Пиратский предводитель узрел пополнение в зрительном зале, воодушевился, засверкал яркими глазищами, расплылся в улыбке, зазвенел фенечками и подскочил к командующему, знакомиться:

– Привет! С утра забыл! Ардо Кристан Лангер, можно Тан, можно Крис, можно Лан. Тебе, чувак, вообще хоть как можно!

– Дирэк, – представился Дир, крепко пожал ему руку и покосился через плечо – сиятельная госпожа Лангер гневливо сопела, буравя Кристана многозначительным взглядом.

Крис подмигнул ей, ужом проскользнул мимо Дирэка, обнял сестру за плечи и заворковал, оправдываясь:

– Мы же тут, недалеко, Алечка. Не дуйся… Ты так хорошо усну-у-ула. Мы тебя одеялком прикрыли и тихонечко, на цыпочках… Нас пригласили, правда! Мы чуть-чуть!

Дир прищурился на своих пилотов, мол, «Пригласили, значит?!»

Те тут же виновато потупились и забормотали:

– Скучно же.

– Мы это… чисто с ознакомительной.

– Ты уснул, а мы подумали, что…

– Не ругайся, Ди.

Из спортивного зала вывалился Янчик с мячом под мышкой и хохочущей сворой детворы в хвосте, из-за ширм выглянули разодетые в яркие платья девицы во главе с беленькой Микой. Кристан отошел от Алеар, оглянулся, оценил образовавшуюся вокруг него авансцену, хлопнул в ладоши и задорно вопросил:

– Отлично! Так… все в силе? Пари, да? Крепенькая болтанка против крутенькой глушилки, а, бакланчики мои тощеперые?

– Ну-у-у… – пилоты, как по команде, покосились на Дирэка. Тот поморщился, а затем поинтересовался у плутоватого Лангера:

– О чем спор-то? Обрисуй коротенечко.

Кристан махнул рукой в сторону самого крупного из тренажеров и ознакомил командующего с условиями пари:

– Вон, видишь? В щупе зажата бутылка, с крышечкой. Крышечка на резьбе, завинчивается. Эти вот… пернатые утверждают, что ты крышечку с бутылки снимешь. Ногой, с вертушки! И безо всяких там примериваний и тренировок, с первой же попытки! Слабо?

– Крис! – Госпожа Лангер всплеснула руками и удрученно покачала головой. – Ты, как ребенок! Как ребенок! До сих пор!

– Что?! – воскликнул младший Лангер, еще более бурно жестикулируя. – Они сами тут заливали, что их папаша так умеет, никто за язык не тянул! А за базар надо отвечать!

– Крис, ты забыл, где мы находимся?! – пристыдила его Алеар, встряхнув золотистой гривой. – Мы не дома и не в гостях, а ты ведешь себя…

– Вы в гостях, – быстро прервал их семейные разборки Дирэк, осмотрел закрепленную на тренажере бутылку, хитро зыркнул на помрачневшего Кристана и уточнил у него. – Какой там был уговор? Бухло против глушилки? И сколько у тебя ящиков крепкого припасено?.. Тридцать два-а-а. Чу-у-удненько. Спорим на все? А чего мелочиться-то? Ссышь, когда страшно, высокородье? Ссы-ы-ышь… о, вот это другой разговор. За базар-то отвечать надо, угу. По рукам!

Толпа молодежи восторженно взвыла. Расстроенная Алеар прислонилась плечом к колонне, покусывая губы. Воссиявший Кристан зашикал на свое многочисленное потомство, чтобы не орали и не мешали приготовлениям, и в предвкушении потер руки. Мика радостно взвизгнула, захлопав в ладоши, ее товарки и новоиспеченные подруги из пиратского племени запрыгали на месте, шурша юбками.

Дир стянул с себя свитер, бросив его на ближайшую скамью, одернул майку, напряженно уставился на бутылку, медленно вздохнул.

В белом подземном ярусе воцарилась абсолютная тишина – все присутствующие замерли, затаив дыхание. Дети тихонько пошептались и тоже умолкли.

Секунда, вторая, третья, шорох, сильное отточенное движение и тихое позвякивание покатившейся по полу крышечки…

Кристан пролепетал: «Охренеть!» – и схватился за голову. Толпа восхищенно выдохнула и в который раз за сутки восторженно взвыла, бросившись к Дирэку, подхватывая его и качая. Алеар закатила глаза, оттолкнулась плечом от колонны и ушла в сторону выхода.

* * *

К ночи белый подземный ярус уже сиял огнями, пульсировал басами и ритмами похлеще любого танцпола где-нибудь в Полисе. Дирэк выдал подопечным и их новым друзьям из своего выигрыша три ящика самой слабой шипучки, для веселья, остальное же, на всякий случай, надежно запер в одном из складских помещений. Осмотрев отжигающую толпу молодежи, командующий приметил, как к темноглазой Зое клеится один из жуликоватых помощников Лангера, а к смеющейся Руте – другой, но встревать не стал, лишь пустил в зал несколько зондов-наблюдателей и вышел за стеклянные двери, в фойе и на лестницу.

На посадочной было тихо, только черный скат едва слышно вздыхал и посвистывал. Дирэк пригляделся и хмыкнул – Алеар, притаившись, сидела у него на подножке и поглаживала ребристый бок боевого монстра. Дир приблизился к нежной парочке, улыбнулся Чернышу, а после негромко предложил его сиятельной поклоннице:

– Составите мне компанию за ужином, госпожа Лангер?

– Я не голодна… – прошептала она, но тут же спрыгнула с подножки, подскочила к Дирэку и вспылила. – Или это вас не волнует? Наверное, я обязана отправиться с вами ужинать, да?! Выкобениваюсь много, вам так не кажется, командующий?! Мы… мы ведь здесь надолго, все верно? С вами? Навсегда?!

– Посмотрим по обстановке, – вздохнул Дир. – Я не стану вас удерживать, сиятельство. Заставлять – никогда. И Лекс тоже.

– Тогда зачем он нам помог? – нахмурилась Алеар. – Не понимаю.

– Просто момент был подходящий, – пожал плечами Дирэк и счел нужным пояснить. – Лекс относится к своим людям очень бережно и терпеть не может рисковать персоналом. Во время снятия зеленой сети у него появилась возможность забрать вас, причем, без потерь среди своих, он забрал, вот и все. Зачем ему это? Хм, думаю, чтобы восстановить исторический порядок вещей, Госпожа Лангер. Видите ли, ваша чудесная прародительница – Лан… или Лана Гер и ее летучий отряд изначально подчинялись именно Штурману, то есть, госпоже Алли Энн – прародительнице Лекса, тогда как другие -геры, скажем так, принадлежали Капитану, Харту. В каком-то смысле, Аллиэнн просто пытается вернуть вас к себе под крыло, но насильно он ваше семейство туда запихивать не станет.

– Все ясно, – Алеар вздохнула, как будто с облегчением, переступила длинными ногами и покачала головой. – Ужин… нет. У нас там в Третьем – куча детей, они уже спят, но-о-о… мало ли… нужно проследить.

Дир вытянул из кармана штанов узкую темную пластину, мерцающую зелеными диодами, и продемонстрировал ее своей собеседнице:

– Зонды-наблюдатели. В подземке и в жилых. Плюс охранка, она довольно чувствительная – реагирует на страх, испуг, беспокойство. Просто ужин, сиятельство. Еда, понимаешь? Я предлагаю тебе поесть, пока малявки наверху дрыхнут, а остальные скачут внизу счастливыми козликами.

Алеар еще немного потопталась на месте, словно обретая новую опору под ногами, новую уверенность в себе, и призналась командующему:

– На самом деле, последний раз я ела вчера… э-э-э, по-моему, утром, а потом… как-то не полезло.

Она оглянулась на Черныша, потом снова посмотрела на Дирэка и улыбнулась ему – очень сдержанно, и тем не менее… Дир вздохнул: «Хороша-а-а… Так! Начнем с супа, потом – салат и шмат мяса, потом – какао и десерт…» – он снова аккуратно подхватил госпожу Лангер под локоток, улыбнулся в ответ и потянул ее к лифту.

Глава 5. Черная птица

Хаос. Алеар вздохнула – вокруг нее творился хаос. Кодла родственников и шумное пиратское племя раздражали. Брат был весел и несносен (как всегда). За высокими окнами базы собиралась метель, но скорее мокрая, чем ледяная. Серенькая. Ветер завывал в вентиляционных шахтах посадочной площадки. Протянувшиеся под потолком трубы водослива тихо шелестели.

Госпожа Лангер спряталась от всех за черным скатом и притаилась. Пиратское племя в два счета отгрузило причитающийся Дирэку выигрыш, заныло-захихикало, выпрашивая пару ящиков шипучки, добилось своего и ускакало обратно в белый зал, к новым друзьям, радостно побрякивая бутылками.

Алеар присела на подножку Черныша и задвинулась глубже в тень. Скат шебуршал хвостом, нежно посвистывал…

Неподалеку послышались тихие шаги – командующий инспектировал посадочную. Аля пригнулась, спрятавшись от него: «Меня здесь нет! Нет! Иди, куда шел!»

Шаги приблизились:

– Составите мне компанию за ужином, госпожа Лангер?

Алеар медленно выпрямилась, раздувая ноздри: «Ужин тебе?! Ужин?! И суток не прошло!»

– Я не голодна…

– Просто ужин, сиятельство. Еда, понимаешь?..

* * *

Нет, это были не просто ужин и еда. Это было сплошное обжорство. И невоздержанность. И даже местами кутеж.

Алеар быстро доела изумительно сочную, хорошо прожаренную отбивную и посмотрела на Дирэка вопросительно. Тот немедленно выложил ей на тарелку еще один кусок мяса, придвинул к оголодавшей гостье мисочку с салатом и спросил, как бы между делом:

– Тебе десерт с малиной или с шоколадом?

– Ф маиной и ф фооадом, – кое-как, с набитым ртом ответила Аля, обнюхала стоящую рядом вазу с фруктами, одобрительно промычала что-то и с любопытством осмотрелась.

За панорамными окнами мельтешило черно-белое марево – ночная метель в остервенении билась о стекла. Просторная кухня-столовая первого жилого комплекса была освещена лишь несколькими желтыми торшерами и тонкой лентой диодов над очагом. Диван, шкафы с посудой, многочисленные столы, расставленные цветочком, терялись где-то в темноте за широкой стойкой, возле которой и устроилась Алеар. Дирэк водрузил перед гостьей трехэтажную горку с пирожными и снова отвернулся к очагу, выставляя на решетку пузатый синий чайник.

Аля доела мясо, поерзала на высоком стуле, зажевала веточку петрушки и задумчиво уставилась в спину командующему: «Здоровущий какой. Сухой, ни жиринки. Трапециевидные, дельты – очень мощные. А широчайшие… ух, как будто он крылья сложил, чтоб не мешались. Даже сквозь майку видно. Впечатляет. Интересно, на сколько лет он меня старше? Десять? Пятнадцать? Около того…»

Дир оглянулся через плечо, приподнял бровь и медленно повернулся к Але, опершись задом о разделочный стол. Госпожа Лангер зажевала еще петрушки и продолжила осмотр, беззастенчиво и совершенно не тушуясь: «Нос ему, похоже, ломали и не раз. Под ухом – белый шрам, длинный… опасная была рана – почти до сонной артерии. Хм, первый раз вижу мужика, которому идет лысина. И руки, ручищи… вояка. Дир-эк. Эк, эк. Звонкое имя, короткое, как позывной. Вряд ли инкубаторский, скорее из бандюков с Феры, или из кочевников…»

Чайник настойчиво засопел, посвистывая. Дир быстро щелкнул выключателем и снова повернулся к Алеар. Она слезла со стула, подошла к нему, подцепила с полки за его плечом большую глиняную кружку и хитро улыбнулась командующему:

– Чай? Или-и-и… чего-нибудь покрепче?

Дирэк цокнул языком, подмигнул ей и заметил:

– Клеишься, как малолетка, сиятельство.

– И правда, – сокрушенно вздохнула Алеар, пожимая плечами. – Видно, совсем потеряла квалификацию. Ну… чай, так чай.

– Кхм-м-м, – не согласился с таким подходом Дир, глубокомысленно рассмотрел лепнину на потолке и изрек. – Чай – нет. Лучше покрепче. Посоветуйте мне что-нибудь… из запасов вашего нахального братика, госпожа Лангер. Вернее, из тех запасов, что он от меня заныкал, м? Сколько там у него в загашнике осталось? Ящик? Два?

Госпожа Лангер дунула в пустую кружку и вместе с Дирэком уставилась на потолочную лепнину. Командующий нахмурился, продолжая игру в допрос и угадайку:

– Э-э-э, пять ящиков? Шесть?

Алеар уселась на разделочный стол, поставила кружку рядом с собой и начала многозначительно разглядывать серебристый абажур светильника над собой. Дирэк похлопал глазами и – уже в тревоге – выпалил:

– Десять?!

Аля покосилась на Дирэка и снова подняла глаза к абажуру.

– Больше?! – рявкнул Дир и второй раз за сутки бросился к лифту. – Упьются же! Упьются! В усрачку, бля!..

Дверь в коридор грохнула об косяк, лифт мелодично тренькнул. Метель закручивалась снежными вихрями.

Алеар немного посидела в тишине и, прихватив вилку, просеменила обратно к стойке, взгромоздившись на высокий стул.

Трехэтажная горка с пирожными притягивала и манила. Разноцветные треугольнички, ромбики, резные фигурки были выложены аккуратной мозаикой, один к одному, и пахли так, что у Али становилось пусто в голове, а в груди наоборот – тепло и умильно.

Подцепленное с верхнего яруса нежно-зеленое нечто оказалось мятно-фисташковым внутри. Желтый квадратик раскрылся лимонным суфле с крупицами пряной цедры. Внутри крохотных белых безе таились темные цукаты.

Алеар доела безешку и вспомнила: «Малина и шоколад!» – контейнеры с крупными ягодами и душистой темной стружкой нашлись рядом с раковиной…

Слегка запыхавшийся, смурной командующий вернулся через полчаса, развернул Алеар вместе со стулом к себе, уперся в стойку – слева и справа от нее – кулаками и пророкотал:

– Десять ящиков, значит?

– Разве нет? – изобразила удивление Аля и цокнула языком. – Ай-яй-яй, похоже, Крис тоже потерял квалификацию… ну, я немного преувеличила, да. А ты повелся. Как малолетка.

Госпожа Лангер подмигнула Дирэку, старательно облизала вилку, с сопением придвинулась обратно к чудесной горке со сладостями и, прищурившись, нацелилась на какой-то сложный, слоеный бисквит. Командующий буравил взглядом ее затылок, шею, спину. Это было приятно. Тепло и умильно. Алеар улыбнулась, пожурив сама себя: «Ведь и суток не прошло. Обожрала мужика, а теперь еще и дра-а-азнишь, как после-е-едняя ля-а-арва».

Бисквит таял во рту, оставляя нежнейшее медово-сливочное послевкусие. Аля прикрыла глаза, наслаждаясь, а когда открыла их снова, на стойке перед ней уже стояла высокая плоская фляжка.

– Как заказывала – что-нибудь покрепче, – прокомментировал это волшебное явление Дирэк, подтянул к стойке еще один стул и уселся рядом с гостьей.

– Прине-о-ос, – промурлыкала Аля, подхватила фляжку, взвешивая ее в руке, и заметила. – Кстати, здесь тоже крышечка откручивается. Хочешь снова ногой открыть, м? С вертушки?

– Не томи, – настоятельно порекомендовал ей Дир и выставил перед Алеар две высокие стопки.

Госпожа Лангер вскрыла фляжку, понюхала крышечку, со знанием дела покивала: «Горькая, но жаркая. Крис – засранец. Провокатор. Я ему это еще припомню», – закрыла фляжку, хорошенько ее встряхнула, откупорила снова и быстро разлила по стопкам тягучую, почти черную настойку.

– Что это? – с любопытством присмотрелся Дирэк.

– Не томи, – настоятельно порекомендовала ему Аля, быстро замахнула первую и закашлялась, жадно заедая горечь малиной.

– Ну, за знакомство, сиятельство, – обаятельно улыбнулся ей Дирэк…

* * *

– Забавная штука, – оценил настойку Дирэк и сполз по спинке дивана еще ниже. – Горячая, но легкая… Забавная.

– Отцовский рецептик, – вздохнула Алеар, подмяла под себя диванную подушку и улеглась на живот, помахивая ногами. – Гремучая смесь под названием «Черная птица». Че-о-орная пти-и-ица, помоги мне забыться…

Дир покосился на порозовевшую собутыльницу, поднялся, подкатил к дивану маленький столик, поставил на него еще не до конца разоренную горку с пирожными, вручил Але вилку и скомандовал:

– Закусывай.

– Наливай, – симметрично ему велела Алеар и сунула вилку на стол, чтоб не мешала.

– Тебе уже хватит, – безапелляционно отшил ее Дир и снова угнездился на диване, вытянув ноги.

Аля вместе с подушкой придвинулась ближе к нему, подперла щеку ладонью и негромко начала великосветскую беседу:

– Не думала, что у такой акулы, как Лекс, могут быть друзья… Ты тоже акула, да?

– Нет, безродная шавка, – усмехнулся Дир, покосившись на нее. – Я из черных кочевников, знаешь? Угу, из тех самых. Мою подыхающую тушу подобрал на пустошах отец Лекса, Оджин. Подобрал, выходил меня и приставил к своему сыночку в качестве сопровождающего. Правда, по началу мы с Алексом постоянно ссорились, а потом…

– Прониклись друг к другу и стали не разлей вода? – лениво предположила Аля, придвигаясь еще ближе к нему.

– Не-а, – с улыбкой ответил Дир, прихватил со столика фляжку и хлебнул прямо из горла. – Потом мы с ним перешли от слов к действию – передрались. Расхлестались до кровавых соплей.

– Да ну-у-у… – засомневалась Алеар, попыталась цапнуть у него фляжку, но Дир не отдал, и Аля снова подперла щеку ладонью. – Драка? Хм, Оджин, наверное, разозлился?

– Не то слово, – хмыкнул Дирэк, встряхнул фляжку и быстро влил в себя остатки «Птицы». – Уф… на дне еще горче. Оджин… он выдал мне подсрачник, загнал в транспортник и вышвырнул на том же самом месте, где подобрал когда-то, но часа через четыре или пять меня там нашел хромающий на обе ноги Лекс, кое-как запихнул в свой Летучий и увез в Нижний Полис. После мы с ним в соседних медкапсулах отдыхали – он лечил трещины на ребрах, а я – сломанный нос и выбитую челюсть.

– Очаровательная история, – прыснула Аля, прищурилась на кухонные настенные часы и пробормотала: – Сутки знакомы, уже сутки… нормуль.

Она скинула подушку на пол, на коленях подползла к Дирэку, легко прихватила его зубами за ухо, за шею, за щетинистый подбородок, взобралась на него верхом, прижалась покрепче и жадно поцеловала в губы. В голове у нее сразу промелькнула трусливая мыслишка, что он не ответит… потом паническая, что он сейчас потащит ее к себе, и не отвертишься… потом, что она сама виновата… потом, что она совсем спятила с ума… что дура и пьяная к тому же… пьяная дура.

Дирэк обнял ее, ласково поглаживая, ответил на поцелуй, и получилось по-настоящему – глубоко, с горьким привкусом, обжигающе. Так, что не оторваться. Але тут же захотелось умыкнуть Дира куда-нибудь, где потемней и тише, снять с него майку, целовать, целовать, целовать, трогать, снова целовать, но командующий аккуратно сгрузил Алеар с себя на диван, вытащил из кармана штанов примятую пластину с зелеными диодами, рассмотрел и сунул обратно в карман. Алеар помрачнела, разозлившись на себя, вскочила и расстроено выдохнула:

– Прости. Прости… я уже совсем сбрендила…

– Че-о-орная пти-и-ица, – негромко протянул Дирэк, поднялся с дивана и приобнял Алю за плечи, нашептывая ей. – Помоги мне забыться. Не забывается, м?

– Никак, – мотнула головой Алеар, уставилась на него и торопливо призналась. – Я убила мужа, там… в штабе, пока все бегали и истерили. Подстерегла и всадила ему заточку под челюсть. Давно хотела, очень давно, с первого же дня. И вот… смогла.

– Че-о-орная птица, – вздохнул Дир и взял ее за руку, потянув к двери. – Пойдем, Аль, покажу тебе еще одну… птичку. Хотел позже, но-о-о… вдруг тебе приглянется.

* * *

Черный скат на посадочной встрепенулся, но Дир повел Алеар в сторону от него, по широкому извилистому коридору. Аля беспокойно оглядывалась на ходу: «Налево, направо, снова налево…» – следующий поворот раскрылся огромным ярко-освещенным ангаром, а вместо потолка зависла какая-то массивная пластина в красно-белых полосках.

Алеар осмотрелась и охнула – массивная пластина сверху оказалась крылом. Впереди виднелся темный матовый бок и приподнятый, раздвоенный хвост, как у ласточки.

Дир оглянулся на замешкавшуюся Алеар, снова схватил ее за руку и потянул дальше, показывая анфас замершего на площадке крылатика. Аля, затаив дыхание, прищурилась на необычную конструкцию – корабль представлял собой одно сплошное, изломанное острыми углами крыло.

– Черная птица, – просипела госпожа Лангер. Сердце у нее заколотилось, кровь прилила к щекам, руки задрожали. Под ложечкой волнующе потянуло, появилось ощущение узнавания – странное, нелогичное, как будто спрятанное до поры, зашифрованное, отпечатанное на подкорке.

Скошенный нос корабля остался неподвижным, но на заостренных кончиках крыльев вдруг зажглись любопытные разноцветные огоньки. В голове у застывшей Али вспыхнуло: «Приветствие, поклон…»

Черный крылатик шумно засопел, словно обнюхивая посетительницу, дрогнул, выдал громкое чириканье с резкими щелчками – поприветствовал и пригнулся, коснувшись носом пола – поклонился.

Алеар испуганно отпрянула от него: «Так не бывает!» – и выбежала из зала. В спину ей ударил оглушительный зовущий стрекот – отвергнутый черный корабль в беспокойстве чиркнул крыльями по стенам своего загона и резко развернулся за ней, сметая хвостом крепления и страховочные тросы.

«Не бывает! – Алеар спряталась за поворотом, прислонившись спиной к стене, в попытке отдышаться и успокоиться. – Не бывает, но… он как будто меня узнал. И я его. Такой красивый, родной… и не мой – Аллиэнна».

Дирэк выглянул из зала, подошел к поникшей Алеар, повздыхал немного и разъяснил ей: