма Алик, ты можит спросишь Кто автар этих строк!!! Но это ананим, и ты о ней не узнаешь Ни-каг-да! И ни-че-во! Кроме тово, что я тебя люблу И жыть биз тебя нима гу. Наринэ Абгарян, 2 «А» класс Бердской ср. шк. № 2

залось, что так будет всегда и этой дружбе нет конца и края.

Горы… Вы знаете, горы… Как вам объяснить, что для меня горы… Горы, они не унижают тебя своим величием и не отворачиваются от тебя, вот ты, а вот горы, и между вами – никого. Где-то там, внизу, облака – люди – ржавое авто, эге-гей, я частичка космоса, я Божья улыбка, я есмь восторг, посмотрите, люди, в волосах моих запутались звезды, а на ладонях спят рыбы.

заедали сочное мясо хрустящим хачапури и салатом из запеченных овощей,

Дхармендра, такой

Нам с Маней было по восемь лет, когда мы познакомились. К тому времени мы обе учились в музыкальной школе, Маня – по классу скрипки, я – фортепиано. Какое-то время мы встречались на общих занятиях, перекидывались дежурными фразами, но потом случилось памятное выступление хора, после которого наша дружба перешла в иную, если позволите такое выражение – остервенелую плоскость. Мы пересели за одну парту, вместе уходили из музыкальной школы, благо домой нам было по пути. Если у Мани в этот день случалось занятие по скрипке, то мы по очереди несли футляр – он был совсем не тяжелый, но для нас, маленьких девочек, достаточно громоздкий.

ветеран неудавшейся личной жизни,

– Москвички – в жопе спичкииииииииии

стояла на неприступной со всех сторон скале. Но в XVIII