Ярослав Веров

вольной натуре костюм с удавкой, скромно сидел в сторонке, поглядывая на Коровина невинным взглядом шестимесячного

В его голосе и глазах – неподдельная тоска от собственной исключительности и беспомощности.

рабочими; автокран; институтская «Волга» с Семагой и Васей; еще одна милицейская машина. Во избежание нездорового ажиотажа у местных жителей хоронить решили ночью, и замершие безмолвные улицы добавляли торжественности траурной процессии. Правда, венков с черными лентами, Шопена и орденов на подушечках не было. Выбранное Васей место находилось недалеко, в окрестностях города-спутника Всеволожска. Но катить пришлось через весь город, к тому же очень медленно, приноравливаясь к осторожничающему КамАЗу. Хорошо хоть не надо было тащить с собой технику для заравнивания

Есть такая порода людей, что незаменимы на войне, но невыносимы в мирных условиях. Ибо понятия о дисциплине имеют весьма смутные. Если вообще имеют.

вынудив спотыкаться на ровном месте. Черновой план работытрирадиус

Это - факт .А факт - самая упрямая в мире вещь.

— Что-то припоминаю, — признал приват-доцент. — Постойте. «Символист и Луна» — не ваша ли вещь?

— Моя, — усмехнулся гость. — Поесть найдется? Замерз как бобик.

— Я отпустил Пелагею. Могу налить. — Пимский приподнял бутыль за горлышко.

— Этого не употребляю. Чай есть?

— Есть, но меня, понимаешь, ноги не держат.

— Я сам разберусь.

Гость вышел на кухню. «Ну сам так сам», — подумал Пимский и употребил еще стопку.