Эльфийка и Дракон

Эльфийка и дракон

Глава первая

Полумрак сводчатого потолка давил на, и без того не самое радужное, настроение собеседников, один из которых чинно сидел в кресле, опустив морщинистые руки на обитые дорогой, золотой парчой подлокотники и хмуро рассматривал второго. Второй же вольготно расположился на огромных размеров кровати, прямо поверх расшитого замысловатыми узорами и подбитого мехом Батогского покрывала. Закинув одну руку за голову, в другой он держал инкрустированный серебром и рубинами бокал тончайшей работы гномов стеклодувов, скептически поглядывая на темную жидкость внутри. Густые волосы молодого мужчины были распущены и обрамляли огненным ореолом его волевое лицо, выгодно оттеняя белую кожу. Ворот алой рубашки, свободно расстегнутый, не скрывал сильных, прекрасно оформленных мышц шеи и груди. Внушал уважение и рост рыжеволосого. Свет магических светильников, тускло мерцающих на круглых, каменных колонах, отражался в расплавленном золоте его радужки.

Разговор у собеседников определенно не клеился. После некоторой паузы, тот, что сидел в кресле, затянул уже явно не новую и порядком поднадоевшую песню:

– Арт, ну что ты киснешь в своем подземелье. Выйди на воздух, загляни в Академию, посмотри на новых студенток, развейся, найди себе достойное развлечение… Погода замечательная – последние летние деньки. Солнышко светит, птички поют, студенты приехали, к экзаменам готовятся. В общем, жизнь бьёт ключом, а ты тут чахнешь, как сказочный злодей над златом.

– Мне и здесь не плохо дышится. Что я не видел в твоей Академии Магии за последние тысячу лет? Одни и те же студенты, с претензиями на гениальность, приходящие с уверенностью, что обязательно станут великими магами и уходящие через десять лет без определенных видов на будущее. А что касается простых смертных развлечений, то я даже напиться не могу как нормальный студиоз потому, что моя кровь не воспринимает алкоголь, какой бы крепости тот ни был. – Рыжеволосый мужчина фыркнул, надул губы как ребенок и отвернулся от собеседника, раздраженно барабаня пальцами по серебряному обкову бокала.

– Ну может быть в этом году среди поступивших окажется какое-нибудь дарование, которое ты собственноручно обнаружишь, выпестуешь и подаришь миру в знак доброй воли? – Настаивал на своем седовласый мужчина, эльфийской наружности, неопределенного возраста, в белой мантии преподавателя Стардарской Академии Магии. Впрочем, делал он это без особого энтузиазма, заблаговременно зная, что когда Арт в таком настроение, то расшевелить или тем более переубедить его – просто заранее потерянная кауза. – Ну а что касается «напиться», то ты же вино пьешь, значит тебе оно все-таки нравится… Вот бы и сходил в какое-нибудь достойное заведение, менестрелей бы послушал, развеялся бы…

– Сальт, ты ведь тоже компот пьешь, но эффект то не тот как от вина. – Недовольно буркнул Арт, совершенно бесцеремонно перебивая собеседника, и уткнулся взглядом в бокал с бордовой, тягучей жидкостью – И потом, я же все таки аристократ, как ни крути, хоть и последний в своем роде, мне по определению полагается пить дорогое вино из дорогой посудины… А что касается всех этих птичек-певичек, то от них только тоска смертная и ничего больше. Что, я без их нытья не знаю как остался единственным представителям своего рода? Так зачем мне об этом напоминать? – Мужчина лениво перевернулся на бок и, подперев щеку кулаком, вопрошающе уставился на сидящего в кресле, мол: какие еще будут аргументы.

– Вот поэтому тебе тем более надо выползать из своей берлоги и искать способ продолжить свой род, дабы тот не прервался в твоем лице. – В голосе Сальта начало проскакивать раздражение вперемешку с назидательными нотками. Вот уже сотню лет он мусолит со своим подопечным одну и ту же тему и всегда абсолютно безрезультатно. А ведь на кону стоит сохранение целой расы… да еще какой расы. Это тебе не гномы, не орки и даже не эльфы. Это…

– Во-первых, это не берлога, а замок и почти мой родовой, учитывая, что я в нем родился. Во-вторых, я практически бессмертный и по сему, вероятность прерывания рода в моем лице также практически ровна нулю, если ты конечно не добьешь меня своими нравоучениями. И в-третьих, все мои попытки найти продолжательницу рода для меня протекали по одному и тому же сценарию, а иные и вообще заканчивались плачевно, причем именно для претенденток на эту роль. В общем, неблагодарное это занятие. Вон, о моей последней свадьбе до сих пор легенды складывают да сказки рассказывают, а потом ими детей на ночь пугают. – Рыжий опять надулся как мышь на крупу и заскользил белыми изящными пальцами по грани бокала – Вино будешь? Отменное, эльфийское, с привкусом травы.., как ее там, этой… «тиратерри»… – Явно пытаясь шокировать своего собеседника и увести разговор от порядком надоевшей темы, нарочито небрежно спросил Арт, лукаво улыбнувшись, а его зрачки на миг сузились до вертикальных полосок, ясно говоря о том, что их обладатель находится в степени крайней раздраженности и позволяет себе частичную трансформацию, дабы немного спустить пар.

Так или иначе, замысел рыжего полностью оправдал себя. Глаза седого резко приняли круглую форму, не оставив и намека на характерную эльфийскую миндалевидность, при этом брови стремительно взметнулись вверх, испуганно спрятавшись под длинную, изысканно небрежно спадающую на высокий лоб, челку. А рыжий буквально физически почувствовал, как с резким вдохом его оппонент набирается силы, чтоб по максимуму выплеснуть свое негодование, которое, кстати, не заставило себя долго ждать:

– Пресветлая Матерь Создательница, демоны тебя побери, безмозглая ящерица! Ты что подсел на Тиратеррисоль!? Это дурман, наркотик! И давно ты его пьешь? Его последствия необратимы! Ты об этом подумал! Хотя, о чем это я!? Если бы тебе было чем думать, то ты бы не тащил в рот всякую гадость. Тебе его кто-то подсунул, или сам до этой глупости, своим собственным, скудным умишком доковылял?! – Тональность этой тирады тоже была безмерно далека от эльфийской мелодичности и отличалась весьма неблагозвучными переливами, начавшись истошным визгом, перейдя в рычание, а под конец и вовсе скатившись до шипения.

Чтобы довести Сальтариэля до такого уровня бешенства, надо было хорошо его знать и изрядно постараться, но Арт умел это притворять в жизнь как ни кто другой, при этом искренне наслаждаясь треволнениями своего наставника и опекуна, по сути, давно ставшего другом и исповедником. В конце концов, он же не со зла его доводил, а так, от скуки или когда тот начинал его доставать своей чрезмерной опекой. Вот и сейчас рыжий не спешил развеивать дымку заблуждения, выдерживая полагающуюся драматичному моменту паузу. Потом заговорил чересчур спокойным и размеренным тоном, что только накалило атмосферу так, что его собеседник подался вперед всем телом, вцепившись в подлокотники с таким энтузиазмом, что дорогая ткань обивки затрещала:

– Сальтариэль из Старшего Дома Асталаниэль, ты бы не поминал в одном предложении и Пресветлую Матерь и низменную сущность, каким является упомянутый тобой демон – это дурной тон. Разве тебя этому в детстве не учили или эльфов этому в принципе не учат? Вы же перворожденные, вам можно все…

– Не увиливай от ответа, Артариур Сент Глодерриум Ант Сторор, последний из Стаи Золотых Драконов! – Рыкнул седовласый на одном дыхании и ещё сильнее подался вперед, нервно откинув длинную, белую косу назад.

Насладившись в полной мере произведенным эффектом не запланировано взорвавшегося боевого пульсара, Арт манерно закатил глаза:

– Ну и кто из нас «безмозглый»!? – Уставился он на собственноручно доведенного до белого каления эльфа – С чего ты взял, что если на меня даже гномьи самогон не действует, причем даже если я его запиваю «Черной слезой» дроу, то на меня подействует какая-то травка!? К тому же, в вино ее добавляют совсем чуть-чуть, чтобы пьющий не почувствовал специфический, горьковатый привкус прежде чем выложит все, что от него хотят узнать. Ни берет меня ваша магия, ваше вино, ваши травки и ваши барышни в том числе! – Торжествующая ухмылка поставила финальный штрих в этом кратком, но содержательном заявление, говоря о том, что заявитель вполне собой доволен.

Сальтариэль откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Теперь была его очередь раздраженно барабанить пальцами по столу. Опять этот несносный отпрыск сильных и могучих разыграл его, умудренного жизнью эльфа, директора Академии Магии, как последнего мальчишку. Ладно, сам виноват, не надо было допекать Арта своими соображениями по вопросу о его личной жизни, да еще когда он в таком настроении. В конце концов, личная жизнь она на то и личная, чтоб в нее никто не лез. Его подопечный давно вышел из возраста опеки, пора бы смириться с этим и предоставить ему возможность выбрать свое течение и вероятность плыть по нему или против него. Ну что случиться, если последний из золотых драконов уйдет из этого мира (тем более, когда это еще будет то!)? Мир будет существовать без драконов. Тем более, он и сейчас прекрасно без них существует потому, что единственный оставшийся представитель этой расы сидит перед ним, мается дурью, и категорически отказывается выползать на свет белый, успешно развлекаясь тем, что безжалостно выматывает до предела нервную систему бедному престарелому эльфу. Дааа, прошли те времена, когда драконы правили Кальтаиром. Хотя и тогда их было не много, но магия, которой обладали властелины неба, не имела равной себе по силе во всем мире, а их природная невосприимчивость к магии других рас в придачу к непробиваемой чешуйчатой броне, делала драконов практически неуязвимыми. Конечно, можно сказать в оправдание этого паршивца, оставшегося, на сегодняшний день, единственным представителем Золотой Стай, что жизнь у него складывается не самым радужным образом: друзей он не заводит потому, что даже те немногие, которые относятся к нему бескорыстно, рано или поздно все равно стареют и уходят по естественному пути к Повелительнице Душ, благородно отказываясь от предложенного бессмертия в угоду своей гордости и честности, при этом не особа утруждая себя задумываться какую боль утраты испытывает сам Арт от их ухода. С женщинами и того хуже. Пропитанные интригами аристократки интересуются возможностью стать женой последнего дракона преимущественно из тщеславия и жажды власти, ну и вопрос бессмертия тоже приятно щекочет их недалекие умы. Арт хлебнул их «ласки, любви и заботы» по самое не хочу и теперь усердно избегает высшее общество, изредка появляясь на особо значимых церемониях с завидным постоянством раз в десять лет. В Академии магии он тоже обучался не однократно, пытаясь найти родную душу среди студенток из более низких сословий. Все тщетно. Даже преподавателем был на отделении Магии Огня. Но и это тоже оказалось не его призванием и не дало никаких результатов по обнаружению той единственной, которая была бы достойна пройти рядом с ним отнюдь не короткий жизненный путь. К слову сказать, от его присутствия в Академии было больше суеты и проблем, чем пользы. Как только женская половина этого достойнейшего учебного заведения узнавала, что среди их преподавателей или сокурсников завелся холостой дракон, это сразу становилось поводом для сплетен, отпускания неблагопристойных колкостей и откровенно навязчивого кокетства, причем все это в ущерб учебного процесса. К тому же, потеряв на практических занятиях двух студентов (по их же собственной, между прочим, глупости), Арт очень сильно переживал и на долго закрылся в себе…

Сальтариэль понимал, что молчание затянулось, но так не хотелось вылезать из уютного кокона собственных мыслей. Да кто же даст расслабиться…

– Между прочим – потревожил его слух тихий голос Арта, в котором явно чувствовались нотки раскаяния – мог бы и сам попробовать. Ты ведь исследователь по натуре и маг по призванию. Неужели тебе не интересно каким образом, после того как мой родитель даровал тебе почти драконье бессмертие, поделившись своей драгоценной кровью, на тебя самого будут влиять разные напитки с, так сказать, не совсем безобидными для иных представителей твоей расы свойствами?

Ох ты, да парень пошел на мировую, но при этом хочет меня же и выставить виноватым за вспышку эмоций, которую так удачно спровоцировал сам. Дипломат. Нет уж, дорогой, я-то тебя как облупленного знаю. Еще чуть-чуть подуюсь и уйду с гордо поднятой головой – пусть тебя совесть до смерти загрызет, так может в следующий раз подумаешь прежде чем мне нервы мотать своими дурацкими шуточками.

– Знаешь, дорогой мой воспитанник, лучше бы твой славный родитель, да благослови его сущность Пресветлая Мать, вместо бессмертия в прикуску с заботой о своем непутевом отпрыске, даровал бы мне короткую, но спокойную жизнь, так характерную для всех нормальных эльфов.

– Ну не такой уж я и плохой, просто не люблю когда меня донимают всеми этими династическими, матримониальными заморочками в духе продолжения рода и все что с этим связанно. Ну что такого случиться, если я не выполнив это свое предназначение, покину свою бренную оболочку в мире Кальтаира? Не будет в этом мире драконов? Так есть же миры, в которых их отродясь не было и ничего, живут же все остальные расы и здравствуют.

– Ты же это лучше меня знаешь! – Всплеснул руками Сальтариэль. – Будет непоправимо нарушен баланс сил, а как следствие, нарушен магический фон всего мира. Последствия будут ужасными. Представь себе, что орки, например, обретут реальную магию. В идеале – боевую. Помножь этот дар, даже самой низкой степени, на их агрессивность и кровожадность, прибавь к этому алчность и примитивность потребностей и вот тебе вполне возможная перспектива для Кальтаира, из которого навсегда исчезнут драконы. – Маг скрестил руки на груди и прищурился ожидая соответствующей реакции, которой, кстати, так и не последовало, а его оппонент, не особо впечатлившись указанным примером, спокойно продолжил гнуть свое:

– Может ты и прав, но что касается нарушения баланса силы, то эти доводы вообще основаны на старых легендах. Кто это проверял? Вот именно, никто! С уходом драконов из Кальтаира всего лишь стало возрастать число одаренных среди других рас, причем нарастать вполне равномерно (может только люди в этом плане немного обижены, но они и так не отличались особыми наклонностями к магии). Баланс сохранен, все довольны. И если ничего не случилось после того как ушла целая стая, то я сильно сомневаюсь, что произойдет что-либо, если уйдет один единственный, пусть даже и последний, дракон.

– Вполне возможно. Но ты знаешь, мне как-то не очень хочется проверять это опытным путем. Твой отец не зря дал тебе такое имя и велел мне хранить тебя как зеницу ока. Эльфы считаются перворожденными, прямыми потомками богов, их самым совершенным творением и это вполне себя оправдывает. Но когда эльфы пришли в этот мир, драконы уже были здесь и были в великом множестве. Кальтаир принадлежал драконам задолго до эльфов. Весь его магический кровоток завязан на этой расе и пока существует хоть один крылатый властелин неба, существует и сам мир Кальтаира.

– Это все пафос. Вполне может быть, мой отец ошибся в толковании предсказания слепого прорицателя. А может просто наговорил тебе всяких страшилок чтобы ты более ответственно выполнял возложенные на тебя обязательства по выращиванию молодого дракона. Мой родитель просто старался обеспечить своего отпрыска надежной нянькой. Ведь таким образом ты становишься напрямую заинтересован в том, чтобы сохранить меня в целости и сохранности, иначе погибнет Кальтаир, а вместе с ним ты и твоя раса. Папаша, как любой заботливый родитель, сделал все возможное для благоустройства любимого чада в свое отсутствие. Не зря же его называли "мудрый". Он все правильно рассчитал, вот и все. Может же быть такое?

Артариур говорил тихо, как будто сам с собой, пытаясь убедить не столько собеседника, сколько самого себя, что его значение для этого мира не столь существенно, а значит и ответственность, которая лежит на нем, не столь велика. Наверно это очень тяжело в одиночку нести такую ответственность за свой мир, за свою расу – самую могущественную из всех, когда-либо существовавших на Кальтаире.

– Я не думаю, что такой вожак, каким был твой отец, опустился бы до низменной лжи только ради личной выгоды, даже если речь шла бы о сохранении жизни его отпрыска. Я думаю, твое существование как представителя одной из могущественнейших и древнейших рас, гораздо важнее для Кальтаира, нежели тебе кажется, Арт.

Собеседники молчали. Артариур мелкими глоточками потягивал горьковатое вино. Сальтариэль, склонив голову набок, наблюдал как тлеют в камине угольки. Комната его подопечного походила на богато обставленный каменный мешок. Ничем не задрапированная кладка из крупных, грубо отесанных блоков придавала этому жилищу еще большую схожесть с пещерой. Нет, это было не убогое жилище, а самый настоящий замок – с бальными залами, многочисленными комнатами" для гостей, помещениями для прислуги, смотровыми башнями, верандами, террасами, балконами… Но Арт облюбовал себе именно эту комнату, в которой проводил большую часть времени, предаваясь, как он говорил, размышлениям на извечные и сакраментальные темы. А последнее время он открыл в себе любовь к чтению и теперь читал все – начиная от сборников легенд и сказаний и заканчивая описаниями опытов в разных областях выдающихся магов-практиков. Он упорно искал ответ на единственный интересующий его вопрос: Почему ушла Золотая стая оставив его здесь одного?

Молчание опять нарушил дракон, как-то резко перескочив на совсем другую тему:

– Ладно, Сальт, приду на вступительные экзамены, посмотрю на новичков, но на большее не рассчитывай – преподавать или еще раз учиться я не собираюсь. И, пожалуйста, Сальт, не надо меня выставлять на показ первокурсникам как последнего в мире дракона, единственного и неповторимого. Видят во мне человека? Ну и прекрасно – пусть так и будет. С ними тогда хоть поболтать можно нормально.

Сальтариэль не стал спорить. Он поднялся со своего места, потянулся и лениво буркнул:

– Как хочешь, а мне пора, у меня еще много дел как раз из за этих самых экзаменов. – Эльф нагнул голову, спрятав добродушную улыбку. Шутку Арту он давно простил, но этому ящеру не обязательно все знать.

Глава вторая

Сальтариэль вышел от дракона с чувством почти выполненного долга, хотя и настроение было не то что бы очень хорошее – не стоило ему так срываться, сам бы мог догадаться, что Тиратеррисоль на Арта не будет иметь такого же действия, какое имеет на любое другое разумное существо. До Академии было далековато идти, но в принципе прогулка ему как раз сейчас не помешает, поэтому эльф не стал открывать портал в свой кабинет, а пошел по мощенной набережной реки, которая должна была вывести его к Академическому саду. Погода действительно располагала к размышлениям. Вечер потихоньку наползал на уставший от дневных забот Стардар. Дарея весело журчала, виляя между каменных глыб, прыгая с невысоких порожков и перебирая мелкую гальку. Деревянный мост соединял город с небольшой, аккуратной деревушкой, давно ставшей пригородом ввиду того, что Стардар быстро и усердно разрастался во все стороны. Сальтариэль поднялся на изогнутую спину этой незамысловатой конструкции и оперся на поручни, рассматривая водяной поток под собой. Он ждал Хранителя реки, в простонародье – водяной. Хранитель был его другом и сильно обижался если Сальт проходил мимо не заглянув к нему. Еще он жутко любил поболтать, знал все, что твориться в городе и даже за его пределами и делился этими ценными знаниями с самым большим удовольствием. От простого сплетника водяного отличал тот факт, что друзей у него было совсем не много, а с незнакомыми он не заговаривал, из за чего горожане считали его нелюдимым, а городская стража – вредным.

– Доброго вечера, директор. – Пробульколо раньше, чем показалось откуда булькает.

– И тебе того же, Хранитель Ворст. – Улыбнулся Сальт. Водяной каждый раз пытался застать эльфа врасплох и доказать, что тонкий слух, которым хвастаются дивные, ничто иное как мыльный пузырь тщательно раздуваемый теми же дивными. И хотя за те несколько столетий, что они дружили, Ворсту это не удавалось, надежду он все равно не терял. – Что нового слышно в нашем славном городе?

– Ну, ты для начала спросил бы, что нового у меня, да как я поживаю. – Надулся водяной. Сальтариэль прекрасно знал Ворста и сразу понял, что тому хочется чем-то похвастаться.

– Ладно, ладно, извини, задумался. Конечно. Как у тебя дела? Что нового в твоих владениях?

Водяной поскреб зеленой, костлявой рукой затылок и поднял на эльфа водянисто-желтые, лишенные всякого намека на ресницы, глаза, в которых было столько грусти, что Сальт подобрался и приготовился услышать что-то как минимум шокирующее. Неужели, пока он возился с драконом, в реке случилось что-то нехорошее?

– Дочка моя замуж выходит. – Заныл водяной. – Аж в Самранский залив! – Схватился за спутанные волосы Ворст.

Тьфу, нечисть зеленая, напугал. Русалки рождаются в реках, а по достижению совершеннолетия перебираются на постоянное местожительство в море. Это у них и называется "выйти замуж". Русалка не выбирает сама то море, в котором проведет остаток своих дней, мороча голову морякам и загоняя корабли на рифы. Море само призывает русалку песней, слышимой только ей одной и предназначенной только для нее.

– Так что же в этом плохого, Хранитель. Твоя девочка выросла, стала совсем взрослой. Теперь у нее своя жизнь начнется.

– Дааа, выросла… – Тяжко вздохнул водяной. – А ведь я ее с малой икринки вырастил. Любил, холил, лелеял, а оно видишь как… Эх.

– Да, Ворст, ты дочку замуж провожаешь, а я некоторых из дому выпихнуть не могу.

– Все никак не можешь своего дракона женить? – Переключился на чужое горе водяной. – Да отстань ты от него уже! Небось, в печенках у парня сидишь. Чем больше ты ему нудишь, тем меньше ему хочется жениться. Это же… как там сказывалось? – Ворст наморщил лоб. – А! Каждая сила порождает противоположную силу, равную оной по величине. Ну или как-то так.

– Ну да, почти так. – Рассмеялся Сальтариэль.

– У него волосы еще не выпадают?

– А с чего бы это? – Сальт чувствовал подвох, но решил подыграть другу.

– Так ты же ему, небось, уже плешь проел. – Лукаво прищурился довольный собеседник.

– Да вроде пока нет. – Хохотнул эльф. – Только дело это не меняет.

– Что, не хочет чешуйчатый идти твоих студенток первокурсниц смотреть?

– Да вроде в этот раз согласился.

– Да ну!? – Всплеснул тощими ручонками Ворст, от чего брызги разлетелись во все стороны. – Так может он того, опять к тебе в Академию?

– Да нет, в Академию он не хочет ни под каким видом. – Вздохнул Сальтариэль.

– Ну, может оно и к лучшему… – Протянул водяной.

– Ладно, Ворст, договаривай уже. Я же тебя не первое столетие знаю. Что ты услышал?

– Да ничего такого особенного. Только поговаривают, что в Ковене Магов индивид эдакий завелся, который люто драконов ненавидит и твоего Артариура в особенности. Зелье даже какое-то химичит против него, но пока, говорят, безуспешно.

– И откуда ты все знаешь, Ворст? Ты же из своей реки ни нагой… то есть, ни плавником.

– Уметь надо. Вот ты дюже заумный, но глупый.

– Почему это? – Изумился Сальт.

– Потому, что слушать не умеешь, а кто слушать не умеет, тот ничего и не знает. – Назидательно поднял крючковатый палец хранитель реки.

– Ааа, ну если оно так? – Настроение Сальта становилось все лучше и лучше, как это часто бывало после общения с прямолинейным и по-житейски мудрым обитателем Дареи. – Так кто, говоришь, тебе это рассказал?

– Алая, Ведьма-хранительница мертвого источника. Тот тип приходил к ней за неживой водой и много денег сулил. Но правила есть правила и она потребовала у него рассказать для чего ему та водица сгодится. Без этого же никак и никому ее давать нельзя. Вот он ей и поведал на что она ему.

– А Алая что? Дала? – Забеспокоился эльф. Мертвая вода сама по себе не страшна, ведьмы ее во всякие притирки добавляют от ломоты в костях, да от боли в спине, а вот в руках опытного мага водица становиться сильнейшим оружием, так как может сделать любое заклинание необратимым.

– Да куды уж там! – Горделиво вздернул подбородок водяной. – Алая девушка серьезная и не за какие пряники правилами не поступится. А маг этот водицы не на доброе дело-то просил. Так что велела она ему идти туда, откуда пришел и впредь не баловать.

– Ну вот и славно. Молодец девушка, не побоялась. – Облегченно расслабился Сальтариэль.

– А чего ей боятся?! Ее мертвый источник в обиду не даст, она же его хранительница.

– Ну да, я и забыл. А как выглядел этот маг, она не сказала?

– Не видала она его лица. Говорит, закутанный в плащ он был с головы до пят. И это в такую жару-то. Явно человек не добрый.

– Ясно. – Кивнул Сальтариэль. – Ну спасибо за предупреждение, друг. Буду иметь ввиду.

– Ты того… – Замялся Ворст. – Если что узнаешь, скажи. А то жуть как интересно, что это за товарищ такой и чем ему твой дракон так насолил.

– Договорились. – Подмигнул ему эльф. – Ладно, пойду я, а то с этими экзаменами дел невпроворот. Бывай, Ворст. Увидимся.

– Ну и тебе не хворать. А если вдруг что, обращайся, пиявками подсоблю – хорошо дурную кровь вытягивают. – Водяной хихикнул и нырнул, с силой ударив хвостом по воде так, что холодные брызги долетели до стоявшего на мосту эльфа.

Сальтариэль медленно пошел дальше. То, что он добился присутствие Артариура на вступительных экзаменах, уже являлось колоссальной победой, хоть и случайно достигнутой. За последние лет сто его подопечный и по совместительству лучший друг, выбирался из своей пещеры крайне редко и то в основном слонялся по ярмаркам и базарам, где вполне успешно мог затеряться среди толпы горожан несмотря даже на свою незаурядную внешность и почти исполинский рост. Конечно молодые (и не очень) девушки засматривались на высокого красавчика с необычными золотистыми волосами с рыжеватым отливом и доверчиво заглядывали в его янтарные глаза, кокетливо хлопая ресницами, журча елейными голосками на все лады в тщетной попытке привлечь его внимание. И невдомек им было, что смутьяну их душевного спокойствия недавно перевалило за тысячу лет, ведь выглядел он лет на тридцать, не больше. А Арт тем временем спокойно выискивал разные диковинки – то магическую зверюшку в балагане выкупит за баснословные деньги, на которые с успехом можно было бы купить весь балаган вмести с артистами, то щенка оборотня у заезжего дрессировщика приобретет, то девочку амазонку у какого-то трактирщика отберет, которую тот неизвестно у кого купил и держал в подвале на цепи в надежде то ли приручить, то ли избавиться по тихому. Кстати, девочка так и выросла в его замке, не пожелав покинуть своего избавителя и теперь верой и правдой служит ему телохранителем. Дело в том, что амазонок не надо обучать искусству боя, они с этим рождаются и с ним же и умирают. Живут обособленно, в дальних пустынях, нравом отличаются строптивым, но без особой надобности ни на кого не нападают. Прецедента что бы представительницы этого народа кому-то служили еще не было. Ну, или до сих пор не было. Хотя как раз может быть, что все дело именно в том, что у дракона она не по принуждению, а по доброй воле и хотя обязана ему, по сути, жизнью, но вольна уйти на все четыре стороны в любое удобное для себя время.

А лет пять назад Арт подобрал с улицы беспризорного эльфийского полукровку – подростка, оказавшегося довольно сильным эмпатом. Отмыл, отчистил, откормил и грозиться передать его а Академию лет через десять на обучение, которое будет оплачивать сам. Дикий пегас сам пришел к воротам его замка. Зверь был израненным, худым и с почти полностью опустошенным магическим резервом – последние силы наверно потратил на побег из какого-нибудь захудалого зверинца. И его Артариур выходил собственными руками практически и теперь эта зверюга за версту никого к нему не подпускает… В общем, питал он слабость к тем, чья судьба сложилась не самым удачным образом. Может быть потому, что, по сути, Артариур, не смотря на свое происхождение и высокий титул, был круглый сирота. Чуть более тысячи лет назад последняя Стая Золотых драконов, по никому не известным причинам, покинула мир Кальтаир и отправилась неизвестно куда и зачем. Предположительно, они ушли в другой мир и навсегда запечатали вход туда. Почему они это сделали, никто не знает. Но перед тем как уйти, их вожак, Золотой дракон Риногорр, пригласил на Скалистый остров своего друга и соратника в Великой войне против Тьмы, тогда ещё не умудренного годами, младшего эльфийского принца Сальтариэля. Сальт, конечно, откликнулся на приглашение, даже не подозревая, как ему придется пожалеть об этом. Риногорр отдал эльфу последнее драконье яйцо, яйцо своей самки, в котором только начинала зарождаться жизнь последнего в этом мире Золотого дракона и попросил сохранить его, а появившегося отпрыска воспитать как родного ибо именно ему суждено старь родоначальником новой эры драконов. Данная Сальтариэлем клятва рода была скреплена кровью – его и Риногорра, а капля драконьей крови, отданная добровольно, даровала бессмертие, ну или почти бессмертие. Теперь у младшего принца из, тогда правящего дома Асталаниэль, была вся вечность чтоб дождаться появления на свет драгоценного отпрыска ушедшей расы и взрастить его достойным продолжателем своего рода. Яйцо надо было спрятать, иначе за ним бы началась настоящая охота. А лучше всего где можно спрятать что бы то ни было? Конечно, у всех на виду. Вот и привез Сальтариэль драгоценный груз в место, собравшее все расы мира – объединенный город Стардар. Особенность этого города состояла в том, что здесь действительно имелись представители, резиденции и послы всех рас, населяющих Кальтаир. Здесь они встречались на нейтральной территории, вели дипломатические переговоры, заключали договора, прокладывали экономические мосты между государствами и в довершении всего, здесь находилась Академия магии. И Академия эта тоже была особенной – в ней мог учиться каждый, имеющий соответствующий уровень дара, без разделения на расы и сословия. А главное, здесь, в Стардаре, находился Ковен Магов – организация полутайная, полу явная, собравшая в себе самых одаренных магов со всего Кальтаира, которые были обязаны неусыпно следить за порядком среди магической братии и соблюдением правил, установленных Советом Ковена. Это то, что касалось официального основания для существования этой, по сути, всесильной и вездесущей организации. Однако, что касалось ее теневой стороны, увы, об этом мало что и кому было известно. Ходило много слухов о том, что великие магистры занимаются не совсем чистыми делами, к тому же, далеко не бескорыстно и абсолютно не во благо общества. К сожалению, подтверждения этим слухам никто не мог дать. Тем не менее, именно магов Ковена Сальтариэль боялся больше всего – попадись им в руки несмышленый дракон, они бы нашли ему применение. И это была еще одна причина, по которой, тогда еще молодой, эльф привез заветное яичко именно в Стардар и официально заявил перед Советом об этом. Теперь Ковен был просто обязан сохранить единственного оставшегося дракона в целости и сохранности, так как если бы с сыном Риногорра случилось что-то непредвиденное и сильно неблагополучное, то виноватыми оказались бы именно маги Ковена, а их незапятнанная репутация – сильно подмоченной. На руку Сальту сыграло и то, что здесь находилась резиденция драконов – каменный замок с массивными башнями, вырастающий из скалы. Сооружение представляло собой практически неприступную крепость. Снаружи можно было наблюдать только передний фасад здания со смотровыми вышками, богато украшенными лепниной колоннами, широкой парадной лестницей, прогулочными террасами и огромными, витражными окнами. Но это была, так сказать, гостевая часть замка, где проводились пышные приемы, шумные балы и официальные беседы с немногочисленными послами. Жилая же часть утопала в скальном массиве. По сути, все комнаты, залы для приема пищи, библиотека, кабинеты, спальни, в общем все, что находилось в личном пользовании Золотой стаи, представляло из себя переплетение пещер и переходов, удачно переделанные, со вкусом обставленные и вполне приспособленные для комфортного проживания своих обитателей. Резиденция давно пустовала, так как во время Великой войны против Тьмы все драконы удалились на свой родной Скалистый остров и ни с кем не поддерживали никаких связей. Многие коренные жители Стардара уже и не обращали внимания на этот громоздкий призрак старины, воспринимая его как естественное продолжение скалы. Здесь и поселился Сальтариэль. В ожидании рождения дракона, а яйцо созревает не много, не мало, 14 лет, он нашел свое призвание в преподавание на факультете Магии Жизни в, уже тогда существовавшей, Академии магии. По истечению положенного срока, на свет появился Артариур Сент Глодерриум Ант Сторор. Имя Артариуру выбрал сам Риногорр перед уходом, и означало оно «воспаривший», а далее шла принадлежность к стаи и прозвище, которое давалось при рождении и являлось жизненным кредо дракона. Так полное имя Арта переводилось как « Воспаривший из стаи Золотых драконов – Родоначальник». Как же много возлагал Риногорр на своего отпрыска! А стоило ли? Разве мог эльф, пусть и один из самых сильных магов, пусть и больше других знающий о драконах, воспитать из этого мальчика достойного основателя рода!? Даже сейчас, спустя более тысячи лет, Сальт не был уверен, что сделал все как надо.