Останься со мной

Пролог

Шериф Рассел болезненно поморщился от очередного спазма в желудке и забросил в рот уже вторую таблетку от несварения. Он знал, что ему воздастся, когда уплетал третий кусок куриного пирога, но все же, плата за переедание наступила слишком быстро и неожиданно. Заработанный в молодости гастрит вновь дал о себе знать. Мучаясь сейчас от болей, шериф зарекся впредь обедать в «Горячих оладьях», где кормят вкусно, но вредно для здоровья. Его жена Марта постоянно твердит о специальной диете, которую следует придерживаться в его возрасте, но шериф постоянно отнекивается.

Въехав на свою подъездную дорожку, шериф облегченно вздохнул. Его смена в участке закончена, и он может спокойно насладиться отдыхом. Марта сделает ему кружку горячего чая, и он сможет расслабиться перед телевизором, чтобы спокойно посмотреть предварительно записанную игру Carolina Hurricanes, которая состоялась вчера вечером.

Выйдя из служебного авто, шериф огляделся вокруг и довольно улыбнулся. Он жил на одной из самых спокойных и красивых улиц Грин – Фоллс, имел уютный двухэтажный дом, за который полностью расплатился еще пять лет назад. Был женат на самой замечательной женщине в мире, подарившей ему двух сыновей. Своей жизнью шериф Рассел был доволен, вот только бы этот чертов гастрит не беспокоил.

Шериф погладил свой живот, который слегка выступал над ремнем. В последние годы он немного расслабился, и это сказалось на его физической форме. Почти каждую неделю он обещал себе серьезно заняться фигурой, но планы так и оставались планами.

Поигрывая ключами, шериф вошел в дом. Дверь была заперта – значит, Марта уехала в магазин, или еще по каким-то своим делам. Эта женщина была прекрасной домохозяйкой, но при этом вела активную общественную жизнь. Теперь, когда мальчики выросли, у нее появилось много свободного времени, и она не жалела тратить его на помощь нуждающимся. Помогала детскому приюту, занималась сбором пожертвований для местной церкви, состояла в книжном клубе. И делала еще огромное количество вещей, отчего шериф всегда только удивлялся, как у нее на все хватает энергии.

В доме пахло чистотой и свежестью, и еще средством для натирания паркета. Шериф усмехнулся. Марта натерла пол, прежде чем отправиться по делам. Ни минуты покоя. Решив поставить чайник на плиту, шериф вошел в кухню и настороженно остановился. Его плечи тут же напряглись, тело сгруппировалось, а руки машинально выхватили пистолет из кобуры. На натертом до блеска паркете отчетливо виднелись грязные следы ног. Шериф знал, что жена никогда бы не оставила такую грязь, в этом плане она была очень щепетильна. Следы были свежими, вполне возможно, что тот, кто проник в дом, еще не ушел. Шериф прислушался. На втором этаже, прямо над кухней, кто-то ходил, явно стараясь двигаться бесшумно, но не слишком преуспев. С пистолетом наготове шериф Рассел взбежал по лестнице, ногой распахнул дверь их с Мартой спальни и наставил оружие на взломщика. Вор как раз перекинул одну ногу через подоконник, очевидно рассчитывая скрыться через крышу.

– Стоять! – голосом, привыкшим отдавать команды, приказал шериф, и взломщик замер в своей нелепой позе. По худощавой фигуре злоумышленника, облаченной в мешковатую одежду, шериф определил, что перед ним, скорее всего молодой юнец, рискнувший вломиться в дом начальника полиции.

– Брось рюкзак и медленно, с поднятыми руками повернись, – готовый в любой момент применить оружие, отчеканил шериф Рассел.

Парень сбросил с плеча потрепанный зеленый рюкзак на пол, поднял руки вверх, показав, что он не держит никакого оружия и не спеша обернулся. Даже через всю комнату шериф видел, как дрожит неудачливый воришка.

– Пожалуйста, не стреляйте, – едва не заикаясь, попросил парень. У него был довольно высокий голос и шериф решил, что перед ним совсем еще юнец.

– Сними капюшон, – немного смягчившись, но, не убрав пистолет, распорядился шериф.

Поднеся руку к голове, воришка медленно, даже как-то обреченно стянул капюшон серой толстовки. Длинные, цвета темного каштана волосы водопадом упали на плечи юнца. От неожиданности шериф Рассел присвистнул.

– Эй, да ты оказывается девчонка!

Первая глава

Сердце, словно птица в запертой клетке, трепетало в груди. От страха дрожали колени, во рту пересохло, и Реми казалось, что она вполне может упасть без чувств. Ее застукали при незаконном проникновении в частную собственность, и теперь если этот коп (ну надо же было так облажаться!) ее не пристрелит, то точно отправит в колонию для несовершеннолетних. И тогда уж бывшие приемные семьи покажутся ей просто развлекательным парком.

Ну и угораздило ее попасться! Неужели в доме была сигнализация, а она не поняла этого? Да уж, полиция в этом городишке работает очень расторопно: не успела она и пяти минут тут пробыть, как они уже прибыли ее сцапать. А она-то всего лишь хотела чего-нибудь поесть и помыться.

– Давай выворачивай карманы! – велел ей коп после некоторого промедления. Он выглядел очень уж удивленным, обнаружив, что она девчонка.

– Я ничего не взяла, – придав голосу всю искренность, заверила Реми. Но, чтобы он убедился, вывернула карманы мешковатых джинсов, а потом и толстовки. На пол посыпалась разная дребедень: немного мелочи, которая еще у нее осталась, несколько пластинок жевательной резинки, маленький складной нож (как ни крути, а она живет на улице) и разноцветные камешки, которые она собрала на пляже.

В этом доме она и правда еще ничего не успела стащить, кроме кое-какой еды. Но если бы и не попалась, кроме нескольких баксов, ничего брать не стала бы. Она не была воровкой, но порой ей приходилось «одалживать» кое-какие вещи, чтобы выжить.

– Да уж, негусто, – усмехнулся шериф и, убедившись, что, кроме маленького ножика, у нее другого оружия нет, спрятал пистолет назад в кобуру.

Не сводя с девушки настороженного взгляда, шериф расстегнул ее рюкзак и заглянул внутрь. Несколько пакетиков с чипсами, готовым попкорном, пара энергетических батончиков и содовая. Остальной немудрый скарб явно принадлежал хозяйке рюкзака.

Закусив губу, Реми виновато опустила глаза. Ей было стыдно за то, что она взяла всю эту еду, но она была такой голодной, что удержаться не было сил. В последний раз она нормально поела в каком-то Богом забытом городе в Вирджинии, а это было почти три дня назад.

– Как тебя зовут? – спросил шериф, вдруг пожалев девчонку. Он удивился, увидев на ее лице вину и яркий румянец смущения. На вид она была совсем молоденькой, возможно, ей лет пятнадцать–шестнадцать. Шериф знал в лицо всех в этом городке, население которого едва достигало пяти тысяч. И ее он видел впервые, а это значило, что она не местная. Наверняка беспризорная жизнь закинула ее к ним в Грин–Фоллс.

– Реми, с-сэр, – заикнувшись, ответила девушка, нервно теребя потрепанный край толстовки.

– Хм, а фамилия у тебя есть, Реми?

Шериф выжидающе вскинул широкие брови. Он придал голосу строгости, потому как незаконное проникновение в чужой дом – серьезное нарушение, а он все-таки шеф полиции. Но, глядя на эту перепуганную, голодную девочку, шериф вовсе не хотел поступить по букве закона, как того требовал порядок. Ему хотелось накормить ее, отмыть и успокоить. Клей и сам себе удивлялся. Наверное, он стал слишком сентиментальным на старости лет, но ничего не мог с собой поделать. А возможно, причина была в том, что Реми напомнила ему Джули.

Да, наверное, причина в этом.

Шериф ждал ответ на свой вопрос, но Реми не спешила говорить. Опустив голову, она смотрела в пол. Конечно же, у нее была фамилия, как и у любого человека. Но говорить ее она не хотела. Как только он установит ее личность, то узнает, что она сбежала из последней приемной семьи, и ее вернут обратно. Ну, или и правда, зашлют в колонию. Что было хуже, она не знала. Она могла бы солгать, назвать выдуманную фамилию, но это лишь ненадолго отстрочит ее разоблачение. Этот мужчина с добрыми глазами – коп и без труда все выяснит. Реми поняла это, так как за последние двенадцать лет своей жизни повидала огромное количество людей и научилась лишь по виду определять, какой перед ней человек.

– Так что, ты назовешь мне свою фамилию, или поедем в участок?

Клей не хотел пугать и без того напуганную девочку, но как еще ему узнать то, о чем он просит?

– Тейлор, сэр, – обреченно выдохнула Реми, не найдя ничего лучше, чем сказать правду. – Меня зовут Реми Тейлор.

Шериф удовлетворенно кивнул. Конечно, вполне возможно (и даже вероятно), что девчонка лгала, но Клей отчего-то был уверен, что она говорит правду. Нужно будет пробить ее по базе. Скорее всего, она поссорилась с родителями и сбежала из дома. Таких подростков из неблагополучных семей тысячи по всей Америке. Их лица с просьбой о помощи в поиске можно видеть на пакетах с молоком, которое он по утрам добавляет в кофе.

Клей запустил руку в седеющие, но еще густые волосы. Он не знал, как ему следует поступить. Отправить ее в участок? Идея не слишком понравилась шерифу. Перед ним стояла перепуганная, запутавшаяся девочка-подросток. Ее следовало вернуть домой, а не запирать в камере. Ведь ясно же, что она проникла в его дом не с целью обчистить до нитки, а потому что была голодна. Возможно, задержись он подольше, она бы и унесла что-то более ценное, чем несколько пакетов с закусками, но шериф хотел думать, что это не так. Любой ребенок может сбиться с пути, и задача взрослых помочь им отыскать его. Клей хотел верить, что, если бы такое случилось с Джули, нашелся бы человек, который помог бы ей.

– Есть хочешь? – решив, что делать дальше, спросил шериф. Сейчас он накормит эту девочку и попытается узнать от нее все, что можно. Если же сама она не захочет говорить, что вполне возможно, он позвонит в участок и попросит Гарольда – своего заместителя – найти всю информацию о Реми Тейлор. Скорее всего, она есть в их базе данных о пропавших подростках.

Не ожидая такого поворота, Реми широко, хоть и недоверчиво, распахнула большие темно-зеленые глаза. Разве коп не должен ее арестовать? Удивительно вообще, что на нее до сих пор не надели наручники и не затолкали в полицейскую машину. Или в его предложении есть какой-то подвох? Реми привыкла к тому, что людям не стоит слишком доверять. Потому как так уж в ее жизни сложилось, что обычно они ее разочаровывали. Да, этот человек не выглядел отморозком, лицо довольно добродушное, глаза смотрят открыто. Но все же она могла ошибаться, хотя и считала, что неплохо разбирается в людях.

– Вы предлагаете мне… – Реми запнулась, не зная, что сказать. Спросить, не хочет ли он ее накормить? А вдруг он совсем не то имел в виду, и тогда она покажется полной дурой? Реми боялась, что он просто хочет над ней посмеяться, а потом все же бросить за решетку.

– Моя жена ужасно вкусно готовит, – внезапно улыбнувшись, произнес Клей. Он видел, что Реми все никак не может решиться, и захотел ей помочь. Наверное, эта девочка не привыкла, что ей помогают. – Ты не откажешься от мясной запеканки и вишневого пирога?

Реми глубоко вздохнула и виновато пробормотала:

– Вообще-то, я попробовала пирог, совсем чуть-чуть.

Клей хмыкнул и кивнул.

– Ну и как?

Обрадовавшись, что он не стал ее ругать, Реми смущенно улыбнулась.

– Очень вкусно.

– Давай, пошли. – Клей сделал знак ей следовать за ним, и они спустились в кухню.

Все еще пребывая в недоумении, Реми расправилась с большим куском мясной запеканки, которую разогрел для нее шериф Рассел, как он сам представился, а потом и с вишневым пирогом, запив большим стаканом молока. Пока она ела, шериф молчаливо сидел напротив и пил чай из дымящейся чашки. Ситуация была более чем странная, но чувство голода было таким сильным, а еда такой вкусной, что Реми проглотила все до последней крошки. Кто знает, когда ей удастся поесть в следующий раз. Если она окажется в тюрьме, то не стоит ждать домашней стряпни на ужин.

– Наелась? – плохо скрывая улыбку, спросил Клей, когда Реми допила молоко и отставила стакан.

Девушка медленно кивнула.

– Да, большое спасибо. – Реми нервно сцепила руки под столом чистенькой уютной кухни. – Простите меня, – тихо попросила она, когда шериф больше ничего не сказал. Надо же ей было оказаться такой неудачницей, чтобы не только попасться, но еще и забраться в дом шерифа. – За все. – Реми подняла голову и, решив быть смелой, посмотрела в ярко-голубые глаза мужчины. – За то, что проникла в ваш дом, и за это. – Реми кивнула в сторону грязных следов на полу, которые оставили ее старые кеды. Прошлой ночью прошел дождь, и на обувь налипла мокрая земля.

Проследив за ее взглядом, шериф усмехнулся.

– Да уж, Марта обязательно станет ворчать из-за грязных полов.

Реми ссутулила плечи, ощутив вину перед женщиной, которую никогда не видела, но которая так вкусно готовила.

– Когда ты нормально ела в последний раз? – неожиданно спросил Клей, пожалев о своей шутке. Конечно, Марта не придет в восторг от того, что ее недавно начищенные полы испачкали, но Клей был уверен, что его жене станет жаль Реми. У этой женщины было большое и доброе сердце.

– Три дня назад, – честно призналась Реми. – Но так вкусно – никогда.

– Расскажешь, как ты оказалась в Грин–Фоллс? – спросил шериф, стараясь не выдать жалости, вызванной словами девушки.

Реми отвела взгляд и отвернулась к окну. Меньше всего ей хотелось говорить правду о себе, но она знала, что должна это сделать. Какой у нее был выбор? Да и по праву этот человек заслуживал искренности с ее стороны. Он не заковал ее в наручники, застав в своем доме, а отнесся с добротой и даже накормил. Много ли таких, как шериф Рассел, она встречала в своей жизни?

– Я добралась сюда автостопом, – проглотив комок в горле, тихо произнесла Реми. – Если честно, я и названия города не знала, просто приехала с водителем, который направлялся в эту сторону.

– Откуда ты?

Слова Реми покоробили шерифа. Она такая юная и путешествует таким опасным способом, как автостоп. На дорогах водится огромное количество преступников, насильников и маньяков, и чудо еще, что ни один ей не попался.

– Из Лас-Вегаса. – Реми вздохнула и пожала плечами. Она немного расслабилась, хотя некоторая скованность осталась. – Я жила на попечении, в приемной семье.

Клей понимающе кивнул. Такие дети, как Реми, часто сбегают из приемных семей. В этом не было ничего удивительного. Потому как редко бывало, чтобы приемная семья по-настоящему становилась родной.

– Почему ты сбежала? – все же спросил Клей, хотя, что бы ни ответила Реми, его бы это не удивило. И так понятно, что не от хорошей жизни эта девочка слоняется по стране, мелкими кражами добывая себе пропитание.

Реми грустно улыбнулась.

– В этот раз? – Она вскинула темные брови, встретив прямой взгляд шерифа. Несмотря на всю печаль ситуации, она шутила, и Клей улыбнулся. Он был рад, что Реми больше не трясется от страха в его присутствии. Значит, ему удалось заслужить немного ее доверия.

– Сколько их было? Приемных семей? – проникаясь все большим сочувствием, спросил Клей.

– Семь за последние двенадцать лет. – Реми заправила спутавшуюся прядь волос за ухо, только чтобы найти занятие рукам. Она продолжала смотреть в глаза Клею, но боялась увидеть там осуждение, возможно, даже разочарование. Наверняка он решит, что она настоящая дрянь, раз не смогла прижиться ни в одной семье. Ее даже удивило, что его мнение о ней имеет значение.

– Так почему же ты сбежала в последний раз?

К облегчению Реми, его глаза выражали спокойное внимание, без тени осуждения.

– Родной сын опекунов вел себя… – Реми запнулась, ощущая жгучий стыд, – не по-братски.

Клей нахмурился, ощутив сильную злость на тех людей, которые позволяли подобным вещам происходить с девочкой, которую взяли под свою опеку.

– Он…

– Нет! – покраснев еще гуще, выпалила Реми. Клей также покрылся ярким румянцем. Говорить о подобных вещах с девочкой-подростком было неловко. – Я, собственно, и сбежала, чтобы этого не случилось.

– А твои опекуны знали о том, что делает их сын?

Реми развела руками.

– Это не было для них тайной. Джаред и при родителях позволял себе отпускать в мою сторону сальные шуточки с намеками. Да и я не раз говорила Лорель и Сэму о приставаниях Джареда, но они только отмахивались. Единственное, что волновало этих людей – ежемесячные чеки.

Клей понимающе хмыкнул. Нарисованная Реми картина совсем не нравилась шерифу. Выходило, что девочке и вернуться было некуда. А того, чтобы Реми вновь отправили к этим аморальным людям, шериф допустить не мог.

В этот момент хлопнула входная дверь, и Реми вздрогнула. Она все еще не знала, что будет с ней дальше. Того, что она пробралась в чужой дом, никто не отменял, и шериф все еще мог арестовать ее. Или же этого потребует его жена, если это она вернулась домой.

Поднявшись, Клей вышел в небольшой холл, где Марта в это время снимала с себя плащ.

– Привет, милый!

Марта приветливо улыбнулась мужу, и Клей поцеловал ее, как делал всякий раз при встрече. Даже после двадцати пяти лет брака их чувства сохранили свою яркость. А любовь шерифа к жене с годами только росла. В свои сорок шесть Марта Рассел сохранила стройную фигуру, и Клею казалось, что с возрастом красота ее лишь расцвела. У нее были мягкие черты лица, большие светло – карие глаза, которые так и лучились добротой и открытостью. В молодости ее волосы цвета спелой пшеницы всегда доходили едва ли не до поясницы, но после сорока она стала делать элегантные стрижки, которые очень шли ей.

Клей решил рассказать Марте о Реми так, как было. И послушать, что она думает об этом.

Выслушав рассказ мужа, Марта нахмурилась. Она не злилась на девочку, которая таким способом вынуждена была выживать, а негодовала по поводу тех людей, которые допустили такое. Миссис Рассел уже много лет помогала детскому приюту и не понаслышке знала, что порой взрослые бывают очень жестоки с детьми.

После того как Клей замолчал, ожидая, что же она думает о сложившейся ситуации, Марта попросила его взять пакеты с продуктами, а сама пошла знакомиться с Реми. Как только Марта вошла в кухню, девушка вскочила со стула и вновь принялась нервно теребить край рукава. Не желая ее напугать, миссис Рассел улыбнулась и представилась. Она заверила Реми, что вовсе не сердится на нее за то, что она пробралась в их дом и уж конечно Реми не стоит переживать за испачканные полы. Марте было искренне жаль девочку. Она выглядела заброшенной и потерянной. Марта Рассел обладала доброй душой и считала, что ни с одним ребенком в мире не должно случаться такого.

– Реми, если ты не будешь против, я хотела бы, чтобы ты осталась с нами на ужин, – предложила Марта.

Она знала, что нельзя вот так отпускать девочку. Когда Клей рассказал ей о способе, которым путешествует Реми, она пришла в ужас. Если она позволит Реми сейчас уйти и с ней случится какая-нибудь беда, она никогда не сможет простить себе этого.

– Спасибо, конечно, я с удовольствием, – сбивчиво забормотала Реми, с каждой минутой все больше и больше удивляясь этим людям.

Шериф Рассел, который, в то время как Марта разговаривала с Реми, аккуратно раскладывал продукты в холодильнике, улыбнулся. Он всегда знал, что женился на самой замечательной женщине в мире.

Вторая глава

– Вот, ты можешь надеть это. – Марта положила аккуратно сложенные джинсы и рубашку на кровать. – Думаю, тебе должно подойти. А твои вещи я могу постирать.

– Спасибо. – Реми кивнула, не зная, что еще сказать. Эти люди так добры к ней. Вместо того чтобы вышвырнуть, как бездомную кошку, накормили, позволили воспользоваться ванной, вот еще и вещи дают. А она всего этого не заслуживает. Такое хорошее отношение лишь усиливает ее чувство вины.

– Ну, не буду тебя смущать. – Марта кивнула и подошла к двери. – Когда закончишь, спускайся к нам, если хочешь. Или возможно ты захочешь отдохнуть. Если что, можешь лечь в этой комнате.

– Нет, нет, все нормально, – быстро затрясла головой Реми. – Еще раз спасибо, вы очень добры.

– Ну, хорошо, не буду тебе мешать.

Оставшись одна, Реми внимательней разглядела комнату, которую предоставила ей Марта. Светлая, довольно просторная: на окнах кружевные занавески, у правой стены кровать, застеленная узорчатым покрывалом. Письменный стол с лампой, в углу мягкое кресло с плюшевым медведем на нем. На стенах плакаты с музыкальными группами, популярными лет шесть-семь назад. Эта комната вполне могла принадлежать девочке-подростку. Наверное, у Клея с Мартой есть дочь, и это ее одежду хозяйка дома принесла ей.

В предвкушении наконец-то вымыться под горячим душем, Реми сбросила одежду и вошла в ванную. Комната, выложенная небесно-голубым кафелем, была небольшой, но удобной и чистенькой. По-другому у Марты Рассел и быть не могло, это Реми уже поняла.

Увидев у противоположной стены дверь, Реми удивилась. Недолго думая, она тихонько приоткрыла ее и увидела еще одну комнату, только на этот раз она скорее принадлежала парню. На кровати клетчатое покрывало, фото машин и мотоциклов на стенах, какие-то спортивные кубки.

Испугавшись быть застигнутой за чрезмерным любопытством, Реми прикрыла дверь и заперлась изнутри. Перспектива встретиться с детьми хозяев не слишком радовала девушку. Хватало и того, что она краснеет от стыда перед Мартой и Клеем. А ведь их дети могут оказаться не такими понимающими и сочувствующими.

Но как только Реми встала под горячие струи воды, все страхи отошли на второй план. Какое же это блаженство, пользоваться такими нехитрыми благами цивилизации! Реми с грустью вспомнила свое проживание в доме Кембелов. Обычно ей приходилось купаться уже в холодной воде, так как пока подходила ее очередь, всю горячую уже использовали. Да и каждое посещение ванной заставляло ее нервничать. Джаред мог зайти в любой момент, а еще он подглядывал, в этом Реми не сомневалась.

Чертов извращенец!

При воспоминании о Джареде, Реми передернуло. Чтобы ни случилось с ней в дальнейшем, она к ним не вернется. Девушка не сомневалась, что однажды Джаред перешел бы от слов к радикальным мерам. И защиты искать было бы не у кого.

Вымывшись, Реми достала из бельевого шкафа полотенце и тщательно вытерлась. Подойдя к зеркалу, посмотрела на свое отражение. После душа кожа ее порозовела и сейчас казалась особенно нежной. С этим Реми повезло, она почти не знала проблем с прыщами и угрями, которые мучают подростков.

Вернувшись в комнату, она обнаружила, что ее старая одежда исчезла. Наверное, Марта забрала постирать. Но Реми и не горела желанием напялить на чистое тело потрепанные, нуждающиеся в стирке вещи.

Джинсы и рубашка оказались ей в пору, только штанины были чуть-чуть коротковаты. В свои шестнадцать она достигла роста метр семьдесят два и была выше многих сверстниц.

Одевшись и заставив себя успокоиться и не робеть, Реми вышла из комнаты.

– Она напомнила мне Джули, – внезапно призналась мужу Марта, нарезая овощи для чили, собираясь приготовить его на ужин.

Клей удивленно взглянул на жену, но только потому, что и сам об этом думал.

– Знаешь, мне тоже, – улыбнувшись краешком губ, признался шериф.

– Просто, я подумала, что на ее месте могла бы оказаться наша дочь. – Марта почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы и поспешила смахнуть их фартуком, сделав вид, что всему виной лук.

Клей, которого трудно было обмануть, понимающе кивнул.

– Тем ни менее, с нашей дочерью такого бы не произошло. Реми росла в приемных семьях, и им не было до нее дела, а мы… – Шериф запнулся, потому что и сам вдруг почувствовал, что вот-вот заплачет. – Мы свою дочь любили.

Марта хотела что-то сказать, но тут хлопнула входная дверь, и через несколько секунд Крис вошел в кухню.

– Мам, пап. – Парень кивнул родителям и подошел к холодильнику за водой.

– Здравствуй, милый.

Марта улыбнулась сыну, но улыбка вышла напряженной. Женщина обеспокоенно переглянулась с мужем. Она сделала ему немой знак, чтобы тот рассказал Крису о Реми. Марта не сомневалась, что сын поймет их решение не отправлять попавшую в беду девушку в полицию. Обоих своих сыновей они воспитали правильно, прививая им моральные ценности; учили, что с людьми следует поступать так же, как хочешь, чтобы они относились к тебе. Теперь пришло время проверить, как они усвоили этот урок.

– Что происходит? – Почувствовав неладное, Крис с подозрением оглядел родителей.

– Видишь ли, сынок, – шериф поднялся из-за стола и подошел к сыну, – сегодня случилось кое-что… необычное.

Как мог, Клей объяснил младшему сыну возникшую ситуацию. Выслушав отца, Крис усмехнулся:

– Только вы способны пригласить на ужин человека, который хотел вас обчистить. – Сказано это было со снисходительным благодушием, поэтому ни отец, ни мать не обиделись.

Крис сомневался, что на свете наберется много таких чудиков, как его родители.

– Дорогой, будь поделикатней с Реми, – с нежностью посмотрев на сына, попросила Марта. Она знала, что Кристофер не подведет их. Они хорошо воспитали своих мальчиков.

– Мам, я всегда сама деликатность. – Крис отсалютовал матери бутылкой с водой. – Да, кстати, сегодня к нам на ужин придет еще один гость. Я пригласил Мелиссу.

– О, Крис! – Марта всплеснула руками. – Не думаю, что сегодня это будет удобно. Подумай, каково будет Реми среди незнакомых людей.

– Ну, теперь уже поздно отменять приглашение. – Парень красноречиво развел руками. – Я же не знал, что вы пригласите на ужин воровку.

– Кристофер! – Марта с укором посмотрела на сына.

– Что? Я лишь называю вещи своими именами.

– Так, ладно. Давайте сейчас не будем это обсуждать. – Клей похлопал сына по плечам. – Крис, Мелисса может прийти сегодня. Все будет хорошо.

– Спасибо, пап. – Крис кивнул, от чего его длинная светлая челка растрепалась. – Я в свою комнату, проверю, ничего ли не пропало.

И прежде, чем родители успели что-то сказать, выбежал из кухни.

– Вижу, тебе подошли вещи. – Марта одобрительно посмотрела на Реми.

Девушка кивнула, замерев на пороге кухни и не решаясь подойти ближе.

– Да, спасибо. Приятно надеть что-то…чистое. – Реми улыбнулась краешком губ.

– Что ж, если ты не хочешь отдохнуть, можешь помочь мне с ужином, – предложила Марта. Она решила, что Реми легче будет преодолеть неловкость, если ее руки будут заняты несложной работой.

– Да, конечно! – Реми с готовностью подошла к кухонной стойке. – Что я должна делать?

Девушка растерялась. В бывших приемных семьях ее не часто подпускали к готовке. В основном, ее рацион составляли полуфабрикаты, сэндвичи и закуски из торговых автоматов.

Заметив замешательство Реми, Марта по-доброму улыбнулась:

– Ничего особенного. Просто вымой вон те овощи для салата.

Женщина указала на миску с помидорами, огурцами и листья зеленого салата.

– Ваша дочь не будет против, что я надела ее одежду? – поставив овощи под проточную воду, осторожно спросила Реми.

Она стояла спиной к Марте и не заметила, как плечи женщины напряглись, а разделочный нож для мяса замер в руках. Глубоко вздохнув, прогоняя видения прошлого, Марта тихо ответила:

– Нет, Джули не будет возражать.

Уловив в голосе миссис Рассел боль и тоску, Реми обернулась.

– Ее не стало пять лет назад. – Марта пожала плечами и мучительно улыбнулась. – Эту одежду уже пять лет никто не надевал.

– Извините, – тихо пробормотала Реми, коря себя за любопытство. Ну, кто ее за язык тянул?

Марта покачала головой.

– Ничего.

Больше она ничего не добавила, и тема была закрыта.

Опасаясь ляпнуть еще что-нибудь лишнее, Реми выключила воду и высушила овощи бумажным полотенцем. Они с Мартой работали в тишине, но что странно, никто не чувствовал себя неуютно, пытаясь заполнить паузы разговором ни о чем. Реми расслабилась, и даже не заметила, как это произошло.

Через несколько минут в кухню вошел шериф Рассел, но уже не в форме, а в домашних брюках и свитере. Его все еще густые, посеребренные сединой волосы блестели после душа.

Следом за шерифом появился парень, на вид не на много старше Реми. Клей с Мартой представили его как Криса, своего сына. Он был довольно долговяз, с длинной стрижкой и представлял собой мужскую копию Марты.

Плохо скрывая любопытство, сын Расселов глазел на Реми, от чего той хотелось провалиться сквозь землю.

Когда с неловким знакомством было покончено, Клей увел Криса смотреть какую-то спортивную игру, и Реми с Мартой вновь остались одни.

– Что мне дальше делать? – спросила Реми, стараясь не думать о хозяйском сыне, который очевидно недоумевал ее присутствию здесь.

– Теперь ты можешь сделать салат. Девушка Криса почти все время на диете, поэтому без салата не обойтись, – усмехнувшись, доверительным тоном сообщила Марта.

Реми едва не чертыхнулась вслух. Отлично! Сегодня ей предстоит пережить еще одно неловкое знакомство.

Вечер обещал быть долгим.

Девушка Криса, брюнетка с женственными формами по имени Мелисса появилась через час. Очевидно, Крис успел предупредить ее заранее о Реми, потому что когда их знакомили, Мелисса уж слишком широко улыбалась и много говорила, по-видимому, нервничая.

Пока Клей с Крисом досматривали игру, Реми с Мелиссой помогали Марте накрывать на стол в небольшой столовой, примыкающей к кухне. Реми почти все время молчала, а вот Мелисса трещала без конца, видимо посчитав, что отвечает за звуковое сопровождение.

– Миссис Рассел, Вы не поверите, но меня все же взяли на роль Гермии! – приложив руки с бордовым маникюром к груди, взволнованно сообщила Мелисса. И посмотрев на Реми, пояснила:

– Мы ставим «Сон в летнюю ночь» в школьном спектакле. – Чуть помедлив, добавила: – Это по Шекспиру.

– Да, я в курсе, – не удержавшись, немного едко ответила Реми. Что-что, а терпеть, когда из нее делали дуру, она не могла.

Марта понимающе посмотрела на нее и ободряюще улыбнулась.

– Мои поздравления, Мелисса. Это же замечательно, ты так хотела эту роль.

– Да, но теперь мне придется отказать себе в ваших вкусностях.

Девушка с видом обиженного щенка оглядела заставленный разными блюдами стол. Здесь было и чили, и джамбалая, и кукурузный хлеб с салатом, который приготовила Реми. А на десерт ожидался пекановый пирог. У Реми слюнки текли при мысли о нем.

– О, дорогая, ты замечательно выглядишь! – заверила девушку Марта. – Тебе вовсе незачем мучить себя диетами.

На лице девушки отразилось сомнение, но Реми была согласна с миссис Рассел. Фигура у Мелиссы была на зависть многим девушкам. Женственная грудь и бедра, но при этом узкая талия и длинные, стройные ноги. Реми не понимала жалоб Мелиссы. Возможно, та просто хотела в очередной раз услышать похвалу в свой адрес.

Вскоре стол был сервирован, и Марта позвала всех ужинать. Вопреки опасениям Реми, никто не глазел на нее, и не бросал осуждающих взглядов. Все вели себя довольно естественно, а если кого-то и беспокоило ее присутствие, то вида не подавали. Все с удовольствием приступили к еде, но прежде Клей прочел короткую молитву. Никогда прежде Реми не делала этого, и в семьях, в которых ей доводилось проживать, не молились перед едой, но, как и все, она склонила в молчании голову.