Когда я приехал к дому Ушаковых, мать с Громовым, и дед с Марго уже были там. Скорее всего, мать оповестили, как внучку Андрея Никитича одной из первых. Странно только, что они собрались и прибыли даже раньше меня. Хотя нет, не странно, я довольно долго пытался сообразить, как это вообще возможно, что Андрей Никитич умер, разве такое вообще возможно? Ну а когда сообразил, тогда и рванул сюда, позже всех остальных, как оказалось.

Несмотря на то что на часах было несколько минут пятого, спал, похоже, один только Стёпка, который мало пока что понимал в этой суете.

– Как это произошло? – я подошёл к Егору, который стоял в этот момент возле окна, глядя на освещённые открытые двери семейной часовни, в которой располагался гроб с покойным главой клана. Гроб был открыт, чтобы каждый мог свободно подойти и попрощаться.

– Он отправил меня спать, сказал, что ещё немного поработает. Охраннику запрещено входить в кабинет без весомой причины, он и не входил, не решался на неприятности нарываться. Но, когда часы пробили уже два ночи, он решил, что повод достойный, чтобы проверить. Дед Андрей никогда так надолго не задерживался, вот парень и рискнул заглянуть в кабинет, чтобы убедиться, что всё в порядке. – Егор вздохнул и отвернулся от окна, посмотрев на меня. – Дед Андрей лежал головой на бумагах, с которыми работал в последнее время. Охранник подумал, что он спит, и решил разбудить, чтобы тот шёл уже в свою спальню, но…

– И сколько он был уже мёртв?

– Судя по тому, что началось трупное окоченение, не меньше двух часов. – Егор снова бросил взгляд на часовню. – Костя, получается, что он умер практически сразу после того, как я ушёл. Если бы я немного задержался, его можно было бы спасти.

– Вряд ли, – я покачал головой. – И ты должен перестать думать об этом.

– Это довольно сложно, учитывая обстоятельства. – Егор покачал головой.

– Учитывая обстоятельства, ты должен думать о том, что, похоже, твой сын предчувствовал скорую кончину прапрадеда и поэтому поспешил родиться чуть раньше срока. К тому же именно Андрей Никитич сумел усмирить разбуянившийся дар твоего сына. А сумел бы это сделать ты, находится под большим вопросом. Собственно, теперь я понимаю, почему в утро нашего отлёта, нас навестил мой толстый кот. Думаю, что его телепортация не слишком опасна для беременных, Люся же была в положении, когда он её к тебе на тот завод доставил. Вот он и решил подстраховаться. Но потом увидел, что мы начали собирать манатки, и ушёл по своим кошачьим делам.

– Думаешь? – Егор двумя пальцами потёр переносицу.

– Я почти уверен в этом. Так что прекращай себя обвинять во всех смертных грехах, и начинай думать рационально. Ты вообще, в курсе, что являешься главой клана? – спросил я у Ушакова, и он поморщился, услышав этот вопрос.

– Не напоминай мне об этом, пожалуйста. Мне и так предстоит битва за авторитет со всем кланом, без исключения. Причём очень скоро, – говоря это, он смотрел на близнецов, которые ему годились в отцы, и теперь обязаны были слушаться Егора, как главу клана. Они о чём-то переговаривались, посматривая при этом на своего нового главу.

Да. Это он отлично заметил, ему предстоит борьба за авторитет. И Егор ещё не представляет, что его ждёт в Совете. Никогда не поверю, что на него не попытаются давить, чтобы получить его голос по вопросам, которые выгодны той или иной партии. Наш прадед стоял всегда особняком. Он был председателем Совета и научился за столько лет соблюдать нейтралитет, не примыкая ни к одной партии и голосуя так, как считал нужным. И Егору придётся побороться, если он захочет так же, как и прадед, принимать решения самостоятельно.

Я осмотрел собравшихся в этой большой гостиной родственников. Мать с Марго о чём-то тихо переговаривались с Люсиндой, которая держалась удивительно достойно, но, похоже, ещё не поняла, что её муж стал главой крупного и сильного клана.

– Мы сможем покинуть этот мавзолей после похорон? – а вот, похоже, и первая ласточка, которой суждено проверить нового главу на прочность.

Я чуть отодвинулся в сторону, предоставляя Егору самому решить вопрос с родичем. Если честно, я ему сейчас не завидовал. Одно дело быть просто кузеном, с которым у тебя очень тёплые и дружеские отношения, и совсем другое стать тем, кто может принимать за членов клана определённые решения, которые они обязаны выполнять, даже если им это очень сильно не нравится.

– Я думаю, что мы вернёмся к этому вопросу после похорон, – спокойно ответил Егор.

– А вот я думаю, что мы можем обсудить его здесь и сейчас, – парировал Максим, глядя на Егора исподлобья.

– Макс, я же сказал, после похорон, – в голосе Егора послышалось раздражение, но он стал твёрже.

– Ты не можешь мне приказывать, – запальчиво произнёс Максим.

– Вообще-то, могу, – холодно ответил Егор. – И как раз от тебя я ожидал увидеть поддержку, а не попытку саботировать мои распоряжения.

– Это так странно, слышать от тебя такие слова, – к ним подошла жена Максима.

– Привыкайте, вы все прекрасно знали, что так оно и будет однажды. – Егор смотрел прямо.

– Мы знали, просто не думали, что это случится так внезапно. – Она улыбнулась. – Нам просто нужно привыкнуть к сложившимся обстоятельством. Пошли, Макс, – и она утащила мужа в сторону.

– Вот видишь, – Егор посмотрел на меня. – Я же говорю, что придётся выгрызать своё право отдавать распоряжения. И это Макс, а что говорить о других?

– Я тебе больше скажу, тебе придётся ещё и наказывать, и иногда достаточно жёстко, чтобы подавить любой бунт в зародыше, – я наблюдал за Максимом, которому в это время что-то пыталась доказать жена. – Дед Андрей всего один раз дал слабину, позволил твоему отцу сходить с ума в своём доме так, как тот считал нужным. К чему это привело, нам обоим очень хорошо известно. Так что держись, дальше будет только хуже.

– Умеешь ты утешить, – Егор протёр лицо.

– Да ты только попроси, я тебе и не таких страшилок накидаю, – я потряс головой, стараясь разогнать противный гул в ушах. – Пойду, прошвырнусь. С Андреем попрощаюсь, а то всё ещё этого не сделал. А то, спать хочется, просто убийственно.

– Куда собрался? – к нам подошёл мой дед. Вот как он умудряется выглядеть настолько бодрым? Ночь, мать его, на дворе!

– В часовню. Да по холодку прогуляюсь, а то чувствую, что отрублюсь скоро.

– Да, поспать ты любишь, это уже всем известно, – дед неодобрительно посмотрел на меня. Как будто я виноват в том, что мне постоянно хочется спать.

– Ну вот такой я, что теперь поделать? – я развёл руками.

– Прежде чем ты пойдёшь гулять, хочу поставить вас обоих в известность, – проговорил дед. – Я созвал Совет на восемь утра. Нечего время терять. Итак, погляжу, бунт намечается, – и он кивнул в сторону хмурого Макса.

– Я не очень понял, при чём здесь Совет…

– Костя, иди прогуляйся, а то, ты, похоже, и вправду плохо соображаешь, – перебил меня дед. – И чтобы ты не задавал больше тупых вопросов, отвечу один раз: Егору нужно клан принять, и, так сказать, «представиться» Кодексу в качестве главы. Заодно получить некоторые дополнительные свойства. Надеюсь, ты понимаешь, что глава клана, это не просто забавное словосочетание, призванное потешить чьё-то самолюбие.

Вообще-то, я примерно так и думал. Не дословно, но даже не догадывался, что у глав есть какие-то особые преимущества. Хотя догадаться мог, особенно когда сияние Кодекса наблюдал. Сам же Егору говорил насчёт Стёпки и деда Андрея. Да, дед прав, что-то голова совсем не варит. С этими мыслями я вышел в сад и направился к часовне, в которой так ещё и не побывал.

Гроб был открыт и стоял на возвышении. Я подошёл поближе и заглянул в гроб. Лицо у Ушакова было спокойным, руки сложены на груди. Тут явно поработали маги клана, чтобы предотвратить тление. А ещё я не чувствовал силы смерти, когда вошёл в часовню. Это была всего лишь оболочка, а душа уже отправилась на перерождение. И, несмотря на это, я всё равно обратился к нему.

– Ну вот, заварил ты кашу. Понимаю, что не со зла, но Егору придётся туго. После тебя сложно удерживать планку. Подозреваю, что в первое время каждое его решение будут пытаться оспорить. Мы ему, конечно же, поможем, вот только мы не сможем быть рядом каждую минуту. Тебе надо было больше привлекать его к делам клана, не только по боëвке. Тогда бы у многих сложилось впечатление, что Егор имеет право отдавать приказы не только своим парням. А так… Он сильный и справится, но на это уйдёт время. И да, мне было бы проще, дар смерти быстро делает сомневающихся абсолютно согласными со всем, что я говорю.

Я ещё раз посмотрел на спокойное лицо этого великого, не побоюсь этого слова, человека. Он правил кланом почти век и вознёс его на почти недосягаемую высоту. Даже та трагедия, где погибло половина семьи, пошатнула положение клана очень ненадолго. Менее чем через полгода репутационный ущерб был ликвидирован, и клан занял практически то же место, что и до происшествия. Почти, потому что остались некоторые нюансы, которые предстояло решить Егору.

– Прощай, – я дотронулся до ледяной руки покойника. – Удачного тебе перерождения. Видят боги, ты его заслужил. Ведь именно ты показал мне, что можно быть главой такого клана, который вполне мог бы в моём мире основать не самое мелкое королевство, и при этом не оскотиниться, оставаясь человеком до самого конца. – Последние слова я прошептал и вышел из часовни на свежий воздух.

Вдохнул полной грудью и закашлялся. Всё-таки в часовне воздух был слишком спёртый, может, из-за огромного количества горящих свечей.

В дом идти было неохота. Я обошёл часовню, мельком взглянул на тёмную ротонду, и пошёл по тропинке в направлении ворот. Дойдя до перекрёстка, Я увидел, что в оранжерее горит свет, но он, скорее всего, всегда там горит, может, только приглушается на ночь, а дверь приоткрыта. Недолго думая, я вошёл внутрь.

– Ты чего здесь сидишь? – подойдя к лавочке, на которой расположилась Наташа, старшая сестра Славки, который, абсолютно потерянный сидел, забившись в угол на диване в гостиной. Во всяком случае, он точно там был, когда я уходил.

– Я не знаю, что сейчас будет, – она покачала темноволосой головкой. Тугая коса качнулась в такт движения головой. – Почему-то никто из нас не понимал, что именно Егор станет главой, когда дед Андрей… – она недоговорила, а в глазах блеснули слёзы.

– Наташ, а что изменилось? Егор остался тем же Егором, за которого вы готовы были глотки порвать даже его собственным родителям. – Ответил я, а девушка покосилась на меня при этом.

– Я не хочу уезжать, уже привыкла к этому дому. Да и цветы ко мне привыкли, – она слабо улыбнулась. – Просто дед Михаил сказал, что будет настаивать на отъезде после похорон, что ему здесь надоело и всё в этом духе. И нам со Славкой придётся с ним уезжать, а мы не хотим.

– Так поговори с Егором. Ещё раз, он остался всё тем же парнем, которого вы все любите. К тому же я точно знаю, что на Славу у него есть определённые планы. Да и сам отъезд твоего деда пока под вопросом. В любом случае поговори. Сомневаюсь, что он будет настаивать на вашем с братом обязательном сопровождении деда.

– А если Егор захочет меня замуж выдать? – осторожно спросила Наташа.

– Вот тут не знаю, – я развёл руками. – Клану не нужно самоутверждаться, так что здесь возможны варианты. Егор поступит так, как лучше и выгоднее для клана, и ни ты, ни кто-то ещё на это не сможет повлиять. Наташа, неужели ты этого не понимаешь?

– Понимаю, – она пожала плечами. – Просто думала, что раз он сам выбрал себе жену, то и мне позволит…

– Может, и позволит, от тебя положение клана никак не зависит. Ты же не разговаривала с ним на эту тему. Вы всё, включая Макса, почему-то вцепились в мысль, что раз всё изменилось, то и Егор стал другим, практически чужим для вас человеком. Его поддержать надо, а не истерики устраивать. Егору сейчас труднее всех нас.

Наташа внимательно на меня посмотрела и кивнула с самым серьёзным видом. А у меня в кармане зазвонил телефон.

– Костя, ты где? Нам пора ехать на заседание Совета, – раздался в трубке голос деда.

– Сейчас подойду, – я отключил телефон и посмотрел на часы. – Ничего себе, уже утро. Ты бы поспала, что ли.

– Не хочу. Не могу уснуть. Я лучше здесь ещё посижу. – Ответила Наташа.

– Ну как знаешь, – я же направился к выходу, но у дверей остановился. – Да, там твой брат сидит, в большой гостиной, у него такой вид, что я, грешным делом, подумал о двойных похоронах. Ты бы к нему пошла, а то, мало ли. Заодно поговорите да решите уже, что для вас важнее и как это важное можно главе клана преподать.

Наташа снова кивнула и поднялась с лавки, чтобы последовать моему совету. Я же быстро направился в сторону дома. Возле машин уже стояли Егор и мой дед. Они негромко переговаривались, при этом Ушаков выглядел предельно сосредоточенным.

– Ну что, едем? – спросил я, думая, с кем поехать, потому что садиться за руль самому сильно не хотелось.

– Нет, – дед покачал головой. – Отбой. Арсений Давыдов с приступом сердечным свалился, когда об Андрее узнал. А без него никак, кворум, мать его. Теперь ждём, когда его на ноги поставят. Император обещал быть, чтобы Орловых представлять. Думаю, что до похорон успеем, но я сообщу дополнительно.

– Раз отбой, то вы что здесь делаете? – я осмотрел их с ног до головы.

– Тебя ждём, – Егор в который раз уже потёр переносицу, чтобы хоть маленько убрать усталость в воспалённых глазах. – Тихон позвонил, сказал, чтобы мы подъехали. Вроде бы у него какой-то прорыв намечается. Он живёт в лаборатории, что ли?

– Вполне возможно, что и живёт, – я пожал плечами. – Это же Тихон. Кстати, мне так никто и не сказал, сколько ему лет.

– Это знание – большая тайна! – поднял палец вверх дед. – Здесь останешься? А то Ушаковы, похоже, от переживаний чердаком потекли.

– Останусь. Если уйти придётся, то Марго делегирую порядок поддерживать, а чтобы весу ей придать, мать заставлю включиться. Она всё-таки внучка деда Андрея. – Заверил я их.

Они расселись по машинам. Ехали не вместе, потому что у каждого вполне могут дела образоваться, не ждать же друг друга. Я остался на подъездной дорожке, глядя, как они уезжают. Подождав, пока машины скроются за поворотом, уже хотел было войти в дом, но тут снова зазвонил телефон.

– Керн, – я даже не посмотрел на номер.

– Думаю, что тебе пора привыкать к мысли, что нужно будет представляться Орловым, – сказать, что я не был рад слышать в такое утро голос Подорова, это скромно промолчать.

– Интересно, как меня заставят? – спросил я ядовито.

– Очень просто. Его величество передумает и не придёт на Совет, где твоего дружка Ушакова должен принять Кодекс как главу клана. И хрен бы с ним, для принятия клана кворум не нужен, зато он нужен для выбора нового председателя Совета. А ведь только он может проводить манипуляции с Кодексом. – Любезно пояснил мне нюансы Подоров.

– Этот называется шантаж, – хмуро заметил я.

– Да, это называется шантаж, и что? Его величество как глава клана должен думать о клане и обо всей стране, поэтому к нему такие определения неприменимы.

– Матвей, ты звонишь, чтобы мне это всё высказать? – спросил я ласково. – Я тут у Ушаковых понял недавно одну вещь, а ведь я однажды стану главой твоего клана, если вы не оставите идею меня им сделать, и, догадайся, кто может начать страдать первым?

– А вот это точно попадает под определение шантаж, – чопорно произнёс Подоров.

– Да, и что? – я вернул ему его же фразу. – И я совершенно этого не стыжусь.

– Ладно, шутки в сторону. Как я и предполагал, молодой Лейманов не проникся идеей посвятить себя государственным интересам, а его малахольный папаша во всём идёт на поводу у своих детишек. Хорошо ещё его младший сын растёт вполне разумным парнем. Но тут сказывается изоляция от влияния отца, который семью отослал из дома, когда Ирина чудила. Кстати, а ты не в курсе, кто Ирину в итоге соблазнил?

– Не твоё дело, – я огрызнулся и тут же выругался, поняв, что сдал себя опытному особисту с потрохами.

– Ты прав, это не моё дело, – в его голосе прозвучало ехидство. – В общем, тебя ждёт самолёт, полоса открыта до десяти утра. Сам обещал призвать Виктора к порядку, теперь выполняй. Заодно я тебе официальное приглашение на юбилей Клары Львовны отдам.

– Матвей, у меня прадед умер, – я попытался достучаться до него.

– Костя, я безмерно уважаю Андрея Никитича, но ему уже всё равно. На похороны ты однозначно успеешь. Так что собирайся, я буду ждать тебя в местном аэропорту.

Он отключился, я же, грязно ругаясь пошёл предупредить мать о своём отъезде и попросить Марго присмотреть за порядком. Надо ещё деду позвонить и Анне. Чёртов Лейманов! Ну что ему ещё нужно? Понравилась же девчонка, видно же было. Да и она на него, как кошка весной смотрела. Козлина тупая. В общем, настроение у меня-то ещё, а учитывая предстоящий перелёт, так и вовсе. Лейманову я точно не завидую, пускай готовится к встрече, идиота кусок.

Глава 2

Перелёт прошёл ужасно. Самолёт постоянно попадал в воздушные ямы. Трясло просто запредельно. Стюардессы, которая могла бы меня успокоить, на этом рейсе предусмотрено не было. И когда самолёт приземлился, я готов был землю целовать, на которую спустился, едва дождавшись, когда подкатят трап.

– Ты плохо переносишь перелёт? – Подоров встречал меня в ангаре, куда и зарулил небольшой самолёт, на котором я прилетел.

– Да неужели ты этого не знал? – я представляю, как выгляжу, такого приятного бледно-зелёного цвета. Ноги первые пару минут держали меня плоховато, и я оперся спиной о трап.

– Как-то этот факт твоей биографии от меня ускользнул. Мне почему-то о нём не доложили, а сам ты делиться своими фобиями не спешишь, – задумчиво ответил Подоров. – А чего так? Ты водник, укачивать тебя вроде не должно.

– Самолёты падают и разбиваются! Вот основная причина моей нервозности в воздух. – Подоров скептически посмотрел на меня, и я махнул рукой. Сам не понимаю, откуда у меня эта фобия вылезла, но она была, и как от неё избавиться я не знаю, тем более что высоты как таковой я не боюсь. – Забудь.

– Я-то забуду, но вот тебе ещё завтра утром обратно лететь. – Успокоил меня Матвей. Молодец просто. Так стоп, почему завтра? Почему не сегодня?

– Почему завтра? Разговор был про то, чтобы поговорить с Леймановым, и вернуться домой, – возмутился я.

– Не всё так просто, – Подоров покачал головой. – Полосу дадут только завтра в девять часов.

– Мне проще будет телепортироваться, – пробурчал я.

– Дело, конечно, твоё, но не советую. Если есть возможность избежать телепортации, особенно нестационарным телепортом, то лучше сделать всё, чтобы её избежать. – Нравоучительно произнёс Матвей.

– Угу, поучи меня телепортации, – в ответ Подоров усмехнулся, и в это же время подошла машина, которая и должна нас доставить до отеля.

Это был не клановый лимузин, вот что я могу сказать совершенно определённо. Когда мы устроились на заднем сиденье, Подоров добавил.

– Помнится, при нашей первой встрече ты сказал, что понятия не имеешь, как устроен телепорт.

– Так, я и телепортироваться самостоятельно не умел, и даром смерти пользоваться тоже. – Я посмотрел в окно. – Куда мы едем?

– На верфи «Ундины». Виктор Лейманов сейчас там. – Подоров откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Вид у него был очень уставший. Понятно, что и без этого упёршегося барана, проблем у Матвея хватает.

– А как поживает Великий князь Василий? – спросил я вкрадчиво.

– А почему тебя интересует Великий князь? – Не открывая глаз, спросил Подоров.

– Ну как же. Мы же родственники, почти братья. К тому же возникает интересная коллизия: меня готовят принять клан Орловых, как его главу, значит, Васëк будет в моём подчинении, с другой стороны, он наследник престола, и, следовательно, как только станет императором, получит власть надо мной, и как мы будем выходить из этого тупика? Потому что это говно не успокоится, пока меня не уничтожит. Поднять знамёна бунта, с одновременным изгнанием Васьки из клана?

– Тебе не кажется, что ты утрируешь? – Подоров открыл глаза.

– Нет, не кажется. Я тебе самую вероятную перспективу обрисовал сейчас. – Я повернулся к нему и встретился с напряжённым взглядом. – Так что ты мне на это скажешь?

– Я скажу, что ты торопишь события. Император пока жив, а Василий под домашним арестом. Все его контакты я отслеживаю лично. Есть, конечно, вероятность, что кто-то с ним свяжется, абсолютно все щели не перекроешь. Вот только Васька не совсем идиот, и прекрасно понимает, что это может привести его к очень неприятному концу. Михаил лучше династией пожертвует, чем оставит страну в руках не просто идиота, который будет рожей торговать, оставляя принятие всех решений Совету кланов, а идиоту, продавшемуся другому государству. – Подоров продолжал на меня смотреть. – Есть, правда, ещё один выход. Ты поговорил с матерью?

– Частично. Она призналась, что брак был заключён, и что Виталий не сумел спасти в пожаре церковные книги. Но вот про свидетельство она ничего не сказала. И давить я на неё не стал. Ей просто физически плохо становится, когда она про этот брак вспоминает. – Я не отводил взгляда. Наша дуэль продолжалась недолго. Наконец, Матвей медленно произнёс.

– Хорошо, я найду другой способ до неё достучаться. Мария неглупая женщина, должна понимать, что это значит для страны.

– Она беременна. Помни об этом, когда будешь искать другие способы достучаться до моей матери. – Он прищурился и слегка улыбнулся. После этого отвёл взгляд.

Машина как раз затормозила и остановилась. Я задумчиво смотрел в окно на верфи.

– А что, если мы не будем его уговаривать? – я говорил, обдумывая наши дальнейшие действия.

– И что мы будем в таком случае делать? Я не могу удерживать её в твоём отеле вечно. Она дочь правящего клана другого государства, и уже сидит на чемоданах, чтобы побыстрее убраться отсюда.

– И между ними ничего не было? – уточнил я очень важную для себя часть.

– Нет, похоже, что нет. – Подоров покачал головой.

– Это не просто козёл, это благородный козёл, – я ругнулся и ещё раз осмотрел верфи. – Давай так, что будет, если, предположим, их застукают в постели, и не абы кто, а самые жёлтые из всех жёлтых журналюг? Папаша Уэльс сможет продать дочурку достаточно выгодно для себя, после такого скандала?

– Сомневаюсь, – протянул Подоров. – Иначе Васька не сидел бы сейчас под домашним арестом, и не ждал решения императора по своему поводу. И это притом, заметь, что ничего из его художеств в прессу ни разу не попало. Всё на уровне слухов. А с девушкой всё ещё сложнее. Не тот уровень, чтобы хвостом мести. Тут нужно гением конспирологии быть, чтобы и развлечься, и не попасться. Так что при подобном скандале, ей и её отцу долго будут припоминать и сам скандал, и его последствия. Это, если только совсем себя неуважающего парня в кратчайшие сроки не найдут, который на её приданное клюнет, и замуж быстренько не выдадут. Ну, ещё вариант – вручить девчонку, как приз, Адреасам. Френку плевать, кто у неё был до него, всё равно она замужем долго не проживёт.

– Очень хорошо, – я кивнул. – Значит, если в такой ситуации это будет не конюх и не садовник, а вполне респектабельный молодой человек, брак с которым даже не станет мезальянсом, Уэльс будет вынужден, скрипя зубами согласиться?

– Всё равно будут условия, – Подоров задумался. – Переезд в Лондон, выход из клана Леймановых – это основные.

– Да, плевать, даже если они в итоге разбегутся и никакой женитьбы так и не состоится, и всё закончится на стадии переговоров. Сейчас главное – это изолировать девчонку от старины Френка. Не дать ему жениться на ней и совершить смену династии, которая более-менее лояльно к нам относится.

– Вообще, это хорошая идея, – кивнул Подоров. – У меня появится, наконец, повод увезти их в столицу, хотя бы на время ведения переговоров. А то идея расследования уже себя исчерпала. Всё-таки Камилла в данном случае жертва, а не подозреваемая в преступлении. А юристы у неё очень хороши, особенно тот, которого она с собой притащила. Вот только, каким образом ты сможешь их застукать в пикантной ситуации?

– А вот для этого мне нужно сделать пару звонков. А потом пойти и уговорить Лейманова поехать с нами. – Я вылез из машины, доставая на ходу телефон. – Мне нужен будет какой-нибудь лёгкий афродизиак и связь с её папашей рано утром.

– Костя, ты понимаешь, что это не делает нам чести? – осторожно спросил Подоров. – Я думал над подобной провокацией, но у меня недостаточно методов в её реализации. И… это всё противозаконно, с какой стороны ни посмотри. К тому же необходимо будет определиться, как именно информация о неосторожности дочки будет передана отцу. Ты в курсе, что мы должны будем определить, ограничимся ли мы шантажом, или снимки будут всё-таки опубликованы.

– Конечно, я в курсе. И то, как далеко мы готовы будем зайти, полностью будет зависеть от моего разговора с Уэльсом, – ответив, пожал плечами. – Вот только, когда речь идёт о безопасности страны, я не буду брезговать ничем. И мне плевать, что обо мне могут подумать, пускай думают. Я не собираюсь воевать со всеми соседями подряд, чтобы добиться подобия мира, если усилия того же Адреаса увенчаются успехом, и ещё не факт, что мир будет заключён на моих условиях. И если для этого мне нужно будет опозорить сотню девиц, то, поверь, я это сделаю. Как вообще можно сравнить сотни и тысячи погибших, с моей репутацией, если станет известно о моей роли в этом спектакле, и репутацией девицы, у которой, похоже, совсем мозгов нет, раз она потащилась в чужую страну, даже не попытавшись представить подобный сценарий? К тому же никто применять насилие не будет, ни в коем случае. А то, что в отель проник журналист и сделал несколько пикантных снимков, так сама виновата, тебе же предлагали отсидеться в императорском дворце, чего выделывалась?

– Костя, уговори мать отдать свидетельство, – внезапно сменил тему Подоров. – Я просто уверен в том, что она знает, где оно может храниться, если сама его не спрятала.

– Я сейчас говорил не об этом. Мы уже обсудили мою мать, а также причины, по которым я не буду на неё давить. И это, если не брать во внимание тот факт, что я сам не хочу, чтобы данный документ когда-либо всплыл. – Я поджал губы, как чемпион в ханжестве. – А теперь, может быть, мы вернёмся к нашим баранам? С тебя возбуждающее и связь с Уэльсами. С меня «готовые» любовнички и пикантные снимки. У меня нет времени уговаривать девчонку. Она себе на уме. К тому же я ей не понравился, как и Ушаков, к слову. А искать нужные слова мне не просто неохота, у меня нервный тик начинается, когда я об этом думать начинаю. Лейманова-то заставить можно, а вот с ней я возиться не намерен. У меня прадед умер, и брат нуждается в помощи, мне некогда сопли размазывать.

И я захлопнул дверь машины, набирая первый номер.

– Армен Абаджанович, Керн тебя беспокоит, дорогой. У меня горе, прадед скончался. Андрей Ушаков, может, слышал? Да, мы все крепимся как можем, благодарю за сочувствие. Только я вот хотел бы помянуть старика как следует, чтобы ему перед ангелами не стыдно было за потомков. Так, ведь здесь я, яхту строю себе, всё никак дела не отпускают. Скоро в отеле буду. Какого вина? А давай вашего, домашнего. Самое оно будет.

Отключив телефон, я задумался, затем вернулся к машине.

– Что-то ещё? – Подоров оторвался от своего звонка.

– Охрану в отеле твои ребята организовывают?

– Частично. А частично твои. Начальник охраны здесь неплохой, мгновенно обучаемый, очень большая редкость в наше время, чтоб ты знал. – И он вернулся к звонку, я же снова закрыл дверь, отошёл и набрал следующий номер.

– Керн, – представился я, когда на том конце сняли трубку.

– Эм, я вас слушаю, Константин Витальевич, – я просто как воочию увидел, как он сидит, положив ноги на стол, и швыряет вверх карандаши.

– Михалыч, слушай внимательно и не перебивай. Мне нужна заряженная фотокамера и фотограф в пределах досягаемости, который сумеет быстро сделать фотографии. Причём фотограф должен быть не из болтливых.

– Константин Витальевич, а вы сейчас где? – осторожно спросил журналист.

– На море, в отеле «Зимняя роза» возле «Ундины», – ответил я.

– Хм, у нас есть там фотограф. Я сейчас свяжусь с ним. Куда вам принести камеру?

– Пускай оставит на ресепшене, скажет, что для меня. Как его зовут?

– Иван Петров. А…

– Нет, – тут же прервал я его.

– Но, может…

– Не может, я жду. И пускай номер телефона оставит. Я позвоню, когда мне понадобятся снимки.

– Хорошо, и всё-таки…

– Будешь себя хорошо вести, я покушение на дочь клана Уэльсов тебе покажу в воспоминании.

– Оум, – глубокомысленно произнёс Михалыч. – Я нем как могила праведника. – И он первым отключился.

– Вот что значит, вовремя сделанное поощрение. Самое главное, знать, что кому необходимо для поощрения. – Я сунул телефон в карман лёгкой куртки и быстрым шагом направился в сторону «Ундины».

– Тук-тук, – громко крикнул я, оглядывая пустое помещение. Было даже как-то непривычно видеть пустые стапели. – Здесь есть кто живой?

– А мёртвый тебя не устроит? – раздался голос сверху. Задрав голову, я посмотрел на стоящего на верхней ступени неприметной лестницы Виктора Лейманова.

– Почему не устроит? Если он будет способен дать мне внятный ответ на тему «Где мои документы, и почему я не вижу здесь каркаса своей будущей яхты», то сойдёт и мертвец. Более того, из личного опыта, могу сказать, что иной раз как раз с мертвецами удобнее и приятнее работать, их не надо в чём-то постоянно убеждать. – Ответил я.

– Ты мне сейчас угрожаешь? – довольно агрессивно спросил Виктор.

– Если бы я тебе угрожал, поверь, ты бы это сразу понял и не задавал идиотских вопросов. А так, ты меня спросил, я тебе ответил, причём заметь, предельно вежливо. – Я даже улыбнулся, и что это Витя от моей улыбки так отшатнулся?

– Керн, ты ещё дар смерти призови, чтобы показать, как именно ты мне не угрожаешь, – Леймантв принялся спускаться вниз. Я заметил у него за спиной дверь, наверное, наверху что-то вроде офиса. Но Виктор здесь один. Никого из рабочих я почему-то не вижу.

– Витенька, ты только попроси. Могу предположить, что ты очень по сестре скучаешь, поэтому и просишь меня смерть призвать. Так что, тебе общий фон, или интересует что-то конкретное? Видишь, как сильно я яхту хочу, просто любой твой каприз готов исполнить.

– Хватит меня подкалывать, – огрызнулся Лейманов. – Ты можешь прямо сказать, что тебе надо?

– Я уже сказал. Мне нужна моя яхта. – Я демонстративно огляделся вокруг. – Почему здесь так пусто?