Отпетые плутовки

Слушала я его минут десять, а потом послала к чертовой матери. Он ушел к своей.

Через полчаса Багров приоткрыл один глаз и покосился на меня, потом я приоткрыла другой и покосилась на него. Стало ясно: мы любим друг друга.

Сашка лежал, вытянув многострадальные ноги, устроив голову на моих коленях, смотрел в небо и сам чуть не плакал.– Тебе больно, Сашенька? – перепугалась я.– Еще бы. Там тридцать тысяч баксов.

За такие чувства приходится расплачиваться, это я очень хорошо знала из многочисленных литературных источников, потому резкому переходу от счастья к большой беде не удивилась.

Один малюсенький чертенок выставил лукавую мордаху, подмигнул и исчез.

– Постой. – Я села в постели, косясь на Сашку. Черти напрочь отсутствовали. Глаз честнее я сроду не видывала.

Сашка чуть замешкался, взглянул на меня и ухмыльнулся. Здоровенный чертяка в его зрачке скривил мерзкую рожу, а Багров, сказав мне: «Пока»

– Это ты ведешь себя как идиотка. Ни с того ни с сего…– Серьезно? – обрадовалась я. – Теперь это так называется? Может, мне заняться ни тем ни сем, а ты постоишь в дверях? Жаль, не вижу подходящей кандидатуры, но ничего, не думаю, что это будет проблемой.

– А-а… – Юлька подошла к буфету, извлекла бутылку мартини и лихо выпила полстакана. Затем повертела его в руках и констатировала: – Полное дерьмо…– Мартини? – удивилась я.– Нет. Жизнь.

– Что ты… Юлька не такая…– Ага, – с готовностью кивнул Сашка, чертенок в его зрачке нагло ухмыльнулся, мол, все вы не такие, а дурите нашего брата будь здоров.