Сто лет в объятьях демона. Когда в запасе вечность

© Наташа Шторм, 2020

ISBN 978-5-4485-2415-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Серия книг «Когда в запасе вечность… 18+» ― красивые сказки для взрослых. Если вам нравится магия, закрученный сюжет и нереальные приключения, добро пожаловать в Лоурель-Дассет, мистическое государство, интегрированное в мир людей. Вампиры и оборотни, феи и гномы, демоны и валькирии. Все, кого вы считали вымышленными героями, живут рядом. Правда, вампиры не боятся солнечного света, а демоны стоят на страже добра, гномы высокие и статные а фурии… Нет, не буду раскрывать сюжет. Перечислю книги по порядку:

1. Книга крови

2. Сто лет в объятьях демона

3. Неспящая во льдах

4. В огнях Нью-Йорка

5. Серебряные нити

Продолжение следует…

Пролог

Она пробиралась по узкой тропе, ведущей вглубь Розового леса, и чувствовала предательскую дрожь в коленях. Нет, она не боялась старой колдуньи, которая, как говорили, могла лишить жизни даже бессмертного, она вообще никого не боялась. Но то, что сильной воительнице пришлось обратиться за помощью, было, само по себе, унизительно. Ведьма не занималась благотворительностью. Она брала плату золотом и драгоценными камнями. Но, если обещала помочь, делала это быстро и без осечек. Сжимая в руке огромный рубин, знак того, что в своём клане она занимала весьма высокий пост, женщина постучала в покосившуюся дверь ветхой избушки и, призвав всю силу воли, вошла в темноту.

Ещё один пролог

Меня зовут Жаклин Хайолэйр Дерон. Для тех, кто не знает значение моего второго имени, объясню. По-ирландски Хайолэйр означает «радостная, счастливая». Вот такая насмешка судьбы! Как вы думаете, может ли быть счастлив человек, которого родная мать бросила сразу после рождения, а отец, так и не оправившись от удара, умер меньше, чем через год. Не имея сведений о моих родственниках, служба опеки определила меня в сиротский приют Нового Орлеана. Не могу сказать, что сёстры, набожные монашки, плохо обращались со мной, но я постоянно ловила на себе их странные, испуганные взгляды. Женщины крестились прежде, чем войти в мою комнату и окропляли себя святой водой. Чувствуя, что со мной что-то не так, я старалась быть самой примерной, самой тихой, самой послушной и самой кроткой воспитанницей. Я училась гораздо лучше других девочек, усерднее всех молилась. Но это никоим образом не влияло на отношение ко мне окружающих. С годами всё только ухудшилось. Я стала настоящим изгоем среди сверстниц и часто, проходя в столовую или в библиотеку, слышала мерзкий шёпот за спиной: «Ведьма! Дьявольское отродье!» Я не знала, чем вызван такой негатив. Осматривая себя в зеркало, я видела забитую худенькую девочку с испуганными серыми глазами и толстой пепельной косой. Ни на лбу, ни на других частях своего тщедушного тела я не находила надписи, сделанной красными чернилами или кровью «Осторожно, ведьма!» Я не могла понять, в чём моя вина. К тому же Новый Орлеан всегда славился своей лояльностью ко всему сверхъестественному. Он был так нашпигован мифами и легендами, что в один прекрасный день я стала верить в вампиров, оборотней и всю прочую чепуху. Но где я, а где они?

Я молила Бога только об одном: поскорее окончить школу и покинуть эти постылые стены навсегда. Дальнейший план был прост и примитивен. Я надеялась отыскать свою биологическую мать лишь для того, чтобы посмотреть в её глаза.

Но дождаться выпуска мне помешало неприятное происшествие. Холодной зимней ночью мои соседки по комнате решили подшутить надо мной. Они дождались, когда я усну, и засунули мне между пальцев ног сухие прутики от метлы, которые тут же подожгли. Ох! Если бы девочки намазали меня зубной пастой или насыпали под простыню хлебные крошки, ничего бы не случилось. А вот огонь! Зря они всё это затеяли. Как я узнала позже, у всех ведьм в генетической памяти огонь ассоциировался со смертельной опасностью. Т

Так я и поняла, что являюсь той самой ведьмой, тем самым дьявольским отродьем. Всё, что произошло той ночью, произошло помимо моей воли, но я помню это до мелочей. Невиданная сила подкинула меня с кровати под самый потолок, мои волосы поднялись вверх и стали извиваться вокруг головы, точно змеи, а из глаз полился холодный белый свет. Девочки сильно испугались. Они орали так, что у меня в ушах чуть не лопнули барабанные перепонки. Когда вбежали монахини, я всё ещё высоко парила над собственной кроватью. Мозги не хотели принимать жуткую реальность, мысли в голове путались. «Как объяснить сёстрам, что я тут ни при чём? Что теперь делать? Лучше сквозь землю провалиться!» Не знаю почему, но я представила себя, идущей по Бурбон-Стрит и, о чудо, через мгновение оказалась именно там.

Я шла по ярко освещённой улице в одной ночной сорочке, ступая по снегу босыми обожжёнными ногами, и даже не замечала холода. Как странно! В Орлеане редко шёл снег, а в эту ночь он покрыл все улицы, укутал деревья и крыши домов. Он падал и падал крупными серебристыми хлопьями и совершенно не собирался таять. Я не знала, что мне делать дальше, куда идти, к кому обратиться. И тут появилась ОНА. Прямо передо мной, всего в паре шагов, выросла фигура удивительно красивой женщины. На вид ей было около пятидесяти. Длинные каштановые волосы, уложенные в замысловатую причёску, немного подёрнула седина, простое серое платье с коротким рукавом подчёркивало пышные формы. Она была такой мягкой и домашней, что мне захотелось прижаться к её тёплой груди и уснуть у неё на коленях.

– Привет! Я Мэри, а как тебя зовут, малышка?

Она стояла на снегу босиком так же, как и я, и так же, как и я, не чувствовала холода.

– Жаклин.

– О, прекрасно! Я буду звать тебя Лили. А теперь мы должны убраться отсюда.

Мэри взяла меня за руку, и через один вдох мы очутились в уютной квартире на втором этаже. В гостиной было тепло и тихо, в старинном камине весело потрескивали поленья, отбрасывая на стены удивительные тени. Огонь уже не казался мне таким опасным. Женщина усадила меня в кресло и осмотрела обожжённые ноги. Влажными салфетками она аккуратно вытерла грязь, а потом подошла к буфету и вынула глиняный горшочек с душистой мазью. Когда мои волдыри были намазаны толстым слоем вязкой жижи, Мэри забинтовала ступни до щиколоток и мягко улыбнулась.

– До свадьбы заживёт.

Через минуту передо мной возникла огромная чашка ароматного травяного чая и кусок яблочного пирога.

– Ты поешь. Чувствую, кто-то должен отогреть не только твоё тело, но и твою душу.

Она видела меня насквозь.

– Скажите, пожалуйста, Вы тоже ведьма?

Женщина упёрлась руками в пышные бёдра.

– Скажите, пожалуйста, какие церемонии! Да, я ведьма, как и ты, детка! Только никак не пойму, как появилась юная неучтённая ведьмочка в Новом Орлеане?

– Что? Неучтённая?

Мэри рассмеялась.

– Ну, да. Рождение малышей у женщин Дуффало ― редкость. Это большое событие для клана. А о твоём существовании никто не знает. Если бы я не увидела всплеск магии огромной силы, ты до сих пор могла бы оставаться невидимкой. Кто твои родители?

Я вздохнула и отставила пустую тарелку.

– Отец умер, когда мне не было и года, а мать исчезла сразу после моего рождения. Я даже не знаю, жива ли она.

Женщина задумалась.

– Я появилась в городе всего на несколько дней, и послезавтра снова должна уехать. Но, думаю, за это время мы что-нибудь узнаем о тебе. Такая сила… Такая магия… Ты необычная колдунья. А пока ложись спать.

Я всегда старалась быть послушной девочкой. Поэтому, не задавая лишних вопросов, проследовала за великодушной хозяйкой в маленькую, но вполне уютную спаленку. Мне понравилась мягкая перина. Она оказалась гораздо удобнее скомканных ватных матрасов в приюте. Постельное бельё пахло лавандой, а подушек было так много, что я представила, что это лёгкие разноцветные облака, которые приносят сладкие сны. Укутавшись шерстяным одеялом, я быстро уснула.

Утром я услышала громкие голоса. Я вышла из комнаты и увидела незнакомую женщину, которая слишком эмоционально выражала своё неудовольствие от «необходимости бросить всё и явиться за какой-то девчонкой, которая прекрасно себе жила восемнадцать лет без неё». Мэри пыталась призвать её говорить потише, но эффектную сероглазую блондинку мало волновало, что «ребёнок спал в соседней комнате». И тут её взгляд скользнул по мне.

– Это она?

Что-то тёплое промелькнуло во взгляде гостьи, но уже через мгновение в её стальных глазах снова появился ледяной блеск.

Мэри кивнула.

– Твоя дочь.

– Собирайся, девочка, нам пора.

Я смотрела на женщину и понимала, что это и есть моя блудная биологическая мать. Мы были похожи, как две капли воды. Но я была чуть-чуть мельче, возможно, проще, но намного интеллигентнее.

– Это твоя мать, Гертруда. ― Мэри выглядела виноватой.

– Я уже поняла. ― Я обошла мамашу со всех сторон, пытаясь рассмотреть получше.

– Я сказала, собираться, девочка, а не пялиться. У меня очень мало времени.

Наверное, я выросла плохим человеком, несмотря на все старания монахинь. Биологическая родительница разожгла в душе гнев, который всё это время прятался в глубине моего израненного сердца. Гордо вскинув голову, я остановилась напротив неё и скрестила руки на груди.

– Девочка? Ты даже не помнишь, как зовут собственного ребёнка? Ты даже ошиблась с возрастом, приплюсовав мне лишний год.

– Это неважно.

– Неважно? А что тогда важно?

– Важно то, что твой дед, король чародеев, приказывает тебе вернуться в клан и начать обучение.

Я взорвалась, как атомная бомба.

– Приказывает? Начнём с того, что я не желаю быть ведьмой. И ваш король мне не указ. Где он был, когда надо мной издевались воспитанницы в приюте? Где он был, когда меня игнорировали и отталкивали, как прокажённую? Где он был вчера, когда мои ноги горели и покрывались волдырями? Я никуда не пойду с тобой. Ты кукушка, а не мать.

Гертруда посмотрела на меня с такой болью, что я тут же прикусила язык, но она быстро взяла себя в руки и брезгливо наморщилась.

– Ты не просто гадкий утёнок, ты ещё и мелкая гадючка. Твой яд тебя же и отравит.

Вот вам и мамаша!

– Прекрасно. Но это уже не твои заботы.

Женщина отвернулась и растворилась в воздухе.

Мэри почему-то чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Она была готова утешать меня, но я не собиралась биться в истериках. Как ни странно, но мне стало легче.

– Твой дед совершенно не похож на твою мать, деточка! Он мудрый и добрый. И он просто не знал о твоём существовании. Послушай его, поезжай в клан. Сама ты не сможешь управлять своей силой.

Я отрицательно покачала головой.

– Ладно. Поживи пока у меня. Я вернусь через несколько месяцев, и мы всё обсудим ещё раз.

Два дня пролетели для меня одним мгновением. Мэри оказалась великолепной портнихой, и, в конце концов, я стала счастливой обладательницей целого гардероба. Женщина рассказала мне о клане ведьм и о мистическом государстве Лоурель-Дассет, о расах, населявших это государство и, естественно, о моём деде. Я поняла, что он ни перед чем не остановится и постарается вернуть меня в семью. Но ещё я узнала, что в Новом Орлеане находится одна из самых сильных диаспор вампиров, с которыми у ведьм давние «тёрки». Мэри явилась тем самым бесценным источником информации, в которой я так нуждалась. Я же выросла умной девочкой, умеющей сопоставлять факты и делать правильные выводы. Поэтому для себя решила встать на биржу доноров и, как только появится возможность, перебраться в дом к «испытывающим жажду». Уж там-то ведьмы меня точно не достанут. Я терпеливо ждала своего «трудоустройства». Но это случилось только через полгода, когда в Орлеане появилась будущая королева вампиров, Наташа Шерр. Нет, из меня не высосали ни грамма крови. Мы подружились с принцессой и вместе пережили много горя и радости. Именно она убедила меня не отрекаться от истинной сущности. Я переместилась в клан ведьм и познакомилась со своим дедом и со своими тётками, одну из которых мы с Наташей даже умудрились избавить от костра инквизиции в шестнадцатом веке. Я стала учиться целительству и смогла спасти жизнь грозному королю демонов. Да, я его вылечила и влюбилась, окончательно и бесповоротно. Тогда мне казалось, что и Элиот испытывает ко мне сильные чувства, но я ошибалась. Две тысячи лет он соблазнял таких дурёх, как я, и все дурёхи верили ему безоглядно. Мне пришлось взять себя в руки и стать исключением. Демон быстро бросил меня, но я утешилась тем, что так и не поддалась на его ухаживания. Гордость ликовала, достоинство выплясывало ирландский рил, вот только все мои мысли-предатели были о нём. Были, и остаются до сих пор.

Глава 1

Ирландия. Замок Мэлахайд

Пять лет спустя

Моё обучение подходило к концу. Я могла покинуть Мэлахайд, где находилась закрытая школа для ведьм, в любую минуту. Могла, но не хотела. Я упросила деда, и он разрешил остаться тут ещё на год и углублённо заняться созерцанием. Последнее время мне это удавалось лучше всего. Я видела человека насквозь. Больной орган полыхал красным светом и пульсировал, а, если удавалось руки к телу приложить, то в диагнозе я была уверена на сто процентов. Мне не требовались дополнительные исследования, анализы, ЭКГ, ЭМРТ, рентген и прочая чушь, без которой смертные не могли заниматься врачеванием.

Теперь же я решила углубиться в изучение иного процесса. Я мечтала познать психические аспекты личности, проникнуть в сознание, понять причины душевной боли и беспокойства, страха и ненависти, злости и разочарования. Ведь все отрицательные эмоции, так или иначе, вели к развитию телесных недугов. Я даже подумывала, не защитить ли мне со временем кандидатскую. Но для этого пришлось бы стать членом Ассоциации Магов, а, значит, заниматься практической магией не менее пяти лет. Я решила не спешить и потихоньку собирать материал для будущей диссертации.

Я часто приезжала в Кашел, где жила моя подруга. Наташа была счастлива со своим вампиром Себастианом Деймоном, который успешно правил народом Браара, и растила двух прекрасных малышей, Теодора и Эдуарда.

Вот и сегодня, загрузив свой маленький «Рено» под завязку подарками, я отправилась в графство Типперэри.

Мы сидели с юной королевой у огромного камина и с восторгом наблюдали, как неугомонные близнецы, оседлав своих деревянных лошадок, и, размахивая пластиковыми мечами, сражались с невидимым врагом. Наконец, утомившись, они отправились спать, великодушно разрешив нам с Наташей насладиться общением.

– Ты всё грустишь, девочка? ― Подруга протянула мне бокал вина.

Я сделала несколько глотков, чувствуя, как сладкая жидкость наполняет меня блаженным теплом, и тяжело вздохнула. Наташа видела меня насквозь и только с ней я могла быть откровенной.

– Да, грущу. Прошло пять лет с тех пор, как я видела Элиота в последний раз. Это было на твоей свадьбе.

Мы говорили об этом неоднократно, но понять причину исчезновения демона так и не могли.

– Что значит пять лет для существа, прожившего два тысячелетия?

– Для него ничего. А для меня ― четверть жизни.

Наташа тепло улыбнулась. Я видела, что она очень хотела меня утешить, но не знала чем. Раньше она ссылалась на то, что я несовершеннолетняя, по меркам Дассета, потом, что у любого короля очень много дел и забот, и, наконец, предположила, что могло случиться какое-то несчастье. Но мы обе понимали очень хорошо, случись то самое несчастье в Дарсии, королевстве демонов, весь Дассет был бы уже в курсе.

– Он просто меня забыл, Нати, пора это признать. Встретил другую. А я… зачем ему нужна проблемная девушка, которая постоянно говорит «нет»?

Наташа прошлась по залу. Мне показалось, её что-то тревожит. Элиот был её другом. Именно он помог вернуть душу Себастиана из небытия, и она по-своему любила коварного обольстителя.

– Лили! В Дарсии неспокойно. Начались какие-то волнения.

– Откуда ты знаешь?

Королева вампиров тяжело вздохнула. Она часто подслушивала и даже не стеснялась этого.

– Вчера на границе земель Браара была задержана банда демонов-наёмников. Они сцепились с вампирами.

– Что это значит?

Нати нахмурилась.

– Эти демоны, судя по татуировкам, принадлежат к субклану воинов. Если они стали промышлять грабежом, значит, почувствовали отсутствие твёрдой руки. Понимаешь, что это означает?

– Ха! Понимаю, очень даже хорошо понимаю. Элиот так завяз в своих любовных интрижках и развлечениях, что забыл об обязанностях короля.

Наташа опустилась в кресло напротив меня и потёрла виски.

– Король демонов никогда не пренебрегал своими обязанностями, а его армия всегда считалась самой сильной и дисциплинированной. Что-то творится в королевстве, но мы не знаем, что.

Я была несколько озадачена. Теперь и мне стало не по себе. Моя подруга обладала удивительным даром предвидения. Меня же этот дар подводил, когда дело касалось чего-то личного. Но теперь личное отошло на второй план, и я почувствовала, как засосало под ложечкой. Это являлось вестником приближавшейся беды.

– Есть плохая новость. Если набеги повторятся, может начаться война, а это недопустимо.

Поднявшись с кресла, я подошла к камину, закрыла глаза и сделала то, что боялась сделать целых пять лет, ― попыталась вызвать видение. Моё тело напряглось, как перед прыжком, веки отяжелели, а дыхание стало частым и поверхностным. Ничего. Темнота.

– Я его не вижу, Нати. Чувствую, что он жив, но не вижу. Надо посоветоваться с дедом.

В какой-то степени я обрадовалась, что нашёлся благовидный предлог узнать об Элиоте хоть какую-то информацию. Раньше я боялась вызывать видения, думала, что умру, если увижу его с другой. Но сегодня появилось странное беспокойство, и оно почему-то нарастало с каждой минутой.

– Ни в коем случае не советуйся с дедом. Аковран ничего не должен знать, по крайней мере, сейчас. Если нападение останется единичным, Себастиан не хочет давать этому делу ход. Лучше попробуй ещё раз сама.

Я очень старалась, но так ничего и не увидела.

– Не понимаю, что со мной.

Наташа взяла меня за руки, которые тряслись, как осиновые листья.

– А если, дело не в тебе? Если дело в нём? Он может находиться там, где очень темно, так темно, что даже тени его не видно. Разве это не лучшее доказательство того, что мы должны разобраться в ситуации?

Я колебалась.

– У меня есть ещё один способ, правда, он не до конца проверен. Я не знаю, сработает ли это…

– Говори.

Моя подруга часто повторяла, что лучше делать что-то, чем не делать ничего. И я была готова рискнуть.

– Недавно я стала активно заниматься созерцанием. Не буду вдаваться в подробности, просто я могу попробовать проникнуть в сознание Элиота. Но он непременно узнает о моём визите.

– Узнает? Так что с того? Обидится? Расстроится? Примчится сюда и погрозит тебе пальчиком? О, нет! Нашлёпает твою шикарную попку. ― Королева перестала ходить из угла в угол и серьёзно посмотрела мне в глаза. ― Если демон объявится в Кашеле, это будет всем только на руку. По крайней мере, муж хотя бы сможет получить некоторые ответы и объяснения.

Я не хотела, чтобы предмет моих девичьих грёз думал, что я всё ещё помню о нём, не хотела, чтобы он тешил своё самолюбие и вписал-таки моё имя в книжку «Я покорил их сердца» большими печатными буквами. Мой прорыв в чужую голову по мощности соответствовал взрыву крошечной ядерной боеголовки. И только мертвец мог это не заметить. Способ был весьма несовершенным. Не только я проникала в мозги другого существа, но и мои эмоции, страхи и неуверенность были открыты для испытуемого, как книга для вечернего чтения на прикроватной тумбочке. Что будет, если Эл узнает о моих чувствах? Посмеётся? Примчится, чтобы прочесть нотации? Просто проигнорирует? Я знала, что не смогу пережить такого унижения. С другой стороны, на чаше весов стояла спокойная жизнь граждан Лоурель-Дассета, численность которых после средневековья так и не восстановилась. И прежде всего это касалось моего родного клана, клана ведьм, народа Дуффало. Даже, если Наташа ошибалась и преувеличивала реальную угрозу, я не могла рисковать.

– Хорошо, попробую, и будь, что будет. Но мне нужна абсолютно тёмная и тихая комната, лучше нежилая.

Моя подруга кивнула.

– Есть такая. Мы только закончили ремонт в спальне Олмаха, дикого деда Себастиана. Старик вернётся через неделю. Там всё, как он любит, мрачно, темно и, пока что, пусто. Мебель ещё не подвезли.

– То, что нужно. А где сам древний?

Наташа рассмеялась.

– Путешествует. Вчера звонил из Парижа, просил пополнить его счёт. Старик веселится на полную катушку.

Я вспомнила Олмаха, который переселился в Кашел из девятого века и содрогнулась. Огромный, вызывающе красивый мужчина, безумно притягательный в своей дикости и необузданности, он выглядел, от силы, на сорок. Родственник Наташи до сих пор был совершенно неуправляем, воспринимал смертных, как продукт питания, и испытывал ненависть к прочим расам Дассета.

– Как вы его отпустили?

Юная королева пожала плечами.

– Лучше скажи, как бы мы его НЕ отпустили? Олмах прожил год в диаспоре и получил документы. А это значит, что он подготовлен к общению со смертными. Он знает правила договора, и не допустит жертв.

– Но глаза… Они у него такие же красные?

– Такие же. И это, поверь, никого не удивляет. У смертных слишком много своих фриков.

Мы поднялись на второй этаж. Комната полностью отражала вкусы своего хозяина. Огромная, тёмная, отделанная искусственным камнем, она казалась холодной даже летом. Часть окон была заложена, оставшиеся заужены и застеклены светоотражающей слюдой. Металлические рол-ставни могли создать полный мрак, к которому тяготел Олмах.

Я вспомнила последнюю встречу с ним всего лишь год назад. Освоивший интернет вампир изучал всё, что попадалось под клик мышки. Многие знания он счёл весьма полезными. Так, благодаря его природной любознательности, мы открыли, что мелатонин, гормон долголетия и удовольствия, вырабатывается только во тьме. Поэтому с той поры древний стал отдавать предпочтения помещениям, где царил непроглядный мрак. Сейчас его очередная блажь была мне только на руку. Наташа исчезла, а через пару минут вернулась с тонким синтепоновым матрасом.

– Что-то ещё нужно?

Я покачала головой и вскоре осталась одна.