Отзывы на книгу «Скугга-Бальдур»

Боже вас сохрани — не читайте до обеда советских газет и не читайте рецензий и аннотаций на «Скуггу-Бальдур» до знакомства с ней. Если вы счастливый обладатель девятого выпуска «Иностранной литературы» за 2018 год, то бросать обзор про книгу и браться за сам роман можно прямо сейчас. Я предупредила.

Не обладающий лишними познаниями читатель получит крепкий и краткий текст с твистами финчеровского масштаба, хотя и будут эти твисты не сюжетные, а больше жанровые. Неторопливый поначалу роман за ручку поведет нас по заснеженным суровым склонам северных пейзажей, погружая в атмосферу борьбы человека и природы. Все это чем-то похоже на «Старика и море». И в тот момент, когда мы расслабимся и примем такое положение вещей, роман махнет пушистым хвостом и скинет нас с ледяной горы в пропасть нереалистичных жанров и мотивов, придавая бешеное ускорение. Неудивительно, что по объему роман едва дотягивает до хиленькой повести или полновесного рассказа. Совпадений и насыщенности событиями, даже на мой вкус, становится чересчур много. Еще один какой-нибудь элемент — и будет уже «Санта-Барбара».

В «Скугге-Бальдур» хорошо практически всё: от лаконичности повествования до многогранности персонажей и продуманных мелочей. Переводчица Наталья Демидова любовно отшлифовала русскую версию романа, так что от чтения получаешь редкое лингвистическое удовольствие, тем более непривычное из-за оригинального текста на малоизвестном у нас исландском языке. Сколько же раздумывала она над сноской о переводе названия (и одновременно говорящей фамилии) — ставить ли ее разу, позволяя читателю почувствовать себя немного исландцем, подозревающим подвох, или только тогда, когда нужно будет объяснение напрямую по сюжету?

Стоит прочитать всем. За бережливо уложенный в идеальную мозаику русский язык, за яркие контрасты и за полное отсутствие даже намека на заискивание перед читателем.

Очень короткая и совершенно прелестная в своей странности история. То ли быль, то ли сказка. В общем, ежели ждете внятности, тут ее нет. Пустоты в снегу надо заполнять своими размышлениями или воображением.

На дворе, значит, девятнадцатый век. А у деревенского травника умирает служанка. Дурочка (с синдромом дауна). И плачет, горько плачет по ней жених-дурачок. И вот местный священник с видимой неохотой и полным равнодушием отпевает усопшую. И потом отправляется на охоту за лисой. Но это не просто лиса. Это натуральное возмездие с пушистым хвостом.

Потому что нельзя бросать своих детей на поругание, на верную погибель, даже если они рождаются неизлечимо больными. И никакие молитвы не помогут искупить смертный грех. Так что пушистое возмездие с азартом водит за нос бессовестного священника и заставляет хлебнуть сполна за все страдания, когда-то перенесенные беззащитным ребенком. Ибо заслужил.

Еще эта книга о доброте и милосердии. Вообще, удивительно было читать об отношении к ментальным инвалидам. Вроде как уже просвещенный девятнадцатый век, христианская страна, пусть даже со своими особенностями. И такой беспредел многолетнего насилия по отношению к ребенку при тотальном равнодушии большинства "приличных" и верующих граждан. Будто это не человек, ибо даже к животным так не относятся.

Так что виноватых там много, очень много. Потому что равнодушие - тоже зло. Ясно-понятно, что жизнь в исландиях суровая, и нет времени и возможностей для сантиментов. Но отчего-то беспутный студент-медик проснулся для милосердия при виде замученного человеческого существа. И не только изменил жизнь спасенной девочки, но и она изменила его в лучшую сторону.

Ну, а остальным полярная лиса в помощь.

Не могу назвать себя знатоком магического реализма, и не могу сказать, что поняла что-то в этой небольшой повести, но было круто. Я бы даже назвала эту историю завораживающей. История совсем короткая и многое остается за кадром. Чувства персонажей почти не описаны, зато много описаний исландской природы и они шикарны. А вообще о чем она? То ли это история охоты и смерти, то ли описание мести и северной магии, то ли несколько почти несвязанных кадров из исландской жизни рубежа 18-19 веков. Или всё это вместе? Но в любом случае повесть понравилась, хотя и произвела странное впечатление.

Священник отпевает деревенскую дурочку и сразу после похорон устремляется на охоту — в погоню за чернобурой лисой, настигает ее, но и его самого настигает снежная лавина, и он то ли гибнет, то ли становится оборотнем. А тем временем, гость того же хутора — студент-ботаник выясняет, что именно связывало двух новопреставленных: юродивую и священника-оборотня...

Редко когда встретишь такое краткую, но полностью описывающую сюжет, аннотацию. Добавить к ней нечего. Прочитав рассказ (повесть), каждый сам может выбрать один из двух вариантов заключительного фрагмента. Мне ближе первый: гибель охотника, предсмертный бред и видения. А галлюцинации превращения - это своеобразная метафора. Нельзя назвать человеком того, кто так поступил с женой и дочерью да ещё и стал священником. Ему бы свои грехи замаливать, а он за других взялся - изгнал из церкви Аббу, дубасил прихожан. Чем не оборотень в сутане? С этой же целью Сьон обыгрывает имя священника, и сьера Бальдур превращается в скуггабальдур (согласно сноске — хищное существо, потомство кота и лисицы, самый опасный и коварный хищник из когда-либо обитавших в Исландии). Присутствие в сюжете реального исландского бродячего художника, писателя и философа Сёльви Хельгасона также склоняет в сторону достоверности. Мистическая окраска подчеркнула взаимосвязь смертей Аббы, названной Хавдис Йоунсдоттир, и сьеры Бальдура, одновременно разделив их "по делам их". Усопшая Хавдис упокоилась в прекрасном дорогом гробу с латинскими изречениями Овидия («Все изменяется, ничто не исчезает» и «Груз становится легким, когда несешь его с покорностью»), среди молодых деревьев. Смерть священника долгая и мучительная, её сопровождают травмы после падения, голод и холод... Небольшое произведение заставляет задуматься о многом.

Это рассказ? Точно не повесть. Быль? Новелла? Преданье старины глубокой? Трудно определить, но это красиво. Смешение стилей: магический реализм, драма, история, приключения, даже трагедия и может ещё и мелодрама, ну слегка так, чтобы не совсем мрачно.

Судьба не жалела Хавдис с самого рождения. Не препятствовала, когда родной отец продал её на корабль, когда над ней измывались моряки, привязав за лодыжку на цепь, когда посадили в ветхий сараишко для ожидания наказания за мёртвое схороненное дитя. И всё же и ей, пусть немного, но дано было милости. Это встреча с Фридриком-травником. Это дитя солнца сразу чем-то приворожило его к себе. Как они жили - история об этом умалчивает. Хорошо скорее всего, потому что после смерти Хавдис, Фридрик сделал всё возможное, чтобы она с честью ушла в мир иной.

Хавдис, или Абба, хорошо убрана в свой последний путь. На ней праздничная одежда, и все в ее костюме исполнено добротно: на голове ее шапочка с длинной, окольцованной серебром кисточкой, на шее — шелковый фиолетовый бант, жакетка из английского сукна, а под жакеткой виднеется расшитая золотом кайма корсажа, передник из цветастого дамаста, а на отлитых из серебра пуговицах виднеется искусно выписанная буква «А»; юбка по подолу украшена бархатными лентами с вышивкой, на ногах — черные чулки, красные носочки и отделанные белой прошивкой башмачки из окрашенной вереском телячьей кожи; на руках — черные рукавички с вывязанными на тыльной стороне четырехцветными розами.

А потом пропал местный священник, который отпевал Хавдис. Ну, это он так думал, что отпевал. На самом деле он не был удостоен такой чести. Да, да, деревенская дурочка и честь понятия схожие. Даже не сомневайтесь. А учитывая её происхождение, то для сьера Бальдура это и правда было бы великой честью. Да только он уже ничего не узнает. Жители хутора могут лишь догадываться, что с ним случилось, тогда как читателю дали конкретный и чёткий намёк.

К жанрам можно ещё добавить и мистику, и детектив. Вот такой это не простой сказ. Закольцованная история, которая поначалу кажется простой, и, возможно, немного скучной. Но автор так затейливо всё смешал, что к финалу просто диву даёшься. Ведь в этой кажущейся простоте сложная жизнь и смерть одной женщины, вокруг которой столько всего закрутилось. Рекомендую, кстати. Лаконично. Печально. Прекрасно.

Для клуба Последний романтик ЛЛ

За что люблю "Последних романтиков", так это за то, что они выкапывают очень интересные вещи. Не знаю, как у них это получается - из огромной массы книг вылавливать настоящие шедевры, но получается. "Скугга-Бальдур" - одно из таких произведений.

Странно. Да, первое, что приходит в голову, это слово "странно", потому что берешь читать роман, в котором всего лишь 45 журнальных страниц. Странные вещи в итоге происходят на этих страницах. Но начало ничего особенного не предвещает. Ну, священник вышел на охоту. Ну, один, зато экипирован по полной, да ещё и матушка о провизии позаботилась. Ну, лисица странная... А потом начинается по-настоящему странные события. Автор описывает прошлое и будущее, где есть место и мистике, и даже колдовству.

Суровый это край Исландия. Суровые люди. Суровые пейзажи. Суровые условия. Но есть что-то в этой земле крайне притягательное. Колдовское. Поэтому такая история могла произойти только там. И задать сразу столько головоломок. В этих 45 страницах несколько судеб, несколько трагедий. И один сильно ученый травник, который, как мне кажется, совсем не так прост, как кажется на первый взгляд... Концовка же неожиданна и ожидаема одновременно, потому что понимаешь, что связь между почившей "монголоидной" молодой женщиной и скрягой-священником явно есть. Но изыскания Фридрика приводят к такому результату, что сильно удивляет. Поначалу. Через какое-то время такой финал удивлять перестает, так как всё логично. Оно всё объясняет.

Пересказывать сюжет не хочу. Хочу лишь заметить, что мне жаль Хавдис, но с другой стороны, она всё же прожила свою жизнь, сумев избежать обычной участи таких детей в суровой старой Исландии. И ещё - мне очень понравился Фридрик.

Исландский роман-предание! – Сколько волшебства сулили мне эти слова! Правда, на деле это оказалось скорее рассказом или маленькой повестью, но в нем действительно было ожидаемое первобытное очарование. Есть вещи, которые обладают удивительной приманчивостью и волнуют при одном лишь их упоминании, а уж когда в это можно погрузиться полностью и надолго, восторгу и удивлению нет конца. Пожалуй, в «Скугга-Бальдур» я почувствовала что-то общее с романами Масако Бандо и старинными историями о лисах-оборотнях, которые переносят читателя (а скорее соучастника) в мир кажущегося, двоящегося, но странно возможного.

Любителям крепких, однозначных и развивающихся во времени сюжетов этот текст не подойдет, он эскизный, набросочный, больше указующий, чем объясняющий, и ментально очень исландский. Еще он очень атмосферный в классическом смысле этого слова: с первых же строк, вдыхая метель, ты почти перевоплощаешься в северную лису, которую задувает снегом, а потом - в ее антагониста-охотника, а потом в Аббу и ее пазлы… и так ты даже не читаешь, а плывешь, переносишься от фрагмента к фрагменту, каждый из которых зыбок и неопределенен. Мысленно мне все время хотелось достроить авторские эпизоды, дать им толчок к развитию в сторону большей четкости, но раз за разом картинки расплывались, как если бы я смотрела на них через толстый слой реликтового льда. Текст потенциально разворачивался в ту сторону, куда моему сознанию хотелось: изречения на деревянных дощечках, их черный, зеленый и синий цвет, пустой гроб, чтение старинных стихов похороненной Аббе, многоступенчато сходящая лавина, держащая героя в пространстве между жизнью и смертью, попадание в грот, танцующая и говорящая лиса, влезание в лисью шкурку и прорыв к свету, загадывание загадок, дискуссия об электричестве… - все это было наполнено ассоциациями и другими возможными сюжетами. Одновременно все это легко, как подтаивающий под героем снег, перетекало друг в друга, создавая удивительную завороженность происходящим.

Эта маленькая история похожа на головоломку, секрет которой маячит где-то рядом, но все время ускользает, растворяясь в зыбкости мира, где все может быть всем и одновременно ничем, ничего не значить, кроме самого себя, или значить все сразу. Да, есть культуры, сводящие с ума людей из других культур, и эта книга - отличная иллюстрация этого волшебного сумасшествия.

Во-первых, - это мое почти первое знакомство с литературой Скандинавии. Почти - потому что вроде что-то когда-то было, но слабо помнится. Во-вторых, - я покорена. Небольшой размер произведения столько в себя вместил, заинтересовал, закрутил-заморочил голову, что концовку я сама не смогла полностью закольцевать. Да не очень-то и хотелось. Суровый северный мир заворожил. Или приворожил на две ночи, пока читала это чудо с еле выговариваемым названием. Да, с именами и географическими названиями Скандинавских стран я пока что не справляюсь аж никак. Жестокость и нежная дружба здесь переплетены и контрастны. Предание дополняет реальность, оно кажется справедливым. Медицина 19 века, ученый, люди с синдромом Дауна - такого я и не мечтала встретить. Печальная, необыкновенная своими деталями история - ушла в любимые.

Летела гагара, летела гагара на вешней заре Летела гагара с морского утёса над тундрой сырой А там на болотах, а там на болотах брусника цвела А там на болотах дымились туманы, олени паслись

Север, он везде Север, суровый, скудный, неяркий. Но исландский от русского все-таки отличается. Там самый высокий в мире уровень жизни и единство с природой, а у нас... просторы. Хотя исландцы не всегда так замечательно жили, технологически возможность использовать тепло геотермальных источников для укрощения и украшения жизни появилась только во второй половине прошлого века, до того обходились тем, что море принесет и удастся вырастить на бедной почве.

Время действия "Скугга Бальдура" конец позапрошлого века. Исландец Фридрик Б.Фридйоунссон учился в Копенгагенском университете. Дания для Исландии четырехсотлетний протекторат, в XIX веке отношение было примерно как у жителей союзных республик к Москве: там все самое новое и прогрессивное первым появляется, оттуда моды приходят, культура и образование, конечно, тоже там. Молодой человек не доучился, но и на родину не вернулся, пристроился провизором в аптеку.

Доступ к разного рода стимулирующим веществам, к которым в то время отношение было не слишком суровым, в совокупности со специфическими знаниями об их действии (даром ли учился на фармацевта) позволил ему войти в круг, о котором и помыслить не мог бы, и в целом жизнь была приятной. Потому, когда с разницей в девять дней умерли от пневмонии его родители, молодой человек намеревался приехать на то время, какого достанет, чтобы продать сельчанам живность, оплатить долги, запаковать вещички, удавить кота и спалить хуторские постройки, которые, как Фридрику было известно, уж и так заваливались на бок.

Так бы и вышло, не встреться на его пути местная дурочка, которая родила дитенка неизвестно от кого, да то ли мертвым родился, то ли не выжил, а только застали ее, когда закапывала. Везут теперь в Копенгаген для наказания, а как вернется - если выживет - продадут кому-нибудь в работницы. В это время дурочка посмотрела на Фридрика и улыбнулась ему так светло. а после скорчила такую рожу, что молодой человек, вообще-то не склонный к сантиментам, расплакался.

Так на родительском хуторе поселился Фридрик-травник со своей странненькой служанкой. И прожил двадцать лет, а когда Абба умерла - дауны обычно долго не живут, отправил священнику Скугга Бальдуру вместо нее в заколоченном гробу скелет овцы, по весу навоза да лохань для мочи. Сам похоронил бедняжку на пустоши, обряженной в самые нарядные ее вещи, которые собирала на приданое из своего жалованья. Никто как она не любил птиц, и знала про них больше чем умные да здоровые.

А священник, зарыв гроб, отправляется на лисью охоту, чернобурая лиса знатная добыча, и именно на ее след ему удается напасть. Как-то не вяжется, пастор и охота, нет? А этот такой, как прибыл в приход, так и начал пудовыми кулаками насаждать среди прихожан страх божий, не мир, но меч. Теперь. когда вы знаете. с какого бока подходить к этой повести Сьона Сигурдссона, можете прочесть - про самое интересное я не рассказала. И финал будет правильный.

А вообще Сьон известен не только в Исландии, но далеко за ее пределами, он автор многих песен Бьорк, гимна летних Олимпийских игр 2004 и номинировался на Оскар вместе с Ларсом фон Триером за музыку к фильму "Танцующая в темноте". И кстати, за "Скугга Бальдура" награжден Премией Северного совета.