Другие свадьбы, приехавшие, в основном на дорогих иномарках, в дополнение к арендованным лимузинам, тихо жались на другой части парковки. Еще бы! Бензина не нюхали… и вообще, здесь байкерская свадьба!

Я не знаю, кто был тот отчаянный (или отчаявшийся) парень на старом Урале с неправильно выставленным опережением зажигания. Возможно, что-то типа приглашенного «генерала». Хоть один байк на байкерской свадьбе должен был быть, для поддержания легенды и боевого духа. Сразу после трех победных «залпов», он уехал, может быть, на другую байкерскуя свадьбу!?

Но, это было уже неважно. Участники услышали долгожданный рев, который в их, к тому моменту, хорошо смазанных дешевым виски, головах, превратился в огромную мотоколонну Ангелов ада, которые приехали из самой Калифорнии, чтобы освятить это, поистине, байкерское событие.

Я смотрел на все это с поднимающейся изнутри, скорбью. С одной стороны, мне не дали закончить рассказ про особенности сборки русского мотоцикла из остатков японских аварий. С другой, я наблюдал странную картину бородатых лиц, пьяных, осовевших, глупых. И по-своему, счастливых. Счастливых тем, что в их жизни есть хоть что-то, во что они верят. На что могут опереться, когда каждый день, перед ними встают многочисленные, вовсе не байкерские, бытовые проблемы, неустроенность, бедность, отсутствие перспектив и, конечно, алкоголизм.

Говорят, что нет ничего страшнее женского алкоголизма. Я не совсем согласен с таким гендерным разделением и считаю, что нет ничего страшнее детского алкоголизма. Когда, независимо от возраста, человек пьет со страшной «детской» целью, – хоть на время поверить в несуществующие миры и игрушки.

Всеобщее возбуждение сменилось на умиление, когда из грязного микроавтобуса, именованного «Black Raven», появился жених.

В России, как, наверное, и в других странах, есть много поверий и примет на тему «жениться» или «не жениться». У меня есть одна, своя личная. Довольно простая, но, уверен, что она работает на сто процентов. Эта «примета» такова: если еще до начала церемонии жениха поддерживают за руки, чтобы он не упал, – ему не стоит жениться. Как и невесте, увидевший своего суженного в таком состоянии, не стоит выходить за него замуж.

Потому что, если к десяти утра, в один из самых торжественных дней свой жизни, человек залился до состояния «четверенек», то тут явно что-то не то. Либо он так не хочет жениться, либо он настолько близок к «черте» своего алкоголизма. В обоих случая, я уверен, стоит отменять церемонию.

Но, в этой истории, никто церемонию не отменил, хоть жениха и поддерживали за обе руки, его верные мотобратья, которых, кстати, тоже изрядно штормило. И чтобы не получилась куча-мала из тел, их, подхватили другие мотобратья, пока вереница «пьяной поддержки» не растянулась на всю длину парковки.

Сейчас, вспоминая все это, я, одновременно смеюсь над комичностью и, с горечью, думаю о том, сколько опасностей вляпаться в неприятности, подстерегало меня и всех остальных, во время таких пьяных эскапад. А еще, с большей горечью, думая о том, что все это был не розыгрыш, не команда профессиональных актеров. Увы, все эти люди по-настоящему губили (многие еще продолжают губить) свои жизни.

Когда наша «алко-мото» колонна прилично выросла и обрела форму дрожащей сосиски, кто-то предложил выйти на проспект и перекрыть движение телами, другое предложение было – разбить стекла загса. От всего этого, я немного протрезвел и выскочил из объятий мотобратства, решив, что лучше понаблюдать со стороны.

Но, слава Богу, ничего из выше предложенного, не случилось. В следующий момент, из микроавтобуса появилась невеста.

Уже по лицу этой, видавшей виды, женщины, было понятно, что она способна справится с ангелами ада и черными воронами, вместе взятыми.

Быстро, по-хозяйски, выдернув жениха из колонны, тем самым, развалив центрирующее звено конструкции, она, буквально отнесла, сто пятидесяти килограммового пьяного детину, к дверям загса.

Мотобратия негодующе завыла, но делать было нечего. Да и за время «марш-бросков» колонны, у всех пересохло во рту, поэтому мы опять консолидировались вокруг бутылок, в отдельные группы.

К рассказам о тяжести мотожизни, примешались вздохи про тяжесть мужской доли, связанной с «охомутанием».

Через минут пятнадцать, «молодые» появились на пороге, официально зарегистрированные. Потекли пьяные размазанные речи, с вкраплениями мотошуток про то, что Мая (так звали лихую мотоневесту) должна каждый день полировать поршень своего мужа, а тот должен регулировать ее клапаны и переключать коробку.

***

Следующий фрагмент байкерской истории происходил в ресторане. Точнее, в подвальной столовой, где стены и все убранство, цветом «побежалости» очень мне напомнило мартовские улицы Москвы.

Байкерского духа этому затхлому помещению без окон, добавляла, разве что, надпись «Ride or Die». Криво вырезанные буквы из черной бумаги символично висели над высокой стойкой, на которой расположились бутылки.

От такого антигламурного самообмана, я, чуть было, не ушел. Но, потом, выпив сразу грамм сто неведомой дряни, все-таки, задержался.

Меня посадили за самый дальний неприметный стол, за который попали все, кто больше всех, к тому моменту, нажрался, либо просто чуждые «молодой», гости, не представляющие, для нее, никакой ценности.

По иронии, за этот же стол, попал и «молодой», к тому моменту, не способный прямо сидеть и членораздельно говорить.

Я решил воспользоваться ситуацией и осторожно его опросить, мой пытливый мозг хотел ответ на вопрос, какого рожна он женился на «этом».

Но, в моем «опросе», в основном, участвовали его мотобратья, «молодой» только одобрительно мычал. Словом, историю «падения» пришлось собирать по крупицам.

Но, в конце концов, у меня срослась хронология того, как «молодой» докатился до такой жизни.

Тот три года собирал Харлей сороковых годов, вытачивал каждую утерянную или, пришедшую в негодность, деталь. Холил и лелеял свой «проект», даже завел блокнот, куда регулярно вносил возможные варианты окраски бензобака и боковых накладок.

Но, потом случилось то, что он назвал «выбросило на обочину». Девушка, которую он любил еще со школы, сошлась с соседом. Тогда он, сильно напившись, решил ему отомстить. А именно, – угнал его машину.

И, если вы представили сцены погони, перестрелок с длинным хвостом патрульных машин, несущихся с включенными маячками, то я вас разочарую. Нет, он не убегал от погони и не играл «лоб в лоб» с машиной-перехватчиком Безумного Макса. Он вообще никуда не уехал, потому что только вырулив на дорогу у дома, врезался в бок припаркованной рядом, другой машины.

Дальше было еще грустнее и скучнее. Чтобы выплатить урон и замять дело об угоне (хоть машина и проехала всего пару метров, формально это был угон), ему пришлось продать почти законченный отреставрированный Харлей и отдать все деньги новому мужу его прежней большой любви.

После такого, жизнь у человека, пошла под откос. Результатом этого падения, так сказать, низшей точкой, как раз и являлась та самая свадьба, на которой я присутствовал.

Прежде чем уйти, я задал вопрос одному из участников дальнего стола, кто хоть как-то шевелил языком.

– А он хоть байкер? – спросил я, имея ввиду, ездил ли тот на мотоцикле, хоть в какой-то части своей жизни.

– Пьет, значит байкер. – кое-как выговорил мужик, единственный, кто мог говорить, а остальные издали дружный одобрительный стон.

«Пьет, значит байкер». – вот о чем эта история. Если сухо, то о подмене понятий, служащих оправданию пьянства.

Я не против байкеров, как и не против людей, катающихся на лыжах, лошадях, парапланах… человечество склонно структурировать свое время, катаясь на чем-то. И это, по-настоящему, здорово. Поездки, путешествия, полеты, леса, дороги, города, встречаемые на мысах или в горах, закаты… это замечательно!

Более того, огромное количество людей, кто носит кожаную одежду, восстанавливает старые мотоциклы, получает «железную задницу», делает себе татуировки «Ride or Die» – вообще не пьют. Они не делают этого. Просто потому, что это никак не связано, алкоголь и мотожизнь. В хоть сколько-нибудь здравом разуме – это противоположные вещи.

Но, есть другое и другие. Сюжеты, оправдывающие пьянство. В одном из таких, мужик в кожаной куртке с бородой и татуировками, пусть и не разу не сидевший на мотоцикле, – может пить сколько угодно, потому что он «байкер».

***

Чтобы не сложилось впечатление о моей предвзятости к байкерам, ветеранам войн и прочим мускулиным образам, я расскажу об алкоголизме среди людей творческих профессий.

Художники, писатели, музыканты… имеют ли они «заслуженное» право – быть алкоголиками!?

Ван Гог пил абсент. Это знаю все, в его честь даже назван один из брендов этой восьмидесятиградусной жидкости. Хемингуэй страдал от алкогольной зависимости. И некоторые любят вспоминать, оправдывая себя за алкогольную зависимость, что даже, будучи в стельку пьяным, он мог написать гениальный текст. Гофман был горьким пьяницей. Обычно, в рассказах о его двойной жизни, добавляют про жену, которая его изводила и была причиной «всего».

Какие бы известные имена я бы не вспомнил, какие имена вам не придут на ум, это, скорее всего, будут гении своего времени (или гении на все времена).

И в этом разница, пропасть подмены понятий. Гении, не такие, как все. Я не знаю, стоит ли гению обращать внимание на свою алкогольную зависимость. Не знаю, стоит ли вообще гению на что-то обращать внимание, кроме предмета своей гениальности. Не знаю и не хочу знать. Я – не гений, как и многие люди, мои читатели, те, кто приходит на мои семинары. И это хорошо. Нам гораздо проще сделать свои жизни счастливее.

Поэтому, в ответ на любимое оправдание многих творческих людей «а вот … – тоже пил», я могу сказать следующее: если вам нужно оправдание, чтобы пить – вы можете найти кое-что попроще, более универсальное. Отсутствие справедливости в мире, голодание детей, рабский труд в странах третьего мира. Или, нейтральное – погода. Если задуматься, то погода все время «не такая». Слишком жарко, слишком холодно, чересчур ветрено или, напротив, душно.

Но, моя цель – не в том, чтобы отточить сарказм. Я говорю о реальных жизненных трагедиях, когда алкогольная зависимость использует различные причины для самооправдания.

***

В связи с этим, я вспоминаю историю, как когда-то, подруга пригласила меня на выставку своего отца, художника, работающего в манере испанских живописцев девятнадцатого века.

Будет вино. – сразу сказала она, приглашая. Боялась, что я соглашусь, но не приду.

Все-таки явившись, я сразу опустошил стакан, хоть бесплатное вино оказалось отвратительным, крайне далеким от чего-то испанского. Но, другого способа пережить унылый квартирник не было.

Прохаживаясь вдоль рядов картин, говоря какую-то лицемерную чушь в стиле «о, какие краски», я заметил, что все художники не выпускают из рук пластиковых стаканчиков, очень радуясь бесплатному угощению и довольно быстро и отчаянно напиваясь.

В то время я не осуждал алкоголизм, я им занимался. Поэтому, про себя отметил, что хоть художники и скучные, «ненастоящие», а картины – ерунда. Но, все-таки – свои, потому как пьют.

В этом смысле, не могу ни вспомнить ничего лучше шутки из Довлатова: Вот, все говорили еврей-еврей, а… оказался пьющим человеком.

Потом художники сгруппировались на тесной кухне, для обсуждения трудностей национального художества. К этому моменту, они уже достаточно разогрелись, чтобы затянуть общую «лебединую» песню на тему, почему все – не так, а они никому не нужны.

А я взял два полных стакана, сказал, что хотел бы еще раз осмотреть экспозицию, и под одобрительные, умиленные взгляды, отправился гулять в одиночестве. Отхлебывая, передёргиваясь от гадости разбавленного спиртом, виноматериала, смотрел на убогие картины, пытаясь и правда разглядеть там что-то. С полотен на меня смотрели стены старинных монастырей, пышно увитых плющом, море, маленькие таверны, скромные рыбацкие лодки, оживленные южные рынки, с прилавками, ломившиеся жирными рыбинами, яркими фруктами и овощами, сверху которых свисали серые «мешочки» хамона.

И все это – было ненастоящее. По крайней мере, совсем не испанское.

Пока я одиноко слонялся, ко мне подошла женщина. Как потом, оказалось, жена главного художника и мать мой тогдашней подруги.

– Ну как, вам!? – она неопределенно кивнула, как мне показалось, на два стаканчика, у меня в руках.

– Вы знаете… дрянь. – решил я не ходить вокруг да около. Но чтобы не показаться невежливым, тут же объяснил свое суждение. – Судя по всему, из коробки.

После слов «из коробки», долго смеялась.

– Нет… нет. Я про картины…

– А… про картины!? – я и правда искренне не понял, что меня могут спрашивать про картины.

Кажется, все собрались ради дармового вина? А картины, так… чего они!?

***

Недавно, я понял, почему столько алкоголиков в творческих профессиях. Как человек, начавший свой трудовой путь именно с творческой профессии, потом сменивший, в среднем возрасте, бизнес, опять на творческую профессию, думаю, мое осознание – верное.

В творческих профессиях больше и острее всего, виден разрыв между успехом и неуспехом. Особенно в России. Есть художники, писатели, музыканты, режиссеры, о которых все говорят, их приглашают на радио и телевизионные программы. Всему этому сопутствует финансовый успех, премии и прочие виды социального поощрения. Но, таких один процент, может быть, даже десятая доля процента. Те самые гении или, люди, попавшие своим творчеством точь-в-точь в «срез» времени, находящиеся на пике «конъюнктуры», в хорошем и плохом смысле этого слова.

У остальных девяносто девяти и девяти процентов – все наоборот. Их никто не знает, у них нет денег, они никому не нужны. В обществе, они вызывают презрение. Вдогонку им сыплются эпитеты «писака», «музыкантишка», «художник от слова «худо».

Я помню, когда только начал заниматься ювелирным делом, повторно, в среднем возрасте и оставалось еще долгих, мучительных полтора года до того, как мои коллекции стали известны и популярны, я «ловил» высказывания жены из разряда: Ты сегодня пилить пойдешь? Или: Ну как там твои поделки?

Слыша такое, хоть уже давно и всерьез отказавшись от алкоголя, у меня было сильнейшее желание напиться. Тем более, что я понимал, что так она говорит неосознанно, не чтобы меня унизить. В ней говорит общественное мнение, позиция социума по поводу людей, которые что-то «пилят», «тренькают», «рисуют мазню».

У людей творческих профессий, общественное мнение, что они занимаются чем-то несерьезным, ненужным, даже дурацким – формирует жесточайшую обиду «все не так». А я думаю, вы уже убедились, что если внутри крепко обосновывается «все не так», то следующий шаг – «ну и к черту».

Или то, что я изображал на лестнице ненастоящего Яра: Раздайте патроны, поручик Голицын!

В эту же тему есть цыганская песня, с припевом «А не пойти ли нам, ко всем чертям, на всякий случай!?»

Я видел художников, скульпторов, ювелиров, просто людей, занимающихся рукоделием в Европе и некоторых странах Азии. Там так же, большая часть никому не известна, им не вручают ордена, они не ездят на Майбахах. Но, там они такие же полноценные члены общества, как и, например, инженеры, менеджеры, строители. Просто их работа – в том, чтобы писать картины, изготавливать различные изделия, играть на музыкальных инструментах. Они могут делать это плохо и им скажут «ты можешь лучше», они могут делать это средне, тогда у них всю жизнь будет небольшой устойчивый доход. Они могут делать это хорошо, не будучи, при этом, гениями. Обычными людьми, работающими изо дня в день. И тогда вся улица (район, город), будет рекомендовать туристам зайти в лавку к такому-то.

У нас, в силу очень высокой конкурентной борьбы внутри общества, такого, увы, не происходит. Осознанно или неосознанно, творческие люди, это понимают. Но, как они с этим справляются!?

Справляются они с этим, зачастую, собираясь в кружки, напиваясь, крича о том, что надо изменить то, что они, по определению, не могут изменить. Например, конкуренцию внутри общества, которая формировалась веками. Или политическую ситуацию, к которой они имеют мало отношения, не являясь профессиональными политиками.

Я думаю, вы хоть раз, но были свидетелями таких разговоров.

И, наверное, так же, как и я, чувствовали, что их участники кричат и ругаются – вовсе не для того, чтобы что-то изменить. Приходило такое ощущение, правда!? Я думаю, да.

Так, для чего же они это делают, как правило, прихлебывая дрянь из коробки!?

Чтобы расширить, углубить, «расчесать» чувство «все не так», получив оправдание на неограниченную выпивку, неминуемо катясь к стадии своей зависимости «ну и к черту».

К сожалению, я не знаю конкретных шагов, что вам делать, если вы человек творческой профессии, пока не успешный, не признанный. Я знаю только, я уверен, что этих шагов может быть такое же неограниченное количество, как и вариантов, чем вам заняться, вместо выпивки.

Есть еще один момент про творческие профессии, которого я уже вкратце касался. Я искренне верю, что у Ван Гога абсент был сопутствующим средством, некой «смазкой», служащей, чтобы его внутренний механизм, механизм гения, не встал «клином».

В большинстве остальных случаев, выпивка является целью, настоящей целью. Алкогольная зависимость – цель, творчество – предлог, суррогат.

Поэтому, задам риторический вопрос: Так и чего удивляться, что никто не хочет видеть, покупать, принимать, обращать внимание на тот суррогат, который кто-то создает, как оправдание, чтобы напиваться!?

***

Я выскажу крамольную мысль, но сама по себе жидкость, – не при чем. Прозрачная, темная, шипучая, горькая, сладкая. Не важно, какими легендами и медийными образами снабжена та или иная, выпивка. Сама по себе выпивка – не при чем.

Это всего лишь жидкость, формула, химическое соединение.

Если вы мне не верите, спросите себя: вы когда-нибудь видели, чтобы бутылка кидалась на проходящего, мимо нее, человека? Или, из бочонка, поток пива бил прямо в лицо?

Думаю, нет. И я тоже не видел. Зато видел обратное. Например, как человек вбегает в супермаркет, его ноги заплетаются, каждая, по отдельности, стремясь бежать побыстрее. Он хватает первую попавшуюся тележку или корзинку, хотя, видно, что ни то, ни другое ему не нужно. Его взгляд ищет только одно – ряды бутылок. Он находит выпивку, поспешно хватает. Первая часть «миссии» выполнена. Он немного расслабляется, глаза уже не так бегают, движения не напоминают тремор куклы на ржавых шарнирах.

Для вида, он берет какие-то продукты. Возможно, он находится в той стадии, когда еще не все равно, что подумают другие. Он пришел ради бутылки!? О, нет. Это так… пусть валяется, может, когда друзья придут…

Скорее всего, бутылка проваляется ровно до прихода домой.

Недавно, я видел на кассе супермаркета, как молодой человек купил литровую бутылку водки, малюсенькую шоколадку, крохотную коробочку с творожным сыром. Мне еще запомнилось, что этот сыр был трогательно декорирован в виде шести пирамидок, выдавленных из кондитерского шприца. Коллекцию его покупок увенчал укроп, несколько веточек, уже порядком подсохших, с выцветшими иголочками. Похоже, что укроп был взят в самом конце, на бегу.

Все это стояло на ленте кассы и бутылка, огромной башней, башней страха, отчаяния, непонимания, одиночества – высилась среди жалких, еле заметных, покупок. Малюсенькой шоколадки, шесть пирамидок сыра, сухих веточек укропа… я стоял рядом с ним, в очереди, и мне, по-настоящему, хотелось заплакать.

Молодой человек не покачивался, от него не пахло перегаром, он был прилично одет и довольно крепкого телосложения. Но, на фоне его покупок, зловещей водочной «башни» и окружающих ее, жалких «построек», я видел его совсем другим. Возможно, через год, два, три… я не хочу загадывать, на ленте уже будет стоять только бутылка. Уже не нужно будет маскировать покупку литра водки другими продуктами.

И все же, я уверенно говорю, что сама по себе, выпивка – не при чем. Но, говорю это очень осторожно. Меня могут понять превратно. Более того, зная мышление алкоголика, – меня захотят понять превратно. Как превратно понимают «национальную идею» в виде водки, поговорку «истина в вине», «без ста грамм не разберешься». И еще сотни других, удобных для оправдания алкоголизма, поговорок и мнений.

И хоть сама по себе выпивка, действительно, не при чем, она служит примерно тем же, чем служит заряженный пистолет для того, кто решил покончить с жизнью.

Вы входите в комнату, где находится человек, отчаявшийся в жизни, не важно по каким причинам, который хочет с этой жизнь покончить. На выбор, вы можете ему дать пистолет, мотивирующую книжку, телефон с линией службы психологической помощи. Редко, кто в здравом уме, скажет «я дам ему пистолет». И, каждый из нас, понимает, почему.

Примерно тоже самое можно сказать и о выпивке. Другое дело, что это не значит, что виновата именно выпивка. Если вообще кто-то виноват.

Так виноват кто-то или нет!?

Я не знаю. И не мое дело вешать ярлыки, тем более, ярлыки вины.

Но, я скажу про настоящее и ненастоящее в нас.

Каждый из нас, где бы он не находился, как бы он не жил, может вспомнить моменты настоящей искренней радости. Те самые, когда не хочется задавать вопросы о смысле жизни, рассуждать о бренности и конечности бытия. Когда хочется просто – быть! Извините за пафос, быть здесь и сейчас.

Я уверен, что алкогольная зависимость, помимо вреда телу, возрастания социальных проблем, безденежья, – больше всего остального, влияет именно на то, что можно назвать настоящим внутри нас. Делает невозможным переживания искренней настоящей радости, отдаляет человека от того, кем он когда-то был. Помещает его за мутное стекло, за которым он сидит, без всяких шансов посмотреть на мир, – такой, какой он есть.

Там, за этим стеклом, есть только одна возможность. Все больше и чаще заливать себя выпивкой, чтобы в этом замкнутом пространстве, пахнущем перегаром и разбитыми надеждами, было хоть сколько-нибудь непротивно.

***

В какой-то момент, перед решением бросить, единственно настоящим за всю мою жизнь, я понял, что ничего не чувствую.

Я не знаю и, надеюсь, не узнаю, что испытывают солдаты, проснувшиеся в госпитале, поняв, что у них больше нет какой-то части тела. Но, думаю, нечто похожее испытал тогда и я.

Страшное, обволакивающее, сосущее открытие, что я уже давно, очень давно, может быть, слишком давно – ничего по-настоящему не чувствую. По отношению к себе, к другим людям, вообще к этому миру.

Как так произошло!? Как это со мной случилось? – я задавал вопросы самому себе, но не получал ответов.

Отматывая нить своей жизни, я понял, во что ее превратил алкоголь. Помимо острой боли в кишечнике, черных пятен перед глазами и черных пятен под ними, разрыва отношений с близкими и друзьями, я понял, что он – еще сделал. Я понял главное: выпивка лишила меня настоящих чувств. Точнее, не сама выпивка, а алкогольная зависимость, с ней связанная. Моя жизнь стала погоней «за» и «от», набором тупых алкогольных «театров», поддельных раскаяний, ненастоящих искуплений и «заслуженных» бунтов.

В ней все это было, а настоящих чувств – не было.

Поэтому, предлагая вам поменять бутылку на что-то, что вы по-настоящему любите, что вам нравится или, вы когда-то любили, я не имею ввиду, что вы просто совершите обмен пьянства на, например, ловлю рыбы или прогулки в лесу. Такой обмен не может иметь успех, пьянство выиграет. После пары прогулок или покупки мотоцикла, который вам когда-то хотелось, может быть, пары поездок, это все оставит осадок «не то, не так». И пьянство победит.

Нет, не такой обмен я вам предлагаю.

Даже если обмен и будет, это будет нематериальный обмен, вещи и остальные материальные составляющие окружающего мира, тут не при чем.

Я предлагаю вам поменять все поддельное, что приносит алкоголь – на что-то настоящее, что он блокирует.

Настоящие чувства – вот, что я вам предлагаю!

Начать чувствовать что-то настоящее и, по-настоящему!

В какой-то из таких, настоящих моментов, который вы обязательно распознаете, вы уловите, как что-то начнет шевелиться внутри. Может быть, у кого-то это будет похоже на щекотку, кто-то почувствует тепло, услышит запах или увидит яркое пятно. Не важно, вы сразу распознаете это. Что-то, как будто не из этого мира. И одновременно, что-то знакомое, но крепко забытое. Как будто, на горизонте вы увидите маленькую фигурку человека, издалека, по очертаниям, узнав своего лучше друга, которого очень давно не видели. Что-то вроде этого.

В этом тепле, веселье, щекотке, ярком образе, вы узнаете себя настоящего. И сразу поймете, почему обмен стоил того. Даже если вам наплевать на своих близких, или у вас их уже не осталось, даже если вам не важны деньги и другие социальные успехи, и даже если вам все равно, во что превратились ваши внутренности и насколько серого цвета кожа… даже если вам все это не важно, в этот момент вы почувствуете, что «обмен» стоил того.