Читать книгу: «Кандагарская бригада», страница 8
–Идите по своим группам, все объясните бойцам, и через пятнадцать минут выходим.
Получилось совсем не так, как планировал взводный, хотя, может, это было и на руку ему.
Ревякин с группой занял вершину горы, цепочка остатков взвода пошла по склону. Поднялись на одну треть высоты. Группа Гены Kуцa – впереди, потом взводный со своими связистами и снайперами, замыкающим – Сарсынбаев со своими. Остановились, ждут ответа по радиостанции от Ревякина, когда они дойдут и можно будет начинать.
–Стой! – раздалась по цепочке команда лейтенанта.
Все легли на землю. Никто не думал тогда ни о змеях, ни о скорпионах-фалангах.
–«Орел». Я «Орел-1». Все готово, – доложил Ревякии.
–Вперед! – скомандовал лейтенант.
Только они встали луч прожектора с вершины соседней горы. Светло, как днем. За светом – очереди пулеметов, затем выстрелы из гранатометов, полетели гранаты, взрывы. Боец закричал, раненый. Какие тут скорпионы! Одна злость на сердце. По радиостанции не успели дать команду. БМП уже здесь, возле подножия горы. Так врезала из пушки и пулеметов да еще огонь взвода. Прожектор-то сразу погас: долбанули его. А пулеметы и гранатометы попозже заткнулись.
–Кого зацепило? – крикнул лейтенант.
–Рядового Дебру.
–Да говори быстрее.
–Легко, его легко. В мякоть ноги, только Ревякин – на горе. Куц – у подножия, Сырсынбаев, к машинам, прикрывать! Да ужин сготовил! Я же сказал: горячее будем есть, – распорядился взводный. – Дебру не забудьте, а то за жратвой все позабудете.
–Обижаете, товарищ лейтенант.
«Вертушки* вызывать не стоит, скоро рассвет. Рана легкая, вытерпит. Тем более промидол вкололи, – размышлял взводный. – Надо доложить, пусть поторопятся».
Жрать нам сегодня будет? – крикнул Андреев. – Да не забудьте связаться с комбатом. «Наушники* мне.
Все сразу забегали. Лейтенант доложил как положено. В эфире был одни мат. Пока ели, носили еду прикрывающим группам, начало светать. Посмотрели: мчится БТР с прикрытием. Где его взяли? Оказывается, заняли у третьего батальона. Он быстроходнее по бетонке, чем БМП. Раненого нужно забрать. Андреев в это время посты обходил. Везде бой уже затих.
–Эй, боец, что зубами стучишь? Холодно?
–Н-н-н-нет.
–Не бойся. Это всего лишь шакалы. Бояться здесь нужно людей, – сказал лейтенант.
–«Орел», «Орел», я «Орел-4». Подъезжают «коробочки», – доложили из бронегруппы.
–Спускаюсь, – ответил лейтенант.
Из подъехавших машин первым вылетел Бараев, затем ротный, потом вся третья рота. Тут же рассыпались, взяли взвод в кольцо. Глянул Андреев в небо, а там «крокодилы» (это для прикрытия). Да, «очко»-то не железное.
–Где? Что там? – закричал, всполошившись Бараев.
–Сырсынбаев, покажи, – распорядился Андреев. – Да свою группу возьми, а то страшно некоторым.
Группа Сырсынбаева и третий взвод ушли осматривать поле боя. Правильно говорят: стадо баранов, ведомое волком, сильнее стаи волков, руководимых бараном.
–Что у вас тут? – спросил ротный у Андреева.
–Хотели имитацию сделать, а с левой горки нас осветили и врезали.
–Да-а. Дела. Теперь получишь «строгач».
–Да и черт с ним. Первый раз что ли? – ответил лейтенант. – Смотри, батальон идет. Сзади еще куча машин.
–Да, без тебя знаю. «Ниточка» пошла. По машинам! -Забрать комбата и всех, кто с ним, – распорядился командир роты.
Комбат убыл к себе в управление батальона, а они – «давай- давай».
СОПРОВОЖДЕНИЕ
Как будто бы Андреева не переводили из третьего батальона. Снова знакомая дорога. Проход Кандагара, Черная площадь, кантины, «зеленка». Элеватор. И вот он, родимый Нагаханский поворот. Что ж, никого винить нельзя. Ротный знал, что Андреев наизусть знает эту трассу. Заблокировали этот участок «зеленки». Ждут «ниточку». Тишина. Колышутся ветки винограда, сады гранатовые шумят, «вертушки» где-то высоко стрекочут. Хотя, если нужно, эти «крокодилы» на бреющем прямо по головам ходят, гул устрашающий.
Пошла «ниточка» от Элеватора. Сначала пустые КамАЗы- паливники, потом – РМО*.
Бойцы за рулем все в напряжении, «броники* – на боковых стеклах. Оно и понятно, ведь справа и слева – «зеленка». Нам легче. Ведь взвод скрыт виноградниками, никакой стрельбы. У «духов» что ж, выходной? Батальон ждет колонну из Союза.
Вдруг раздался какой-то непонятный свист сверху. Все подняли голову: летит СУ-17, «спарка», то есть в нем два пилота. Это разведчик погоды. Движки у пего, видно, не работают, иначе бы стоял рев. Летит по касательной все ниже и ниже, падает
взрыв. Метров пятьсот в «зеленке» от точки Андреева. Доложил ротному, тот – комбату. Поступила команда: выделить группу для спасения летчиков. «Кого там спасать? Взрыв был, – подумал лейтенант. – Да и как разделить взвод? И так людей не хватает».
–Выхожу сам с четырьмя «карандашами». Высылайте группу прикрытия, моя точка оголена,– доложил Андреев.
–Вперед! Заблокируй все и жди группу! Найди летчиков и их оружие!
«Хорошо сказать. Заблокируй пятью солдатами поле в гектара три, а вокруг сады и виноградники. Подойдут и не услышишь, пока не обстреляют*, – подумал лейтенант.
–Понял, выхожу.
Выхожу, это сказано очень смешно. Четыре бойца во главе с Андреевым бежали бегом, несмотря на то, что можно нарваться на засаду. Вот и поле. Обломки самолета разбросаны повсюду, может, и за полем. От кабины почти ничего не осталось, двигатель лежал рядом, хвост – черт его знает. Догорают какие-то куски самолета, местами остатки горючего. Где же летчики?
–Товарищ лейтенант, парашют с креслом, – доложили бойцы.
«Да, вот он – первый. Даже пристегнут ремнями. Парашют сзади, лежит на земле, но в небе его никто не видел. Значит, не успел раскрыться. Что ж летчик-то не отстегнулся? Живой ли?», подумали все. Нет, конечно. У него было снесено полголовы и оторвана правая стопа, и он еще горел с левого бока. Быстренько потушили, начали отстегивать.
–Да, черт возьми, что встали, как истуканы! – заорал взводный. – Вы двое, к тому винограднику и держите этот мелкий виноградник и ту проселочную дорогу. Пулеметчик – за дуван, держать гранатовый сад. Переверзев, со мной искать второго летчика, оранжевый ящик и оружие.
–Легко сказать, перекрыть три га, – заворчали бойцы.
–Рты закрыли, сейчас придут «вертушки».
Андреев с Переверзевым отрезали ремни от кресла и погрузили мертвого летчика на плащ-палатку. Пошли искать второго. Нашли его в арыке, на краю поля. Вернее, только половину. Таз с ногами куда-то дальше улетел. Тело как желе. Тут раздался шум «вертушек». Показались одна «восьмерка» (МИ-8) и два «крокодила».
–«Перец», бегом в центр ноля, брось красный дым, обозначь посадку!
–Понял, – ответил Переверзев.
«Вертушка* стала вертикально снижаться, «крокодилы» по кругу «поливали» «зеленку* из пулеметов и НУРСами*. После посадки выскочили два летчика и бегом к Переверзеву. Тот показал на первого летчика, они быстро понесли и погрузили его в вертолет. Тут подошел Андреев.
–Второй вон там возле арыка. Да поторопитесь.
Пока грузили второго, Переверзев нашел пистолет ПМ – личное оружие летчиков. Автомата АКСУ-74 так и не нашли. Вертолет не глушил мотор. Андреев подошел к кабине и отдал пистолет летчикам. Мгновенно «восьмерка» взлетела, «крокодилы» ушли за ней. «А кто будет прикрывать наш отход? Ведь нас всего пять человек», – подумал лейтенант.
–Внимание! Все ко мне! – скомандовал он. – Бегом отсюда. Бегом!
Рванули со всей прытью. Навстречу – группа поддержки во главе с Серёгой Алейниковым. Появились вовремя.
–Серега, отходим. Здесь больше делать нечего. «Духи» сейчас могут подойти. Уходим.
–И «ящик» нашел?
–Нет, и не искал. Нет времени.
–Комбат приказал найти.
–Вот пусть сам и ищет. А тебе советую – уходим. Я знаю эти места. Полтора года прослужил.
В подтверждение слов Андреева по ним раздался залп. «Духи» своего не упустят. «Придется отходить с боем. Говорил же ему быстрее», – подумал Андреев.
Отошли перебежками и с перестрелкой к «бетонке». Там бронегруппа. Хрен сунутся. Так оно и есть. Для острастки врезали туда из «тюльпана». Били, наверное, с полчаса. Вроде тишина. Правда, на следующий день на их кладбище появилось десять свежих могил. Значит, артиллерия хорошо поработала. А может, и взвод Андреева положил пару "духов". Кто его знает?
* * *
Батальон ждет «ниточку» из Союза. Все расслабились, даже пообедали.
–Эй, боец, по тебе ящерица ползет.
–И хрен с ней.
–Смотри в штаны заползет.
–И хрен с ней.
Орлы, «ниточка» подошла к горке. Приготовиться к обработке!
–Баймульдин, развернуть миномет! Караджаев – АГС! – скомандовал лейтенант. – «Броня-23», возьми на прицел заброшенный кишлак.
Пошла колонна. КамАЗ-ы идут на предельной скорости, какую можно позволить. Все в пыли, грязи. Бойцы заросшие, куда ж деваться? Прощелкало несколько пуль – очередь. «Ага, понятно, откуда стреляют. Вот тот домишко», – подумал Андреев.
–Зулюков, возьми пару бойцов и прикрой справа. Да на крышу заберись!
–Понял, товарищ лейтенант. Эй, вы двое! За мной!
Быстро по мелкому винограднику солдат Андрей Зулюков с двумя бойцами бросился к отдельно стоящему, полуразрушенному домику. Вот они скрылись за стеной, появились на крыше. Взрыв…
Наводчик-оператор рядовой Русакевич выскочил из БМП-шки, бросился бежать к этому домику. Пока бежал, сбил «растяжку». Взорвалась граната. Но Русакевич так быстро бежал, что ни одного осколка в него не попало.
Андрей похож на отбивную. Он сел на противопехотный фугас. По кускам собирали. Другие два бойца легкораненые. Война есть война. Так погиб Андрей Иванович Зулюков, заместитель командира взвода. Пока вызывали «вертушки» и грузили Андрея с двумя бойцами на БМП, снова начался обстрел. Русакевич прыгнул в БМП за пушку, открыл огонь. Дуэль продолжалась недолго, минут пять. «Духовский» выстрел из гранатомета, попадание в башню. Через задние двери залезли в машину. Русакевич лежал на полу, все в башне было обрызгано кровью и мозгами. У парня просто не было головы. Кумулятивная струя из гранатомета прошла через его голову и почти ничего не оставила.
–«Орел», я «Орел-2». Вызови «Тюльпан», сразу по пятой точке прицеливания осколочным – огонь! Воздух, я «Орел – 2», – начал вызывать Андреев.
–Я полста шестой, на приеме.
–От красного дыма, севернее сто метров, «огонь»!
–Понял, – ответили с «вертушки».
Тут начался ад. Раздолбали все, что могли. Хотя, может все мимо. «Завтра посмотрим на «духовские» кладбища»,– подумал лейтенант. И точно, появились новые могилы.
А колонна идет. Машина за машиной. Вот идет ЗИЛ-131 с «кунгом». Там спали прапорщик и капитан. Вдрызг пьяные. Ну, «в дрова». Тут, «наливник» подбили впереди. Вся колонна встала. А "духи” разошлись вовсю. Вторую машину подожгли. Бойцы-водители из машин повыскакивали, отстреливаются, головы из-за обочины поднять не могут. И вот проснулся прапорщик. Слышит – стрельба. По его разумению, пора идти в атаку. И он пошел. В полный рост, с криком «ура». Его бойцы поймали, положили на землю. Он вырвался – и снова в атаку.
Правильно гласит поговорка: «Смелого пуля боится, в пьяного – хрен попадешь». После очередной поимки прапора связали, оттащили на бронегруппу. Хоть бы царапина на нем! Ну а капитан проснулся только по прибытии в Кишкинахуд. В «Кунге» насчитали двадцать восемь дырок от пуль. Одна из них прошла возле головы, а ему хоть бы хны. Даже не проснулся. Разбудили уже капитана на КП перевалочного пункта бригады. А кутерьма все продолжается. Щелкают пули, выстрелы из гранатометов, взрывы гранат, снарядов.
–«Броня-23».
–Я «броня-23.
–Очисти дорогу от горящих машин, а то всю колонну раздолбают, – раздался в эфире приказ Андрееву.
–Понял.
Танк, не разворачиваясь, задним ходом двинулся к горящему «наливнику». Подошел вплотную, взревел двигателем, и останки «КамАЗ-а» полетели с дороги в виноградник. Сзади стоит подбитый «ЗИЛ-ок». Он не горел. Командир танка высунулся из люка, махнул рукой офицеру из колонны, лежащему за обочиной и что-то прокричал ему. Тот вскочил, засуетился, убежал куда-то. Через пару минут, объехав подбитый «ЗИЛ-ок», появился тягач. Подцепил его и колонна тронулась. У всех отлегло е души наконец-то.
Постепенно машины набрали приличную скорость. «Духовский» огонь ослаб. «Все-таки мы хозяева трассы», – подумал лейтенант. Тут он увидел мчавшийся па предельной скорости «КамАЗ». За рулем у него сидел солдат кавказской национальности с перекошенным от боли лицом. Он дико орал, но машину вел. Левая рука у него была перебита и из неё хлестала кровь. «Держись, парень. До Элеватора осталось немного, а там полетишь в госпиталь», – подумал Андреев.
Огонь душманов был давно подавлен, колонна прошла в бригаду. По команде комбата поочередно свернулись и тронулись следом. «Рабочий» день окончен.
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Был один случай у лейтенанта Андреева, за который он себя до самой смерти не простит. Война есть война, на ней убивают. Однако тут было просто убийство, которое не прощается. И прежде всего самому себе.
Шел один из очередных рейдов. Бесконечная «зеленка», по горам еще полазили. Рота прошла какой-то заброшенный кишлак. Кишлак явно жилой, просто жители ушли. Значит, «духовский». По выходе из него сели перекусить. Тут бойцы ведут двух «бабаев». По их докладу стало понятно, что это наблюдатели. Их вытащили из замаскированной ямы с оптическим прицелом, буквой «Г», то есть они могли, не выглядывая из ямы, осматривать окрестности в прицел. Понятно. Их ждут. Только неизвестно где? В сущности, любая «проческа» – идти на засаду. В любую секунду может раздаться выстрел, а то и залп. Ты должен успеть, если в тебя не попали, прыгнуть в ближайшее укрытие. Потом? Потом просто. Видно, где противник, где твои люди. Просто командуешь взводом: куда оттащить убитых и раненых, кому куда переместиться и как вести огонь. Только не попадайся в плен. Иначе останешься без всех конечностей, обрубком.
Подвели этих душманов к командиру роты капитану Салаберидзе. Один молодой, лет двадцать пять, второму – под тридцать. Через переводчика Салаберидзе начал его допрашивать. Тот молчит. Врезал «духу» пару раз. Опять молчит. Потом ротный озверел и начал просто его избивать. У «духа» глаза закатились, кровь из горла. Все, умирает.
– Андреев, добей, – приказал командир роты.
«Если не выполню приказ в боевой обстановке – в лучшем случае гауптвахта, а то и трибунал. Хотя «дух» уже не жилец. Мучается. Милосерднее будет пристрелить», – пронеслось в голове у Андреева. Выстрел – и «дух» затих. Второго прикончили бойцы. Этого «духа» Андреев до самой смерти себе не простит. Все время мучит один вопрос: Нужно или не нужно было его добивать ? Ведь есть господь на небе.
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай.
Ну, а кто не грешил, разве жил? Отвечай.
Чем ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай.
АРМЕЙСКАЯ ОПЕРАЦИЯ. 1984 ГОД
Что такое зеленая зона?
Эго просто кусочек озона.
Прогуляться туда не хотите?
Нет уж, нет уж, друзья, извините.
Тут листочки, кусочки жасмина.
Под каждым – контактная мина.
Мужики там живут бородатые.
И гуляют они с автоматами.
Начало рейда было положено в нашей любимой Кандагарской «зеленке». Только батальон проехал Нагаханский поворот, туг началось:
–«Орел», я «Сова», из камышей – гранатометы.
–«Воздух», севернее от красного дыма триста метров, два захода.
–«Стой», пять-шесть «огурцов» по сушилке!
–Я полста первый, выполняю.
–«Тюльпан», репер номер пять, один дымовой огонь.
–«Орел», я «Орел-1», у меня легкий «трехсотый».
Все перемешалось в эфире. Мать-перемать, крики, ругань. Друг другу мешают работать. Вдруг в наушниках, заглушая всех, раздалось:
–Я «Поднебесный», радиомолчание, радиомолчание. «Орел», доложите обстановку.
–«85-й», а черт, «Орел-1», докладывай!
–Понял, «Поднебесный». На Нагаханском повороте засада. Бьют с трех мест: камыши, сушилка, заброшенный кишлак. «Воздух» и «Тюльпан» не помогут. Мы уже врукопашную схватывались, Нужно обойти заброшенный кишлак с юга и прикрыть стрелковым огнем. Камыши пусть ждут «вертушки». «Слоны» раздолбят сушилку.
Ротный ошибся, назвав Андреева «85-м». Хотя до самой замены этот позывной так за ним и остался, еще из 3-й МСБ(г).
–Понял вас, «85-й», «7-му» выйти с юга по сухому руслу арыка, прикрыть огнем «Орла».
Командир 7-ой роты гв.капитан
А.Черножуков (г.Баку)
-«Орел», «Воздух» и «Слоны» работают на тебя, дай целеуказание. Остальным – радиомолчание. Я «Поднебесный»! – скомандовал комбриг.
–«07-й» – это седьмая рота третьего МСБ. Там все были друзья Андреева: командир роты – капитан Черножуков Александр, замполит – Димка Попов, недавно из Союза. Ещё необстрелянный. Медленно, как удав, седьмая рота обошла «духов» и окружила полукольцом заброшенный кишлак. Черножуков – опытный офицер, служил уже два с половиной года в Афгане. «Духам» деваться некуда: с фронта третья рота ДШР, с фланга и тыла седьмая рота, а последняя сторона – чистое поле. Попробовали прорваться через третью роту – не получилось. Оставили на земле своих пятерых. Стрельба усилилась, кольцо постепенно стягивалось. Тут Димка Попов. Вот пацан. Скомандовал двум бойцам: «За мной!» Храбрость – яростная вспышка всех возможностей. Так и у Димы. Кинулся в кишлак, выскочил во дворик какого-то дома, кинул гранату за дувал и, как в американском боевике, начал поливать из автомата от пояса, стоя в полный рост, в центре открытой площадки. В ответ – короткая очередь. Дима согнулся пополам, затем уткнулся головой в землю, выпрямился, встал в полный рост. Снова очередь, потом одиночный выстрел, и Дима упал головой вперед. По спартанскому обычаю, убитый воин, упавший головой вперед, заслуживает, чтобы его домой принесли на щите.
Нужно уважать врага. Презрение к нему, пренебрежение усыпляет, снимает осторожность, следовательно, уменьшает шансы выжить. Дима об этом забыл, а может, не знал. Все равно погиб, как герой.
Бойцы кинулись за ним. Одного сразу убило, второй – легко ранен, остался прикрывать трупы. Просто в Афгане был неписаный закон – своих убитых всегда выносить, не говоря о раненых. Тут на выручку подошел взвод Володи Минакова. Взяли полукольцом этот дворик, не дали поиздеваться над трупом Димы. Начало вечереть, потом сразу темнота. «Духи» полезли забирать Диму и наши тоже. Короткая стычка. Крики. Завалили двух «бабаев», отошли в укрытие. Так прождали до утра, кидая в воздух осветительные ракеты и мины.
Поднималось солнце нал хребтом горбатым.
Провинилось солнце сквозь туман проклятый,
А с рассветом снова по незримым тропам,
По земле афганской долго еще топать.
Наступило утро. «Духи» снова зашевелились. Основная их масса ночью ушла, осталось прикрытие. Этих быстро добили. Пацаны были, салаги. Пехота пошла в кишлак. В винограднике за домом нашли еще четыре трупа «духов», а один был белобрысый, еще стонал. Позднее выяснилось, что он был англичанином. На краю дворика еще лежало два «бабая» и через дувал по пояс висевший – белобрысый труп. Он и добивал Димку Попова, а может, Димка его. Возле него лежала винтовка М-16-А-4, «снайперка* американская.
–Не трогай, может заминирован! – крикнул Володька Минаков бойцу. – Иди лучше к тому белобрысому трупу.
–Да. Дела, – сказал Андреев.
–Товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант, там «дух» лежит! – вскрикнул один из солдат.
–Не бойся его, он – мертвый. Бояться тут надо живых, – ответил Минаков. Потом спросил Андреева: – Ну что? Как обычно?
–У тебя есть другие идеи?
Привязали к Димке веревку за левую ногу, отошли за стенку, дернули. Как и ожидалось, взрыв. Димку разорвало пополам. Граната под ним лежала. Погрузили в плащ-палатку останки, отправили на бронегруппу, сели обедать.
–Что думаешь? – спросил Минаков Андреева.
–То же, что и ты. Это наемники.
–Двух-то уложили.
–Значит, вся их банда скоро уйдет. Давай по следам этой банды. Ты слева от дороги, я – справа. У них раненые. Быстро не побегут.
–Пошли, – ответил В. Минаков.
* * *
Пехота пошла вперед, как договорились. Бронегруппа – слева от «зеленки», на ней находился резервный взвод Серёги Зинченко. Они блокировали возможное бегство «духов» через пустыню в горы. Андрееву путь был известен: брошенный кишлак Нагахаи, Когак, дальше Лой-Манара. Идя по следу банды, бойцы то и дело смеялись: везде «бабайские» тапочки. Это давно было известно. Когда «духи» бегут, они сбрасывают с ног спои резиновые тапочки. Никакой стрельбы. Красота. Запах! Одурманивающий. Просто в этом районе «бабаи» сажают коноплю. Целые поля, как у нас в России пшеницу. Собирают ее еще проще: раздеваются догола и бегают до изнеможения. На потное тело прилипает пыль. Затем ее скатывают в шарики, вот и получается чарз или анаша.
Стало жарко. Бушлаты приторочили к РД (рюкзак десантника). Артнаводчнк у третьего ДШР капитан Василь Васильевич Кузьмищев – командир минометной батареи третьего МСБ. Вдруг справа стрельба. Это первая ДШР напоролась на засаду. Вторая ДШР обошла с тыла и врезала. Третья ждет на пути отхода банды. Вот они. Команду «огонь» давать не надо. Бойцы сами знают, что делать. Головной дозор «духов», озираясь, вышел на полянку. Человек семь-восемь. Вздрагивая при каждом выстреле сзади, где шел бой, пошли навстречу своей смерти. Залп. Все. Смотри-ка, двое еще шевелятся. Два выстрела наших снайперов и кончено. Бойцы пошли забирать оружие, боеприпасы и другие ценности.
Тут Василь Васильевич начал разворачивать миномет, чтобы окончательно прикончить оставшуюся группу «духов». Василь Васильевич начал кидать мины по целеуказаниям командира первой роты. В эфире – бедлам, командиры групп докладывают о раненых. Хорошо хоть убитых нет.
–Я «Сова-21» – у меня «трехсотый», тяжелый.
–Кто? – запросил комбат.
–«Старший», плюс три «трехсотых», легкий у первой ДШР.
–Выходи к «85-му», он на западе Лой-Манары.
–Понял.
Взвод Андреева ждал своих, а туг вылетает оголтелая кучка «духов», их, наверное, прижимала первая ДШР, и давай палить. Десантники долго нс ждали. Пять минут перестрелки, и ни одного «духа» нет в живых. Последний, уже раненый, встал и пошел в полный рост. Жаль убивать было.
Минометчики кричат: «Что? Непонятно».
–«А, черт, Кузьмищева ранило», – расслышал Андреев.
–«85-й». я – «Сова-21». Выхожу на поляну, прикрой.
–Иди по правому краю.
–Понял.
Василь Васильевич лежал на левом боку и спокойно курил. Пуля ему попала в правую сторону груди, пробила плевру и вышла через спину. Перевязка была легкой. Кровотечение было внутренним.
–Как дела? – спросил Андреев.
–А-а-а. Не повезло.
Не печалься. Заживет. Чтобы тебе не было скучно, сейчас Серегу Зинченко принесут. «Вертушки» уже вызвали.
–Сань, а это кто идет? – спросил Василь Васильевич, указывая на вытягивающуюся группу наших бойцов.
–Это и есть они, Васильич, смотри-ка, Серега сам идет, – удивился Андреев.
Так оно и было. Сергей Зинченко шел своими ногами, дважды раненый в живот. Пули прошли навылет. По словам бойцов и самого Сергея стало ясно, что Зиня шел в головном дозоре впереди всей группы. Прошли гранатовый сад со спелыми плодами. Затем виноградник. Дальше поле. Зиня повернул вправо по сухому руслу арыка. Впереди высокий дувал с бойцами. Уже пройдя почти половину поля, головной дозор подвергся обстрелу. Со стороны банды работал пулемет и несколько автоматов. Впереди идущего бойца легко ранило в плечо. Он сразу упал. Зине попало две пули из пулемета. Ещё двум бойцам досталось по царапине. Впереди шедший боец с помощью Сергея сполз в арык. Сам Сергей скомандовал: «Огонь!» – и взвел «муху» на боевой взвод. Вся группа ударила по этому дувалу: три «мухи», пулемет, другое стрелковое оружие. Только мелкие камушки полетели вместе с кусками рук и ног.
После такого ожесточенного боя установилась тишина. Трое бойцов кинулись проверить «духов», есть ли живые. Остальные подоспели на помощь своему командиру и раненым бойцам. Навстречу им встал Сергей, поддерживая раненого солдата. Так они и шли. Весь путь до вертолета Зиня шел сам. Таким бодреньким он вышел к Андрееву. Тот, быстро сориентировавшись, занял оборону, половину своей группы отдал для сопровождения взвода Зинченко.
Однако «духи», словно стая волков, почуяв раненую дичь, кинулись преследовать отходящую группу Зини. Они обошли ее с флангов, обождали и устроили засаду. До бронегруппы было метров двести. Часть банды открыла огонь по бронегруппе, другая, большая часть, – по группе Зини. После первого же залпа было убито два бойца, которые несли раненого. Он упал на поле. Завязался бой, наши бойцы заняли все удобные укрытия. У «духов» была лучшая позиция. Они настолько обнаглели, что нашего раненого бойца расстреливали, как в тире. Сначала в ногу, потом в другую, затем в руку, боец дико кричал, но никто к нему подползти не мог. Огонь велся буквально с десяти метров. «Бабанские» пацаны, «бачата», лет по десять, выскакивали на крышу одного из домишек и стреляли по уже умирающему солдату. Пару-тройку этих «зверушек» пристрелили.
Вся первая ДШР бросилась на выручку. Точно так же обошли с флангов и зажали эту банду. Тут уже началось простое избиение. За Зиню, за Василь Васильевича, за всех наших убитых и раненых. Троих взяли живьем, их потом сбросили с вертолета. Так сказать, сделали мастерами беспарашютного спорта. Пока добивали эту банду подонков, возле бронегруппы шел бой. Часть «духов», чтобы отвлечь внимание, начала обстрел нашей бронетехники. Наводчики-операторы и механики-водители в это время обедали. Залп, второй – и обычная трескотня очередей. Хорошо, что никого не задело. Единственный ущерб – это казан продырявили, в котором готовился плов. Этого Караджаев стерпеть не мог. АГС-17 стоял на возвышении, и место отлично простреливалось. Кинув дымовую шашку, бросился к ЛГС-у. Выскочил на пригорок. Тут же возле него очередь из автомата. «Бабаи» всегда плохо стреляли. Он развернул АГС в сторону стрелявшего – и туда пару гранат. Оттуда снова очередь. Так началась своеобразная дуэль, игра со смертью. С Караджаева сбило головной убор – панамку, продырявило штаны, куртку, но он не уходил с места и каждой своей очередью из автоматического гранатомета поражал одного из врагов. В последнего граната попала прямо в грудь. Только руки в разные стороны полетели.
«Наконец-то, конец «зеленке». А это что за чалма? – подумал Андреев. – Вот и этот успокоился». Вся рота вышла чуть левее места боя Караджаева. «Ноль двадцать первых» всех вынесла, не говоря уже о раненых. Обед был готов, повара постарались. Единственное – жаль было казан с пловом. Вокруг БМП-шек и БТР-ов расположились кучками бойцы.
Офицеры двух батальонов сели в тени высокого дувала. Обед. Василь Васильевич ел со всеми. Даже не похоже, что ранен, и тяжело. Cepёге Зинченко все хуже и хуже. От двух уколов промидола впал в забытье.
«Когда же эти долбаные «вертушки» прилетят? О, легки на помине. Идет пара «восьмерок».
–Усачев, подай рацию. А вы трое – обозначить посадку! – приказал ротный.
–«Воздух», я – «Орел», салитесь в центр красных дымов.
–Я полста третий, вас понял.
–Не забудь, полста третий. После этой операции мы идем к вам в баню.
–Ха-ха-ха. Милости просим, но брага ваша, – ответил командир вертолета.
–Вот так всегда. Страшное всегда рядом со смешным. Да и судьба человеческая такая же: трагедия рядом с комедией, драма рядом с простым повествованием, любовь – с ненавистью, жизнь – со смертью.
ПАНДШЕР
–Товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант, Вас комбат вызывает, – доложил связист.
–На приеме, – ответил ротный.
–Понял.
Ротный быстро побежал к БМП. Та быстро взяла с места и помчалась на командный пункт. Только шлейф пыли остался сзади, а вся рота осталась ждать. Хорошо, что поспать теперь можно. Все сразу и улеглись кто куда мог. Механик-водитель с наводчиками остались сторожить от внезапного нападения.
–Подъем! – скомандовал ротный. – По машинам!
Поднялась суета. Через пару минут все были на местах. Колонна, выйдя на «бетонку», помчалась в расположение бригады. Скорость предельная. Вот и первый КПП, поворот. ГСМ. Не останавливаясь, батальон поехал в расположение.
–Сдать оружие. Офицеры в палатку комбата, – распорядился начальник штаба, – старшинам роты на обед. Затем загрузка боеприпасов.
–Механикам-водителям заправить машины, – добавил комбат. – Выезд через полтора часа.
–Товарищи офицеры, – обратился комбат, – выезжаем в «пустынный» батальон. Там ночуем и «вертушками» – в Кабул. Начинается операция в Пандшере. Наш батальон – в резерве штаба армии. Базируемся в Баграме, в расположении 245-го парашютно-десантного батальона. Сейчас обедать, готовиться и в 15-00 – по машинам. Вопросы?
Разумеется, вопросов не было. Кое-как смыв пыль, все побежали в столовую. Похватав кое-чего, бросились снаряжаться: чистить оружие, складывать РД (рюкзак десантника), переодеваться. Как положено, через час батальон побрел к своим боевым машинам. Полчаса на загрузку – и в 15-00 все старшие групп доложили начальнику штаба батальона о готовности выехать. Теперь уже их сопровождали. Батальон ехал, как на свадьбу. Знать бы, чем кончится эта свадьба.
Кандагар и всю «зеленку» проехали без происшествий. Правда, на Нагаханском повороте «духи» стрельнули один раз из гpaнатомета. В ответ из «Шилки*» так врезали, что на месте гранатометчика осталось только месиво. Уже в темноте прибыли в «пустынный» батальон, родной батальон лейтенанта Андреева. Расположились: устроили бойцов, поставили технику. В честь встречи офицеры третьего батальона накрыли стол. Большинство офицеров да и солдат знали друг друга. Братская встреча продолжалась до двенадцати ночи. Пели песни, рассказывали анекдоты, вспомнили ушедших друзей. Вдруг бежит посыльный. Тревога. По словам, где-то в горах зажали группу спецназа. Что ж, по машинам.
Ночь, суматоха, получение оружия и боеприпасов, заводятся машины.
В одной из своих книг Василий Головачев сказал: «Уничтожить врага – ремесло, заставить его капитулировать – искусство!» Так и сделали. При подходе к горке возле Синджарая обстреляли близлежащую «зеленку». Затем восьмая рота третьего МСБ и третья рота ДШБ на полном ходу выехали на «бетонку» и заблокировали дорогу. Перед «ямой» (года два назад «бетонку» в этом месте "духи” взорвали фугасом) начался обстрел. Наша колонна остановилась. Бойцы начали отвечать огнем, офицеры собрались за обочиной.
–Ну что? Атакуем? – спросил ротный.
–А что?! Есть другие предложения?
–Тогда подходи по одному причащаться.
–Самая лучшая команда, которую я слышал. – засмеялся лейтенант Зайцев.
Выпили по кружке браги, разошлись по своим взводам. «В атаку! Вперед!» – раздалась команда. И так, в полный рост, с дикими криками две роты, обходя врага с флангов, бросились в атаку.
Идут в атаку, молча стиснув зубы.
Призыва нет: «За родину вперед!»
