#подчинюсь

Глава 1

– Хештег «подчинюсь».

– Что?

– Ой, тупая, что ли? Фоткаешься, создаешь анонимный профиль и выкладываешь фотку без лица. Если им понравится, с тобой свяжутся. Это клуб московских олигархов. Полный аноним – с тебя ночь, с них бабло. Понятно, жесткие игры в полной темноте.

– Игры… в смысле, секс?

– Ты дура? Конечно! И, желательно, чтобы у тебя не только сиськи были хорошие, но еще и опыт был. Они, если все пройдет шоколадно, еще и чаевые дадут. Хорошие. Некоторые везучие сучки после этого от версачей не вылазют. У тебя опыт-то есть?

Соседка по комнате в коммуналке смерила меня презрительным взглядом.

– Нет, – отрицательно мотнула головой.

– Х…ово, – резюмировала она. – Ну, – сплюнула «девушка» на свежевымытый пол, – так бабки нужны?

– Нужны. И срочно.

– Много?

– Сто тысяч рублей. До завтра.

– О… – заржала соседка во все прокуренное горло. – Ну, чё? Раздевайся!

– Зачем? – перепугалась я.

– Фоткаться будем. А потом молиться! Чтобы хоть кто-нибудь выбрал тебя!

…Бо-о-о-о-о-оль-ь-ь-ь-ь-ь…

Так, наденешь… вот, держи, у меня еще есть неиспользованные. Соседка протянула мне упаковку с колготками в сеточку.

– Надевай. И без трусиков, – приказала Жанна.

– Как? Совсем?

– Не, ну если тебе не надо, чтобы выбрали тебя, то можешь хоть в шубу завернуться, – хмыкнула она в ответ. – А если тебе нужны бабки – покажи им все, что у тебя есть. Здесь не до игрушек, детка. Мужики серьезные, привыкли к куколкам. И, погоди, – она внимательно меня еще раз осмотрела с ног до головы. – Ты такая блондиночка. Натуральная? Это хорошо… Олигархи любят блондинок. Так что вот, что мы сделаем. Накрутим тебе локоны, у меня где-то завались бигуди. Ага, немного пудры и губы! Блеск для губ. И без лифчика, совсем! Да не трепещи ты, глаза мы твои замалюём, пусть только на тело любуются.

…П-п-п-п-по-о-о-о-още-е-еч-ч-ч-ч-чина…

– Ты на саму встречу, если тебя выберут, конечно, – поучала соседка, когда чуть высунув от усердия язык с пирсингом, пыталась ровно накрасить мне губы, – можешь одеваться как угодно. Но фотка должна быть классной. Кста, с тебя процент, за фотосессию, – завершив, наконец, борьбу с блеском для губ, соседка снова заржала во все горло.

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…

…Бо-о-о-о-о-оль-ь-ь-ь-ь-ь…

– Все, готово, красотка! Становись к стене! – приказала она и ткнула пальцем в единственную нормальную стену в нашей комнате. – Становись на диван, на колени! Спину выгнуть, смотри на меня! Сиськи не прикрывай, пусть хоть что-то увидят. Кудри поправь. И смотри на меня, как… ну… как собака на хозяина. Девчонки говорили, богачам это нравится. Рот приоткрой. Так, вот, отлично, замерла!

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…по…н-н-ног-г-г-га-а-ам-м-м-м-м…

– Давай еще пару кадров. Не шевелись!

…Бо-о-о-о-о-оль-ь-ь-ь-ь-ь…

…Бо-о-о-о-о-оль-ь-ь-ь-ь-ь…

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…по рук-к-к-к-ка-а-а-ам-м-м-м…

– Ща! Фильтры наложу. Ага. Ну, все. Глаза только замазала. Теперь подключаюсь к анонимному профилю и… перекидываю. Ага, хештег “подчинюсь”. Все! Теперь ждем, детка, можешь одеваться, а то замерзнешь. Сейчас у нас сколько? Ага, четыре часа. Ну, после того, как выберут, если повезет, еще часов до семи точно будут проверять. А потом… И не забудь, десять процентов с тебя!

Наблюдая за тем, как я натягиваю на тело свои дешёвенькие джинсы, Жанна с сомнением спросила:

– Эй, Ника. А ты… реально никогда сексом не занималась?

– Нет, – обреченно мотнула головой и взяла с дивана свитер.

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т…

…Х-х-х-х-хлы-ы-ы-ы-ыст-т-т-т-т-т-т-т-т-т-т!!!

Темнота.

Глава 2

– Нет, ну зачем же невесту-то? Ты тогда проблем не оберешься. Ты личность публичная, политик, зачем так мараться. Ты лучше, Сигурд, воспользуйся услугами профессионалок. Есть тут один клуб… Для избранных. Случайные девочки, но все знают, на что идут. Перед встречей они подписывают одну волшебную бумажку, где разрешают делать с собой, все, что пожелает клиент. Место для встречи надежное, клуб обеспечивает. Никакой утечки информации. Платишь клубу и шлюшке. Эти девочки тащатся от жестокости, поверь. Знаешь, как девочек выбирать? Ага, так и знал. Смотри, современная система. Желающие фотографируются и выкладывают фотки в сеть, и ставят хештег #подчинюсь. Это значит, что они в игре и знают правила. Вот, смотри, десять новых добавились только сегодня, но и постоянные есть.

Молодой мужчина принял из рук своего знакомого телефон. В эту секунду он был настолько на взводе, что уже не контролировал себя. Профессионалок, говоришь. Он посмотрел на экран. Абсолютно разные фото, все откровенные. Но ему нужна… Не-е-ет. Если уж спустить злость на ком-то, а не на Белле, то это должна быть блондинка! С такими же пухлыми губами, с длинными, вьющимися волосами…

– А, блондиночка приглянулась? – мгновенно заметил его интерес собеседник. – Действительно, на Белку твою похожа. Ну, что? Заказать тебе сегодня на вечер?

Сигурд услышал скрип своей собственной челюсти.

– Заказать… – зло процедил он. – Полная конфиденциальность, говоришь?

– Сто процентов! Почти все наши пользуются. Иди смело, – уверил его собеседник и кому-то набрал сообщение.

Маленькая. Белокурая. Огромные испуганные глаза. Два глаза. Разные. Один голубой, а другой, зеленый, кажется. Губы пухлые. Похожа на Белку, но не она.

– Раздевайся, – приказал Сигруд девчонке. Его бесила внешность незнакомки. Слишком какая-то хрупкая. Слишком невинная. И одежда бедная, простенькие джинсы, свитер, обтягивавший худенькую фигурку, кроссовки. Неужели шлюхи здесь так мало зарабатывают? Или это фишка конкретно этой, притвориться бедной студенткой, потому что кому-то особо нравится трахать именно таких?

Однако, он здесь не за этим. Он пришел отомстить, выпустить пар. И этой малышке, кем бы она на самом деле не была, сегодня не повезет. Белка! Белка выбесила его! Надо же, как в анекдоте, с водителем и прямо на их кровати. Скакала на нем…

Сигурд не заметил, как вскипел с новой силой, и первая жесткая оплеуха прилетела на лицо нежной девушки, еще секунду назад смотревшей не него все с тем же испугом. Голова шлюшки дернулась в сторону, та ухватилась за пылающую щеку рукой, но не издала ни звука. Только слезы на глазах и все тот же испуг.

Его челюсть снова заскрипела. Эта злоба… он просто обязан был ее выместить на ком-то. И немедленно. Мужчина взял со стола металлические наручники и приказал:

– Руки!

Шлюшка послушно вытянула вперед запястья, и он сковал их, а потом дернул их вверх и пристегнул к огромной деревянной дыбе. Девчонка молчала. Ну, уж нет. Так просто не выйдет. Ты сегодня ответишь за все…

…Девчонка…студентка…сирота…Приехала учиться…

Сигурд с каким-то пугающим спокойствием посмотрел на стол, где предусмотрительные администраторы разложили самые популярные игрушки. Его внимание привлек тяжелый, настоящий хлыст.

…Ей хоть восемнадцать исполнилось?…

Шлюшка послушно стояла и не двигалась. Действительно, амплуа у нее такое. Поиграть любит, значит. Но он не хотел игр. Он хотел только одного – чтобы она боялась. До смерти боялась того, что он собирается с ней сделать!

…Исполнилось…вчера…

Удар хлыста разрезал тишину в полутемном помещении. Ночная бабочка дернулась, но не сошла с места.

– Раздвинь ноги, – приказал он.

…А эти шрамы на ее спине? От хлыста? Она не в первый раз приходит в клуб?…

Еще один удар сотряс тишину, но на этот раз конец хлыста задел ее ноги. Девчонка зашипела, но осталась стоять на месте. И тогда он не выдержал. Белла! Белка, так самоуверенно ухмылялась, сидя голышом на его водителе. На его кровати. Ухмылялась и смотрела на него!

И в следующее мгновение град из ударов хлыстом, буквально раздробил помещение на куски!

…Девочка в клубе впервые. Шрамы – результат насилия в семье. Ее отец убил мать, а до этого любил измываться над ребенком…

Закончив с этим и добившись того, что девчонка от страха уже буквально повисла на тех самых наручниках, Сигурд отбросил хлыст в сторону, и резко приблизился к шлюшке. Положил свои ладони на ее маленькие, женственные бедра и уверенно придвинул к себе. Еще мгновение он с наслаждением гладил соблазнительную девичью плоть, до тех пор, пока не почувствовал, что сам уже полностью готов. У него никогда не было необходимости использовать услуги подобного рода – женщины пачками падали к его ногам. Но этот раз был настоящим исключением. Сегодня его предала его невеста.

Надев защиту, он жестко вошел в девчонку, после чего намотал на кулак ее длинные белокурые волосы и сокрушил ее градом ударов! Странно, шлюшка была хорошо сложена, но внутри у нее было все очень узко, слишком тесно… как будто…

…Это все, что тебе удалось узнать о ней?…

…Все, Сигурд Авдеевич. Обычная девочка, никаких историй…

Он вышел из нее и с удивлением обнаружил на презервативе кровь. Ч-черт! Девственница? Или у шлюшек есть теперь какие-то специальные штуки, чтобы имитировать? Зашивают же, восстанавливают… Плевать. Хрен с ней.

Выбросив уже ненужную резинку в урну, он вернул свою одежду на место и только тогда отстегнул девчонку. Та, словно маленький зверек, отскочила от него и забилась в самый дальний угол помещения.

Маленький, напуганный зверек. Неужели, и в самом деле девственница? Что, настолько деньги были нужны? Шлюшка была очень красивой, нельзя было отрицать этот очевидный факт. И действительно очень молода. Но… его уверяли, что сюда ходят только профессионалки.

Его взгляд упал на ее ноги – свежие кровоподтеки, минуту назад оставленные им на ее теле. Неужели, девственница? Непрофессионалка? Что-то нехорошее зашевелилось у него в груди, что-то очень нехорошее…

Нет. Не может быть. Клуб проверенный.

Он заставил себя не выдумывать и больше не смотреть в лицо незнакомки, и достал из кармана весьма пухлый конверт. Положил его на тот самый стол, на место хлыста. А потом, помедлив лишь секунду, достал из кармана своих безумно дорогих брюк Белкино обручальное кольцо, которое той больше никогда не понадобится. И оставил его сверху на конверте.

…Почему же они не предупредили?!..

…Сигурд Авдеевич, если бы вчера, перед тем, как идти туда, вы отдали нам приказ проверить…

– Одевайся, – приказал он коротко и вышел в соседнюю комнату.

В тот момент, Сигурд Авдеевич Завьялов, молодой и успешный заместитель министра иностранных дел, даже представить себе не мог, какое открытие сделает для него наутро его же собственная служба безопасности.

Глава 3

Мон…

Ни…

Нет.

Моника – напишу реальное имя, и пусть думают, что хотят, в конце концов, мне нужна работа и как можно быстрее, иначе Коле…

ФИО: Исаева Моника Алексеевна

Возраст: 17…

Нет, не так. Это большая разница, между тем и этим. Эти несколько часов могут стать решающими во всех смыслах.

Возраст: 18

День рожденья: 16 сентября

А с другой стороны? Если напишу, что восемнадцать, что тогда? Они решат, что завтра мне исполнится девятнадцать? Нет. Все чушь. Вообще не то я делаю.

Удалила файл и отвернулась от компьютера в университетской библиотеке. Усмехнулась. Я думала мне очень повезло пройти экзамены и чудом попасть на бюджетный. Выучиться, начать новую жизнь и забыть о том кошмаре, что остался у меня за плечами. Я проделала немалый путь в столицу не только, чтобы получить образование, но и чтобы как можно дальше спрятаться от всего того, что со мной было. Там, в моем родном городке, где каждая собака считает меня ненормальной. Село Дубъязы. Городок, это я, конечно, громко сказала. А, да и все равно, я туда возвращаться не собираюсь. Ни при каких обстоятельствах. Там у меня из родных – осталось две могилы на кладбище и тетка-алкоголичка, у которой я ютилась после того, как мать похоронили, а отца посадили. Почти стих. Черный, горький стих.

Чтобы приехать сюда, продала нехитрые мамины украшения. Оставила только этот золотой крестик, Который я всегда ношу на шее.

– Не понимаю, зачем таких вот боженька создает, – как-то услышала я от бабы Лиды. – Ведь бестолковые же люди. И дети у них такие же. Мусор. Нехристи. Боже упаси.

Она крестилась каждый раз, когда я проходила мимо нее. А, поскольку жила она на пути от моего дома к школе, а, соответственно, и к бассейну, ходила я мимо нее достаточно часто.

Не только она считала, что таким, как я жить незачем. Так думали почти все в Дубъязы. С ней был не согласен только один человек.

Я.

Не знаю, даже предположить не могу, от кого мне досталась такая жажда к жизни. Большую часть детства провела в больницах, после того, как отец в очередной пьяной горячке избивал до полусмерти, а мама потом рассказывала полиции, что это я так по старому сараю с ребятами лазаю. Я молчала, терпела и молилась. Молилась каждый день о том, чтобы мой добрый папа сдох, где-то на подходе к дому. В один безумно прекрасный, солнечный день. Я никогда не понимала людей, которые прощают все таким извергам. В том числе, не понимала мою маму. В селе ее, кстати, тоже считали инвалидом. А все из-за того, что у нас с ней врожденный дефект – разные глаза. Один зеленый, а другой голубой. И так у обеих. Это, естественно, приписывали и к дьявольщине, и к инвалидности, и к чему только не притягивали.

Ладно, что там, вспоминать все это. Кошмар частично закончился, когда отец убил мою мать. Прямо на моих глазах. Мне тогда было тринадцать, и я только что вернулась из больницы – поясница перевязана, на спине огромные шрамы и я на таблетках. Может быть, поэтом увидела все, как в тумане. Как он неожиданно появился в доме, как резко занес над ней топор, как тупое лезвие разорвало платье у нее на спине, кожу и как потом хлынула кровь. Я что-то кричала… Пыталась его остановить, но одним ударом рукоятки топора по лбу, он отправил меня в темноту.

А когда я очнулась – все было кончено.

История завершилась тем, что два года назад он все же сдох. В тюрьме. В тот самый день, когда убил маму. Третьего июля. Спустя ровно три года. Да, это случилось два года назад. Тетка похоронила его. Своего брата. Еще плакала, убивалась на могиле, как будто действительно переживала. Я же только поморщилась. Очень хотелось плюнуть на рыхлую землю, которой засыпали этого изверга, но я не стала. В конце концов, меня ждала новая жизнь.

Счастливая.

Так я тогда думала. Но сейчас, когда по совету Жанны и по просьбе Коли стою перед этим величественным, семиэтажным зданием, после той «фотосессии» и после того, как добиралась сюда на метро через весь город, я начинаю думать, что сильно тогда ошибалась.

Да, именно Коля виноват в том, что я здесь. Честно признаюсь, не такая я наивная, чтобы бросится спасать столь малознакомого мне человека. Но… Та история, которую он мне рассказал. Может быть, ее схожесть с моей собственной…

Мы с Колей познакомились в первый жен день моего приезда в столицу. Я столкнулась с ним в университете. Он тоже здесь учится. На последнем курсе. Он мне сразу понравился. Простой, симпатичный и без закидонов. Его не смутило, что у меня нет денег. Он и сам чуть богаче, может быть потому, что работает уже несколько лет. Я тоже планирую найти работу. Но пока мне это еще не удалось. Везде, куда хотя бы позвали, пока предложение одно – раздвинь ноги и будет тебе счастье или не будет. И вот, я бегала, бегала от своей судьбы, и все равно в результате угодила в ее капкан. Коля пришел сегодня утром. Нет, по-честному это была еще ночь. Взъерошенный, испуганный до смерти и с разбитой губой.

Я знаю, что это такое, когда тебя бьют. А Коля такой же худенький, как и я. Его о стенку размазать вообще не вопрос.

– Ника… Ник, они меня убъют… Это конец…

Его посадили на счетчик ни за что. Просто. Банда парней из нашего же универа. Поймали, избили. И велели принести денег. Развлечение у них такое.

В полицию обращаться бессмысленно. Это я еще по отцовским временам помню. Пока не убили – не их это дело. Вот станешь трупом – тогда запросто.

Меня где-то переклинило. И ведь сама же зачитывалась учебниками по психологии. Должна была додуматься, что здесь слишком много нестыковок. Слишком. И к тому же. А что будет потом, когда я достану денег?

Но в тот момент, в тот день, меня это не волновало. Говорю же, переклинило. Перед глазами стояла только одна картинка – как тело матери безжизненно падает в лужу крови на полу. Про Колю и его истинную подноготную я узнаю много позже.

А сейчас я уже стою перед тем зданием, куда мне велели прибыть. И в голове у меня только одна мысль – достать денег и спасти Коле жизнь. Жанка сказала, страшнее того, что немного побьют, здесь ничего не будет, девочки подписывают бумаги перед тем, «как». Все возвращались живые и с пачками денег в зубах.

Нет, я не берегу свою невинность. Единственное, что я берегу – это жизнь. Правда, моя тупая башка совсем не подумала о том, что те люди, к которым я направляюсь в данный момент, могут быть куда страшнее моего, ныне уже покойного, отца.

Я смело зашла в подъезд и расстегнула куртку. Середина сентября, вечером уже холодно. Здесь был лифт, но я им не воспользовалась. Время было еще достаточно, поэтому отправилась на последний, седьмой этаж пешком. Внушительных размеров дверь. Единственная на этаже.

Это стук моего сердца или это я стучу в ту самую дверь? Почему-то даже не подумала о звонке, но мне открыли. Перед глазами уже туман. Невысокая женщина в элегантном брючном костюме красного цвета и рядом с ней мужчина, маленький, пухлый, с уродливыми очками на носу, но тоже в костюме. Только в черном. Меня привлекли огромные капли пота на его лбу.

– Ваш паспорт, – мягко сказала женщина. – Разверните его внутренней стороной и держите возле своего лица. Я вас сфотографирую, этого требует закон.

Вспышка. Еще раз вспышка.

– Еще нет восемнадцати, – нахмурился мужчина, вопросительно посмотрев на женщину. Та заглянула в мой документ, посмотрела на свои золотые часы, болтавшиеся на ее узком запястье, и сказала:

– Пара часов. Поставь на документе завтрашнюю дату, мы же не будем из-за этого портить девушке праздник?

– Подпишите здесь, – протягивает мне ручку толстяк. Ручка золотая, не похожа на китайскую подделку. – Эту процедуру мы проводим лишь один раз. Потом, если вы приедете сюда еще, больше ничего не нужно будет подписывать. Вы имеете дело с серьезными людьми, и они хотят знать, что вы ничего не разболтаете, и не будете жаловаться. В бумагах говорится о том, на что вы согласны, а что недопустимо.

Мой взгляд падает на перечень того, на что я соглашаюсь. Возможные увечья перечислены в столбик. Допустимы легкие переломы…

Насколько легкие?

Допустимы порезы, ожоги до третьей степени включительно…

Когда подписывала, моя рука не дрожала. В голове ни одной мысли, только решимость помочь Коле и забыть обо всем этом кошмаре.

– Они часто на входе запугивают всякими страшилками, но девчонки говорили, что, как правило, ничего серьезнее обычного секса не происходит, – раздался у меня в голове голос Жанны, которая рассказывала о том, что будет здесь, пока мы ждали ответа с той стороны.

– И здесь еще подпишите, – ткнул этот человек в еще один документ неухоженным пальцем. Ноготь обгрызен. По какой-то причине, этот самый ноготь потом еще не раз мне снился.

В кошмарах.

– Пойдемте со мной, милая, – улыбнулась женщина своими накрашенными красными губами, как только я поставила последнюю подпись.

Через длинный, ярко освещенный коридор она провела меня в одну из комнат, прятавшуюся за бесчисленными дверьми. Убранство квартиры было настолько дорогим и величественным, что казалось, здесь, в этих помещениях, не может случиться ничего на самом деле страшного. Но когда мы вошли в одну из комнат, мое сердце сжалось в животном страхе.

– У вас есть тридцать минут. Советую вам принять душ, дверь найдете. После – можете одеваться или нет, это не имеет значения, – раздался где-то очень далеко ее безразличный голос, а сразу за этим, услышала щелчок замка за моей спиной. Меня закрыли. Но…

Комната впечаталась в мое сознание, ровно, как и тот криво обгрызенный ноготь. Красные стены. Кроваво-красные. Кровать невероятных размеров, но не простая кровать. Деревянная, грубая, со странными дополнительными перекладинами, в которые вмонтированы металлические крючки, прикреплены цепи… В двух шагах от ложа стол. А на нем… Наручники. Простые и оттого жуткие наручники. Скрученный в несколько раз настоящий, боевой хлыст. Это не игрушка. Я попробовала его поднять. Тяжелый. Моя спина похолодела. Ногам вдруг тоже стало очень холодно…

Обратной дороги нет.

Меня не согрел даже горячий душ. Перед глазами стоял тот хлыст… Я знаю, что это такое, когда тебя бьют. Но раньше, с отцом, это всегда происходило неожиданно, я не готовилась перед этим, ничего не подписывала и не сидела и не ждала, когда он найдет время, чтобы избить меня до полусмерти.

После душа тщательно вытерлась. Наверное, нашла каждую каплю на своем теле. Не спешила. Казалось, все начнется, как только верну это большое белоснежное полотенце на место.

Руки нещадно дрожали, когда натягивала обратно свои джинсы. Почему-то решила, что в своей одежде мне будет безопаснее. Почему?

Мне не пришлось долго ждать. Почти сразу, как вернулась в комнату, дверь открылась, и… в помещение вошел человек. Наверное, его дорогой деловой костюм должен был меня успокоить. Он не похож на маньяка или на моего отца-алкаша. Человек выглядит очень статным. Подтянутый, достаточно молодой. Единственное, что портило его внешность и заставляло насторожиться – уродливый шрам, покрывавший всю правую сторону его шеи. Отвратительные рубцы начинались где-то под подбородком и уходили под ослепительно белый ворот рубашки.

Человек не представился и даже толком на меня не посмотрел. Внешне невозмутимо, он не спеша снял свой пиджак, а за ним и рубашку с галстуком. Небрежно бросил одежду на кровати.

Я привыкла к шрамам и увечьям. Меня и саму всю жизнь обвиняют в уродстве. Но то, что я увидела на нем…

То, что было на шее – лишь цветочки. Рубцы продолжались дальше, стекая по плечу, переходили на грудь, полностью захватывая уродливой сеткой всю половину грудной клетки. Если бы я рисовала злодея, который планирует уничтожить мир – то изобразила бы его как-то так. И даже красных глаз не надо. Достаточно его, обычных, черных, покрытых толстым слоем нечеловеческого, но при этом расчетливого, ледяного гнева…

– Раздевайся!

Велели его губы.

А после первой же пощечины мое сознание интуитивно воздвигло уже привычную, знакомую стену, которую использовало всегда, защищаясь от жестокости внешнего мира, когда меня избивал отец.

Все закончилось довольно быстро. Он велел мне одеваться и вышел из помещения. И только сейчас я вдруг осознала, в каком состоянии нахожусь. Ноги, спина, все тело горело. Но я не обращала внимания. Растирая слезы и нехитрую косметику по щекам, ставшими внезапно твердыми руками, надела свои джинсы, кофту, кроссовки. Схватила с пола сумку и запихнула в нее то, что оставил этот человек. Пухлый конверт и что-то, что он положил сверху. В ту секунду, я не поняла, что это было. Все делала автоматически. Горя только одной мыслью – как можно скорее убраться отсюда.

Я уже схватилась за золотую ручку на двери, как она открылась и мне на встречу вошли двое. Тоже в костюмах, огромные, с устрашающими лицами и с проводами от уха и до воротничка рубашки. Охрана.

Ни слова не говоря, один из них подхватил меня под локоть и, не обращая внимания на мое сопротивление, поволок на выход. Где уже стоял тот самый человек. Он разговаривал с взволнованной женщиной в брючном костюме.

– Правилами клуба запрещено забирать девушек. Вы встречаетесь только здесь, – пыталась она его вразумить, но он не удостоил ее взгляда так же, как какие-то минуты назад, не удостоил им меня.

– За мной, – коротко приказал своим послушным амбалам, которые теперь уже вдвоём тащили меня под руки. При этом один из них зажимал мне своей огромной ладонью рот.

Тот самый лифт, в который я не хотела садиться по пути сюда, спустил нас вниз. Все так же, следуя за своим хозяином, охранники вывели на улицу и пленницу. Где их уже поджидали два черных автомобиля. Вероятно, это могло бы стать концом для меня. Но, когда дверь одного из автомобилей уже открыли, чтобы запихнуть меня в салон, справа от нас подъехала еще одна машина. Тоже черная и очень дорогая. Через мгновение из нее появился человек. В отличие от того, который сейчас меня похищал, этот оказался светловолосым и, как мне увиделось, был несколько старше.

– Добрый вечер! – поздоровался он громко с тем, чьи охранники в это мгновение удерживали зареванную жертву. – Дорогой мой, хотел бы обратиться к вам по имени, но я уважаю правила клуба, соучредителем которого являюсь.

За спиной говорившего выросло три не менее внушительных тени, такого же склада и вида, что сейчас удерживали меня.

– Уважаю сам и требую от других участников делать то же самое. Вас же, кажется, проинформировали, что правилами запрещено увозить девушек с собой.

Мой похититель молчал. Он стоял спиной ко мне, поэтому я не могла видеть его лицо. Услышала только:

– Сколько вы хотите за нее?

Его оппонент недобро усмехнулся.

– Дорогой мой, мы не торгуем людьми. У нас… – он показал широкий жест руками, – все происходит добровольно. Клиент выбирает, но и девушка может решить сама, чего она хочет. На этом, на этих джентельменских отношениях клуб существует уже очень давно. Золотой мой, вы не единственный влиятельный человек здесь. Есть и позубастее. Но ни для кого клуб не делает исключений. Поэтому, пожалуйста, будьте любезны отпустить девушку.

– У всего есть своя цена. Не всегда в деньгах, – упрямо возразил тот, со шрамом.

– Не всегда, – ухмыльнулся белобрысый аристократ в ответ. – И, зная кто вы, для меня очень соблазнительно согласиться. Но… Сделав поблажку один раз, придется сделать ее и потом. За территорией клуба мы уже не можем отвечать за безопасность девушек. А нам не нужны проблемы. Так что, вам придется уступить. Как-нибудь в другой раз.

Я зажмурилась, молясь, чтобы только меня отпустили. Что такое хлыст, по сравнению с тем, куда меня сейчас могут увезти?! И вдруг, внезапно, руки того, кто меня держал, ослабли. Меня отпустили!!! Я открыла глаза и увидела снисходительную улыбку того, кто меня только что спас.

– Иди сюда, дитя. Мы отвезем тебя домой, я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось по дороге, – сказал этот светлый человек, и я на нетвердых ногах бросилась в его сторону. Больше не раздумывая и доверившись окончательно, нырнула в салон его автомобиля, в который одна из его теней только что открыла мне дверь.

Я не слышала того, о чем они говорили. И мне было все равно. Водитель, еще один человек в черной одежде, не оборачиваясь, протянул мне бутылку с водой, и я с благодарностью ее приняла. Быстро открутив пластиковую крышку, жадно сделала несколько глотков.

Кажется, мое сердце сейчас остановится, когда я окончательно оглохну от его оглушительного стука.

Вжалась в кресло, как только дверь со стороны второго пассажира открылась, и в следующее мгновение рядом со мной опустился на сиденье тот самый аристократ.

– Добрый вечер, – легкий поклон мне. – Володенька, ты уже узнал у нашей гостьи, куда ехать? Вы назвали ему адрес, по которому вас следует отвезти? – повернулся он ко мне и заглянул своими серыми глазами мне в самую душу. Как будто рентгеном просветил и моментально увидел мои даже самые сокровенные мысли.

– Я… я, наверное, лучше сама, спасибо, – из моего горла удалось выпустить только подобие голоса, все остальное осталось где-то там, на пороге их клуба.

– О, ангел мой, – дядя ласково посмотрел на меня сквозь тонкие квадратные очки у себя на носу. Бьюсь об заклад, они стоят столько, сколько мне за всю жизнь не заработать, даже если буду посещать этот клуб каждый вечер. – Я ведь совсем не шутил, когда разговаривал с вашим… провожатым. Поверьте, самое безопасное для вас сегодня вечером, добраться до дома на этой машине и под моей охраной. Мало ли, что может прийти в голову тому разгоряченному мужчине, которого вы, очевидно, оставили весьма неравнодушным к своей персоне, – он сделал многозначительную паузу и, немного наклонив голову в мою сторону, мягко сказал, – назовите свой адрес Володе, он ждет.

Мягко, но настойчиво. Не споря, назвала адрес общежития, и автомобиль тут же тронулся с места.

– Ммм, знаю этот дом. Общежитие? Вы моя дорогая, учитесь? И на кого, если не секрет, учатся такие очаровательные девушки?

Я молчала, его слишком сладкие и нежные речи заставляли меня насторожиться не меньше, чем взгляды того здоровяка, несколько минут назад таким зверским способом ставшего моим первым мужчиной.

– О, я понимаю ваше недоверие, – открыто улыбнулся мой спаситель. – Позвольте представиться, моя милая леди, Михайлов Владлен Степанович. Для вас просто – Владлен Степанович. Не стоит меня бояться. Я сам не пользуюсь услугами этого клуба, где вам сегодня довелось побывать. По просьбе друзей, которые искали человека незаинтересованного подобными вещами, согласился выполнять некую роль… шерифа. Поэтому, в этой машине можете чувствовать себя в полной безопасности. Но адрес, который вы назвали, это другой конец города. И, раз уж, нам с вами предстоит отнюдь неблизкая дорога, предлагаю немного поболтать. Так на кого вы учитесь, моя дорогая?

– Я поступила на юридический, – выдавила из себя.

Не скажу, что его ответ меня удивил, но… Разговор сто процентов лучше, чем возможные приставания. Так что, лучше поговорим, раз уж он так хочет.

– О? Правда? И, как я понимаю, вам удалось поступить на бюджетный поток? Или, раз уж вы были в клубе…

– Поступила на бюджетный, в клубе я не поэтому, – опередила его вопрос и нервно сделала еще несколько глотков из пластиковой бутылки с водой, которую все время с момента его появления теребила в руках.

– Позвольте, угадаю, мой ангел, – мужик посмотрел на меня с сочувствием. – В клубе вы сегодня были впервые. Что-то случилось, да? Для чего срочно понадобились деньги? О, вы можете не отвечать. Видите ли, мой цветочек, я политик. А этот род деятельности обязывает уметь хорошо разбираться в людях, видеть всю их подноготную. И, представьте себе, я каждый день тренируюсь на акулах бизнеса, а тут вдруг маленький, чистейший мотылек, вас можно считать, как открытую книгу, моя прелесть. Не бойтесь меня, вы можете смело поболтать со мной, как с другом, – мой сосед по сиденью помолчал. – Я ехал с очередного совещания в Кремле, когда мне позвонили из клуба и сообщили о ЧП с вами. Поверьте, вам очень повезло, что мы были здесь неподалеку. Стоило нам немного опоздать… Но, – он улыбнулся, – не будем о плохом. Все же хорошо? Так? Пейте воду, вода помогает. Так, расскажете, что же вас привело сюда сегодня вечером?