Земля Павшего

1

– Ранней весной здесь, наверное, очень хорошо, – задумчиво произнес Годвин, с хлопком размазывая по щеке насекомое, возжелавшее его крови.

Годвину было скучно и хотелось поболтать. Замечание насчет ранней весны было приглашением к разговору. Джегед промолчал.

– А сейчас вовсе не ранняя весна…

Годвин прихлопнул очередного кровососа и покосился на спутника. Тот не желал поддерживать беседу – как обычно. Колдун даже головы не повернул, огромный, похожий на металлическую статую. Массивный шлем едва покачивался в такт поступи тяжеловоза, покрытого двухслойной попоной, защищенной магией, как и латы всадника. Окутанный чарами Джегед должен был казаться главной ударной силой в их паре, Годвин в легкой кольчуге на тонконогом жеребце смотрелся рядом с товарищем не так грозно.

– Послушай, Джегед…

– Не мешай, я работаю.

Сейчас наемники состояли в охране каравана, направляющегося в Марвок, на север королевства. Здешняя округа уже считалась пограничьем, так что Джегед полагал: следует удвоить бдительность. Маг слишком серьезно относился к своим обязанностям – во всяком случае, так полагал Годвин.

Всадники выехали из лощины, насекомые остались позади, в сырой лощине, но Годвину по-прежнему было скучно.

– Не обязательно работать молча, – буркнул воин.

– Мне легче сосредоточиться, когда я молчу, – спокойно пояснил Джегед. – Кстати, впереди засада.

– Эти-то? – Годвин ухмыльнулся. С вершины холма он тоже заметил сквозь листву серые одежки. – Они не осмелятся. Какой-то сброд, их и разбойниками не назвать. Просто местные крестьяне, оголодавшие за зиму.

– Чем тебе не угодили местные крестьяне? Почему ты отказываешь им в праве именоваться разбойниками? – из-под шлема голос звучал глухо, но Годвин почувствовал: приятель сейчас улыбается. – Кто бы они ни были, я не хочу оставлять их за спиной. Предупреди толстяка.

Воин развернул коня и направился к середине кавалькады, где ехал караванный старшина.

– В лесу засада, опасные злодеи, – серьезным тоном объявил Годвин. – Но вам не о чем беспокоиться, колдун справится.

Толстый бородач, старшина, окликнул возниц – пусть приготовят оружие. На всякий случай, мало ли…

Тем временем Джегед пустил жеребца быстрей, конь, тяжело топая, спустился с гребня холма и замер, развернувшись к зарослям. Правой рукой колдун сжимал палицу, левую простер к придорожным кустам… Из-под глухого шлема полился невнятный речитатив. Сразу смолкли птицы, воцарилась невероятная тишина. Заклинания стали громче. Обоз медленно спускался по скату, возницы подняли щиты. Годвина не было видно, он задержался, чтобы сопровождать хвост колонны.

Между стальными пальцами боевой перчатки Джегеда пробежали лиловые искры, в кустах хрустнула ветка, зашуршала листва… сильней, громче. Шум удалялся – напуганные разбойники бежали прежде, чем действие заклинания стало очевидным. Когда головной фургон поравнялся с чародеем, шум, производимый убегающими разбойниками, был еще слышен. Точный расчет – одна из непременных составляющих мастерства мага. Джегед дал понять караванщикам, что они не прогадали, нанимая именно их с напарником. Убедившись, что опасность миновала, чародей прервал декламацию и опустил руку.

– Сбежали? – окликнул его старшина каравана, поравнявшись с массивной фигурой мага – А чего ты им наколдовал?

Джегед развернул жеребца, пристраиваясь рядом.

– Для начала немного страха, – пояснил маг. – Огненное заклинание не годится применять в лесу. К тому же синдики Марвока вряд ли обрадуются, сожги я этот бор. Здешняя земля наверняка принадлежит городу.

На самом деле он готовил обычный фейерверк, много треска и разноцветных искр. Как правило, подобные представления действовали безотказно. Здесь, на севере, простонародье плохо разбирается в магии и боится любой ерунды. Когда имеешь дело с такими, чем больше мишуры – тем лучше.

– Точно, – кивнул толстяк, откладывая оружие и запахиваясь в крутку, – Скоро на месте будем, и земля здесь, конечно, городу принадлежит. Это не от твоей магии холодней стало?

– Вряд ли.

Джегед не мог сквозь доспехи ощутить стылого ветерка, который задул в лицо, когда колонна перевалила холм. Впрочем, денек выдался солнечный и теплый, так что возницы не мерзли, хотя свежий ветер становился все ощутимей по мере того, как обоз приближался к Марвоку. Годвин догнал приятеля и пристроился рядом. Он больше не пытался завести разговор, терпеливо ожидал окончания путешествия.

Наконец показался Марвок, теперь стало ясно, отчего задул холодный ветер в погожий майский денек. Над городом клубилась темная туча – четко очерченная, будто тень города, упавшая на легкомысленно голубое небо. В стороне от пространства, ограниченного стенами, не видно ни облачка, а в Марвоке – темно. Серая по краям, над городом туча вздувалась иссиня-черным куполом, темная влажная масса шевелились, свиваясь в спираль над зданиями, высота которых возрастала от окраин к центру. Венчали своеобразную пирамиду шпили над храмом Павшего и башня местного колдуна.

Крепостные стены, сложенные из светлого камня, казались зеленоватыми под сенью облачного свода, то и дело от тучи вниз протягивались седые потоки дождя. Годвин тяжело вздохнул и стал отстегивать притороченную к седлу накидку.

* * *

Дождь начал накрапывать, когда головному фургону оставалось около сотни шагов до городских ворот. Годвин пробурчал ругательство и натянул поверх шлема капюшон. У въезда в Марвок охранники придержали коней снаружи, чтобы толстый старшина столковался с городскими стражниками и объяснил, что вооруженные всадники – нанятая им охрана.

Повозки медленно исчезали в портале, там караванщик уже вовсю препирался с городским писарем, уточняя размеры воротной пошлины. Оба давно поднаторели в подобных спорах, были людьми тертыми, опытными – так что, не тратя времени попусту, сразу перешли к таможенным ставкам и курсам валют. Стражники устало зевали и кутались в плащи. Они укрылись от дождика в портале и скучали, им перебранка также была не в диковинку. Наемники, выждав немного, пристроились между повозками. Стражник смерил их равнодушным взглядом и промолчал. Зато писарь почему-то заинтересовался повозкой, которая ехала следом за всадниками, и потребовал предъявить груз. Возница задержанного фургона окликнул солдата:

– А что это у вас непогода? Повсюду теплынь, а здесь дождик?

Стражник задумчиво зевнул и промолвил:

– Да колдун наш с магистратом разругался. Злится, значит, на город, недовольство свое показывает.

Джегед проехал, не задерживаясь, а спутник остался послушать. Магу не пристало интересоваться делами собрата, тогда как Годвину ничто не воспрещало удовлетворить любопытство. Сверкнула молния, над городом раскатисто пророкотал гром. Дождь пошел сильнее.

Наконец караванщик расплатился с чиновником и догнал повозки, собравшиеся перед ратушей. Улицы были пусты, горожане пережидали непогоду по домам. Фургоны сгрудились посреди площади, лошади уныло мотали головами под монотонным серым дождиком. На виселице посреди площади покачивались тела казненных преступников. Капли стекали по лохмотьям и окоченевшим конечностям покойников.

По договору наемники обязались сопровождать обоз именно до ратушной площади, здесь предстояло распрощаться. Толстый караванщик отсчитал Джегеду плату, Годвин забрал из фургона вьюки, и друзья направились через площадь. Позади заскрипели колеса, возницы принялись щелкать кнутами, понукая лошадей, они поворачивали к большому постоялому двору – оттуда рукой подать до рыночной площади, и там можно арендовать склады. Наемники собирались остановиться в более респектабельном заведении, ближе к центру. По дороге под перестук капель Годвин пересказал, что услышал в воротах:

– К северу от города лежат владения некоего господина Тремлака. Рыцарь этот, говорят, настоящий разбойник и грабит всякого, кто покажется на дороге.

– К северу отсюда ничего нет, – заметил Джегед, – леса и болота на три или четыре дня пути. Кто там покажется?

– Это верно, но магистрат надумал восстановить торговый путь с Айдонахом по старой гати, им не по душе, что основной тракт теперь проходит в стороне. Говорят, скоро подпишут мир с герцогом Айдонахским, на север снова пойдут караваны. А тут господин Тремлак с его сворой… он, кстати, устраивает набеги и на земли, принадлежащие Марвоку. Раньше это терпели, а сейчас магистрат заинтересовался дорогой через гать. Город велел местному магу разобраться с рыцарем, маг отказался. Магистрат пригрозил, что перестанет платить жалование, лишит колдуна прав на практику… ну и тот…

– Понятно.

– А мне вот не совсем понятно. Почему-то маг не желает связываться с разбойником. Боится? Странно.

– Что ж странного? По-моему, он не очень сильный маг.

– А башня вон какая здоровенная. И тучу он наколдовал вполне приличную. Говорят, уже третий день льет.

– Здесь его территория. А вне стен родовой башни он может оказаться вовсе не так силен.

– Хм, об этом я не подумал. А ты с ним знаком, что ли?

– Ну, так… можно скзаать, знаком. Зовут его Греспен… Ничем не прославлен… да и как можно заявить о себе в такой глуши? Его семья веками владеет башней, так что сооружение хорошо зачаровано… Но сам Греспен, похоже, не слишком талантлив. Дождевая туча – вовсе не великое чудо. Ничего удивительного, что он не хочет рисковать.

– Или у рыцаря слишком много солдат?

– Или маг в доле с этим Тремлаком, – заключил Джегед.

Всадники подъехали к постоялому двору. Заведение именовалось «Полная луна», и круглое лицо хозяина в окне вполне могло служить вывеской. Кабатчик скучал, разглядывая мокрую улицу, но, завидев всадников, вмиг приободрился. Путников здесь знали, Джегед с Годвином не первый раз приводили караван в Марвок и останавливались всегда в «Полной луне». Колдун кивнул хозяину, лунообразная физиономия скрылась, толстяк отправился встречать постояльцев. Наемники тронули коней – чтобы попасть во двор, следовало обогнуть жилое здание. Караванщики будут торговать в Марвоке месяц или два, возможно и больше – Годвин с Джегедом здесь на такой срок не задержатся, однако несколько дней в городе, конечно, проведут. Отдохнут, отоспятся, разузнают, не найдется ли в округе какой службы. История с рыцарем-разбойником сулила возможность заработка.

* * *

Когда приятели поднимались на второй этаж, ступени стонали и скрипели под закованным в латы колдуном. В комнате Джегед начал разоблачаться – и с каждой снятой деталью снаряжения будто становился меньше ростом и тщедушней. Тяжеленный шлем, увенчанный рогами и черным плюмажем, делал мага на голову более рослым – глаза Джегеда приходились на уровне решетки, обозначающей челюсти страшной маски, а уж горящие красными угольками глазницы забрала были гораздо выше макушки мага.

Колдун стащил стальные перчатки, пробежал пальцами по застежкам на боках, заколдованная кираса раскрылась. Потом пришел черед набедренников, поножей. В углу комнаты выросла груда влажного металла… рядом улеглась толстая стеганная куртка… Без доспехов чародей оказался худощавым мужчиной немного выше среднего роста. Совсем не страшным.

Лицо Джегеда также было ничем не примечательным – седые виски, впалые щеки. Таких мужчин можно встретить в любом городе среди представителей разных сословий.

Годвин выглядел куда более впечатляюще. Широкоплечий, узкий в бедрах красавец, с хищной грацией в движениях. Когда он стащил шлем, по плечам рассыпались густые каштановые кудри. Воин тряхнул шевелюрой и улыбнулся. Он был силен, ловок, хорош собой и часто улыбался. Жизнь казалась ему забавным приключением.

– Чем займемся в этом городишке?

– Пообедаем, – коротко отозвался маг.

– Само собой. У тебя есть какие-то виды на разбойника Тремлака?

– Не исключено. Я собираюсь нанести визит в ратушу, потолковать со здешними шишками. Если формальности в порядке, мы заинтересуемся господином Тремлаком. Ты ведь не против?

– Что ты! Поездка в этот раз вышла скучная, так хоть здесь, на севере, какое-то приключение.

– Отлично, я так и думал, что ты согласен.

Джегед отправился вниз – заказать обед, а Годвин остался, чтобы привести в порядок поклажу. Младший компаньон рассовал по углам тюки, аккуратно развесил плащ и тщательно протер клинки. Снаряжение мага так и осталось лежать в углу неопрятной грудой. Воин смерил недовольным взглядом заколдованные доспехи и вздохнул. Когда он свел знакомство с чародеем и начал работать с ним в паре, несколько раз попытался приучить Джегеда к порядку, но безуспешно. Чары, наложенные на доспехи, хранили металл от ржавчины, а из боевого оружия Джегед предпочитал палицу, которая не нуждалась в правке и заточке. Тяжеленная, черная, как и все снаряжение колдуна – и, разумеется, усиленная магией.

Годвин еще раз вздохнул и отправился в трапезную. Из-за непогоды посетителей было маловато. Обычно в «Полную луну» приходили обедать марвокские синдики, их привлекало общество богатых чужестранцев. Здесь останавливались наиболее респектабельные странники, так что можно было послушать новости, не рискуя оказаться втянутым в пьяную драку простолюдинов. Но сейчас единственными гостями оказались Годвин с Джегедом. Местных тоже было маловато, пятеро – по виду, мелкие купчики и цеховые старшины – расположились неподалеку от входа. Джегед по привычке выбрал противоположный угол. Колдун сидел, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Годвин догадался – подслушивает, о чем беседуют городские в дальнем углу. Воин осторожно, чтобы не нарушать сосредоточенности приятеля, подвинул стул и сел. Появилась прислуга, на стол выставили миску с дымящейся острой похлебкой, половину каравая, сыр, кувшин вина. В здешней глуши такой обед считался роскошью. Наемников в «Полной луне» знали, их платежеспособность сомнений не вызывала, так что слуга не стал требовать денег, сказал, что мясо вскоре будет готово, и удалился.

Годвин покосился на приятеля, тот по-прежнему пребывал в трансе. Воин вытащил нож, отрезал несколько ломтей хлеба – себе и магу. Потом налил вина. Тут Джегед встрепенулся и взял кубок.

– Ничего интересного, – объявил маг. – У Тремлака сильная дружина, человек сорок или немного больше. Замок в двадцати лигах от города. Местные уверены, что колдун Греспен достаточно силен, чтобы справиться с людьми рыцаря… скорее всего, они ошибаются. Во всяком случае, в замке Греспену Тремлака не взять, у рыцаря есть собственный маг.

– У нас будет работа? – Годвин поднял кубок.

– Если у городских имеется право самостоятельно разбираться с господином Тремлаком.

– А, верно.

– Сперва нужно выяснить, имеет ли магистрат пономочия, так как если рыцарь вне юрисдикции Марвока, может выйти конфуз. Завтра я все разузнаю.

Колдун сделал несколько глотков и потянулся к похлебке.

– Завтра? – Годвин тоже попробовал вино. – Нынче еще не поздно наведаться в ратушу.

– Завтра, Годвин. Я не хочу слишком явно демонстрировать свой интерес. Пусть думают, что я не очень заинтересован. Кстати, это правда. Караванщик с нами расплатился, мы при деньгах. А драка с разбойником в собственном замке – всегда риск. Завтра я поговорю с кем-нибудь из синдиков… возможно, нанесу визит Греспену. Завтра. На всякий случай, отоспись. Возможно, выступим еще до рассвета. И потом, мы только прибыли, к чему суетиться? Если городские не справились с Тремлаком до сих пор, то еще денек подождут.

Появился слуга, принес мясо. Друзья приступили к трапезе, деловой разговор прервался. Мало-помалу стала собираться публика. Появились музыканты. Они еще не играли, принесли стулья и расселись на подиуме.

Наемники решили задержаться подольше. Джегед подозвал слугу, заказал еще вина и печенья. Он собирался послушать, о чем станут говорить местные попозже, когда напьются пива. У Годвина были свои интересы – он знал, что к вечеру хозяин позовет женщин. «Полная луна» предоставляла постояльцам разнообразные услуги.

* * *

Ночью дождь стих – должно быть, колдун Греспен спал. Под утро даже показалось солнышко, но ненадолго, вскоре небо снова заволокло тучами, и начал моросить мелкий дождик. Возвратился Годвин, который вчера покинул приятеля и удалился наверх с брюнеткой в красном платье.

– Ну, как прошло? – приветствовал красавцы Джегед. – По-моему, этой девицы здесь раньше не было?

– Вот уж не думал, что ты обращаешь внимание на здешних баб, – ухмыльнулся, потягиваясь, Годвин. – Да, эта новенькая. Она вдова, после смерти мужа вынуждена сама заботиться о пропитании. Славная девочка, взяла с меня половинную плату и звала остаться в Марвоке подольше.

– Ладно, я завтракать. Ты со мной?

– Э, Джегед, ты велел мне сегодня отсыпаться!

– Тоже верно, – колдун улыбнулся. – Тогда я после завтрака наведаюсь в ратушу. Сюда возвращаться не стану, отдыхай спокойно.

Годвин повалился на кровать, закинул руки за голову… улыбнулся, вспоминая вдовушку в красном платье… верней, вспоминая ее без платья… Проснулся воин, когда возвратился Джегед. Не глядя на приятеля, колдун пересек комнату. С мокрой накидки падали капли влаги. Маг остановился у окна и стал изучать документ, украшенный лиловой печатью. Провел над пергаментом рукой, между ладонью и листом возникло синеватое свечение. Печать была подлинная, зачарованная, как полагается, в гробнице Павшего.

– Что, какой-то подвох? – осведомился Годвин.

– Нет.

– Ты краток.

– Не о чем рассказывать. Я собирался расспросить кого-то из писарей, но крючкотвор, едва услыхав, что я интересуюсь полномочиями магистрата относительно Тремлака, обрадовался и кликнул старших. Все решилось вмиг. Они уже давно выпросили в Уртахе разрешение на суд и расправу над разбойниками, не хватало только исполнителя.

– Давно выпросили? Значит, цена будет подходящей, – заключил Годвин.

– Именно. В захолустье нет никого, кто решился бы бросить вызов рыцарю в собственном замке. Говорят, разбойничье логово укреплено… словом, мне тут же вручили грамоту на арест Тремлака. Мне даже аванс выдали! Впрочем, обязали оставить аванс здесь, в «Полной луне», когда мы отправимся брать злодея. Не хотят рисковать.

– Нас не обманут?

Колдун пожал плечами, движение вызвало целый водопад, по складкам одежды потекли струйки дождевой влаги, Джегед основательно вымок.

– Не должны. Печать на грамоту наложена по всем правилам, я проверил.

– Джегед, сними плащ, у тебя на плечах целое озеро!

– Да, верно… – колдун сбросил накидку на пол, в лужу. Он частенько пренебрегал житейскими мелочами. – Сегодня пришлось побродить под дождем. Из магистрата я отправился в башню.

– К этому, как его… Греспену?

– Точно. Он не захотел меня впустить, мы потолковали через запертую дверь.

– Что так?

– Он боится. Семья заперлась с ним, никто не выходит. Я слышал женские голоса, они шепчутся, не решаются говорить громко.

– Кого он боится? Синдиков? Тремлака? Тремлакова колдуна? Тебя?

– Наверное, всех сразу. Говорит, мне Тремлака не взять.

– Хм… – Годвин встал и прошелся по комнате. – Ты говорил, он в доле с рыцарем?

– Я говорил: это возможно. Теперь думаю, что нет. Такой трус разбойнику не нужен, у него под рукой другой чародей. А Греспен тревожиться за собственный престиж – мол, он отказался даже пробовать, а тут явился какой-то бродяга и… ну, вот поэтому твердит, что я не смогу одолеть банду. В сущности, он прав. В одиночку я бы не справился. Ты выспался? Есть хочешь?

– Быка готов сожрать!

– Держи, – колдун бросил приятелю звякнувший мешочек. – Ступай вниз, закажи обед… верней, ужин. Я спущусь следом, перекусим и – спать. Выступим затемно. Надо будет предупредить хозяина, что нам понадобятся лошади, псть велит конюху, чтобы приготовился.

Прежде чем удалиться, Годвин подобрал плащ старшего приятеля, несколько раз встряхнул и аккуратно развесил на вбитых в стену гвоздях.

* * *

Спустившись в зал, Годвин обнаружил, что является центром внимания. Никто не пялился открыто, однако воин то и дело ловил быстрые взгляды, обращенные в его сторону. Слухи о подряде, который принял маг, похоже, успели распространиться в городе. Не исключено, они достигнут и замка рыцаря-разбойника.

Когда в трапезную явился Джегед, оказалось, что среди посетителей имеется представитель магистрата – румяный упитанный мужчина средних лет. Колдун кивнул синдику, тот сделал скорбное лицо, приблизился и, привстав на цыпочки, пошептал магу на ухо. Вдвоем они подошли к владельцу «Полной луны», Джегед передал на хранение полученный накануне аванс. Он собирался заплатить за два дня постоя, но румяный синдик объявил, что наемники – гости города, за все платит магистрат. Хозяин заведения не выказал энтузиазма – должно быть, слова краснощекого означали, что за постояльцев вовсе никто не платит. Джегеда подобные мелочи не беспокоили, он уточнил напоследок с синдиком кое-какие детали завтрашнего предприятия, распрощался и возвратился за стол к Годвину. Синдик направился к выходу. На пороге он остановился и окинул трапезную быстрым взглядом.

– Должно быть, в зале сидят его шпионы, – Годвин кивнул в сторону закрывающейся за румяным синдиком двери. – Вон, как озирается.

– Ну и Павший с ними, – равнодушно бросил колдун. – Ешь, и идем спать. Завтра ты понадобишься мне свежим и отдохнувшим.

Красавец покорно вздохнул – слова колдуна означали, что нынче красотка в красном платье поднимется наверх не с ним… оставалось надеяться, что завтра приятели заработают столько, что Джегед согласится остаться в Марвоке хотя бы на неделю.

Хотя Годвин выспался накануне, но походная жизнь приучила его легко засыпать при всякой возможности. Колдун разбудил приятеля в три часа пополуночи. Они стали молча снаряжаться. За окнами было тихо, дождя не слыхать.

Годвин справился первым и помог Джегеду влезть в зачарованные доспехи. Потом отправился на конюшню – распорядиться насчет лошадей. Растолкал сонного грума и велел седлать. Появился Джегед – огромный, бряцающий сталью. Колдун принес приятелю лук и стрелы. Воин ощутил исходящее от колчана едва заметное холодное свечение.

– Осмотри стрелы, – велел колдун. Из-под забрала голос звучал глухо и зловеще. – Особенно вот эту, запомни.

Воин кивнул. Детали они обсудили заранее. Приметная стрела предназначалась разбойничьему колдуну. Потом грум сквозь зевоту доложил: лошади готовы. Приятели взгромоздились в седла и выехали за ворота. Позади грохнул засов.

– Ну и что теперь? – поинтересовался Годвин.

– Должен появиться синдик. Без него нам не откроют ворот.

– Сами можем открыть, – буркнул воин.

Это было правдой, но сейчас звучало как шутка. Синдик объявился почти сразу – пришлепал по лужам, ругаясь и сквернословя. Помахал издали рукой, всадники направились за ним.

Стража не спала, румяный велел отворять – теперь пришел черед солдатам ругаться.

– Ну, – с чувством произнес синдик, когда друзья направились в портал, – да пребудет с вами Павший!

Годвин буркнул что-то неразборчивое, а колдун бросил через плечо:

– Мы управимся к полудню.

– Хорошо, – с готовностью отозвался синдик. – Не поздней двух часов пополудни я присоединюсь к вам!

Заскрипели ворота, солдаты зевали и ругались одновременно…

– Хорошо бы толстяк добрался в замок хотя бы к ужину… – протянул Годвин.

Колдун не ответил. Около часа они ехали в молчании, затем воин заговорил:

– Далеко еще?

– Половина пути позади. Я думаю, спешить незачем. Темнота на руку разбойникам, они свой замок знают.

– У тебя есть план?

– В деталях я не обдумывал. На месте определимся.

Снова смолкли, но ненадолго. Непоседливый Годвин опять завел разговор:

– Джегед, а скажи, почему вы с клириками не заодно?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну как же… вы, колдуны, служите Павшему – и жрецы тоже. Почему они молятся, а за тобой я такого не замечаю?

– Мы, чародеи, используем практический аспект, а священники владеют теорией. Каждый исполняет свое дело. Присутствие Павшего делает возможной магию. Мавзолей в Уртахе – источник магической силы. Мы, маги, знаем о Павшем без объяснений, мы чувствуем его, а жрецы нужны для того, чтобы растолковать остальным. К чему ты спрашиваешь? Ты же знаешь об этом – и как раз от священников.

– Знать-то знаю… но, как ты говоришь, теоретически.

– Конечно. Будь у тебя способности к колдовству, тогда и практически познал бы. Но твой талант – иного рода. Говорю же: каждый исполняет свое дело. Ты стрелу запомнил?

– Конечно. Не хочешь объяснять – так и скажи.

– За объяснениями ты как раз и можешь обратиться к священнику. Но что-то подсказывает мне: когда возвратимся в город, ты предпочтешь вдовушку в красном – наряженным в черное жрецам Павшего.

– Пожалуй, – согласился Годвин, – в самом деле, мои таланты – они иного рода.

* * *

Замок стоял в лесу. Когда-то владельцы старательно вырубали деревья вокруг стен, чтобы врагу трудней было подобраться к укреплениям, но теперь молодые заросли подступали вплотную к осыпавшемуся рву. Во рву воняла застоявшаяся вода из речушки, протекающей неподалеку. Канава, соединяющая ров с рекой, давно обвалилась, ее занесло мусором, ветками и илом, но сейчас, весной, воды было много, так что и ров оказался до половины заполнен мутной жижей.

Дорога проходила в стороне, довольно далеко от замка. Однако через речушку был перекинут мост из почерневших от древности бревен – поэтому у замка путникам с гружеными подводами волей-неволей приходилось задерживаться. Переправа отлично видна с башни, так что разбойники всегда могли перехватить караван на мосту.

Джегед с Годвином достигли окрестностей замка в сумерках. Луна скрылась за деревьями, но небо уже посветлело, так что укрепления были различимы среди леса. Друзья двинули коней вокруг, не приближаясь к строениям. Наконец Годвин отыскал подходящее местечко – довольно высокое дерево, стоящее неподалеку от стены с противоположной от ворот стороны. Воин указал спутнику:

– Вот здесь.

– Отлично, – тяжеленный шлем Джегеда качнулся. – По-моему, они спят.

– Я ничего не слышу.

– Сейчас я их подниму… сколько тебе понадобится времени? Я сосчитаю до двухсот?

– До двухсот пятидесяти. Мне же еще натянуть тетиву и выбрать местечко, откуда просматривается двор.

– Хорошо. Я начинаю считать.

Джегед развернул жеребца и двинулся через лес – он собирался войти в ворота, как и подобает представителю власти, у которого на руках ордер на арест разбойника Тремлака, заверенный городской печатью. Тяжелый всадник производил в зарослях немалый шум, но замок не подавал признаков жизни. Похоже, его обитатели в самом деле спали.

Годвин отъехал в сторону и спешился, прихватив снаряжение. Коня он привязывать не стал – отлично выученное животное не убежит. Ограничился тем, что накинул поводья на трухлявые ветки. Теперь конь знал, что должен ждать хозяина здесь, но, случись какая-то опасность, он может вырваться, а затем защищаться или и убежать. Шум, производимый закованным в доспехи колдуном, удалился, воцарилась тишина. Годвин, прислушиваясь, двинулся к дереву, которое указывал спутнику. Закинул за спину лук и колчан, поправил на плече моток тонкого каната… Подпрыгнул, ухватился за толстый сук, подтянулся… Потом осторожно перебрался еще выше, расположился в развилке и стал разматывать канат. От стены его отделяло около двадцати шагов. Часть зубцов осыпалась… Воин выбрал тот, что показался более сохранным.

Пора. Годвин привязал конец каната к стволу, раскрутил груз и набросил на зубец стены. Металл глухо звякнул о камни. Воин аккуратно потянул – держится крепко. Осталось увязать петли так, чтобы канат оставался напряжен, без слабины… и хорошо бы, чтоб выдержал каменный зубец…

Джегед закончил считать до двухсот пятидесяти. Годвину пора уже быть на месте. Колдун извлек из седельной сумы полированный шар, тусклый отсвечивающий в сумерках, поднял над плечом и стал читать заклинания. Шар в стальной перчатке засветился. Джегед повысил голос – по гладкой поверхности амулета побежали лиловые сполохи, сияние стало ярче. Последние слова магической формулы колдун выкрикнул во весь голос – шар в его руке превратился в гудящий сгусток холодного пламени. Ночью это выглядело бы куда эффектней, но и в тусклом свете сумерек волшебное пламя казалось удивительно ярким.

Джегед размахнулся и швырнул огненный амулет в башню. Замок содрогнулся, с грохотом осыпались камни, затрещала лебедка, сматывая цепь. Подвесной мост рухнул на вбитые в края рва бревна, хрустнул, подпрыгнул и снова лег на сваи. Колдун, потянувший было из сумы второй шар, оставил артефакт – все вышло даже лучше, чем он рассчитывал. Удалось с первого раза. Ненадолго установилась тишина, только шуршали, осыпаясь, камешки разрушенной кладки, да шипели, остывая, оплавленные звенья цепи, удерживавшей мост…

Джегед двинул коня к открывшемуся проему. В замке заорали разбуженные разбойники, звенело оружие.

– Эй, вы, в замке! – заорал маг, направляя жеребца в проем. – У меня ордер на арест беззаконного разбойника Тремлака. Выдайте поименованного злодея, и я не трону никого больше! В противном случае убью всякого, кто станет чинить препоны отправлению правосудия!

– Кто ты такой? – рявкнул хриплый бас со стены.

– Я Джегед из Башни Скорлока! Сдавайтесь или всем конец! Во имя Павшего!

Колдун остановил коня с трех шагах от края моста и взялся за палицу.

– Да он всего один! – рявкнул прежний бас. – Эй, ты, как тебя, Джегед, только сунься в мой замок! А ну, только сунься! Я из тебя самого Павшего сделаю!

– Значит, не сдаетесь? – уточнил колдун. Ответом послужил хохот нескольких десятков человек. Над воротами в бойницах показались ухмыляющиеся разбойники. – Тогда пеняйте на себя!

* * *

Копыта огромного коня загрохотали по мосту, настил стонал и прогибался под тяжестью закованного в сталь всадника. Джегед всматривался во тьму под сводами надвратной башенки. Там что-то смещалось и шевелилось. Засаду устроили? Колдун направил левую руку в темный прямоугольник, из-под устрашающего забрала полилось глухое завывание. Пальцы чародея засветились, между ними скользнули холодные искры.

– Назад! Берегись! – закричали в темноте.

Несколько человек, согнувшись, бросились прочь из ниши под сводами, Джегед метнул молнию и пришпорил жеребца. За воротами, внутри ограды, расцвел столб синего огня, солдат Тремлака расшвыряло в стороны. Когда пламя опало, всадник был уже во дворе и потрясал палицей. Огромный конь поднялся на дыбы, когда первые латники бросились на колдуна. Копыта тяжко опустились, сминая подставленные щиты, Джегед взмахнул палицей – двое латников повалились, задние попятились. Они были парнями тертыми и довольно опытными, но сейчас все случилось слишком быстро – многие не успели не то, что снарядиться к бою, но и одеться. Половина людей Тремлака была в исподнем, белые рубахи отлично выделялись в сумеречном свете.