Я никогда в жизни не скучаю, кроме тех вечеров, когда я прихожу веселиться.
Я никогда в жизни не скучаю, кроме тех вечеров, когда я прихожу веселиться.
Любить и одновременно уважать друг друга - согласись - очень редкая и счастливая комбинация.
Любить и одновременно уважать друг друга - согласись - очень редкая и счастливая комбинация.
Чем более послушен человек, тем менее ценна его личность.
Чем более послушен человек, тем менее ценна его личность.
- Я раньше думал, глупость не грех, а несчастье. Теперь переменил мысли. Глупость - большой грех, потому что содержит в себе самоуверенность, то есть гордыню.
- Я раньше думал, глупость не грех, а несчастье. Теперь переменил мысли. Глупость - большой грех, потому что содержит в себе самоуверенность, то есть гордыню.
Больницу может выдержать только очень здоровый человек.
Больницу может выдержать только очень здоровый человек.
Война — самая большая мерзость из тех, что выдумали люди.
Война — самая большая мерзость из тех, что выдумали люди.
Вот ведь беда какая: все хотят любить красивых и сильных.
Вот ведь беда какая: все хотят любить красивых и сильных.
И что такое ревность, как не вид жадности...
И что такое ревность, как не вид жадности...
...какой зазор между тем, что мы сами о себе думаем, что думают о нас окружающие и чем мы являемся на самом деле... Как прекрасно, когда эти три измерения более или менее совпадают, и как мучительно существование человека, когда этого совпадения нет.
...какой зазор между тем, что мы сами о себе думаем, что думают о нас окружающие и чем мы являемся на самом деле... Как прекрасно, когда эти три измерения более или менее совпадают, и как мучительно существование человека, когда этого совпадения нет.
Идеология, ставящая себя выше нравственности, неизбежно становится преступной.
Идеология, ставящая себя выше нравственности, неизбежно становится преступной.
Так, совершенно случайно, Шурик открыл самый тайный и великий закон любви: в выборе сердца недостатки имеют более притягательную силу, чем достоинства – как более яркие проявления индивидуальности.
Так, совершенно случайно, Шурик открыл самый тайный и великий закон любви: в выборе сердца недостатки имеют более притягательную силу, чем достоинства – как более яркие проявления индивидуальности.
У Каина и Авеля были одни и те же родители. Почему один был кроткий и добрый, а второй убийца? Каждый человек есть плод воспитания, но главный воспитатель человека – он сам! А педагог открывает нужные клапаны личности, а ненужные – закрывает. (Елизавета Ивановна)
У Каина и Авеля были одни и те же родители. Почему один был кроткий и добрый, а второй убийца? Каждый человек есть плод воспитания, но главный воспитатель человека – он сам! А педагог открывает нужные клапаны личности, а ненужные – закрывает. (Елизавета Ивановна)
Мы живем во времена смущающего изобилия: сегодняшние люди, страдающие от ожирения и переедания, озабоченные снижением веса и поиском разного рода диет, составляют яркий контраст с худыми, подвижными, работающими до последних дней жизни послевоенными стариками.
Мы живем во времена смущающего изобилия: сегодняшние люди, страдающие от ожирения и переедания, озабоченные снижением веса и поиском разного рода диет, составляют яркий контраст с худыми, подвижными, работающими до последних дней жизни послевоенными стариками.
Все друг другу помогали – это и была война.
Все друг другу помогали – это и была война.
Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги.
Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги.
Был он женолюбом и потребителем, многую пищу получал от этого неиссякающего источника, но бдительно оберегался от зависимости, боялся сам превратиться в пищу той женской стихии, которая столь парадоксально
щедра к берущим от неё и истребительно-жестока к дающим
Был он женолюбом и потребителем, многую пищу получал от этого неиссякающего источника, но бдительно оберегался от зависимости, боялся сам превратиться в пищу той женской стихии, которая столь парадоксально
щедра к берущим от неё и истребительно-жестока к дающим
Котлеты были большие, честные, начиненные чесноком и травами и исполнены с таким искусством, как будто им предстояла долгая и счастливая жизнь.
Котлеты были большие, честные, начиненные чесноком и травами и исполнены с таким искусством, как будто им предстояла долгая и счастливая жизнь.
Когда жизнь была доведена до совершенства, наступила старость
Когда жизнь была доведена до совершенства, наступила старость
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: