Любовь яд

сделав вид, что ему позвонили быстро удалился с сотовым на веранду. Прохладный ночной воздух немного привел его в чувство. Какой фарс. Просто мерзко. Продала себя подороже. А вдруг она

холодный душ. Внутри пустота, выжженная прерия. Не радовало уже ничего, ни секс, ни выпивка. Женщины надоели, приелись, опостылели. Все, кроме одной. Артур еще до конца не понимал, что именно чувствует к Инге, нообшарпанной

его, помахал ему рукой, приглашая к ним. Артур и не думал отказываться, он быстро подошел к их столику и демонстративно

проникая языком ко мне в рот и лишая меня сил к сопротивлению. Я изловчилась и укусила его за губу, почувствовала во рту привкус его крови. Артур отшатнулся от

дня должно полегчать, вот тогда и уеду. Артур

Отдышавшись, мы посмотрели друг на друга. Артур застегнул мою блузку, поправил мои волосы, нежно, заботливо. Я натянула на него рубашку, вытерла следы помады со щеки, спрыгнула со стола, одернула юбку, чувствуя, как промокают от нашей влаги мои трусики. Придется мыться в туалете и снять их совсем. Артур вдруг неожиданно привлек меня к себе.

Глаза все такие же синие, горят пламенем, а под ними лед, яд под ними.

в порядок. Я не особо понимала, что это значит, но к вечеру у меня была новая одежда, новая прическа и собственный сотовый. Кто-то

странных обвинениях отошли на второй план. Он начал нервничать. «Тойота» набирала скорость и уже выжимала на городской трассе больше 140 км в час. В такой ливень это могло очень плохо кончиться.

между ног и медленно погрузился в мое лоно. Я изобразила неистовый оргазм, не забывая кричать, чтобы он сжимал меня посильнее, что он и делал, а я, помня о синяках, надеялась, что теперь у меня есть «алиби». Все закончилось минуты через три. Он и правда соскучился, обычно ЭТО длилось от пяти до десяти минут. Потом он шептал мне в ухо всякие глупости, а я лежала на его волосатой груди и впервые чувствовала себя оскверненной. Это было непередаваемое чувство гадливости. Не к Герману, а только к себе. Выдержать его домогательства целую неделю – выше моих сил. Я очень надеялась, что у него появятся неотложные дела, и он укатит обратно гораздо раньше. Герман болтал без умолку и задавал кучу вопросов, пока я не пошла в ванную, а когда вернулась, он уже спал. Я тяжело вздохнула, села возле зеркала