Бриг «Артемида»

Взрослые люди придумали свой мир, в котором детским горестям нет места.

К тому, кто на виду, клеят и хорошее, и дурное. Молва, она, мой друг, беспощадна.

Потому что в каждом человеке, пока он не вырос, есть инстинкт содружества. И порой он сильнее - и понятнее! - других чувств.

От того, что рядом с тобой так же качаются и спокойно дышат крепкие, уверенные в себе люди, появлялось ощущение надежности и безопасности. Гриша был там не просто мальчик, а частичка экипажа.

А честь... она разве бывает по приказу? Она ведь... когда человек решает сам.

В дороге казалось ему иногда, что привязанность к дому на Ляминской, к прежней жизни похожа на длинную пружину, которая не рвется, а лишь растягивается от растущего расстояния и все сильнее тянет назад.

– Господа, у моряков есть обычай держаться подальше от политики, – мягко напомнил командир „Артемиды“. – Мы люди военные…

Главным ощущением Гришиной жизни было сейчас то, что он называл про себя двумя словами: "Дыхание океана".

— Нет! — совсем тонко и со всхлипом вскрикнул Гриша. — Нет!.. Ну, пожалуйста… пожалуйста-пожалуйста, не отсылайте меня! Я умею стрелять! Я дома стрелял из ружья на пятьдесят шагов и попадал в бутылки. А французы больше бутылок!..

- Пётр Афанасьевич, а все-таки, как вы тогда сумели догадаться? Так быстро... Ну... Что мы прячемся недалеко, и что Пако нам помогает. Будто всё знали заранее.

- Скажу - так ты не поверишь, - усмехнулся доктор.

- Скажите...

- Все очень просто. Дело в том, что я когда-то тоже был мальчишкой.