Читать книгу: «От 16 и старше», страница 10

Глава 22

Прошла еще одна неделя, ставшая для Вики особенно тяжелой. Теперь с ней не хотели общаться даже те, кто был в списке потенциальных приятелей, который Вика составила вместе с Ксюшей. Увидев на следующий день Макара, снова сидевшего с тетрадкой в руках и внимательно читающего написанное, Вика подошла к нему, чтобы поинтересоваться, что же он все-таки читает, но Макар отскочил от нее, как от чумной и немедленно захлопнул тетрадь. Убрав ее в рюкзак и пробормотав, что ему нужно к Наталии Алексеевне, Макар ретировался. Вика сникла, но вскоре в коридоре появилась Ангелина, которая чему-то радостно улыбалась. Вика решила подойти поинтересоваться, в чем причина радости, но и тут ее ждал неприятный сюрприз: услышав оклик, Ангелина немедленно стерла с лица улыбку и настороженно посмотрела на Вику, а затем пожала плечами и сказала, что вообще-то она всегда радостная. И прошла мимо, прочь от Вики.

Практически на всех занятиях Вика теперь сидела одна. Даже Наташа заметно отстранилась: по возможности садилась к другим однокурсникам, но если сидела с Викой, то была молчаливой, неулыбчивой, на вопросы Вики отвечала односложно и с плохо скрываемым недовольством. Кристина же наоборот старалась быть рядом как можно чаще, видимо считая, что Вике ужасно одиноко. А ей действительно было одиноко, но навязчивое внимание со стороны Кристины вызывало у Вики только желание убежать куда-нибудь и спрятаться. Те же, с кем Вика искренне хотела бы проводить время, теперь шарахались от нее, как от огня. Даже Федя и Марта теперь ограничивались "здравствуй", а не вступали в непринужденную беседу. Федя даже на репетициях не обращал на Вику внимания. Других ребят из массовки он корректировал, помогая им как можно лучше сыграть их маленькую роль без слов, а на Вику даже не смотрел. Ей стало так обидно, что на следующую репетицию она не пришла.

Все это время Вика звонила и писала Саше, но тот не отвечал. Несколько раз она приходила к нему домой после пар, но его мама говорила, что он уехал в гости к сестре или вот прямо только что ушел в магазин или на прогулку с друзьями. По ее взгляду Вика видела, что это неправда, но неожиданно для себя оценила такую материнскую преданность.

Вика считала, что теперь она стала еще более одинокой, чем была когда-либо раньше. Отец же в ответ на ее попытки поделиться своим горем говорил какие-то общие слова о том, что надо бы помириться со всеми, но до него, кажется, не доходило, что причина травли была вовсе не в Вике, а в тех, кто эту травлю организует.

Тогда, неделю назад, мама и Анжелика Николаевна пытались успокоить ее и убедить, что не все так страшно, как казалось Вике, но эта адская неделя показала, что они очень ошибались. Всеобщий бойкот продолжился и на следующей неделе, и на неделе после нее. В последние несколько недель перед сессией Вика совсем перестала ходить на учебу. Она выходила из дома чуть раньше мамы, а когда та уже точно направлялась на работу, Вика возвращалась домой и занималась ничегонеделанием. Когда же у матери был методический день, который она проводила дома, Вика уходила якобы на учебу, а сама все это время праздно болталась по Москве. Если же погода была плохой, Вика совершала тур по нескольким торговым центрам и в итоге покупала себе что-нибудь маленькое, но греющее душу, – например, набор цветных блестящих ручек с разными приятными запахами.

За все это время никто из ее знакомых так и не позвонил ей, не узнал, что с ней и почему она не ходит на учебу. Даже Наташа, которая еще сравнительно недавно интересовалась, почему Вика пропускает уроки. От этого Вике стало особенно обидно. Еще неделю назад они с Наташей были хорошими если не подругами, то хотя бы приятельницами, а теперь почти не разговаривали.

Экзамены Вика каждый раз сдавала самая первая. Ей не хотелось проводить время в ожидании экзамена и слушать веселую болтовню однокурсников, которые успешно ее игнорировали. Сдав экзамен, Вика возвращалась домой и закрывалась в комнате. Обычно она читала фанфики, но сейчас она просто надевала наушники, включала грустную музыку и сидела глядя в одну точку, пока мама не стучалась в комнату и не звала обедать или ужинать.

Параллельно Вика отчаянно искала способы поговорить с Сашей. Если остальные ее не очень беспокоили, то игнор от Саши волновал ее безумно. Но они никак не могли пересечься: экзамены у них были примерно в одно и то же время. Но однажды удача улыбнулась Вике. Она освободилась пораньше и пошла в раздевалку. Саша уже поправлял воротник своей куртки и надевал на спину рюкзак, когда Вика побежала к нему.

– Саша! Стой!

Он сделал вид, что не заметил и не услышал ее, и направился к выходу. Вика схватила свои вещи и кинулась за ним.

– Саша! – крикнула она, стараясь не обращать внимание на холод. – Да постой ты!

Вика подбежала к нему и схватила за локоть. Саша, не удостоив ее взглядом, продолжил путь. Тогда Вика забежала вперед, повернулась к нему лицом и уперлась руками в его плечи.

– Саша, блин, стой! Надо поговорить.

– А есть о чем? – с безразличием спросил он и попытался было обойти ее, но Вика не дала ему этого сделать.

– Почему ты меня игнорируешь? Что я тебе сделала?

– Она еще спрашивает, – произнес Саша, ни к кому конкретно не обращаясь. Вика сложила руки на груди:

– Да, спрашиваю. Потому что не понимаю. Объясни.

Саша стоял неподвижно, а потом его вдруг прорвало:

– Ты с Женей целовалась! Да еще сказала ему, что мы с тобой не пара, хотя нам обоим понятно, что на самом деле мы с тобой вместе! А я должен к этому спокойно отнестись?!

– А ты, – гневно парировала Вика, – подвел свою бывшую, когда не пришел поддержать ее на вступительных в театральный! А потом еще и бросил ее, когда она все-таки поступила! Просто заблокировал, без объяснений! Что, завидуешь ей, да, Сашенька?

– Черт возьми, да! – неожиданно крикнул Саша с такой болью в голосе, что Вика отпрянула. – Да, завидую! Потому что это несправедливо! Потому что я достаточно талантлив, чтобы пройти в любой из пяти театральных вузов, но я не прошел ни в один! – Саша быстрым шагом двинулся к скамейке в нескольких сотнях метров от колледжа, и плюхнулся на нее, предварительно скинув рюкзак и бухнув его рядом. Вика села рядом и с опаской смотрела, как Саша сидел, закрыв лицо руками, и тяжело дышал. Она потянулась было к нему, чтобы успокоить, но Саша отодвинулся и дрожащим голосом продолжил:

– Я готовился к поступлению чуть ли не с начальной школы. Заучивал кучу стихов и басен, занимался вокалом, даже на танцы пошел, потому что без них просто не возьмут ни в один нормальный театральный вуз. Потом театральная студия, школьные спектакли… Мне всегда говорили, что у меня талант, что мне надо в актеры идти. Когда я был в седьмом классе, учительница русского порекомендовала мне попытаться поступить в Театральную школу Олега Табакова после девятого класса. Я готовился два года и… и слетел на последнем туре. – Саша отнял руки от лица и смотрел перед собой. – Я не знаю, как я тогда выжил, потому что я думал, что это конец. Мама, спасибо ей, нашла школу с театральным десятым классом. Я пошел на прослушивание, но меня не взяли. Сказали, таких как я – пол-Москвы и все актерами хотят стать. – Он громко сглотнул. – Я пошел в десятый класс в своей прежней школе и начал снова готовиться. Но в одиннадцатом классе я не прошел дальше предварительных испытаний. В апреле которые. Я, которому все кричали, что мне дорога только в актерский! Ни в какой другой вуз я не хотел. Решил поступить в колледж, чтобы в армию не забрали. Думал, поучусь годик, поступлю и заберу отсюда документы. Но на следующий год тоже неудача – прошел в первый тур, не прошел дальше. Пришлось здесь остаться еще на год. Я пошел в третий раз и снова не прошел дальше первого тура. Остался на третий курс в колледже. И как бы… Все. Я заканчиваю колледж и пытаться снова поступать бессмысленно. Как я буду совмещать учебу в театральном с работой? Это невозможно! Тем более после колледжа не платят достаточно, чтобы нормально прожить…

– Смотря где работаешь, – аккуратно вставила Вика и слегка содрогнулась под горящим взглядом Сашиных глаз, уставившихся на нее. Поежившись от холода, Вика продолжила:

– Ты же говорил, что не собираешься связывать жизнь с театром. Получается, это неправда?

– Получается, – развел руками Саша. – Я хотел задавить в себе желание быть актером. Я и сейчас хочу его задавить, но я… я не могу. – Он снова отвернулся и опустил голову. – А Стася… Она поступила с первого раза. В ГИТИС! Туда, куда я так хотел. Она вообще в последний момент решила поступать в театральное, не готовилась особо. И тут – бац! – поступила. А я, который готовился всю жизнь, так и не смог. Наверное, мой дядя был прав, когда сказал, что я неудачник и всегда им буду.

– Сашка! Ты что такое говоришь?! – изумленно воскликнула Вика и одним движением придвинулась к нему ближе. – Никакой ты не неудачник! Многие известные актеры поступают по много лет, прежде чем им это удается! Мне мама рассказывала про какого-то актера, который десять лет пытался поступить в театральное или музыкальное, что ли, училище и в конце концов поступил. А все это время он работал в Москве дворником². Потому что им давали жилье и платили зарплату. Представляешь, как сильно он хотел поступить? Не сдавайся, может, у тебя будет так же.

– Я не готов тратить всю жизнь на то, чтобы только попытаться поступить, – выдавил Саша и немного отодвинулся от Вики. – Я могу просто не успеть поработать. Знаешь, сколько в среднем мужчины в России живут? Я знаю. И потому боюсь, что не успею поступить, а у меня инфаркт. Или инсульт. Не знаю что хуже…

– Оба такой себе вариант. – Вика погладила его по плечу, и Саша вздрогнул. – Сашка, не переживай ты так из-за этого. Ты правда очень талантливый. Ты потрясающе входишь в образы, а еще от тебя такая энергия идет в зрительный зал! Ты даже не представляешь себе, насколько она сильная. Ну а Стася… ей просто повезло. Не факт, что она доучится до конца. Может, прямо перед дипломом она бросит учебу.

– Надейся, – горько усмехнулся Саша. – Стася никогда ничего не бросает. Она так воспитана. Хотя меня, может, она бы в итоге и бросила. Я ж неудачник, зачем я ей…

– Саш, прекрати, – уже серьезно попросила Вика. – Ты не неудачник. Тебе просто пока не везет. И ты в этом не виноват… Саша? – Она увидела, что он сидел с закрытыми глазами, а по его лицу струились тонкие ручейки слез. Вика взяла его лицо в руки. – Ну ты чего? Неужели из-за… всего этого?

Он закивал, а потом уронил голову на руки и заплакал. Вика придвинулась еще ближе и, обняв его одной рукой за талию, притянула к себе. Саша не сопротивлялся – лег ей на плечо и, натянув на нижнюю часть лица объемный шарф, пытался подавить рыдания, но у него не получалось. Вика продолжала гладить его по голове и по спине, шептала успокаивающие слова, а Саша всхлипывал и вздрагивал в ее руках.

– Саш, – Вика приподняла его голову и мягко коснулась губами его лба, – ты не неудачник, поверь мне. Твой дядя был неправ. Ты не неудачник, хотя бы потому что у тебя есть люди, которые тебя любят. – Она поцеловала его в щеку. – Я, например. Я очень люблю тебя. И я уверена, что у тебя все обязательно получится. А даже если и не получится, я все равно буду тебя любить. Правда!

– Это ты сейчас так говоришь, – прошептал Саша, – а пока меня нет рядом, наверняка с Женей тусуешься или еще с кем-нибудь… Черт, у меня даже девушку верную не получается найти!

– Я верна тебе, – прошептала Вика, гладя его шершавую щеку и разглядывая его длинные темные ресницы, из-под которых по-прежнему струились слезы. – Я правда верна тебе, Саш. Женя поцеловал меня насильно. Это может подтвердить Анжелика Николаевна, мама Наташи. Она все видела. Хочешь, поедем к ней и ты сам во всем убедишься?

– Она на работе, наверное. – Саша вдруг очнулся от всех своих грустных мыслей, посетивших его за последние минут сорок. Подняв голову, он посмотрел Вике в глаза. Слезы все еще струились из его глаз, и сердце Вики болезненно сжалось. Ей было безумно жаль, что Саша так страдал все это время, а они не успели сблизиться настолько, чтобы он ей об этом рассказал раньше. Да еще и потеряли примерно месяц, пока играли в молчанку. Вика посмотрела Саше в глаза и мягко сжала его плечо:

– Да, но может, она будет дома около часа дня где-то. Она преподает на филфаке и совмещает это с литературным редактированием. То есть она не целыми днями в университете пропадает. Можем поехать к ней. Они живут недалеко от шоссе Энтузиастов.

– Ладно, – сдался Саша и откинулся на спинку скамейки. Вика смотрела на него не отрываясь и в конце концов спросила:

– Саш… ты мне веришь?

Он повернулся к ней и долго посмотрел на нее.

– Не знаю. Честно, не знаю. То, что Евген мне рассказал, звучало довольно правдоподобно.

– Но он не раз тебе врал! – возмутилась Вика. – А в конце концов еще и избил!

– А тогда ты ему наврала, – напомнил ей Саша. – Сказала, что пойдешь гулять с подругой, а на самом деле пошла со мной.

– Я… я просто боялась того, что, собственно, и случилось, – несмело призналась Вика. – Я думаю, это действительно было некрасиво с моей стороны. Так же, как и давать ему какую-то надежду на то, что я могу вернуться к нему.

Саша положил руки по сторонам скамейки, опустил голову и принялся ковырять землю носком ботинка.

– А ты хотела вернуться к нему?

– Нет… то есть да, я думала об этом. – Саша кивнул. – Но в конце концов я отказалась от этой идеи! С тобой мне гораздо лучше.

Он снова кивнул, и его молчаливые кивки сводили Вику с ума. Она схватила его за руку:

– Саш, прости меня. Пожалуйста, прости меня. Я не должна была вообще с ним разговаривать в тот вечер. Но я… я так его боялась, что подумала, что если я с ним поговорю, может, он отстанет наконец от меня.

– А зачем ты ему тогда сказала, что мы с тобой просто друзья? – спросил Саша, вновь вперив в нее взгляд больших темных глаз, в которых плескалась обида. – Может, ты не считаешь меня своим парнем, но тогда зачем ты ответила на мой поцелуй? Зачем, Вик? Тебе нравится играть с людьми? Для тебя жизнь игра? Или я для тебя игрушка?

– Нет! – воскликнула Вика и придвинулась к нему вплотную. – Нет. Ты мне очень нравишься, Саш, правда. Так нравишься, что я… боюсь этих чувств. – Она прижалась к нему на мгновение, вдохнув запах его одеколона, и снова посмотрела ему в глаза. – Они очень сильные. Это очень страшно.

– Ты боишься, что я буду как Женя? – внезапно спросил Саша, у которого к обиде во взгляде прибавилась еще и тоска. – Что я буду скрывать от тебя что-то? Изменять тебе? Копить негатив, ничего не говорить, а потом захочу с тобой расстаться и вывалю все это? Почему ты гребешь нас под одну гребенку?

– Потому что вы мальчишки! – повысила голос Вика. – Вам в большинстве своем наплевать на чувства девчонок. Вы девчонок и за людей-то не считаете: так, инструмент для удовольствия и обслуживания в быту.

Она видела, как с каждым ее словом в глазах Саши появляется ужас, печаль, а обида лишь усиливается. В уголках его глаз снова скопились слезы, и Вика понимала, что должна бы остановиться, ведь каждое едкое слово, вылетающее из ее рта, для Саши наверняка было сродни стреле, которую она выпускала ему прямо в сердце. Но Вика не могла заставить себя закрыть рот. Ей хотелось наговорить ему обидных слов не столько из-за него, сколько из-за того, что она переживала в целом в течение последних недель.

Когда Вика закончила свою тираду, воцарилось молчание. Лишь шелест птичьих крыльев и шуршание ветра нарушало тишину. В конце концов, Саша негромко заговорил:

– Значит, ты вот таким меня считаешь, да? Тем, кому наплевать на твои чувства, кто не видит в тебе человека? Да, Вик?

Она не смотрела на него, но физически ощущала его злость. Саша поднялся, отряхнул куртку, взял рюкзак и встал прямо перед Викой. Она же по-прежнему не осмеливалась поднять на него взгляд.

– Но раз я такой, как ты сказала, тогда какого черта ты со мной вообще общалась? Назначала встречу? Целовалась?

– Саша, я…

– Хватит, – попросил Саша устало. – Я хотел бы попросить тебя не говорить со мной до тех пор, пока ты не определишься со своим отношением ко мне. Мне не хочется в один день слышать, что я лучший, а в другой – что мне наплевать на твои чувства и что я не считаю тебя за человека. Правда, определись. Я готов подождать, главное – дай четкий ответ, не играй со мной. Мне и так больно от того, что я сейчас это говорю, но… так будет лучше. Для нас обоих.

Вика слушала его и не могла поверить, что он это говорит. Он что, не хочет быть с ней?..

– Саш… – прохрипела она, но Саша покачал головой и направился к выходу. Вика провожала его взглядом и, когда он скрылся из поля видимости, внезапно ощутила, что ей безумно холодно. Посмотрев на себя сверху вниз, она поняла: она сидела без куртки, а вместо зимних ботинок на ней были кеды.

"Почему-то у меня ощущение дежавю", – недовольно подумала Вика и побрела в здание колледжа. Зайдя в столовую, она спросила, не будет ли у них стакана чая или кофе. Главная по питанию засуетилась и сказала, что сейчас все будет.

– Боже мой, Викуся, ты почему такая красная? – спросила та и покачала головой. – Еще и холодная…

– Я забыла переобуться, – сказала полуправду Вика. Одна из сотрудниц кухни не поверила:

– Милая моя, ты выглядишь так, будто ты и верхнюю одежду надеть забыла.

Вика ничего не сказала, а только пожала плечами. Когда ей принесли чай, она схватилась за стакан и долго держалась за него, чтобы согреть руки. Сделав глоток чая, Вика посмотрела на снег, падающий за окном. Он шел и когда они с Сашей были снаружи, но сейчас там был настоящий снегопад.

Неторопливо выпив чай, Вика поблагодарила сотрудниц столовой и вышла. Одевшись и сменив обувь, она пошла к метро. Пока Вика ехала, она двигалась на автопилоте. Она не думала, куда бы ей пойти, она шла по четко заданному маршруту – домой. Выйдя из метро, Вика надела капюшон и сильнее укуталась в шарф. Приток свежего воздуха немного привел ее в чувство, но не надолго: сев в автобус, Вика задремала. Когда она проснулась, выяснилось, что она проехала две остановки. Вика вышла на ближайшей и повернула домой, преодолев этот путь пешком.

Добравшись до дома, она первым делом зашла в кухню и поставила чайник. Пока он грелся, Вика пошла в свою комнату и включила ноутбук, после чего открыла браузер и зашла в социальную сеть. В списке друзей стало на одного меньше. Вика нахмурилась, пытаясь понять, кого не хватает, а потом ее посетила догадка.

Кликнув на вкладку с подписчиками, Вика перешла в исходящие заявки. Там был всего один профиль. Вика кликнула на него и смотрела на открывшуюся страницу примерно пять минут, прежде чем из ее горла вырвался болезненный всхлип.

Чайник вскипел, и Вика ушла в кухню, не став переводить ноутбук в спящий режим. На экране осталась фотография улыбающегося и подмигивающего молодого человека, смотрящего в объектив снизу вверх, а рядом имя и фамилия: Александр Белоконь. В правой нижней части аватарки располагался зеленый кружочек, показывающий, что пользователь сейчас в сети.

Прошло пять, десять, двадцать минут, полчаса, час… А кнопка "Отписаться от обновлений" так и не была нажата.

Глава 23

Суббота, вечер. Все выспались и теперь заняли все столики. В "Макдональдсе" в торговом центре близ метро "Юго-Западная" яблоку негде было упасть. Некоторые посетители делали заказ даже при том, что свободных столиков не было, – вероятно, надеялись найти незанятое место, пока готовится их еда. Либо просто брали навынос – таких заказов стало поступать значительно больше, чем в обед.

– Заказ номер сто пятьдесят семь, – громко объявила девушка за прилавком, и молодая пара забрала пакет с калорийной, очень соленой или сладкой, но такой вкусной едой.

– Заказ номер сто пятьдесят восемь! Сто пятьдесят восьмой заказ!

Подошли дедушка с внуком, забрали, ушли.

– Заказ сто шестьдесят! Сто шестидесятый!

Из толпы вынырнула молодая женщина, которая показалась очень знакомой. Девушка за прилавком могла бы поклясться, что таких знакомых у нее не было, но тем не менее что-то в облике девушки ей было знакомо. Темные волосы, деликатно тронутые мелированием на тон-два светлее, сияющая молочная кожа, темно-карие глаза в обрамлении пушистых длинных темных ресниц и объемные губы, накрашенные блестящей ярко-красной помадой…

– Извините, могу я все-таки получить свой заказ, пожалуйста? – обратилась к ней клиентка, и Вика поняла, что задумалась.

– Ах, да, конечно. Пожалуйста. – Она протянула ей пакет. Девушка улыбнулась, поблагодарила и направилась в глубь ресторана, а у Вики защемило в груди. Вот почему эта молодая женщина ей так знакома: улыбка. У нее та самая улыбка. И те самые глаза – вкупе с улыбкой они были узнаваемы из тысяч темно-карих глаз.

"Саша".

– Никит, смени меня, пожалуйста, минут на пятнадцать, – попросила Вика парня, занимавшегося сборкой заказов на вынос. Тот закончил собирать заказ и подошел вместе с ним к прилавку выдачи. Вика же, заняв его место, принялась собирать заказы, одним глазом выискивая в зале ту самую девушку. Она долго не могла ее найти, но когда посетители за одним из столиков закончили трапезу и поднялись, чтобы унести мусор, Вика увидела ее. Девушка сидела за столиком вместе с юношей лет двадцати, которого Вика, к счастью или к сожалению, знала достаточно хорошо.

Машинально собирая заказы, Вика следила за происходящим за столиком, где сидели Саша и незнакомка, так сильно похожая на него. Или это он на нее похож? Когда молодая женщина залилась смехом, а Саша подхватил его, Вика ощутила укол ревности. Пока она страдает, он уже сидит с другой и смеется.

Голос разума предположил, что раз Саша и эта девушка так похожи внешне, скорее всего, они родственники, но Вика не желала слушать рациональные доводы. Саша сидел в "Макдональдсе" с другой девушкой. Этого ей было достаточно, чтобы возненавидеть себя еще больше.

Как она могла так относиться к человеку, который поддержал ее в сложный момент? Который беспокоился за ее самочувствие? Который проявлял неподдельный интерес к тому, чем она живет? Черт возьми, как у нее вообще язык повернулся упрекнуть Сашу в том, что ему наплевать на ее чувства, когда это скорее она вела себя как идиотка, которой наплевать на чувства других?!

Вика продолжала наблюдение за Сашей и его спутницей. Теперь они явно говорили о чем-то серьезном. Саша казался взволнованным. Он что-то рассказывал, а молодая женщина напротив него время от времени кивала. Когда она погладила Сашу по предплечью, Вику чуть не разорвало от ревности и зависти. Это она должна была сейчас сидеть с ним в кафе, слушать его рассказ и гладить по руке.

Внезапно Сашина спутница бросила на Вику опасливый взгляд, и та тут же притворилась, что чрезмерно увлечена сборкой заказов. В конце концов, коллега попросил ее вернуться на кассу, и Вика неохотно подчинилась. С прилавка столик Саши был не так хорошо виден, но тем не менее она увидела, как Саша слушает, что ему говорит сидевшая с ним женщина. В один момент он резко поворачивается в сторону Вики, не успевшей прикинуться занятой.

Он точно увидел ее. Вике почему-то стало стыдно, хотя чего стыдного-то? Она работает. Деньги зарабатывает. Печаль задавливает физической усталостью. Вроде получается… по крайней мере, получалось до тех пор, пока Саша и его двойник женского пола не заявились в "Макдональдс" на другом конце Москвы. Вика знала, что он живет между станциями метро "Кунцевская" и "Молодежная". Что он забыл рядом с "Юго-Западной" – одному богу известно.

Вика продолжала выдавать заказы и рассчитывать клиентов, а сама нет-нет да вскидывала голову, чтобы проверить, не ушли ли еще Саша и его спутница. Нет, сидели, но стол уже был пустой. Когда же Вика в следующий раз подняла голову, похожей внешне парочки и след простыл. Что ж, очень жаль. Вике было очень интересно, кто такая эта молодая особа, так похожая внешне на Сашу.

***

Прошел очередной учебный день. Из-за работы Вике теперь не обязательно было каждый день появляться в колледже: так как она была официально трудоустроена, у нее был оформлен так называемый индивидуальный учебный план, который позволял ей посещать колледж только в те дни, когда она не работала. А это было всего три дня в неделю. Но даже в эти три дня Вика нередко позволяла себе прогуливать занятия. Она проводила их все в тех же торговых центрах, где можно было походить по магазинам, перемерить множество вещей – не покупки ради, а просто чтобы посмотреть, что продают и как это на ней смотрится. Также можно было посидеть в кафе, что Вика и делала. Заказав себе какой-нибудь горячий напиток, она медленно поглощала его и наблюдала за посетителями торгового центра. Публика была разношерстной: дети и подростки; мамы с детьми, реже – папы; офисные сотрудники – Вика определяла их преимущественно по деловым костюмам, но допускала, что определенная часть офисных сотрудников носит кежуал или преппи и маскируется таким образом под студентов, рекламщиков, дизайнеров, редакторов или еще кого-нибудь.

Заезжала Вика и в Кунцево. Она ни на что особо не надеялась в плане встречи с Сашей и даже побаивалась того, что это может произойти. Вдруг он скажет ей что-то плохое? А вдруг просто пройдет мимо? Вика знала, что второй вариант лучше первого, потому что ей в таком случае не нагрубят, но для нее игнор был так же плох, как и открытые оскорбления.

Прошла половина февраля. Вика так бы и продолжала бесцельно фланировать по району в поисках чего-нибудь интересного, но судьба распорядилась немного иначе. Однажды, проходя мимо очередной безликой многоэтажки, Вика слушала музыку. Народу было мало. Было десять утра, большинство жителей Кунцево были на работе. Наверное, поэтому идущая навстречу девушка в светло-голубой спортивной куртке привлекла внимание Вики.

С первого взгляда ей показалось, что незнакомка не намного ее старше: возможно, такое впечатление сложилось из-за светлой шапки с очаровательным большим помпоном, которая была на голове у девушки. Из-под шапки выпадали объемные темные локоны длиной ниже плеч.В руках у девушки было два довольно тяжелых пакета с логотипом одного из сетевых супермаркетов – Вика сделала вывод, что симпатичная прохожая шла из магазина.

Вдруг девушка подняла на Вику глаза и сощурила их. Вика не придала этому большого значения – может, она похожа на кого-то из знакомых прохожей, вот та и пытается понять, знакомы или нет. Но к удивлению Вики, незнакомка окликнула ее:

– Простите, мне кажется или мы знакомы?

Вика тут же остановилась. Сомнений не было: обращались именно к ней. На тротуаре, по которому шли Вика и незнакомка, как и во дворе в целом, никого не было. Вика медленно обернулась. Девушка стояла к ней лицом и терпеливо ждала. На щеках у нее был очаровательный розовый морозный румянец. Ее волосы вылезли из-под шапки немного больше, и Вика увидела, что цвет волос незнакомки состоит из разных оттенков коричневого: более светлые оттенки чередовались с более темными. Выглядело интересно.

– Возможно, – не стала отрицать Вика. Незнакомка улыбнулась, и Вика сразу же ее узнала.

– Это вы… Вы сидели с Сашей в "Макдональдсе"! На "Юго-Западной"! – воскликнула она. Девушка улыбнулась еще больше, и ее сходство с Сашей стало еще больше. Вика подошла ближе:

– Вы же знаете Сашу Белоконя, правда?

– Конечно знаю, – ответила девушка. – Это мой брат.

Вика опешила:

– Что?

– Вы ведь Виктория, правильно? – уточнила незнакомка, и потрясенная Вика кивнула. – А я Нина. Его сестра. Он вам не рассказывал обо мне? – округлила глаза девушка. Вика созналась, что нет, а потом вдруг вспомнила.

– Ты уже совершеннолетний и тебе не обязательно просить маму сопровождать тебя в отдел. Постфактум сообщить, конечно, придется – у нее наверняка возникнут вопросы, что у тебя с лицом. Уверена, она и сама будет настаивать на подаче заявления. У тебя еще кто-то есть из родственников?

– Старшая сестра Нина, но ей тридцать три и она давно с нами не живет.

– Нет, все-таки он упоминал вас, – исправилась Вика, вспомнив, при каких обстоятельствах впервые прозвучало имя Нины. Та же внимательно смотрела на нее умными глазами, и Вика добавила:

– Очень приятно с вами познакомиться, Нина.

– Это взаимно, Виктория, – дружелюбно отозвалась Нина, а Вика сказала:

– Меня все в основном называют Викой. Поэтому вы тоже можете. Виктория – слишком официально.

– Как скажешь, Вика. – Нина легко приняла правила игры, чем добавила очко в свою пользу в глазах Вики. – А можно вопрос? Что ты тут делаешь в учебное время?

– Я? Ничего, – честно ответила Вика. – Гуляю просто. Не хочу в колледж идти. Мне там… у меня там много проблем.

– Они связаны с Сашей?

Вика округлила глаза, и Нина вздохнула:

– Он очень переживает из-за вашего… гм… разлада. Почему вы поссорились?

– Это долгая история, – попробовала отговориться Вика. Нина же сказала:

– А я никуда не тороплюсь. Пошли к нам? Чаю попьем, поговорим. Расскажешь мне о себе. Интересно же, в кого Сашка влюблен. – Вика почувствовала, что краснеет. Нина, очевидно, истолковала это по-своему, потому что добавила:

– Дома никого, кроме меня, сейчас нет. Саша в колледже, а мама на работе.

Видя, что Вика по-прежнему колеблется, Нина уточнила:

– Ну что, идем?

Вика кивнула и поспешила за ней.

***

– Итак, что произошло у вас с Сашей?

Закончив разбирать покупки и поставив чайник, Нина расположилась за столом, на стуле напротив Вики, и теперь ждала ответа. Вика же украдкой разглядывала квартиру, в которой жил Саша со своей мамой. Она была не очень большая, с довольно старым ремонтом, но тем не менее уютная. Старинные хрустальные светильники излучали теплый свет, который делал комнату еще более уютной и теплой, а светло-желтые обои только усиливали этот эффект.

– Здесь мало что изменилось с тех пор, как я уехала, – произнесла Нина, видимо, заметив, что Вика разглядывает интерьер квартиры. Вика повернулась лицом к Нине, и та повторила свой вопрос:

– Почему вы с Сашей поссорились?

Вика все рассказала. И как они начали общаться; и как Саша пытался завоевать ее расположение, а она боялась подпускать его ближе из-за страха, что он поступит с ней как Женя; и как они один раз сходили вместе погулять и как Женя напал на Сашу; и про слухи, которые Женя распустил и которым Саша поверил; и про переживания Саши по поводу неудач в поступлении в театральный вуз; и как она, Вика, обвинила его в наплевательском отношении к ней, хотя это она к нему так относилась.

Нина внимательно слушала и понятливо кивала. Наконец Викин рассказ иссяк, и она уставилась на Нину в ожидании реакции. Вика была готова к тому, что Нина сейчас обвинит ее в том, что она сделала Сашу несчастным, но вместо этого та ответила: