Кладбище для безумцев. Еще одна повесть о двух городах

«Здесь, в зоопарке, за решеткой нас держат деньги. А там, в зверинце, болванов держат под замком их глупые мечты»

Невыносимая Иллюзорность Бытия – в этом словосочетании для меня выражена вся суть волшебного творчества Рэя Брэдбери, наиболее полно отображающая его неповторимый стиль и создаваемую им атмосферу, которая при соприкосновении с реальным миром приобретает непостижимую фантасмагоричность.

На этот раз действие переносится из дождливой Венеции в солнечный Голливуд, в канун Дня всех Святых 1954 года. Брэдбери сам признается, что Хеллоуин – его самая любимая ночь в году, и, вспоминая многие другие его произведения, освещающие мистическую атмосферу этого праздника, сомневаться в этом факте не приходится. Кинематограф занимал важное место в жизни писателя, поэтому сравнивая с первой частью ( «Смерть – дело одинокое» ), вторая часть цикла нуар-детективов Бредбери имеет более выраженные автобиографичные черты и реальные прототипы персонажей.

О чем же книга? Существует практически невидимая, тонкая грань, за которой заканчивается счастье и начинается безумие. Голливуд можно было бы назвать раем, единственным местом в мире, где фантазии воплощаются жизнь, сны сбываются, а мечты осуществляются. Место, где творческий потенциал не имеет границ. Место, где с Голгофы видны башни Собора Парижской Богоматери, а Иисус до сих пор обращает воду в вино. Так вот, дорогой читатель, добро пожаловать на Кладбище для безумцев! И это не столько хеллоуинская маска кипящего творческим процессом Голливуда, сколько образ американской кино индустрии глазами молодого, неиспорченного славой и деньгами, писателя-фантаста. Атрибуты голливудского «кладбища» оказываются везде и вокруг, стоит лишь приглядеться: «тухлые сценарии, актеры, вялые как трупы, английские режиссеры-гробовщики, своими кривыми лапами они не сумеют принять роды даже у кита!». Здесь люди ставят на кон всё, ради большого искусства под названием Кино.

«В каждом захудалом городишке Европы люди начинают походить на нас, сумасшедших американцев, одеваться как мы, выглядеть как мы, разговаривать, танцевать как мы. Благодаря кино мы завоевали весь мир, но так глупы, что не замечаем этого»

Поэтому безумие здесь не случайность, это неизбежность. Гениальное находится в одном шаге от абсурда. Холодный резец уже выгравировал на камне приглашение на зловещий праздник, и вместе с главным героем, сдув пыль с мраморной плиты, ты, читатель, раскроешь невероятную тайну настоящего Чудовища.

От себя признаюсь, что о развязке детектива я догадалась примерно на середине книги и думаете, это хоть чуть-чуть испортило впечатление о книге? Ни капельки. Интрига все равно бы не исчезла, хоть раскрой Брэдбери все карты с самого начала. Потому что здесь имеет большее значение как показан сюжет, и совершенно не возникает желания углубляться в расследование, когда можно в первых рядах насладиться незабываемым ярким представлением, настоящим кинокарнавалом. Ведь по общему впечатлению, у Брэдбери получилась книга-фильм. И так кажется не только благодаря художественному исполнению романа, а скорее из-за построения сюжетной композиции. Диалоги эффектны, как будто произносятся со сцены, обстановка вокруг нагнетается, ситуация усугубляется, ожидание переполняет: «Что-то должно произойти! Обязательно» и когда читательское напряжение достигает пика… предчувствия оказываются не напрасны, новые открытия впечатляют своей масштабностью и, конечно, безумностью воплощения.

И последнее, дорогой читатель, никогда не забывай, что Брэдбери в первую очередь волшебник, а потом писатель. И ничему не верь в ночь Хеллоуина.

Вторая часть "Венецианской трилогии", к счастью, понравилась мне намного больше первой. Понравилась настолько, что я обязательно буду слушать финальную книгу. Здесь есть дух старого голливудского кино, в атмосфере которого существуют герои. Они ценители, фанаты, случайные прохожие или творцы. Режиссёры, монтажёры и сценаристы, операторы и актёры, гримёры и аниматоры, рабочие площадки и студийные боссы – все они творят магию за высокими воротами киностудии.

В этом городе внутри города можно поболтать за обедом с философствующим Иисусом, рассказывающим о своих любовных похождениях и Тайной вечери после Тайной вечери. Проехаться на машине со звёздным пластическим хирургом, до переезда в Штаты сделавшего грим мумии Ленина. Прогуляться от родного домика в Неваде к Римскому форуму или крестам на Голгофе, по пути помахав гаргульям Нотр-Дама. Забраться в монтажную, чтобы восхититься вырезанными, но заботливо сохранёнными сценами из культовых кинофильмов. В этом странном и абсурдном мире почти всё нормально и почти всё возможно.

Ты передвигаешься по этому миру, вместе с героем навещая старых знакомых, пугаясь новых, разгадывая загадки. Но ходишь ты в плюшевых носочках, потому что у Брэдбери абсурд уютен, а нуар нестрашен. Здесь нет никакой великой разгадки или интриги века, но ты ясно слышишь треск киноплёнки в проекторе и шум на оживлённой съёмочной площадке.

Это целый мир, который ищет своего хозяина. Целый мир на нескольких акрах земли. Когда-то здесь росли апельсины, лимоны, пасся скот. Скоты и теперь здесь. Ну да бог с ними. Все это твое. Я дарю этот мир тебе…