– Я не получил никаких бумаг, Лейманов. У меня была адская неделя: мой крестник родился раньше положенного срока, попутно едва не разнеся клинику. Потом были какие-то стихийные крестины. И, скорее всего, они были такими стихийными из-за того, что Андрей Никитич предвидел свою кончину, и пытался всё запланированное успеть доделать. Ты в курсе, что Ушаков умер?

– В курсе, мне отец посреди ночи позвонил, чтобы сообщить. И поэтому мне интересно, что ты здесь делаешь? Ушаковы же в близком родстве с Кернами. – Он смотрел на меня неприязненно. Не понимаю, откуда взялась эта неприязнь. Ну, ничего, я тебе устрою небо в алмазах, ты только до вечера потерпи.

– Собирайся, – я скрестил руки на груди. – Поедешь со мной. Раз уж у тебя выходной, который ты стремишься провести на работе.

– Выходной у моих рабочих, а не у меня, – попробовал возразить Виктор. – Я-то как раз занят работой.

– Ничего, прервёшься. Раз документы на яхту где-то потерялись, то хотя бы составь нам с Матвеем Игоревичем Подоровым компанию в качестве компенсации. Мы хотим помянуть Андрея Никитича, почтить его память, и, думаю, Витя, ты способен сказать несколько хороших слов о нём.

– Почему ты думаешь, что можешь мне приказывать? – запоздало возмутился Виктор.

– Потому что я сейчас – недовольный клиент, которому, мало того, что обещанную яхту так и не заложили, так ещё и документы потеряли. Кроме того, я недовольный клиент, у которого есть газета и пара прекрасных журналов. – Я насмешливо смотрел на него, а Виктор под моим взглядом только вздохнул и передумал возражать. – И ты, как хороший управляющий, должен сделать всё, чтобы как-то сгладить ситуацию.

– Хорошо, я пойду, вот только Подоров…

– А что, Подоров?

– Подоров хотел меня чуть ли не охранником Камиллы Уэльс поставить. Как будто у него своих людей мало, – нахмурился Виктор, хотя идея поминок ему, похоже, начала нравиться.

– И что, не мог побыть рядом с девчонкой? Ей же с тобой спокойнее было, не так страшно. – Я покачал головой. – Или у тебя есть возлюбленная, которая может всё не так понять?

– Нет у меня возлюбленной, что вы ко мне привязались? – отмахнулся Виктор.

– Тогда в чём причина? Это же глупо лишать себя приятного общества, просто ради каких-то странных принципов.

– Она мне нравится, ясно? – внезапно выпалил Лейманов. – И я не хочу делать и так непростую ситуацию ещё хуже. Камилла – дочь правящего клана, и нам с ней явно не по пути. Вот только Подоров этого не понимает.

– У Подорова работа такая. А насчёт, по пути или нет… здесь, Витя, всё относительно.

– Относительно чего?

– Относительно твоего видения ситуация. Например, у Подорова складывается одна картина, у Камиллы другая, а у тебя третья.

– А у тебя? – Лейманов закрыл дверь, когда мы вышли из эллинга, и активировал защиту.

– А я тут при чём? Я хочу всего лишь получить яхту и помянуть прадеда, – совершенно искренне ответив, я кивнул на машину, рядом с которой стоял Подоров, всё ещё разговаривающий по телефону. – Нам туда. Поедем в ресторан отеля, заодно на меч в каменном полу посмотрим, если его ещё не убрали.

Глава 3

В холле отеля меня ждал фотограф и Армен. Последнему я поручил Подорова и Лейманова, а вот Ивана позвал с собой. Мне нужно было элементарно сумку с немногочисленными вещами в номер закинуть да оценить масштаб проделанного ремонта. Всё-таки время прошло достаточно с того момента, когда номер разнесли те неудачники, попавшие под дружеский огонь.

Иван шёл за мной молча с любопытством оглядываясь по сторонам. Одет он был небогато, а вот футляр в его руках был очень дорогой. Вращаясь в мире тряпок и аксессуаров, я начал разбираться в подобных вещах.

– Заходи, – я зашёл в номер первым. Ну что же, ничего не напоминало о том, что здесь когда-то полстены обрушилось, а дверь валялась на диване. – Показывай свою камеру и проводи краткий курс молодого фотографа.

Он замялся, потом вздохнул и нерешительно ответил.

– А может, я сам отснимаю?

– Нет, это исключено, – я покачал головой. – Мне придётся на место телепортироваться и делать всё очень быстро. Сомневаюсь, что люди, находящиеся в комнате, не заметят вспышек камеры. Твой аппарат обладает свойствами сделать очень быстро несколько снимков?

– Да, у него есть такая функция, просто… – он замялся, а потом выпалил. – Она очень дорогая, если что-то случится, я никогда не накоплю больше на такую же.

Я довольно долго молчал, глядя на него, прежде чем ответить.

– Ваня, я компенсирую тебе не только возможную поломку камеры, но и потерянное время. Я так понимаю, ты не оставил свой номер телефона, потому что у тебя его нет? – он кивнул. – Как до тебя дозвонился Михалыч?

– На домашний. Я почти всегда дома, когда не работаю. Но сейчас сезон закончился, и съёмка мало кому нужна.

– Понятно. Ты можешь сделать фотографии здесь у меня, или тебе принципиально ехать домой? – я сам открыл футляр, который он поставил на столик и принялся разглядывать камеру.

– Да, в принципе, мне всё равно, главное, чтобы тёмная комната была поблизости. – Пожал плечами Петров.

– Отлично, – я протянул ему камеру. – Показывай, как это работает, и можешь располагаться в той спальне, – я указал ему на комнату, которую занимали Ушаковы, когда мы в последний раз здесь обитали.

– Мне нужно домой сходить, за инструментами, – он быстро показал мне, куда смотреть, на что нажимать и как сделать много снимков почти мгновенно.

– Тебя отвезут и привезут обратно, – я осмотрел себя, ладно для поминок пойдёт, я же, когда к Ушаковым ехал, чисто интуитивно надел всё тёмное.

Схватив сумку, я зашвырнул её в свою комнату. Хоть я и не собирался здесь задерживаться, но, всё же заскочил домой и собрал немного вещей. Чтобы предупредить Анну в очной форме, в не по телефону. Лучше бы я этого не делал, если честно. Моё далёкое от прекрасного настроение было обусловлено ещё и тем, что мы с женой слегка повздорили. Она не понимала, зачем я куда-то лечу по просьбе Подорова, а у меня не было времени ей объяснять, что существует такое понятие, как «долг» не только перед семьёй, которой в настоящий момент ничего не угрожает.

Я при любом раскладе возглавлю однажды клан, входящий в Совет. И я буду принимать участие в разработке законов, и, чёрт подери, чтобы что-то требовать, я обязан что-то делать сам, например, предотвратить бучу в Содружестве Западных стран. Потому что эти разборки между кланами Содружества могут аукнуться и нам в том числе, да так, что тошно станет всем, включая Паразита. Ничего подобного я не стал объяснять, просто скидал вещи в сумку, не глядя, и вышел из дома.

Сейчас же мне нужен был предлог, чтобы затащить Камиллу к нам за стол. И пока я шёл к двери, никак не мог его придумать.

– А разве камера вам нужна не прямо сейчас? – тихо спросил Иван.

– Нет, – я покачал головой. – Она мне понадобится гораздо позже.

Повод представился почти сразу, как только я вышел в коридор. Всё-таки боги, похоже, на нашей стороне, и тоже хотят, чтобы ситуация с семейкой Адреасов разрешилась с минимальными затратами. Иначе как объяснить тот факт, что к лифту мы подошли с Камиллой одновременно?

– Камилла, чудесно выглядишь, очень рад тебя снова увидеть, – я легко поклонился, пропуская её впереди себя. Было странно видеть девушку без телохранителей, но, видимо, ей уже надоело сидеть в четырёх стенах, и она вышла размяться.

– А какими ветрами тебя сюда занесло? – она смотрела довольно равнодушно и задавала вопросы просто из вежливости.

– Проверить, как закончился ремонт. – Я мысленно усмехнулся. Вот так, Костик, и так бывает, что женщины остаются к тебе абсолютно равнодушными, и делают предметом своих грёз кого-то вроде нудного Лейманова. – Кроме того, мне нужно было уже переговорить с Виктором Леймановым о делах. В прошлый раз наш разговор не состоялся по вполне прозаичным причинам – он спасал вашу жизнь, и ему было не до меня.

– Ты очень серьёзен, что-то произошло? – у неё скулы чуть тронула краска, когда я расхваливал Витьку.

– Умер мой прадед Андрей Ушаков, он же прадед Егора, ты же помнишь Егора? Он сейчас вместо прадеда должен принять клан? – я внимательно смотрел на неё.

Ты дочь правящего клана, ты должна всё знать про Ушаковых и Орловых. Это меня не учили, потому что ни у кого даже мысль не проскользнула, что я когда-то не только наследником Кернов стану, но меня и выше начнут проталкивать. А всё потому, что дядька императора, чтоб ему в Бездне демоны задницу как следует поджарили, решил вырезать мою семью. И твой клан, дорогуша, в этом тоже замарался. Может быть, приказа твой папаша и не отдавал, но всё, что произошло с нами и Ушаковыми, а также с поездом, в котором погибли наследники многих Российских кланов, делалось с его молчаливого согласия. А ещё у вас не хватило мужества признать ошибки и извиниться, как это сделал Восточный император. Или же вы сочли какие-то там извинения недостойными себя. Вот только за всё в этой жизни надо платить, и в данном случае, платить придётся тебе, дорогая моя. Потому что другой выход, для того чтобы избавить тебя от брака с Адреасом, конечно же есть, вот только я даже не собираюсь его искать.

– Это ужасно, мне непременно нужно сообщить отцу, чтобы он выразил свои соболезнования, – двери лифта открылись, и она уже хотела было убежать, но я довольно аккуратно подхватил её за локоток.

– Не спеши, чтобы достойно помянуть Андрея Никитича служащие отеля очень постарались и накрыли поминальный стол. Кроме меня, будет ещё Матвей Игоревич Подоров и Виктор Лейманов. Я бы хотел, чтобы и ты присоединилась к нам. Думаю, что и старику было бы приятно, чтобы его добрым словом вспомнила хорошенькая девушка, которая хоть и заочно, но знала его. – Говоря это, я довольно настойчиво потянул её к ресторану, где нас уже ждали Матвей и напряжённый Лейманов.

– Но… я… – она попыталась упираться, по привычке оглядываясь по сторонам. Всё ещё ждала, что охранники придут на помощь.

– Не надо вырываться, а то окружающие подумают, что я тебя заставляю идти за собой.

– Но ты и так заставляешь меня, – прошипела Камилла, но шла, больше не сопротивляясь, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. При этом она старательно улыбалась окружающим. Хороша, даже сказать нечего. Не был бы женат, точно приударил бы за девочкой, а Витёк пошёл бы на хер, раз ушами хлопал, вместо того, чтобы моментом воспользоваться.

– Ну что ты, когда я заставляю, это выглядит немного по-другому. Тебя же я настойчиво приглашаю. – Я улыбнулся, входя в ресторан.

– Я даже боюсь представить, как именно ты заставляешь, – прошептала она.

– Не стоит портить себе аппетит. Уверяю, Давид превзошёл самого себя. – И я ловко отодвинул стул, помогая, а точнее, усаживая её на мягкое сиденье.

– Госпожа Камилла, какая неожиданная приятность, – Подоров приподнялся и наклонил голову. – Вы тоже знали Андрея Никитича?

– Заочно, – процедила она. – Константин умеет быть чрезвычайно настойчивым, ему в такие моменты практически невозможно отказать.

– Увы, не всем и не во всём, – я развёл руками и в этот самый момент появился Армен, нёсший вино в оплетённой лозой бутылке.

– Сегодня такой скорбный день, – он покачал головой. – Даже небо льёт слёзы, – мы невольно повернули головы к окну, за которым действительно хлестал ливень. Надо же, мы так были заняты нашим маленьким противостоянием, что пропустили момент, когда пошёл дождь. – И даже лоза дала сегодня больше сока, чем обычно, оплакивая всеобщую потерю. Мы приняли решение огородить этот меч, чтобы он всегда напоминал нам о великом человеке, который оставил нам его здесь, как наказ. И прикрутим табличку. Вы же не против, Константин Витальевич?

– Э-э-э, – протянул я, глядя на упомянутый меч. Ну, ладно, пусть будет так. Пусть это Андрей Никитич, а не Егор Александрович тут силушку дурную показывал, и нечто важное потомкам передал. – Хорошо, я не возражаю.

Подоров перехватил мой взгляд, но промолчал. Когда же Армен разлил по бокалам вино, и отошёл от стола, оставив бутылку, он поднялся на ноги и поднял свой бокал.

– Ну что же, помянем Андрея Никитича. Хоть и были у нас с ним разногласия, и не мало их было, но человек он был хороший, прожил более чем достойную жизнь и воспитал хорошего приёмника. – Мы поднялись вместе с ним.

Я в последний момент нейтрализовал вино в своём бокале, а вот все остальные его выпили. Камилла сразу поплыла, её глаза заблестели, а щёки раскраснелись. Виктор тоже слегка расслабился. Может, и не надо возбуждающего. Пить они явно не умеют, а вино Армена очень коварное, я по себе знаю, хотя я в этом деле экспертом быть не могу, по весьма объективным причинам.

Чтобы они совсем уж не напились до состояния «делай со мной, что хочешь, а я пока посплю», я велел Армену ограничиться одной бутылкой. В конце концов, у нас поминки, а не попойка.

Постепенно за столом завязалась беседа. Я даже не заметил, что просидели мы до вечера. Где-то в середине наших спонтанных поминок я велел всё-таки принести ещё пару бутылок. Но тут удар на себя взял Подоров, который, похоже, стремился нажраться. Это как же у бедняги накипело, что он вот так решил расслабиться? Но дело своё он знал и уже, когда за окном окончательно стемнело, в бокалы зазевавшихся молодых людей сыпанул по щепотке порошка, мгновенно растворившегося в остатках вина.

– Кто меч в пол загнал на самом деле? – спросил Матвей, поворачиваясь ко мне.

– Егор, – ответил я, тщательно отслеживая изменения в поведении Виктора и Камиллы. Он в последние десять минут не сводил с девушки пристального взгляда, а она изучала содержимое своей тарелки.

– Ну, это даже не ложь будет, – протянул Подоров, откинувшись на стуле. – Ушаков был? Ушаков. Семейный дар применил – конечно, по-другому этот фокус не провернёшь. Что хотел своим жестом сказать? А хрен его знает, наверное, что-то хотел сказать. А вообще, очень красивое зрелище. Очень. Впечатляет. Видно, что Егор от души постарался.

– Я, пожалуй, пойду. Уже поздно, – Камилла резко встала, и её повело в сторону. Тут же рядом оказался Виктор и поддержал её за талию.

– Я провожу тебя, – пробормотал он.

Я проводил их взглядом до выхода из ресторана.

– Ну вот, даже ничего не пришлось делать. Ну, почти. А девочка хороша. Умная, с умеренным чувством юмора, держится с достоинством, хотя и видно, что ей некомфортно без охраны. Хороша. – Протянул я, отправляя в рот виноград.

– И не жалко тебе такой идеал портить? – Подоров смотрел осоловело, что было дико непривычно.

– Как тебе сказать. Ни Егора, ни меня, ни Вольфа, никто из них не жалел. Жалость – это роскошь, которая большинству представителей кланов, увы, недоступна. К тому же она не выглядела несчастной, когда на Витьке повисла. Сейчас он её утешит. Ведь утешит? Или бросит в таком неприятном возбуждении, а сам до ближайшего сортира побежит и возьмёт своё состояние в крепкие мозолистые руки?

– Ты циник, – поднял палец вверх Матвей. – Но мне нравятся твои взаимоотношения с моралью. Ты словно полжизни в политике прокрутился. Будет жаль, если мне не удастся найти доказательств. А Ваську вы все, всем Советом однажды сами убьёте, так что лучше не доводить до греха. Уговори мать отдать свидетельство. Богом тебя прошу. Поверь, так для всех будет лучше. Я, в отличие от тебя, этого ублюдочного дятла прекрасно знаю. Как бы он не сбежал, а то наворотит делов.

– Как же он от тебя сбежит? – я решил воспользоваться пьяным состоянием Подорова, чтобы хоть что-то у него узнать.

– Его не я охраняю. А к собственной безопасности императора у меня много вопросов накопилось. К чёрту всё, – он бросил салфетку на стол, поднялся и побрёл к выходу, слегка покачиваясь.

– М-да, – я покачал головой. – Нет уж. Если Ваську императору самому придётся убирать, пускай выносит вопрос о престолонаследии на голосование. Сам виноват. Не хер было до такого доводить.

И я поднялся, чтобы завершить уже программу-минимум, запланированную на этот вечер.

Сначала я хотел воспользоваться телепортацией, но, долго думая, понял, что так меня сразу же вычислят. А становиться крайним я всё же не хотел. Поэтому ещё до того, как пройти в свой номер, чтобы взять камеру, я достал Вольфовскую отмычку и аккуратно открыл дверь в королевский люкс. Замок еле слышно щёлкнул, но проверять, что творится в номере, я не стал. Нужно сначала подготовиться.

Иван ждал меня в гостиной. Когда я вошёл, он вскочил с дивана.

– Да сиди, чего суетишься? – я прошёл в спальню, стянул пиджак и надел тёмный свитер. Потом вытащил кольцо Снежиных. Ну вот, и пригодилось колечко. Надев его на палец, я прислушался к ощущениям. Для меня ничего не изменилось. Пройдя в ванну, я посмотрел в зеркало на невзрачного белобрысого типа, с простоватым лицом и носом картошкой. Волосы были как солома, и на мои похожи разве что цветом, да и то, если в темноте сравнивать. Фигура тоже визуально изменилась. Плечи стали уже, рост меньше, а задница чуть шире. Нормально. Для такого дела – самое оно.

– Ты кто такой? – Иван снова вскочил, когда я вышел из спальни и подошёл к столику за камерой. – Не трогай!

– Не ори, это я. Или ты думал, что в моей спальне куча мужиков спрятана под кроватью? – Вот голос не менялся, и надо было следить, чтобы ничего не ляпнуть и тем самым не выдать себя. – Жди, я скоро буду.

Охранник в коридоре с удивлением посмотрел на меня, а потом быстро направился к выходу на лестницу. Видимо, вспомнил приказ Подорова, потому что я его ни о чём не предупреждал.

Я осторожно вошёл в полутёмную гостиную королевского люкса. Дверь в одну из спален была приоткрыта, и оттуда такие звуки доносились, что я даже вспотел. На полу валялась Витькина рубашка, и фривольный предмет женского туалета. Вот это их припекло. И чего тогда мучили друг друга? Приоткрытая дверь давала мне простор для манёвра. Встав возле неё, я приготовил фотоаппарат и толкнул дверь, открывая её пошире. Многочисленные вспышки слились в одну, я даже не видел, что именно снимал. До напряжённого мозга донёсся крик Камиллы, и я захлопнул дверь в спальню и поспешил к выходу. На ходу своротил журнальный столик со стоящими на нём цветами, хотя раньше подобной неуклюжестью не страдал. Наверное, пропорции даже иллюзорного образа ощущаются по-другому, нежели мои родные.

Мне удалось выскочить в коридор за мгновение до того момента, как из соседней спальни выбежал какой-то тип, наверное, тот самый юрист, про которого Подоров говорил. Времени мне хватило, чтобы вызвать лифт, и нажать в нём кнопку первого этажа, а также добежать до своего номера и заскочить в него, и только когда я закрыл дверь и передал камеру опять вскочившему Ивану, в коридоре раздались крики и звуки беготни.

– Мне нужны фотографии, срочно, – говоря это, я снял кольцо, принимая свой собственный облик. Петров только кивнул, глядя на меня во все глаза. Странно, он что представителей кланов никогда не видел?

Иван скрылся в отведённой ему комнате, я же стянул через голову свитер и забросил его в спальню, а сам вышел в коридор.

– Что у вас опять происходит? – спросил я, хватая полуголого Витьку за плечо. – Вас опять убивают? Мне снова расходы на ремонт закладывать?

– Нас сфотографировал какой-то ушлый журналист, – прошипел Лейманов, вырываясь из моей хватки.

– И что? Что может быть интересного в том, как вы сидите рядышком на диванчике и держитесь за ручки? Хотя… – Я демонстративно осмотрел его с ног до головы. – Ну, что я могу сказать, поздравляю, Витя, ты вляпался! – и я похлопал его по обнажённому плечу.

– Господи, что же мне делать? – Камилла куталась в какое-то покрывало. – То мой собственный охранник продал меня этой свинье Френку. Теперь вот это…

– Мой тебе совет. Звони уже, наконец, отцу. Наберись мужества и всё ему расскажи. Начиная с охранников. Судя по всему, он ещё не в курсе, что тебя пытались похитить. Потому что новой охраны я у тебя не наблюдаю. – Она всхлипнула, но я на её несчастный вид не отреагировал. Решила поиграть во взрослую жизнь, получи и распишись, как говорится. – Позвони отцу. И поговорите с Подоровым, если сумеете его разбудить, разумеется. Он сможет организовать вам временное убежище, пока будет решаться ваша судьба.

Решив, что сделал для них достаточно, я сочувственно улыбнулся и ушёл, оставляя их думать, что делать дальше.

В номере упал на диван. Мне нужно сделать ещё один звонок, а завтра отдать фото Матвею и забыть про эту историю. Дальше – не моё дело, пускай высокие стороны договариваются. Думаю, что Подоров хорошую историю сочинит, как у гнусного журналюги отбирал снимки и негативы, а пули свистели у него над головой. Про пули, это важно, это должный антураж придаёт, и определяет серьёзность намерений.

Для того чтобы сделать этот звонок, мне нужно увидеть снимки, так что подожду пока здесь. Я откинул голову на спинку дивана, и сам не заметил, как задремал.