СЭО. Вирус безграничных возможностей

Глава 1. Дача – будь она проклята!

Пятница начинала утомлять. Все-таки не нужно было ехать на эту дурацкую дачу. Теперь стоять в пробке не пойми сколько. Развернуться запрещено, выпить нельзя, бросить машину тоже невозможно. Но уже так хочется начать отдыхать. Но вот стой в этой пробке и жди, когда она начнет двигаться. Глубокая ненависть к соседним машинам накрывала с головой.

«Ну вот куда ты лезешь, гад?! Все же стоят, и ты стой», – то и дело произносил злобно Александр, старательно выруливая в плотном потоке из автомобилей, чтобы никто не влез вдруг спереди.

«Вот бы бросить машину, и вот тут прямо в лесочке пиваса долбануть! Может, прямо сейчас его долбануть? Не, нельзя, а вдруг гаишники? Вот стопудово после пробки стоять будут. Нужно терпеть. Гребаная пятница, гребаная дача, вот зачем мне она досталась?» – Александр ругался то вслух, то про себя. А пробка все никак не хотела отпускать. Город вязко держал машины в плотном горячем потоке, как будто издеваясь над людьми. Люди психовали, злились, лезли во все щели, которые только можно было найти на дороге, еще более усугубляя свое положение.

«Ну вот ехали бы все в два ряда, как положено, ведь намного быстрей бы все проехали, нет, вот все пытаются объехать и ускориться. В итоге все стоим тут как дураки», – продолжал ворчать Александр. Видимо, все находящиеся в данный момент в пробке ворчали приблизительно одинаково, давая мудрые советы всему миру, поступая при этом совершенно противоположно. Вот и Александр, который секунду назад ругал машины, двигавшиеся по обочине, воспользовавшись моментом, тоже нырнул в поток, который вроде как двигался чуть быстрей, чем он сам. Но иллюзия оказалась напрасной: поток на обочине, проехав 10 метров, также встал, как и весь основной поток, и по закону подлости поехал тот самый ряд, который он только что покинул.

«Вот почему соседний ряд всегда едет быстрей?» – пробурчал Александр, но решил уже не дергаться и оставаться в одном ряду. Но вдруг машина спереди замигала аварийными сигналами и остановилась.

«Ну мать моя женщина! Закипел, что ли? Ну точно закипел, ну вот что ты на такой колымаге-то ездишь, – сказал Александр и со страхом посмотрел на датчик температуры. – Как бы нам не закипеть, тоже ведь колымага времен царя Гороха».

Не торопясь, со скрипом, потом и вонью, но город начинал потихонечку отпускать. Пробка не закончилась резко, но поток начал двигаться, выстроившись в два ряда. Сначала машины просто потихоньку поехали, а потом уже начали набирать скорость. Правда, участникам движения теперь очень хотелось ехать как можно быстрей.

«Ну что ты мигаешь? В дупу себе помигай! Что я тебе всех перепрыгну? – ругался Александр на мигающий ему сзади «Ленд Ровер». – Крутой, высокий! Ну так постой со всеми, едем сорок, и ты будешь так же ехать. Ишь ты, мигает он. Сейчас вот как остановлюсь да пройду тебе по бамперу битой, чтобы неповадно было. Будешь знать».

Но город отпустил, и напряжение на дороге становилось все меньше и меньше. Чем дальше город оставался позади, тем лучше казалась идея уехать на выходные на дачу.

«В конце концов, я там уже месяц не был, нужно все-таки наведываться, а то ведь там все пропадет. Наверное, малина уже поспела и смородина», – Александр вспомнил, что когда были живы родители и бабушка с дедушкой, наличие смородины и малины было главным аргументом посещения дачи. Сейчас этих аргументов, к сожалению, не осталось. Александр был плохим дачником и не очень любил дачу. Но она была и есть его, и он ездил туда потому, что так надо. Хоть и не очень-то он любил это место. Может быть, конечно, если бы он не развелся с женой, то семейные поездки были бы интересней.

«А может, и нужно было дачу Лиде отдать? Вот что я тогда вцепился в нее? Это память о родителях, это мое родовое гнездо? Хотя нет, правильно не отдал, этой суке еще мой дом отдать! И так меня раздела. Тьфу, – Александр смачно сплюнул на коврик, вспомнив про процедуру развода. – Все настроение испортила, не хочу про нее вспоминать».

Вот он сладкий поворот с главного шоссе, где дальше дорога пусть и сильно хуже качеством, но уже через лес. Где можно открыть окна и все-таки насладиться лесом и летом, которого так не хватает в городе. На дачу все-таки тянула какая-то сила. Пока стоишь в пробке, ругаешь себя, что решился поехать на этот странный кусочек земли со странным домиком с сомнительными удобствами. Но выехав уже за город и доехав до этого места, уже не сомневаешься в правильности выбранного решения.

Ехать оставалось минут двадцать, не больше. Нужно только все-таки заехать еще в магазин, подкупить горючего и жрачки. То, что купил четыре банки пива и орешков, все-таки не хватит. Да и пиво уже стало горячим, скорее всего. А пока заведется холодильник и его охладит, пройдет достаточно много времени. Александр вспоминал, а есть ли там что-то из еды.

«Вроде тушенка оставалась на терраске, я же покупал в прошлый раз четыре банки. Или не осталось? Лучше все-таки подкупить. Да и коньячку бы надо взять, – сам с собой разговаривал Александр. – Ладно, заеду в магазинчик, чтобы уже до воскресенья вечера никуда не дергаться».

Небольшая внутренняя борьба на предмет общего количества алкоголя, который нужно будет купить, была проиграна. Конечно, продукты, о которых думал Александр, тоже были нужны, но главная причина захода в магазин все-таки была выпивка. Точнее, страх, что она закончится, не успев начаться. Приняв внутреннее решение, Александр вырулил на парковку рядом с магазином. Не закрыв дверь машины, он зашел в магазин. Взяв тележку, он пошел через отдел консервов, по пути закидывая в нее готовые продукты в железных и стеклянных банках. Потом подъехав к заморозке, он взял пельмени и обязательно кетчуп с майонезом.

«Ну вот, теперь еды у меня полно, теперь за горючим».

Время прохождения продуктовых отделов заняло не больше двух-трех минут. А вот отдел с алкоголем вызвал больше сомнений. Вопрос то ли дешево, но много, то ли побаловать себя изыском, но в ограничении по количеству. То ли взять бутылочку хорошего рома, то ли коньячку, но денег хватит на одну бутылку. То ли купить что-то попроще, но две штуки? Александр взял в руки бутылку армянского коньяка и бутылку рома «Бакарди» и стоял в задумчивости больше трех минут. Потом поставил обе бутылки на место и взял две дешевых, попроще, с русской надписью «Ром Капитан Джек».

«К черту эти марки, по качеству, что то, что то пойло, а тут целый литр. Должно хватить», – пробормотал Александр и покатил тележку к кассе. Выставив все на ленту, Александр покрылся холодным потом, а хватит ли денег? В кармане оставалось две купюры, а нужно было ведь еще и заправить машину на обратный путь.

– Ну вроде должно хватить, консерва вся дешевая, – пробормотал он себе под нос.

– Что вы там говорите? – вдруг спросила его кассир. Александр, покраснев как рак, смутившись, ответил:

– Да это я так, про себя, вот давайте пробивать.

– Хорошо, – злобно улыбнувшись, ответила ему кассир. – Пакет нужен?

– Нет.

Кассир начала перекладывать покупки Александра, пиликая. А тот со страхом следил за суммой денег на экране. Только бы не хапнуть ничего дорогого, как в прошлый раз, чтобы не ждать, как эта кассирша с видом императрицы будет звать кого-то, чтобы отменить часть покупок горе-покупателя. Но вроде все шло хорошо. Кильки в томате, шестнадцать рублей. Голубцы в собственном соку, двадцать рублей. Ром, триста рублей. Должно на все хватить.

Расплатившись, Александр вздохнул с облегчением. В кармане осталась целая тысяча, этого хватит и заправиться, и даже пообедать на работе в понедельник. Ну а там уже должен быть аванс, должно уже хватить дальше.

Собрав все покупки в руки, он дошел до машины. Стараясь не уронить ничего из рук, он мизинчиком потянул ручку задней двери, которая послушно открылась, и вывалил все покупки на заднее сиденье своего авто. Чувство наступивших выходных наконец-то накрыло с головой. До дачи оставалось не больше пяти километров, горючего было теперь с хорошим запасом. Настроение стало прекрасным. Александр прыгнул за руль, двигатель завелся с пол-оборота. И он радостно вдавил педаль чуть ли не до конца в пол, выкрутив руль до упора влево. Машина взвизгнула колесами и, резко развернувшись, начала набирать скорость.

«Может еще моя королочка, ох может. Не буду я тебя менять», – сказал довольный Александр, выжимая из старенькой машины максимум. Последние километры пролетели практически мгновенно. Вот он последний поворот и последний участок дороги. Финишная прямая, а проще говоря, грунтовка. Самый плохой участок дороги, но самый ожидаемый на всем пути.

Дача встретила бурьяном – великолепно чувствующей себя травой, которая решила, что она тут главная, и потому захватила абсолютно все пространство. Грустно взглянув на этого победителя, Александр понял, чем он будет заниматься сегодня вечером, с трудом открыв ворота, которые утопали в траве и не хотели открываться.

«Нужно будет поднять ворота», – сказал Александр вслух, дав себе очередное задание, понимая, что вряд ли он его осуществит. Как он уже не мог осуществить целую гору работы, которую требовала дача.

Закатив машину на участок, он пошел открывать дом. Вынув огромную связку ключей из бардачка, он снял навесной замок и большим, громадным ключом открыл врезной. Этот ключ как символ дачи тут был всегда. Большой длинный ключ, чуть тоньше мизинца, который был вырезан еще дедом. Когда два года назад он хотел сделать дубликат этого ключа для Лиды, в металлоремонте выразили неподдельное удивление.

– Это где ж вы такой замок-то нашли?

– Да на даче дверь, там ключ такой.

– Это же ключ времен Александра I, это вам к антиквару надо, таких болванок у нас нет.

Но поменять замок Александр не захотел и повесил петли для навесного замка. И теперь он чувствовал себя победителем, отношения с Лидой оказались слабее этого замка и не прошли испытание временем.

Потянув дверь на себя, Александр столкнулся с привычным сопротивлением. Дверь набухла и не хотела просто так открываться. Александр привычно дернул дверь один, второй и третий раз. И она открылась. Это было еще одно воспоминание, которое уходило корнями в самое детство. Эта дверь всегда открывалась плохо, сколько он себя помнил. А закрывалась она еще хуже, так как нужно было не только очень сильно ее захлопнуть, но и попасть таким образом, чтобы личинка замка попала в нужное место. Вроде давно все это можно было поменять, как, в общем-то, и вообще снести этот странный старый дом и построить недорогой, но новый.

– И зачем нам эта дача, если тут такая помойка, – вспомнил слова Лиды Александр.

– Отстань, ты не понимаешь, тут каждый уголок родом из моего детства.

– Это помойка, а не воспоминания, нужно сжечь этот дом и построить нормальный дом из современных материалов.

Так-то, конечно, она была права. Домик ветшал и гнил с каждым годом, время было безжалостно и не щадило ничего. И те самые воспоминания его время не касались. Но решиться на снос и постройку новой дачи Александр не мог. Да и денег на это все время не хватало. Поэтому все оставалось так, как оставалось. В общем-то, последняя ссора с Лидой, которая привела в итоге к разводу, произошла именно тут, на даче, и именно по этому поводу. Все соседи один за другим сносили старые дома и строили новые. Кто-то в два или три этажа, обносив новые участки забором. А Александр как бы оставался последним из могикан, он считал, что это предательство, снос этого самого дома. А Лида, его жена, полагала, что он просто оправдывает свое бездействие. Может, так оно и было, но думать про это не хотелось.

Открыв наконец дверь, он прошел на терраску, первым делом включив электричество. Старый холодильник, который был старше самого Александра, ворчливо затрещал, набирая обороты.

В доме пахло сыростью и старостью. Нужно было открыть все окна, чтобы проветрить и просушить его, пока была хорошая погода. Да и спать сегодня было бы лучше с открытыми окнами.

«Итак, что мы будем делать по очереди? Ну для начала нужно хлопнуть по маленькой и пойти косить траву. А дальше, видимо, все-таки дорыть эту несчастную яму для туалета. Должен же я ее закончить все-таки?»

Туалет, еще одна большая проблема. Яма была переполнена, переполнена так, что если начинал идти дождик, это самое переполнение начинало вылезать наружу. И ладно бы только у него, но и у соседа, который считал уже своим долгом каждый раз прийти к Александру и прочитать нравоучение:

– Александр, тебе не стыдно? Эту яму еще твой дед копал. Ну переставь уже туалет, стыдно же. Такой сильный парень, крепкий. И не можешь сделать такую простую вещь.

– Ну что вы, дядя Вадим, я все сделаю, просто времени не хватает.

– Мозгов у тебя не хватает, Саша, а не времени.

Так-то можно было обижаться сколько угодно. Но дядя Вадим был прав. Больше трех лет – это уже слишком большой срок для строительства этой ямы. Хоть, конечно, один Александр не сильно усугублял ситуацию. Но тем не менее к нему иногда приезжали друзья, и это становилось проблемой. Хотя, может, проще все-таки было купить биотуалет? Но ведь его все равно куда-то нужно выливать. Да и яма была практически уже готова, может, еще четыре-пять лопат и все.

«Сегодня я тебя дорою!» – сказал Александр уверенно, засовывая пиво в морозилку старого холодильника. Главное – не забыть вынуть его отсюда, так как морозилка эта удивительная: она то очень медленно холодит, то вдруг прямо как сходит с ума и морозит по-сумасшедшему. Но пиво должно быть холодным, и про него тяжело будет забыть.

Открыв шкафчик, Александр начал выгружать консервы и с удивлением обнаружил там целую кучу банок.

«Ого, вот это запасы. Значит, все-таки в прошлый раз я все не съел. Это хорошо, в следующий раз я точно уже могу ничего не покупать».

Помыв рюмочку, налив в стаканчик соку, открыв банку с огурцами, он хлопнул рюмку, запил соком и съел огурчик.

«Эх, хорошо, ну, дача, здравствуй. Ну что, теперь можно и поработать. Только бы триммер не сдох».

Открыв сарай, он вынул лопату и триммер. Включив триммер в розетку, нажал «включение». Мотор заработал, и лопатка с ножами послушно закрутилась. И Александр пошел косить. Он решил, что сегодня достаточно будет покосить около дорожек от машины к дому, к сараю и вокруг той самой ямы.

Теплый вечер подходил к концу, но вечер еще долго планировал быть светлым. Александр косил, время от времени прерываясь и бегая на кухню в дом, где его ждала бутылочка, рюмочка и баночка с огурцами. Когда он закончил косить, бутылочка уже значительно опустела. А настроение Александра заметно улучшилось, он уже открыто разговаривал сам с собой, с триммером и ямой, не опасаясь того, что его кто-то увидит и обвинит.

«Ух, какой ты горячий стал, видимо, щетки уже скоро менять, да? Искришь вон, как и пахнешь. Только бы не сгорел. А то сгоришь, и что я делать буду? Плохо будет, если сгоришь-то. Не нужно тебе гореть. А ты что там? Ждешь меня, проклятая? – он обращался к яме. – Скоро приду, сейчас вот тут еще достригу, хлопну маленько и приду. Добью тебя сегодня. Завтра дядю Вадима позову и скажу, вот смотри, дядя Вадим, я вырыл. Помоги мне теперь домик перенести. Ох, этот дядя, он же ведь наверняка скажет, что старый домик уже давно сжечь надо и нужно новый построить. А я, блин, не хочу новый строить, я хочу старый. Вот этот хочу».

Он взглянул на старый покосившийся туалет с двумя стеклянными окошками наверху двери. Он зарос крапивой в самом глухом углу участка, так что зайти в него, не обжегшись крапивой, стало невозможно. Старая кабинка выглядела жалко. Дерево от времени почернело, краска вся выцвела. Весь металл проржавел. Перенести этот домик уже не представлялось никакой возможности.

«Ээх, и правда, видимо, придется новый строить. Может, готовый купить? Вроде у нас тут на стройрынке были готовые кабинки. Ладно, пойду хлопну и докопаю эту яму».

Вернувшись на кухню и хлопнув очередную рюмочку, Александр начал борьбу с самим собой. Идти копать яму совсем не хотелось, ром дошел уже до мозга, проник везде и всюду. И сейчас больше хотелось компании, чем работы. Хотелось с кем-то поговорить, пообщаться. Но с кем? «Пойти к Наде? Наверняка ведь она тут. Они ведь живут все лето на даче. Но я уже бухой, а она терпеть не может, когда я к ней бухой заваливаюсь. Лучше не надо, завтра к ней лучше пойду. Сегодня лучше уже сам по себе, дорою яму и спать. Нужно все-таки сюда хотя бы телевизор купить».

Посидев на кухне, Александр тяжело вздохнул. Налил еще рюмку, выпил уже без закуски и грустно пошел в сторону угла своего участка, куда вела тропинка свежескошенной травы.

Взяв лопату, он спрыгнул в яму. Когда ты смотришь, как кто-то копает другой, и когда копаешь сам, – это две большие разницы. Снаружи кажется, что все так просто: ногой лопату вниз и выбросил. И совсем другое дело копать самому. Глина прилипает к лопате. Поднимать ее все тяжелей и тяжелей. Он вспомнил, как в детстве они вдвоем с Васей, который жил в конце улицы, нашли на свалке старый люк от промышленной стиральной машинки. Как им в голову пришла идея выкопать на зеленой зоне огромную землянку. Как они мечтали об этом, таща этот самый люк со свалки, надрываясь. И как быстро эта идея закончилась, когда они, все еще воодушевленные, притащили две лопаты и не смогли прокопать даже ниже дерна. Так как земля под ними оказалась твердой и неподатливой, два ребенка, прыгая на лопате всем своим весом, не смогли вогнать ее даже наполовину в землю.

Люк не пропал, его приспособили на старые оконные рамы, которые были сложены друг на друга, и потом несколько лет в этом месте в углу Васькиного участка ребята играли в танк, забираясь через люк внутрь и выбираясь из него обратно. Александр улыбнулся, вспомнив, как они играли и сколько удовольствия доставил им этот люк. Но вот идея с землянкой умерла, не успев родиться.

В этот раз Александр решил точно победить эту яму. Возраст уже был другой, в крови был алкоголь, в руках лопата, а грудь полна решимости.

Но что-то, видимо, было против его настроения. Так как вдруг лопата уперлась в камень. И не просто в камень, а прямо-таки в плиту, которая была размером больше этой самой ямы.

«Ну нет, так просто меня не возьмешь», – сказал Александр, выбрался из ямы и направился в сарай. В сарае в самом дальнем углу стояла огромная кирка с приваренной к ней металлической ручкой. Кирка была очень старая и довольно тяжелая, но Александр твердо решил разбить этот чертов камень и не копать в другом месте.

Он взял кирку и решил все-таки подкрепиться для следующего действия. Вернувшись с кухни, он почувствовал, что стало уже существенно теплее. Он замахнулся киркой и что есть силы ударил по камню. Что удивительно, камень поддался. Трещина прошла практически по всей длине ямы и даже дальше. Александр обрадовался такой легкой победе и, не подумав над тем, что вся плита этого камня сейчас находится под его ногами, злобно пробурчал: «Вот! Наша взяла».

Взмахнув еще раз киркой, он опять ударил по камню.

Под плитой оказалась полость, размером около двух метров, которая вдруг ни с того ни с сего разверглась пропастью, куда и провалился Александр вместе с киркой, остатками камня и кусками глины. В момент падения он ударился ручкой от кирки по голове и потерял сознание.

Глава 2. Похмелье

Утро наступало медленно, втыкая ножики в серое вещество мозга. Открывать глаза не хотелось, но солнечный луч ударил через старую занавеску и выбил из небытия. Александр осторожно открыл глаза, стараясь не делать резких движений.

«Что вчера было-то? Мать моя, вот это грязь».

Александр с ужасом осмотрелся, он был весь в глине по самые уши. Кровать была испачкана безжалостно и выглядела страшно коричневой.

«Я что вчера ползком, что ли, приполз?» – недоуменно спросил Александр, глядя на глиняные следы на полу. Он силился вспомнить, чем вчера закончилась битва с ямой, и не смог. «Голова-то что так болит? – он провел рукой по задней части черепа и отдернул ее от огромной шишки, которая была чуть ниже темечка. – Ой-ей-ей-ей. Как же это я так?». Отдернув руку, он вдруг обнаружил на ней кусочек какой-то белесой слизи. «Это еще что такое?» – он попытался стереть слизь, но у него не вышло. Слизь расходилась волнами, оставаясь на прежнем месте и восстанавливая свою структуру после проведения по ней рукой.

«Ладно, хрен с ним, нужно, видимо, в душ, – пробормотал Александр. – Надеюсь, там вода теплая».

Душ был на улице, старый, как и все на этой даче. С двухсотлитровой бочкой наверху. Сейчас нужно было идти именно туда, но сначала хотелось все-таки поправить здоровье.

«О, пиво-то я так и забыл вчера с морозилки вытащить, мать его», – мысль о пиве заставила двигаться быстрей. Александр вышел на кухню и открыл холодильник. Так и есть, треснувшие замерзшие бутылки лежали в морозилке.

«Ну да ничего, так даже будет лучше, – сказал Александр и сложил бутылки в пластиковый тазик, аккуратно убрав стекла лопнувших бутылок. – Пропустим через ситечко, и будет холодненькое, как в лучших домах Парижа. А я пока помоюсь. Вопрос только – во что переодеться?». Вот в чем женщины, конечно, гораздо лучше мужчин, так это в практичности. Привести одежду, постирать белье. Они как-то про это помнят. Александр был аскетом в этом вопросе, он уезжал и приезжал на дачу в одном комплекте одежды и белья и стирался тут только в исключительных случаях. Сегодня был тот самый исключительный случай. Поэтому он взял с собой старую куртку, которая была очередным дачным атрибутом времен сотворения этой самой дачи, и побрел в душ, моля всех богов, чтобы вода в бочке была теплой.

Раздевшись догола и включив воду, которая была все-таки более-менее теплой, Александр начал мыться, старательно намыливая всего себя, особенно руку, на которой была эта странная слизь. Слизь смываться не хотела, как бы не старался он ее намыливать. Он попробовал оттереть ее стиральным порошком. Насыпав его в ладонь, он размазал его по всей руке. Но слизь оставалась на месте, она вела себя достаточно странно. Это был явно какой-то инородный предмет, который не просто так привязался к его руке. Стереть и оторвать его не выходило. Смыть тоже.

«Что за фигня? Откуда это все? Ладно, позже разберусь», – пробормотал он, нахлобучив старую куртку прямо на голое тело. Сложив коричневые вещи в тазик, он засыпал их порошком и поставил под воду. Это у него назывался «Дачный способ стирки», смысл которого заключался в медленном самостирании под медленной струей воды. Вещи чисто, конечно, не отстираются, но так, чтобы доехать в машине до дома, будет достаточно. А уж дома стиральная машинка выправит это дело на автомате. Душ привел в чувство и освежил голову, но пива захотелось еще больше.

«Сколько же я вчера выдул? Видимо, обе заточил? – спросил он сам себя. – Сейчас проверю, – он прошел на терраску, где стояли одна пустая бутылка и одна початая. – А нет, смотри-ка одну только и допил, почему же так плохо-то? Видимо, по башке прилетело. Ладно, пивасом сейчас поправлюсь, будет легче».

Привычным движением Александр достал кружку, поставил в нее ситечко и осторожно через край тазика налил растаявшего пива. Также по опыту он дал ему отстояться и начал пить мелкими глоточками, чтобы кусочек стекла, если он вдруг попадется, не попал в глотку. Допив кружку до конца, он выдохнул.

«Фуух, жизнь начинает налаживаться, что же я там вчера такого выкопал? – спросил он сам себя и двинулся в сторону ямы. – Ух, ни фига себе, как это я так?» – удивленно воскликнул Александр, глядя на огромную яму, которая вчера была чуть выше колена. Яма была глубиной метра четыре, причем ее нижняя часть явно была каменной. На каменном полу лежала кирка, а по боковой стене четко был виден след, по которому Александр сообразил, как он выбрался из ямы. Решив спасти кирку, он принес лестницу из сарая и установил ее на дне. Дно, несмотря на комки глины, которые осыпались со стен, было явно ровным и твердым. Спустившись в яму, Александр удивленно оглядел стены.

«Это что склеп, что ли, какой-то древний?» – пробормотал он, разглядывая стены, которые действительно очень походили на что-то вроде могилы из плит. Плиты все были в каких-то символах то ли арабской вязи, то ли рунических знаков. Так-то Александр не очень сильно разбирался в вопросах археологии и древних надписей. «Да тут без пол-литра не разобраться, пойду мозг лечить», – пробормотал Александр, взял кирку и поднялся по лестнице.

– Привет, Саш.

– О-о-о, привет, Надя.

– Ты в чем это?

Пока Александр был в яме, на его участок пришла соседка Надя. Александр был в дырявой хламиде времен его деда, надетой на голое тело. И то что надета она была на голое тело, сейчас было очень хорошо заметно.

– Да испачкался вчера, яму вот копал, – смущенно начал Александр. – Вот надел что было из старья.

– Вон автостирка у тебя идет? – Надежда показала в сторону душа, лужа под которым уже начала переливаться и струйкой идти на участок.

– Ой, да, сейчас выключу.

– Саша, лучше бы ты с Лидой не расставался, ты во что превратился-то?

– Ой, Надь, не начинай, такой, как ты, мне не найти, а лучше тебя нету.

Теперь пришло время Наде смутиться.

– Не надо, Саш, мы с тобой тысячу раз про это говорили. Короче, Саш, я так-то зашла посмотреть, что у тебя тут происходит. У меня вон коляска с малым. Ты что тут клад, что ли, роешь?

– Да не клад, яму я под туалет вырыл, вон какая получилась, – он показал рукой в сторону ямы. Но Надю яма не интересовала, а вот странный нарост на руке Александра заинтересовал сразу.

– А это что у тебя такое? – показала она на него.

– Не знаю, вчера где-то вляпался, не могу отмыть.

– Ну-ка, дай посмотреть, – Надя требовательно взяла руку, отодвинула рукав и начала рассматривать странный нарост, похожий на слизь. Она потрогала его пальцем и попробовала отряхнуть. Слизь возвращалась на место, как желе в стакане, после того как из него вынимали ложку. – Фу, гадость какая, ты мыть пробовал?

– Да, стиральным порошком и мылом, никак не смывается.

– Очень странно, может, керосином, у тебя есть же керосин?

– Да, есть, хорошая идея, сейчас попробую.

– Ну ладно, я пойду. Вечером заходи, чаю попьем.

– Хорошо, Надя.

Надежда, с тревогой взглянув на Александра, развернулась и пошла по тропинке в сторону калитки. А Александр вернулся в дом, где выпил еще кружку пива.

«Пожалуй, сегодня пивом нужно ограничиться, а то завтра придется без машины в город ехать», – пробормотал Александр и убрал початую бутылку рома в шкафчик. Причина была, конечно, не в том, что Александр боялся поехать без машины. Пожалуй, каждый раз он возвращался за машиной вечером в понедельник, а то и во вторник. Дело было в приглашении Надежды, которую он любил с самого детства. И попить с ней чаю он должен был обязательно, а прийти к ней бухим было невозможно в его понимании.

«Да что это такое, – вздохнул Александр, глядя на руку. – Попробую керосином и ацетоном тебя, что ли, оттереть». В сарае был целый набор химических компонентов, были даже концентрированная азотная кислота, кристаллический йод и много других элементов. Отец Александра был химиком, и после него осталось очень много всякой интересной хрени, как называл это Александр. Сейчас он решил попробовать разного рода растворители и заметил странное свойство новообразования на его запястье. Оно разбегалось от жидкости, которую Александр пытался на него вылить, и жидкость спокойно стекала на пол, как будто никакого образования на руке и не было. Сначала Александр попробовал керосин, потом бензин и ацетон. Спустя какое-то время он решился на кардинальный поступок. То ли выпитое пиво, то ли еще что, но до конца, что это дело бесполезное, до Александра дошло только тогда, когда он плеснул себе на запястье кислоту.

Острая боль от ожога дошла до мозга спустя пару секунд. Едкий запах разнесся по сараю.

«Блин, что я наделал», – прохрипел Александр и, сдерживая руку, выбежал из сарая. Боль была адской, ожог от кислоты распространялся по всей руке. Через минуту уже жгло практически всю кисть, руку до самого локтя. Кусая губы, чтобы не закричать, Александр бросился в дом, где засунул руку в раковину и пустил воду. Из глаз текли слезы, ощущалась боль, боль, боль.

От холодной воды боль начала проходить, превратившись сначала в пульсирующую, а потом исчезнув совсем. Александр поднес руку к глазам и посмотрел на запястье. Шрамы на глазах затягивались под слизью, и боль уходила.

«Ого, эта штука меня, что, лечит?» – сказал Александр, явно удивленный. Боль прошла, как будто ее и не было, хотя по идее кислотный ожог даже под водой должен был болеть еще очень долго. Но боль явно исчезла. Александр водил кистью туда-сюда, прислушиваясь к чувствам. Боли не было, функции руки были в норме. Теперь он на эту слизь взглянул с большим интересом.

«Что ты такое? Откуда ты у меня взялась? Хотя это неправильный вопрос, откуда ты взялась у меня, я понимаю, а вот откуда ты взялась в моей яме, я не в курсе, если вообще кто-то может быть в курсе. Но оно явно живое, или она, или оно, что это вообще такое? Текущая на вид, похожая на слизь».

Допив пиво, Александр повесил свои вещи сушиться. Вещи были, конечно, чище, чем утром, но до полной чистоты было очень далеко. «Наверное, все-таки к Наде на чай я сегодня не пойду. Она меня будет ругать за неопрятность, а я не хочу. Лучше тогда бахну остаток, уже и на этом закончим эту субботу», – подумал Александр и осуществил задуманное. По верху пива, на голодный желудок ром лег тяжелым грузом и сразу ударил по мозгу. Походив какое-то время по участку, Александр бахнулся на старое кресло под тремя березами и отрубился.

Пришел он в себя кристально трезвый, без единой капли похмелья где-то через три-четыре часа. Открыв глаза, он недоуменно огляделся. Состояние было вопреки ожиданиям крайне положительное. Это после двух бутылок рома и четырех пива?! «Так не бывает, что это со мной, может, я еще сплю? – подумал Александр, вставая со старого, полусгнившего кресла и озираясь по сторонам. – Может, я проспал сутки? – размышлял Александр. – Нет, не может быть, явно суббота, вечер. Сейчас часов пять или шесть или все-таки уже воскресенье? Это я, так чудом избежав похмелья, попал в воскресенье? Как так? Может, ром такой хороший? Да ну нет, от такой ядреной смеси, что я в себя влил, мне явно должно быть существенно хуже, чем было утром, а мне явно хорошо, намного лучше, чем вообще можно себе представить. Все-таки, видимо, проспал я больше, чем нужно».