Макс Хайт. АнтиВенторская Бригада

Глава 3. Что необходимо знать.

К окну палаты подлетел странный объект – подобие стеклянного куба, или летающего аквариума для диковинных рыбок. Снаружи его было почти не заметно, как будто внутри ничего и нет, да и чтобы увидеть сам этот Куб, надо было очень хорошо постараться и смотреть под нужным углом. Ирокез и Великан поднялись на ноги и подошли к подоконнику. Макс последовал их примеру. Мужчины приоткрыли окно и мгновенно от Куба откинулась часть одной из стен, соорудив собой нечто, похожее на трап.

– Прошу! – протягивая руку в сторону летающего объекта сказал Великан. Но это было лишним. Хайт, без доли стеснения, к тому времени уже забрался на подоконник и с осторожностью привстал на трап, ведущий к Кубу. Держит. Главное, не потерять равновесие и не грохнуться на асфальт.

Макс вошёл внутрь. Это оказалась настоящая летающая квартира! За ним в Куб поднялись его новые знакомые незнакомцы. Мальчик сам не знал почему, но испытывал к мужчинам какое-то странное подсознательное уважение и доверие, хотя головой понимал, что это может выйти для него боком и плохо закончится.

– Первая дверь слева – кухня, там есть кое-какая еда, если захочешь поесть. – начал объяснять Ирокез, на полном расслабоне, как будто он рассказывает это всем по двадцать раз на дню. – Вторая дверь – ванная, третья – спальня. Мы будем тебя ждать справа – там зал. Сейчас тебе необходимо будет намыться и переодеться в другую одежду. В пижамах в штаб АВБ не пускают. Одежду найдёшь на манекене в спальне, потом придёшь в зал, и мы расскажем то, что тебе необходимо знать.

Именно так и поступил Макс, решивший пока не задавать лишних вопросов. Он был рад тёплому душу, правда, кое-что его очень смущало. Ведь Куб-то прозрачный, хоть стены внутри и были тонированные, было странно мыться и смотреть, как под тобой пролетают леса и озёра с бешеной скоростью. Мальчик помнил, что снаружи ничего не видно, и что никто даже не заметит этот аквариум у себя над головой, но всё равно чувствовал себя не комфортно.

Морально отдохнув и смыв с себя противную больничную атмосферу, он проследовал в спальню. Это без преувеличений была комната мечты! У правой стены стояла кровать, идеально белая с идеально белым постельным бельём, без малейшего намёка на то, что его вообще кто-нибудь когда-то трогал руками. Напротив кровати находился рабочий стол с креслом-полусферой, тоже идеально белые. Рядом с дверью висело огромное зеркало во весь рост. На полу, перед спальным местом, был расстелен небольшой и очень мягкий ковёр. Он сочетал в себе небесно-голубой цвет и цвет морской волны, и казался единственным ярким пятном, если не считать манекен, стоявший в правом углу, за дверью. На нем была накинута черная с красными пуговицами и серыми вставками форма, из очень эластичного и мягкого материала. Макс надел её с большим удовольствием и с тем же чувством погладил нашивку, на которой было изображено красное солнце и большая чёрная буква "Н" на нем, а внизу нашивка с красными буквами "АВБ". Хайт почувствовал себя причастным к чему-то великому и решил, что пора узнать, к чему таки именно?

Мальчик пересек коридор и вошёл в зал. Там были такие же прозрачные стены, но мебель была не белая, а кроваво-красная. Красный ковёр, красный стол, красные стулья. А ещё два чёрных кожаных кресла, в которых сидели Ирокез и Великан. Они тоже успели переодеться в такую же одежду, и стали выглядеть более адекватно, чем в тех одеждах, в которых они наведались в больницу (ну, Ирокез так точно), но на их костюмах была вышивка: бело-голубая медуза вместо солнца, а вместо графичной "Н" с завитками выведена буква "П", и единственное, что было у них с Хайтом одинаковое, так это красные буковки «АВБ». Ирокез жестом пригласил Макса присесть на стул напротив кресел. Хайт уселся, облокотившись на спинку, и закинул ногу на ногу, надо же хоть как-то сделать вид, что его не настораживает происходящее.

– Итак, – начал Великан. – Всего тебе мы рассказать не можем, но ввести в курс дела, по долгу службы, обязаны. – он тяжело вздохнул и продолжил. – Существует мир Сабэн. Это точная копия планеты Земля. Но там людей делят не на национальности, как здесь, а по их способностям, которые им дает особый геном. Их называют Омнисценты и Полифасенты. Омнисценты – знающие, они фактически "питаются" мыслями других, не подобных себе. Они могут вытащить из твоей головы любую информацию без всяких специальных приспособлений и пыток. Полифасенты – разнообразные, то есть они могут принять любой облик, кого или чего угодно. Они могут перемениться в абсолютно любого зверя, человека, предмет, растение. Незаменимое качество! По достижению девятнадцати лет, любой житель может выйти из мира Сабэн в этот мир, на Землю. Иногда при скрещивании видов (человек /Полифасент/Омнисцент) рождались вы – Неопознанные. В редких случаях Полифасенты и Омнисценты могут родиться без наличия генов мира Сабэн, но это случается крайне и крайне редко. Неопознанные – это те, кто не знают, кем они будут: Омнисцентом, Полифасентом или человеком. Ты тоже Неопознанный. Раньше в наши обязанности входило искать вас и определять, кто вы есть и развивать ваши способности, если вы остались без родителей. Но шестнадцать лет назад всё изменилось. – Великан остановился и передал слово Ирокезу.

– Шестнадцать лет назад Омнисцент Вентор решил захватить мир Сабэн. Основной его целью является полное уничтожение планеты Земля. Он решил, что ваш мир не достоин считаться прародителем Сабэна. Вентор хотел собрать армию и взорвать Землю к чертям. Но оказалось, что если уничтожить вашу планету, то все Полифасенты и Омнисценты, что побывали на ней, тоже умрут, пока между мирами существует невидимая связь. Около восьмидесяти семи процентов жителей нашего мира, так или иначе, бывали тут, к сожалению… В общем, Венторн не может этого допустить. Сейчас этот ур… Извиняюсь, наш противник ищет возможность разорвать связь между мирами. Директор нашего Колледжа, в котором мы обучали Неопознанных – Аварен Аджено, решил перенести Колледж на вашу планету, пока в нашем мире идёт война, так как безопасность детей для нас – первостепенная задача, и чтобы мы могли выиграть войну и вернуться на родную планету, он создал АВБ – АнтиВенторскую Бригаду. Теперь мы обучаем детей не только развивать свои способности, но и боевому искусству, чтобы, когда они закончат Колледж, они могли встать на нашу сторону в войне с Вентором. Сейчас весь мир Сабэн разделён примерно сорок на сорок процентов, кто-то за Вентора, кто-то за нас. Есть ещё двадцать процентов, которые ранее окончательно остались на вашей планете и вообще не знают, что в их родном мире идёт война… Вроде, все, да?

Ирокез закончил. Всё это он высказал почти на одном дыхании. Великан подтвердил, что все нужное было сказано коротким кивком и Ирокез самодовольно ухмыльнулся. Для Макса было слишком много информации за один раз и в его голове всё перепуталось. Ему потребовалось уточнять всё по порядку.

– Я правильно понял: сейчас мы летим в ваш Колледж? – осведомился Хайт.

– Именно так! – Великан снова кивнул. – Он называется Юнаким, но это официальное название. А так он – Единогласный.

– Юнаким. – Повторил подросток и в его голове всплыл ещё один вопрос. – А можно узнать, что это за нашивки и почему они у нас с вами разные?

На этот вопрос ответил Ирокез:

– Это чтобы различать, кто ты. У тебя буква "Н" на фоне солнца – это значит, что ты Неопознанный. У нас "П" на фоне медузы – мы Полифасенты.

– Ага. Принцип банален, значит у Омнисцентов буква "О". А фон какой? – не останавливал поток своих вопросов Макс.

– На фоне акулы. – безразлично отозвался Великан.

– Ой! Простите пожалуйста! – стыдливо спохватился подросток. – Мы знакомы почти два часа, а я даже не спросил, как вас зовут.

– Меня зовут Леал Орд. А его – Локо Эмиссион. – с дружелюбием ответил Великан. – Ты первый, кто спросил наши имена во время полёта в Колледж. Обычно все вспоминают об этом только на следующие сутки.

– Не удивительно. – Макс понимал, почему многим не до имён. – Узнаешь столько всего – не только имя забудешь спросить. – Хайт хмыкнул. – А как определить, Омнисцент я или Полифасент? Может, я вообще человек?

– Сомневаюсь, что ты человек. Твоя мать была Омнисцентом, практически чистым, в её роду, если я всё правильно помню, было только четыре простых человека. – рассуждал задумчиво Леал. – Двоих ты видел лично – это твоя тётя и бабушка. По линии отца ты можешь быль Полифасентом, но это маловероятно. У него в предках девять простых людей. Так что, скорее всего, геном твоей матери победит, и ты будешь Омнисцентом. Ты никогда не видел вещих снов? – и тут до мальчика дошло. Укусы непонятного зверя на теле тёти и сон про гигантскую Мухоловку. Это же можно считать вещим сном, верно?

– Видел! – с жаром сказал Хайт, хотя не был уверен на сто процентов в своих выводах. – Мне снилось, как мою тётю покусал цветок гигантской Мухоловки. А когда я звонил в больницу, чтобы узнать, что случилось с Таней, оказалось, что она была вся в ожогах от укусов какого-то ядовитого зверя. Наверно, это и был вещий сон. Я видел реальность? То есть, мне снилось, что этим гигантским цветком был мой учитель географии. Он что, был Полифасентом?

– Скорее всего, что так. Вокруг таких детей, как ты, всегда идет охота наших соплеменников. – с небольшим напрягом ответил Леал, а Локо выпучил на него глаза, будто прося заткуться. – Этот сон подтверждает мою теорию – ты Омнисцент. Но, всё же, по прибытию в Колледж, тебе придётся пройти определённый тест.

Макс сидел, уставившись в пол, и думал обо всём, что только что узнал. Его била лёгкая дрожь, он чувствовал на себе взгляды мужчин, которые ожидали ещё вопросов. Но если мальчик узнает ещё хоть что-то, то голова его просто взорвется! Так они просидели минут десять, пока молчание не нарушил голос Локо.

– Если у тебя больше нет вопросов, можешь идти спать, ты, наверное, устал. Или, если хочешь, можешь посмотреть телевизор. – парень нажал на кнопку и из стола выехал огромный плазменный телевизор. Хайт встал, его пошатывало. – Здесь и земные каналы есть. – уточнил Ирокез, надеясь заинтересовать подростка.

– Да нет, наверно, вы правы. Я пойду, лягу. – Макс направился к двери, но его окликнул Леал.

– Макс, можно просьбу? – ненавязчиво спросил Великан.

– Конечно, любую. – было бы неразумно отказывать приютившим тебя Полифасентам.

– Никогда не называй нас на "вы"!

***

Макс не помнил, как уснул. Да и не помнил, спал ли вообще. В его голове всё ещё был полный бедлам. Когда он проснулся, то не сразу открыл глаза, его питали надежды, что сейчас он проснётся в маленькой комнатке, над ним будут свисать старые пыльные обои и ему уже давно пора собираться на работу. Но нет. Хайт открыл глаза и увидел, что он всё в той же прозрачной комнате и идеально белой мебелью.

Спустив ноги на мягкий голубовато-зелёный ковёр, он подошёл к зеркалу и взъерошил себе волосы. Форма АВБ слегка помялась, но выглядела вполне себе сносно. Подросток поспешил на кухню. В этом помещении был свой, новый цвет – она была жёлтая. Холодильник, шкафчики, стол, стулья – всё ярко жёлтого цвета. Хайт нашёл в шкафчике мюсли и решил попробовать их снова.

Дело в том, что когда-то давно он пробовал мюсли и ему совсем не понравилось. Может в этот раз повезёт больше? Тогда он ел не обжаренные мюсли с кефиром, сегодня – обжаренные с молоком и мёдом. И на этот раз он съел две порции, думая, что это даже вкуснее, чем многие пирожные. Все дело в форме подачи.

К кухне примыкал балкон. Макс решил выйти посмотреть, что происходит снаружи, так как с утра он старался не смотреть в прозрачные стены Куба. К удивлению, аквариум стоял на месте и двигаться, судя по всему, никуда не собирался. Мальчик не хотел думать, почему и зачем они остановились. Он ступил на балкон и увидел, что они парят над морем. Ему показалось… Нет! Он был уверен, что это – Чёрное море. Точно, это оно! Он его где угодно узнает, его атмосферу не спутать ни с чем! Куб парил очень низко, так что волны задевали его основание. Макс, на свой страх и риск, перевесился через ограду, чтобы ощутить воду хотя бы кончиками пальцев. Прохладная вода слегка дотронулась до его ладони. Ему сразу стало гораздо легче, голова просветлела. К нему подошёл Леал.

– Я знал, что тебе приятно будет увидеть море. – он смотрел на подростка почти с отцовской любовью. Великан дважды стукнул указательным пальцем по ограде, и та начала мгновенно опускаться, Макс еле успел отскочить, чтобы не перевернуться вместе с ней. И вот это уже не балкон, а почти пирс. По их ногам прокатилась волна.

– Спасибо. – это всё, что мог выдавить из себя мальчик, настолько его переполняли чувства.

– Не за что! Через полчаса мы снова полетим. До Единогласного осталось совсем чуть-чуть. К полудню будем на месте.

С этими словами Леал покинул балкон, оставив Макса наедине с морем.

Вскоре они снова отправились в путь. Сначала мальчик вместе с Ирокезом смотрел телевизор, там по музыкальному каналу показывали хиты прошлых лет, но потом ему это надоело, да и глаза заболели… Хайт вернулся в спальню и хот и думал просто поваляться, но вместо этого, провалился в сон.

Его разбудил Локо, влетев в комнату, точно ураган:

– Вставай, мы прилетели! Тебе нужно к Директору, он у нас такой, ждать не любит!

Глава 4. Распределение.

Макс встал с кровати, взглянул в зеркало и понял, что пора бы уже постричься, а то оброс он уже, как пес-барбос с соседнего двора. После встречи с Чёрным морем чувства были прекрасные и ему хотелось их сохранить. Он шёл, стараясь не смотреть в окна и пол, чтобы то место, где ему предстоит оказаться, стало для него сюрпризом. В дверном проёме стоял Локо и подзывал его рукой, поторапливая. Старательно перебарывая любопытство Хайт достиг выхода и, закрыв глаза, сделал первый шаг на улицу.

"Горы! Это горы!" – ликовал в душе мальчик. Море и горы – главные составляющие его стихии, в которых он находит отражение самого себя. Он не сомневался, что будет чувствовать себя здесь, максимально комфортно, как дома. Территория Колледжа была полностью защищена скалистыми горами, они приземлились на площади. В центре площади стояла огромная сцена, за которой находился ангар темно-серого цвета, который гораздо больше чем те, которые Максу доводилось видеть ранее. Растительности в Колледже почти не было, всего пара деревьев (больше походивших на кустарники) и кое-где пробивалась редкая трава. Вокруг бегали подростки, примерно его возраста. Они оглядывались на Макса и ему это не очень-то нравилось. Он не любил чужое внимание.

Вокруг площади стояли небольшие домики, сделанные из брёвен. В некоторых местах они уже даже поросли мхом. Что примечательно, одна из стен каждого дома была прозрачной, как стены Куба, так что было видно, кто, чем занимается. В одном домике девушка усердно печатала что-то в ноутбуке с задумчивым видом, в другом мальчик выпиливал что-то необычное из дерева (откуда же он его тут взял?). Хайта поразило сочетание глубокой старины, почти древности и легкой современности, почти будущего. Домиков было не меньше тридцати. Макс заметил, что в каждом из них всего по одной кровати, следовательно, каждый живёт поодиночке. Это его однозначно порадовало!

Мальчик проследовал за Локо. Идти было не очень просто, так как вся площадь была заложена огромными валунами. Если Макс всё правильно понимал, то они шли к тому самому здоровенному ангару. Хайт и Эмиссион обогнули сцену и остановились перед железной дверью.

– Иди. – с грустью в голосе сказал Ирокез. – Мне туда нельзя.

Макс открыл дверь. Ангар внутри оказался нереально огромным помещением, все стены и потолок которого были увешаны экранами с разными диаграммами. Пол просто заасфальтирован. В центре стоял небольшой, хлипкий стол, на котором была разложена карта. Всё помещение освещалось исключительно экранами и одной тусклой лампочкой над столом. Хайт чувствовал себя неловко. В ангаре что-то шумно обсуждали, а когда он вошёл, все притихли и посмотрели на него. То время, что подросток шёл от двери до стола, показалось ему вечностью. Но вот он, наконец, остановился рядом с Леалом, единственным из знакомых ему здесь людей.

В помещении, помимо него и Великана, было ещё трое мужчин. Один – азиат с татуировками на лице. Второй – пожилой мужчина, но с чёрными, как смоль, волосами и бородой, в терракотовом пиджаке. Третий – щуплый ботаник в громадных очках, чем-то похожий на Ирокеза.

– Джентльмены, позвольте представить, – начал говорить Великан. – Макс Хайт, Неопознанный. Возможно, наша последняя надежда. – мальчик не смог понять последнюю часть фразы и уже хотел переспросить, но не успел, так как Леал начал представлять мужчин. – А это, Макс, твои будущие учителя…

К нему с радостной улыбкой подбежал очкарик и начал трясти ему руку.

– Здравствуй, здравствуй! Неужели ты всё-таки появился! – счастью очкарика не было предела, но Макс не знал, что ему ответить. – Меня зовут Дато, я программист АВБ.

– Добро пожаловать, юноша. – к Максу подошёл азиат и положил руку на плечо. – Мы уверены, что ты поможешь нам в нашем сложном деле. Я – Разон Янг, твой будущий учитель Развития способностей. – Подросток кивнул и поздоровался.

– Ну что ж, мальчик мой, меня вы, наверное, уже вычислили методом исключения. – хрипловатым голосом произнёс старикан. Хайт застыл в ступоре, но потом сообразил.

– Да, Аварен Аджено, здравствуйте!

Хайт кивнул, а Директор засмеялся:

– Ну что вы, молодой человек! Прошу вас звать меня просто по имени. – Макс снова кивнул. – Надеюсь, готовы пройти тест-распределение?

Мальчик не знал, готов он, или нет. Как ему показалось, если он сегодня не пройдёт это распределение, то не останется здесь. Точнее его не оставят.

– Всегда готов!

– Ну и замечательно! – Аварен пять раз стукнул по столу, пол раскрылся и стол опустился в люк, так что теперь ничего, кроме людей и экранов, в помещении не было. – Мальчик мой, ты должен остаться один. Мы вернёмся, когда распределение закончится. Всё, что тебе нужно знать, что твоя мать – Омнисцент, а отец – Полифасент. Для остальных вопросов тебе не нужно специальных знаний. Отвечай то, что думаешь. А ещё лучше, что первое в голову придет, так точно не ошибешься.

Макс смотрел в след уходящим. Наконец дверь захлопнулась, и он почувствовал себя как в клетке. Все экраны и лампочка погасли. Около минуты Хайт стоял в полной темноте, как вдруг услышал металлический женский голос.

– Макс Хайт. Дата рождения: пятое мая две тысячи шестого года. Четырнадцать лет. Место рождения: Корпсе. – прямо перед мальчиком появилось что-то вроде голограммы: там было два пустых поля: отец и мать, а под ними три варианта ответа: Омнисцент, Полифасент, человек. Макс перевёл "Омнисцент" к графе мать и "Полифасент" к графе отец и нажал галочку в правом верхнем углу. Голограмма исчезла. Снова минута полной темноты, и снова железный голос.

– Ты любишь привлекать внимание к себе?

Хайт хмыкнул, ведь больше всего на свете он не любил, когда кто-то глазеет на него, даже просто на улице. Чем меньше ты заметен, тем больше у тебя возможностей и меньше ограничений. По крайней мере, такая у него была логика.

– Ненавижу. – честно ответил мальчик.

Новый вопрос от железной дамы последовал незамедлительно:

– Что тебе больше нравится: находить новые факты самостоятельно или анализировать уже готовую информацию?

Этот вопрос поставил мальчика в тупик. Он любил и то и другое. Любая ситуация, которая заставляла его думать или выдумывать доставляла ему удовольствие. Хайт снова ответил честно:

– Оба варианта в равной степени по мне!

– Представь, что твой друг тебя предал. Как ты отреагируешь?

Подросток снова не знал, что ответить. Он не мог вообразить, что кто-то его предаст. Тем более что друзей у него не было, в основном так, приятели… Делить близких от временных макс с детства умел хорошо.

– Не знаю. Понимаю, это глупо, но я, правда, не знаю.

Он начал бояться, что сейчас его распределят в "люди" и отправят обратно в Корпсе. А этого допустить ему очень бы не хотелось. Но металлический голос принял его ответ и объявил:

– Последнее действие.

Перед подростком снова появилась голограмма с красным пустым кругом и надписью "руку в круг". Макс сделал то, что от него требовалось и его руку пронзила боль. В запястье воткнулась длинная и толстая игла. Она пробыла в руке минут пять. Иглу не вынимали, а рука всё ныла. Наконец, игла начала плавно подниматься вверх и, когда она совсем вышла, на запястье не было ни царапины. Магия? Вряд ли.

Макс стоял в темноте. Время тянулось мучительно долго…

Потом загорелась лампочка, которая когда-то висела над столом. Хайт подумал, что распределение закончено и вздохнул с облегчением. Начал выезжать стол, на нем вместо карты лежали пистолет, кинжал, сабля, нунчаки и кастет. Мальчик понял, что рано обрадовался. Нужно выбрать оружие. Наверное, ему придётся драться, все-таки тут народ и к войне в параллельной реальности готовят, нужно и такое уметь. Над столом загорелся таймер, на котором было отведено пять секунд. Начался отсчёт.

– Вы серьёзно? За пять секунд выбрать оружие, да ещё и не зная противника!? Вы что там все, с ума посходили!?

Пока он возмущался, на таймере осталось две секунды. Хайт схватил кастет и стол тут же мгновенно спрятался обратно в пол с молниеносной скоростью, а лампочка погасла. Темнота. Полная, кромешная темнота окружала его.

Прошло, по ощущениям подростка, минут двадцать, но ничего не происходило. Не вернулись учителя, да и нападать на него никто не собирался.

Вдруг зажглись все экраны. Сначала они все были белые, а потом начали принимать очертания… кабинета географии. Выросли голограммные парты и ученики. За учительским столом стоял Станислав Васильевич, как обычно с бутылкой пива, замаскированной под термос. Макс посмотрел на доску и прочитал тему. Подростка бросило в жар. Он помнил, что именно в тот день на его предплечьях появились первые шрамы. Мальчик понял, что эта игла как-то смогла вытащить из его памяти одно из самых обидных воспоминаний. Голограммы пока не двигались, а металлический голос начал вести отсчёт.

– Приготовьтесь… Пять. Четыре. – Хайт собрался с мыслями и сел за свою парту. – Три. Два. – всё внутри сжалось, стало трудно дышать. – Один. Начали!

–… в целом, представлена древними платформами. – как же Макс ненавидел этот голос! Он готов был избить географа прямо сейчас, дайте только возможность. – Хайт. Назови-ка мне, все эпохи складчатости по порядку, начиная с древнейшей.

Мальчик собрался с силами:

– Древнейшая, Байкальская, Каледонская, Герцинская, Мезозойская, Кайнозойская. – "Вдох, выдох. Надо успокоится." – думал подросток.

– Неправильно! А знаешь, что было неправильно? Твой тон!

"Ну, понеслась!" – мелькнуло в голове Хайта, когда географ занёс над его руками линейку.

Макс вскочил, и со всего маху кастетом врезал Станиславу в челюсть. Тот упал на парту, но тут же вскочил снова.

– Ты что себе позволяешь, щенок!? – проревел заплетающимся голосом географ.

– Не больше, чем вы! – подросток чувствовал громадное удовлетворение от того, что, наконец-то, сможет отомстить за всё Станиславу Васильевичу.

Географ снова бросился на Макса. Хайт ударил того под дых. Но Станислав не остановился и Максу пришлось разбить ему нос. Полилась кровь. Мальчику не было жалко учителя, в удары он вкладывал всю свою ненависть, накопившуюся за годы учебы. Тем более, что это всё – всё равно не настоящее, это создала программа. Но тут географ присветил замечтавшемуся Хайту кулаком в висок. Значит, всё это отчасти реально? Глаз начал отекать. Станислав уронил Макса на пол и бил куда попало. Мальчик пытался уклоняться, но это получалось плохо и это не могло не выводить из себя. Снова географу прилетело в челюсть кастетом. Теперь подросток повалил его и начал добивать. Бил в основном в виски и нос, чтобы наверняка, как всегда это делал сам Станислав. Учитель перестал сопротивляться, но подросток продолжал бить. Голограммы начали растворяться, экраны становились белыми…

Хайт выдохнул. Всё его лицо было в крови, его, из рассечения над бровью и географа, что брызгала во все стороны. Макс встал на ноги. Перед ним возникла новая голограмма и металлический голос произнёс:

– Поздравляю! Вы Омнисцент на восемьдесят шесть процентов! Развивайте свои способности, и вы добьётесь успеха! До свидания!

Дверь ангара открылась. Ввалилась целая толпа народу во главе с Леалом, Разоном, Дато, Локо и, конечно же, Авареном. У мальчика закружилась голова, все подбегали и поздравляли его. Потом начали качать на руках. Всё это походило на галлюцинацию. Взрывались хлопушки с конфетти… Точно, галлюцинация. Максу становилось всё хуже, в ушах зазвенело. Он потерял сознание.

Очнулся Хайт в маленькой, но очень уютной комнате. Потолок тёмно-синий, по всему его периметру множество неярких лампочек. Создавалось ощущение звёздного неба. Три стены бревенчатые и необработанные, а одна полностью стеклянная. Правда, Макс это только предполагал, так как стена была задёрнута тяжёлыми льняными шторами цвета хаки. Но больше всего подростка поразил пол. Он был изо мха. Мебели в комнате было мало. Кровать с пологом такого же цвета, как и шторы, белый глянцевый стол и кресло, тоже белое. На столе стоял ноутбук, стакан и графин с водой. Рядом с кроватью тумбочка из бамбука. Она почти растворялась в общем интерьере комнаты.

Хайт увлёкся новым для себя интерьером и не сразу заметил, что в помещении полно народу. На краю кровати сидел Локо, а вокруг стояли остальные учителя. Они были озабочены плохим самочувствием подростка. Все смотрели на него с беспокойством. Аварен, увидев, что Хайт пришёл в себя и водит глазами, осматривая комнату, воскликнул:

– Хвала небесам, ты очнулся! – на его лице было написано облегчение. – Да, распределение – штука такая, тяжёлая. Но все через это проходили.

– А почему вы тогда так волновались? – голова болела, Макс не мог уловить связь слов и действий.

Вместо Аджено ответил Леал:

– Об этом мы поговорим позже. А сейчас, по протоколу, я обязан дать характеристику твоего боя. Когда тебе предложили выбрать оружие, ты возмутился, что не знаешь, кто будет твоим противником и что дали очень мало времени. Из этого я делаю вывод, что у тебя есть задатки стратега. – Локо одобрительно кивнул, взглянув на Аварена. – Меня поразил выбор оружия. Ты взял кастет. Почему?

Мальчик был в ступоре. Не говорить же, что он схватил то, что первое под руку попалось.

– Больше люблю махать руками. – Хайт утешил себя тем, что отчасти это было правдой, дрался в школе он часто.

– Прекрасно, это то, что нам нужно! Потом объясню, почему… Вам слово, Директор. Я об этом просить не буду. – Леал перевёл взгляд с Макса на Аварена.

– Видишь ли, Хайт. – Аджено скрестил руки на груди и заиграл пальцами. – Ты очень важен, для происходящего сейчас в нашем мире. Дело в том, что твой прапрадед был очень близок к Вентору в юности. Генетическая память сохраняет всё, даже через поколения. Если постараться, мы сможем узнать даже то, о чём говорили твои предки тысячу лет назад.

– И вы хотите, чтобы я вспомнил, о чём говорил Вентор с моим прапрадедом? – догадался подросток, после теста, что он прошел, его уже не удивляла ни одна нереальная по земным меркам штука.

– Да! Да! Какой смышлёный мальчик! – ликовал Аварен. – Ты ведь поможешь нашему делу?

– А у меня есть выбор? – Макс, сощурившись, посмотрел в глаза Директору и тот растерялся. Только теперь Макс понял, почему Леал назвал его "последней надеждой».

– Ну, если ты не против, мы вживим тебе карту. Она будет собирать твои воспоминания в течение нескольких, предположительно двух, недель, а потом мы её вытащим и получим информацию. Ты же не против? – у директора в глазах было столько надежды, что Хайт не смог отказать.

– Я не против. Когда можно будет это сделать?

– Чем скорее, тем лучше… – задумался Директор и обратился к программисту. – Когда мы будем готовы?

– Да прямо сейчас! – ответил Дато. – Макс, можешь идти?