Серый лес

Глава 1

– Тебе не обязательно мыться прямо сейчас! – стону я.

– Я должен быть чист и свеж! – торжественно заявляет Дэйтон.

Мы только вышли из кухни и должны отправиться в гости к нашей подруге Мие, но моему брату приспичило в душ.

– Дэйтон, ты и так в порядке! Пойдем!

– Пять минут, Лекс! – кричит он, поднимаясь по лестнице.

– Нет, Дэй, это полчаса минимум!

– Я уже почти помылся, детка!

– Дэйтон Ройс! Быстро спускайся обратно, или я тебя собственноручно выволоку из дома! – кричу я, поднимаясь за ним по ступенькам.

– Ладно – ладно! Достала! – фыркает брат и спускается мне навстречу.

С недовольным лицом Дэйтон идет мимо меня и, сняв пиджак с вешалки, выходит на улицу. Я следую за ним с облегчением, будто мы только что избежали чего-то страшного.

Запираем дверь и идем мимо машины, решая, что можно и пешком прогуляться.

Навстречу идет Ронни.

– Привет, чувак! – здоровается Дэйтон и пожимает ему руку.

– Привет! – отвечает он. – Куда идете?

– Развеется. А ты куда?

– Вообще, я к вам шел, но это не срочно. – говорит Ронни, выглядя слегка разочарованным. – Зайду в другой раз.

Мы прощаемся и идем дальше.

– И зачем он к нам? – удивляюсь я, когда мы отходим на приличное расстояние.

– Да черт его пойми! – улыбается Дэйтон и закидывает руку мне на плечо.

* * *

Сон.

Это был еще один чертов сон. Еще один сценарий, где Дэйтон был жив.

Я уже не удивлялась, просыпаясь в слезах и приступах удушения. Это стало нормой.

Прошло две недели. Две недели – это небольшой промежуток времени, но для меня это целая другая жизнь.

Все поделилось на «до» и «после».

До – я была полноценным членом семьи Ройс. У меня был брат Дэйтон, мама и папа, которого давно не было в живых, но, тем не менее, у меня оставалось право вспоминать о Майкле Ройсе, как об отце.

После – я стала просто Лексой. Без семьи. Без брата, без отца, и даже без мамы, которая была жива-здорова, насколько мне известно.

Две недели я провела здесь – в этой кровати в этой комнате на втором этаже лесного домика. Это была бывшая комната Дэйтона. Было смертельно больно находиться здесь, спать в постели брата, но, когда Джейс Уайт предложил перейти в другую, я отказалась. Мне хотелось быть здесь. Так я чувствовала его близко… не мертвым.

Когда мы с семьей пришли сюда после побега из Сферы, на кроватях были только матрасы – Джейс и его команда не утруждали себя спальными принадлежностями.

Два первых дня я так и лежала на матрасе. На третий стрелок Рич привез мне одеяло, подушку, сменную одежду и один комплект постельного белья – светло-розового. Он также прихватил всякие необходимые на его взгляд вещи: зубную щетку, кружку, расческу и даже несколько женских гигиенических штучек для «тех самых дней». Я бы рассмеялась… в прошлой жизни.

Парни также достали медикаменты и обрабатывали мою рану на ладони, и вскоре она перестала гноится и начала заживать.

Все, что я делала две недели, это лежала и плакала.

Я отказывалась пить – Джейс заставил. Я отказывалась есть – Джейс, опять таки, заставил. Единственное, что он не заставлял делать, это вставать и говорить. Сутками я лежала на боку и смотрела либо в стену, либо в заколоченное окно.

Сначала они с Ричем часто приходили ко мне, и даже иногда вдвоем сидели в моей комнате, разговаривая между собой. Я понимала, что они пытались сделать – вовлечь меня в беседу и разговаривать с ними, или хотя бы слушать, но я не вникала ни в одно слово.

Потом они сдались и стали подниматься исключительно, чтобы принести воду и еду.

Иногда Джейс спрашивал, как я себя чувствую, а Рич убеждал, что все наладиться. Только, что должно было наладиться, я не понимала.

Может, Дэйтон воскреснет из мертвых, или семья Ройс снова станет мне родной?

Может, Президент передумает убивать меня?

Или может еще один человек отзовет своих ищеек, которые уже две недели безостановочно рыщут в поисках меня.

Не понимала я, что из этого должно было наладиться…

Не будь я здесь, то уже была бы мертва. Точнее, я бы уже была с братом.

Ричу я, конечно, ничего не отвечала. Я вообще ничего не говорила все это время. Я бы и не смогла, если бы очень захотела – у меня все еще не было голоса. Голосовые связки уже не горели, но голос не возвращался. Да, я и не особо стремилась к этому.

Джейс притащил из общины какие-то лекарства, которые якобы должны были помочь мне восстановить голос, но я отказалась их принимать. Не видела смысла разговаривать. О чем? С кем?

Правда, потом Уайт принес виски, посчитав, что я могу согласиться лечить связки таким образом, и оказался прав. Этот напиток, хоть и ассоциировался с тем, кого я даже вспоминать не хотела, все же ненамного отвлекал меня. Но даже виски не мог меня избавить от снов…

Каждую ночь я видела разные способы сохранить Дэйтону жизнь.

Если бы мы вышли раньше, или если бы я убедила его не ходить в душ, то мы бы покинули дом до того, как пришел Рон.

Если бы я уговорила брата остаться в доме мамы, я бы вышла к Блэку одна.

Если бы он поверил маме настолько, что перестал считать меня сестрой, то не стал бы меня защищать, и также остался бы в этом мире.

Если бы… Если бы… Таких «если бы» были сотни.

Иногда мне снилось, что Норин с Дэйтоном не согласились бежать со мной из Сферы.

Один раз мне даже приснились мои родители, которые решили оставить младенца – меня – около тел моих биологических родителей, вместо того, чтобы забрать и удочерить. Кажется, когда я проснулась после этого, у меня вырвали кусок сердца, но я бы согласилась и на такой исход событий, если бы только Дэйтон остался жив.

Две недели снов, где Дэйтон жив.

Две недели реальности, где его нет.

Джейс с парнями делали вид, что активно ищут меня в лесах – я слышала, как по вечерам он докладывал диспетчеру, что сектор такой-то осмотрен, и все чисто. Никто из его людей почему-то не возражал.

Я не совсем понимала, почему он меня защищает и укрывает от Гроджтауна, но уверена, он бы не ответил, если бы мой голос внезапно вернулся, и я смогла спросить.

И одну в доме они меня теперь не оставляли…

Спустя неделю пребывания, им нужно было вернуться в Гроджтаун на распределение припасов и секторов для поиска меня, а я осталась на два дня одна в лесном домике. Когда они вернулись, Джейс буквально орал на меня за то, что за это время я не ела, и ни разу не спустилась вниз. А Рич вообще перепугался, что я покончила с собой.

– Еще раз ты откажешься есть, я сам пристрелю тебя! – рявкнул Джейс, унося из комнаты испорченные контейнеры, которые он оставлял перед уходом.

Я даже задумалась об этом, пока Рич не пришел со свежей порцией еды и словами: «Джейс пошутил, он тебя не пристрелит.»

Пришлось есть.

Еда теперь не имела вкуса.

Как и день.

И жизнь.

Весь этот хренов мир не имел вкуса.

Да, и парни перестали выходить все вместе: один из них всегда оставался в доме со мной.

Если это был Бун, то он заходил в комнату только два раза, чтобы проверить меня и принести еду.

Гай заходил четыре раза, как по часам. Иногда он молча сидел у кровати с книгой.

Рич почти все время сидел со мной в комнате, когда наступало его дежурство. Пару раз он даже засыпал на соседней половинке кровати. Стрелок был одним из самых опасных охотников, но при виде его спящего лица я даже впервые за все это время улыбнулась… ну, как улыбнулась?! Губы непроизвольно растянулись, когда Рич стал морщить нос во сне.

Непривычное ощущение – улыбаться. Я разучилась это делать, и вряд ли когда-то научусь заново.

Джейс, как командир, не мог не участвовать в поисках, поэтому он ни разу не оставался сам, зато каждый вечер проводил со мной, разговаривая, шутя или ругаясь. Он приходил после общего ужина и уходил, когда я уже засыпала.

Так прошли две недели.

По моим расчетам, в какой-то день из этого времени, был мой день рождения. Я никому об этом не сообщила. Какой смысл? С днем рождения, Лекса! Теперь тебе двадцать три, и ты – ходячий призрак.

Рука почти зажила, порез затянулся, но шрам от него останется навечно и будет напоминать мне о самом страшном дне в моей жизни.

Погода стала такой теплой, что это ощущалось через заколоченное окно. Когда я вдыхала этот запах тепла, мне становилось лучше, но я сразу обрывала себя. Не знаю, как я могла позволить чувствовать себя хорошо, если Дэйтона нет?!

Как можно перестать скорбеть по собственному счастью?!

Я решила, что больше ни за что не буду так халатно радоваться жизни.

Еще и это бесячее солнце продолжало вставать. Оно больше не имело права на это, и я его ненавидела.

Я считала, что мир теперь должен погрузиться в вечный мрак, чтобы больше никто не обнадеживался лживыми мечтами о прекрасной жизни и планами на будущее.

Я ненавидела ЕГО.

Я ненавидела ЕГО намного сильнее, чем Президента Сферы.

И только эта ненависть заставила меня встать с кровати спустя две недели после гибели Дэйтона и выйти из комнаты, откуда я практически не выходила за это время.

Когда я спустилась вниз и вошла в большую комнату, Рич уронил кружку, а Бун поперхнулся. Джейс смотрел на меня круглыми глазами, а Гай даже прищурился, будто сомневался, что это я и есть.

– Можно к вам? – хриплым шепотом медленно спросила я. Голос еще не вернулся, но я хотя бы могла произносить короткие фразы.

– Конечно. – мягко ответил Уайт, и рукой указал на диван.

Рич пересел на пол, на котором уже сидел Бун. Гай подвинулся, а Джейс сидел в своем кресле напротив.

Мы не сказали друг другу ни слова в этот вечер. Я думаю, они боялись вспугнуть меня, дабы я снова не замуровалась в своей спальне, а мне просто было крайне тяжело говорить.

Во-первых, я не знала что сказать, а во-вторых, горло все еще саднило при попытках речи. Да, если честно, я отвыкла говорить за две недели.

Когда я вернулась в комнату, Джейс пришел следом.

– Я рад, что ты приходишь в себя! – сказал он, сев на край кровати.

Мне хотелось ему ответить: «Это только, чтобы убить ЕГО», но зачем ему об этом знать?! Поэтому я ничего не сказала, а просто уставилась себе на ноги.

– Я знаю, что ты чувствуешь, Лекса! – продолжил Джейс. – Когда мой брат Уилл умер, я думал, что скорблю по нему живому, но это было не совсем так.

Я посмотрела на него.

– Думаю, что тебя душит жалость… Жалость к себе, потому что ты потеряла опору в Дэйтоне. Теперь, тебе кажется, что ты одна, но это не так. Ты не одинока, Лекс! И ты должна отпустить Дэйтона.

Как только я услышала имя брата, желудок скрутило, и я еле удержала еду внутри.

Мои вечные спутники – слезы – навернулись на глаза от одного его имени.

Джейс больше ничего не добавил, лишь пожелал мне спокойной ночи и поцеловал в щеку.

То, что он сказал – это больно, хоть и правда отчасти. Но хотя бы во снах я снова была с братом. Во снах я с ним навсегда.

Долго думая о словах Джейса, я все же уснула и погрузилась в мир, где Дэйтон – живой и здоровый – улыбается мне и рассказывает истории.

Я хотела спросить у него во сне, хочет ли он, чтобы я отпустила его?! Но, побоявшись услышать утвердительный ответ, я не спросила. Просто болтала с братом на бессмысленные темы.

Так мне было спокойно.

* * *

Странный гул.

Будто во сне что-то пронеслось надо мной и исчезло вдали.

Никогда не слышала такой звук.

Небо раскололось?

Я еще дремала под этот звук, когда послышались быстрые шаги по лестнице… Кто-то бежал в мою комнату.

– Вставай, Лекс! – прогремел голос Рича, который никогда и громко-то не разговаривал, не то чтобы кричал.

На улице только светало, а он зачем-то будил меня.

Ненормальный стрелок.

Да, я уже две недели разговаривала и постоянно выходила из домика. Собирала дичь, ягоды и все, что попадалось съедобного, но все же, не привыкла, чтобы кто-то врывался в мою комнату с воплями.

– Что такое? – спросила я, протирая глаза.

– Над нами только что пролетел вертолет! – быстро сказал Рич, а я вспомнила гул из своего сна. – Нам надо уходить. Вопрос времени, когда сюда нагрянут отряды. Теперь Гродж или Сфера узнали, где ты, или где можешь быть.

Я вскочила, как ошпаренная.

– Джейс? – спросила я, ведь Джейс, Гай и Бун ушли на задание два дня назад.

– Он в курсе. Ему нельзя показывать какую-либо тревогу, поэтому он вернется сюда вечером, как ни в чем не бывало.

Я быстро натянула вещи. Схватила свой единственный нож, и помчалась вниз.

Вот и кончились мои дни в лесном домике. Снова. Снова я убегала отсюда не по своей воле.

Рич побежал на кухню, и стал собирать контейнеры с едой в рюкзак. Бутылки с водой – туда же.

И только тут до меня дошло, что он сказал…

– Нам? Ты сказал, нам надо уходить?

– Да.

– Но при чем тут ты? – я схватила его за руку, потому что он не слышал меня, закидывая все необходимое в сумку.

– Я тебя не оставлю.

Я замерла.

Он не заметил, но я просто встала и почти не дышала.

Миллионы образов проносились у меня перед глазами… Живой Дэйтон. Мертвый Дэйтон. Его грязные ботинки, лежащие на лужайке. Мама, убивающаяся в горе и скорби. Кровавое отверстие в голове моего брата. И ОН с пистолетом Файв-севеном.

Если Рич пойдет со мной, его ждет судьба Дэйтона. Именно это произойдет с любым, кто решит защищать меня или просто сопровождать.

А еще я знала, что никакие мои слова не смогут переубедить Рича, ведь он, черт возьми, был такой же упрямый, как и Джейс.

И убежать я от него не смогу, даже если выдастся небольшая фора. Он выследит меня и, все равно, направится со мной.

Что же делать? Обречь его на верную гибель или…

Пока он стоял спиной ко мне и что-то упаковывал, я схватила его автомат со стола, перевернула рукоятью вверх и со всей силы ударила Рича по затылку.

Он рухнул на пол с таких грохотом, что я сама до ужаса перепугалась, не сломал ли он себе что-то по пути.

– Прости, Рич… – прошептала я, забирая все, что он успел собрать. – Надеюсь, ты ничего не сломал. – добавила я и погладила его по голове.

Стрелок будто спал. На полу.

Подумав, что Рич не обидится, я забрала еще его пистолет и пару обойм. У него, в любом случае, еще есть автомат и снайперская винтовка. Он не будет против, я знала.

Выскочив за дверь и спрыгнув с последних ступенек, я на секунду оглянулась на лесной домик.

Может, я когда-нибудь смогу вернуться сюда…

Смахнув непрошенные и совершенно неуместные слезы, я помчалась в лес – в противоположную от дороги сторону.

Вглубь чащи с этой стороны я заходила лишь на полтора километра, а что было дальше – не знала. Джейс говорил, что там заброшенные фермы, заводы какие-то и еще маленькие города, в которых все разграбили до основания.

Пробежав, наверно, минут двадцать, я была потрясена, что еще не утратила свою спец подготовку, но все же решила идти пешком. Я старалась задевать, как можно, меньше веток и делать широкие шаги, чтобы меня было нелегко выследить, хотя, уверена, Рич или Джейс выследили бы меня в три счета.

Да, и я понятия не имела, что мне теперь делать.

Обитать в лесном домике со всеми своими мыслями о мести было легко, но что делать теперь – в реальности и вдалеке от безопасного домика с четырьмя телохранителями – я не знала.

Сейчас главное, это уйти как можно дальше.

Спустя час моих скитаний, я наткнулась на заброшенную ферму.

Пока что мне не попалось ни одной души – ни живой, ни мертвой.

Решив, что отдых не помешает, я забралась на второй этаж сарая и обосновалась рядом с единственным окном.

Лестницу я подняла за собой, так что, если кто-то захочет проверить наверху, ему придется лезть по стене.

В детстве папа… Майкл рассказывал, что на таких фермах жили люди, которые сами выращивали себе еду и содержали домашний скот.

Сейчас, глядя из окна на заросшее поле со сломанным забором, сложно представить, что когда-то были курицы, гуси, козы, овцы и, возможно даже, коровы с лошадьми. Эти животные всегда меня завораживали. Папа даже катался на лошади, когда был подростком.

Пока я два часа сидела наверху сарая, дважды пролетал этот вертолет.

Стоял такой грохот, что я зажимала уши.

Опустошив один контейнер, я решила, что надо двигаться дальше. Скорее всего, сюда кто-нибудь нагрянет в ближайшем будущем.

Чей это был вертолет? Сферы или Гроджтауна? Кто бы не поскупился на целый вертолет? Президент или ОН?

Выбравшись из сарая, я побежала к кромке леса, чтобы не быть на виду.

Кроме всех мыслей о выживании, меня терзала еще кое-что…

Действительно ли стоит бежать? Я же так хотела умереть всего пару недель назад, когда буквально влилась в кровать в лесном домике.

А потом я хотела отомстить ЕМУ, и зачем же я теперь от НЕГО убегаю? Не легче дать им себя поймать и попытаться убить ЕГО? Шансов практически нет, но все же…

Пока я еще точно не решила, чего хочу, продолжала просто идти по опушке леса.

Не знаю, сколько времени я шла вдоль полей, разбросанных ферм, каких-то заводов, старых автозаправок…

Входить вглубь леса я не стала, так как легко могла заблудиться. Я, конечно, прошла все инструктажи и военную подготовку по ориентированию и выживанию в лесу, но не давала себе лишней надежды на то, что смогу хоть чем-то воспользоваться.

В итоге, я вошла в небольшой фермерский город, где со всех сторон было много домиков, сараев и заборов. Я смогу остаться в одном из них.

Увидев дом с полностью заколоченными окнами и закрытой дверью, я подумала, что тут, если что, меня будут искать в первую очередь. Именно в таких относительно безопасных домах.

Поэтому я выбрала дом со сгнившим проемом без двери, разбитыми окнами и без забора. Если меня будет искать целая армия, то это не поможет, но если это будет небольшой отряд, то может и не найдут.

Осмотрев весь дом и не найдя ни одного мутанта, я устроилась на втором этаже в комнате – единственной, где сохранилась дверь. Я ее прикрыла и села сбоку от окна, чтобы услышать, если кто-то будет проходить рядом.

Но никто не прошел.

Я уже было начала думать, что меня не ищут вообще, а вертолет пролетел просто по каким-то делам, не касающимся меня.

И куда мне вообще направляться?

Единственная идея, возникшая у меня еще неделю назад, была – отправиться в город Фрилленгтон.

Насколько я знала, там было безопасно и спокойно. Не было работорговли и безопасников. Не было Президента. Не было ЕГО. И это самая дальняя община из всех. Вряд ли кто-то подумает, что я могла дойти до нее одна и пешком.

Одна… Я теперь навсегда одна…

Теоретически я понимала, где примерно нахожусь, поэтому, в какую сторону идти до Фрилленгтона, я тоже представляла.

Это выход, Лекса. Там я смогу затаиться на время, а потом решу, что делать дальше.

Пришла ночь.

Никто не появлялся вблизи меня, и я решила поспать.

Прикрыв вплотную дверь, я легла и облокотилась на нее спиной. Замка у двери не было, поэтому это был единственный способ узнать, если кто-то попробует войти в комнату.

Пистолет Рича я взяла в руку, а нож положила рядом, просто на всякий случай.

Странно, как это могло быть, но я сразу же уснула и проспала, как младенец, до следующего обеда.

Никто так и не появился.

Я закончила еще один контейнер и бутылку воды.

Еды осталось всего ничего. Потом придется туго, но я хотя бы знала, что можно собрать в лесу съедобного.

И я направилась дальше.

Если эти фермы лежали на протяжении всей дороги до Фрилленгтона, то мне не пришлось бы заходить в лес.

Но я не тешила себя надеждами зря, поэтому по пути вспоминала все лесные ориентиры и основы выживания.

Еще бы не хотелось оставить свои следы, а в лесу без этого никак.

* * *

Опять наступил вечер.

Я прошла весь день.

Снова забравшись в полуразрушенный сарай со вторым этажом, я съела еще один контейнер.

Скоро мне уже нечего будет есть, но я подумаю над этой проблемой завтра.

И снова, к моему удивлению, я вырубилась и проспала до следующего утра.

Часы слились в сплошную дорогу. Ни единой души, ни живой ни мертвой, не попалось на пути.

Лишь угнетающая тревога была моим верным спутником.

Пока я шла, кончилась еще одна бутылка воды.

Я была потная и грязная от всех моих ночлегов на полу.

И, кажется, у меня обгорело лицо.

Был уже конец июня, и солнце начинало припекать. Оно бесило меня, это солнце. Пусть светит в другом месте. Там где Дэй жив.

Фермерские поселения кончились, и я уперлась в длинное поле с высокой кукурузой.

Это было зеленое море еще неспелой дикой кукурузы, которая была выше меня на двадцать сантиметров.

Опасно. Это очень опасно – идти через это поле. Я буду двигаться практически вслепую, не говоря уже о том, что буду шуршать листьями на всю округу.

Я посмотрела влево и вправо.

С обеих сторон не было видно ни конца, ни края этого кукурузного океана.

Делать нечего. Придется идти насквозь.

Я не увидела, где кончается поле, даже когда подпрыгнула. Наверно так же выглядел настоящий океан, только он был синий и мокрый.

Для начала я оторвала несколько початков и сунула в сумку. Даже неспелая еда лучше, чем вообще никакой.

– Ну, давай, Лекса, – сказала я себе. – Ты же ничего не боишься?!

И я ступила внутрь этого гигантского куста, раздвинув стебли руками.

Я старалась двигаться как можно аккуратней, чтобы не создавать лишнего шороха. Его и так было слишком много для этой тишины.

Когда над полем пролетала птица, я сразу же замирала. Как и мое сердце.

Любой звук, отличный от моих движений, вызывал ужас. Но каждый раз, это была всего лишь птица, чуть ближе или чуть дальше.

Как же мне не хватало Дэйтона…

Я пробиралась сквозь бесконечные стебли уже минут двадцать, и мне постоянно казалось, что вокруг меня все шевелится… Что кто-то идет за мной, следит за мной, охотится на меня… Даже не знаю, кто лучше: человек или мутант.

Если бы мне год назад в Сфере сказали о том, где я сейчас буду и в каком положении, я бы повертела у виска. Такого быть не могло. Но вот она я тут, в диком поле с пистолетом. Одна. На грани истерики.

Шорох…

Он действительно был? Или мне показалось?

Может, это зверек? Зверьки ведь не все вымерли?

Целых полминуты я простояла без дыхания, абсолютно неподвижно.

Я прислушивалась.

Тихо.

Значит, показалось.

Я раздвинула следующие кусты и схватилась за пистолет.

На земле между стеблей лежал труп.

Он был почти полностью обглодан, но не воскрес. Видимо, у него была сломана шея или поврежден головной мозг.

Меня ужаснула не сама картина, а время… Его съели не очень давно, иначе тут лежал бы скелет, а не остатки человеческого тела.

Трупу – самое большее – неделя. И вонь соответствующая. Стоит ли описывать, как разило от этого места, учитывая июньскую жару?

Зажав рот и нос рукой, я глянула, нет ли у него рядом какого-нибудь оружия, но на глаза ничего не попалось. Осматривать его я не буду. Кто знает, какая на нем зараза…

Я снова пробиралась через стебли.

Вроде тихо.

Если трупу – неделя, то возможно, то, что его съело, уже далеко. Но также возможно, что где-то здесь у этого чего-то логово. Лишь бы не наткнуться прямо на него.

Подпрыгнув, я попыталась глянуть, сколько еще осталось до конца поля, но увидела лишь верхушки кукурузы.

Дэйтон бы увидел, он выше. Был.

Я шла дальше, все также тщетно стараясь не издавать звуков, но эти все кусты будто звенели вокруг.

Справа раздался шелест.

Я остановилась замертво и подняла пистолет.

Шорох кустов нарастал. И нарастал.

Там что-то двигалось прямо на меня.

Дерьмо.

Я присела, наводя пистолет в сторону звуков.

Ближайшая кукуруза резко зашевелилась, и из нее вылетел какой-то грызун. Прямо на меня.

Слава богу, я не успела спустить курок и создать еще больше грохота.

Плюхнувшись на задницу, я лишь заметила, как зверек проскочил мимо и унесся дальше, создавая такой же шелест кукурузы.

Я встала, шепотом высказала грызуну все ругательства, которые знала, и пошла дальше.

И сразу остановилась.

Зверек больше не бежал.

Его кто-то поймал… и ел.

Это было так хорошо слышно, что не было сомнений, что грызуна схватили – в лучшем случае – в десяти метрах от меня. В худшем – в пяти.

Чавкающие и разрывающие плоть звуки оглушали меня, как молот.

Кровь застыла в жилах.

В такой обстановке я вообще не боец. Я примерно как грызун, только побольше.

Если я останусь неподвижной, мутант уйдет? Навряд ли.

Если я пойду дальше? Он догонит меня за секунду.

Сомневаюсь, что он наелся с маленького грызуна.

Оставался только один вариант.

Я выстрелила в сторону звуков чавканья и побежала в противоположную, надеясь, что не потеряла прежнего направления.

За мной гнались.

Я это слышала.

А потом звуков прибавилось.

За мной гнались, как минимум, с трех сторон.

Это конец.

Ветки хлестали меня по лицу, а руки уже были в крови от стеблей, которые я пыталась раздвигать с бешеной скоростью.

Ужас сковывал меня несмотря на то, что я сопротивлялась ему.

Даже на парковке в Харперсе мне не было так страшно.

Жуткие звуки надвигающегося преследования отдавались вместе с ядерными ударами моего сердца, что аж в ушах стучало.

И когда я уже была уверена, что лучше остановиться и застрелиться, я вылетела из кукурузы на опушку леса.

Упала, прокатилась кубарем и, резко развернувшись на спину, выстрелила в тварь, которая летела на меня, словно летучая мышь, растопырив свои когтистые лапы.

Раз.

Второй вылетел следом, и тоже получил пулю в голову, обрызгав меня кровью.

Два.

Дальше все замерло, но в кукурузе был точно еще один. Просто он понял, что произошло с его сородичами, и остановился.

Эти твари умные. Умнее большинства людей.

Я судорожно переводила ствол пистолета в разные стороны, а ногами отталкивалась от земли, уползая подальше от края кукурузного поля.

Одновременно с этим я пыталась успокоиться и притормозить сердечный ритм, который буквально долбил мне в уши.

Но беда не приходит одна, так ведь?!

Вдали послышались голоса.

Они кричали: «Там, в той стороне стреляли».

И следом лай собак и топот множества ног.

Черт. Черт. Черт.

Вскочив на ноги, я помчалась через лес, пытаясь на ходу перезарядить пистолет на полную обойму.

Охотники приближались со всех сторон.

Собаки лаяли громче.

Голоса теперь кричали: «Это она! Ловите ее!».

Значит, они были так близко, что видели меня.

Я боялась обернуться и посмотреть, сколько их, чтобы не споткнуться. Просто неслась вперед, стараясь затеряться среди деревьев.

Я так разогналась, что еле затормозила, когда лес кончился, и мне открылся огромный каменный обрыв.

Справа текла бурная река, которая дымящимся водопадом устремлялась вниз на двести метров.

Я практически слетела с обрыва, но вовремя затормозила и упала.

Подползла к краю обрыва.

Внизу ничего не было видно: пена и брызги все закрывали. Я даже не понимала, камни там или глубокая вода.

Прыгать не вариант.

Нужно бежать дальше.

Но когда я двинулась обратно к лесу, из него показались люди.

И не просто люди… Я их всех уже знала.

Первым, кого я увидела, был Трой.

Следом за ним стояли ЕГО головорезы с винтовками, автоматами, собаками и победной улыбкой.

Меня поймали.

Я нацелила свой пистолет на Троя.

Раз уж я все равно уже мертва, почему бы не умереть красиво.

Но он не сделал того, что я ожидала…

Трой аккуратно поднял свой пистолет дулом вверх, показывая, что не собирается стрелять в меня.

– Привет, киса! – сказал он без единой тени усмешки.

– Привет, Трой!

– Давай без глупостей. Нас тут больше сорока человек, ты не сможешь убить всех.

– Я попробую. – ответила я, сжав крепче рукоять.

– Лекса! Не дури. Ты просто поедешь с нами.

– В ЕГО гребанный стеклянный небоскреб? – заорала я. – Ты что, думаешь, я поеду туда по своей воле???

– У тебя нет выбора… – сказал он… мягко.

Такого Троя я ни разу не видела.

Он не смотрел на меня с похотью, злостью или с насмешкой.

Если бы я не знала его и всей ситуации, я бы подумала, что он за меня беспокоится. Но это невозможно.

– Что ОН собирается делать со мной? Мучить? Держать на привязи? Убить? Если убить, давай покончим с этим здесь и сейчас. – сказала я и опустила пистолет в землю. – Отдай приказ!

Я ожидала, что сейчас все охотники поднимут оружие и расстреляют меня. Мое тело упадет с утеса прямо в пену, а водопад раздробит то, что от меня останется.

Но никто не шелохнулся.

Трой ничего не сказал.

– Чего ты ждешь? Или без ЕГО приказа и убить меня не можешь?

– Лекса…

– Я сказала! Я не поеду! Если это все, то скатертью дорога.

– А я сказал, у тебя нет выбора! – Трой начинал злиться.

Я посмотрела в его небесно-голубые глаза и ухмыльнулась, вспомнив один из наших разговоров с НИМ.

– Выбор есть всегда. Так ОН говорил. – сквозь зубы выговорила я, уже зная, что буду делать.

– Детка, послушай…

Но я уже не слушала…

Я бежала к краю обрыва.

– Лекса, не вздумай! – послышалось мне в спину.

Я ожидала, что пули вонзятся в меня сзади, но летели лишь крики и шаги. Кажется, кто-то бежал за мной.

Край обрыва приближался.

Дэй, я иду. Мы с тобой до конца этого времени… помнишь?

Я закрыла глаза прежде, чем прыгнула.

Земля ушла из под ног.

Я летела. Как самая свободная птица.

Шум водопада заглушил все вокруг, даже мои мысли.

Перед гибелью я подумала, что это настоящее облегчение.

Это хорошая смерть. Красивая.

И спокойная.