Читать книгу: «Мир внутри нас. Серый город», страница 3

– Заводис двигательс быстрееес! – завопил он, завидев на рубке неподвижную фигуру гигантского грузчика. Рабочий день сегодня и впрямь не заладился.

Глава 4. На заводе «Раунд»

Его раскусили: вся доза, которую он собрал, исчезла. Подросток взвыл, от бессилия заскрежетав зубами. Но они поплатятся за это, обязательно поплатятся! Он услышал звук поворачиваемого ключа в двери и напрягся, должно быть пришли они. Подросток привык считать их своими слугами, с ними было удобно: они готовили ему обед, стирали одежду, снабжали деньгами, которые он обменивал на наркоту. Но, кажется, они больше не слушают его. Он прислушался, так и есть: из коридора донеслась тяжелая поступь ботинок отца и легкая – материнских туфель. Они пришли с работы или вернулись с концерта, их жизнь его больше не волновала, до сегодняшнего момента…

«По крайней мере, про тайники они не знали», – с облегчением подумал подросток, нащупав под слоем матраса тяжелую рукоять пистолета. Стрелять он умел, его научили «друзья». Продавцы «счастья» могут обдурить, могут кинуть или даже убить, поэтому с ними надо быть всегда начеку.

Подросток медленно вошел в гостиную: здесь горела лампа и светился телевизор, отец стоял у своего любимого книжного шкафа, протирая запылившийся бокал, а мать сидела в кресле, она уже сняла туфли, давая ногам отдохнуть. Он направил пистолет на отца: умиротворенно-спокойное лицо того сразу побледнело, и он выронил бокал из рук – легкий звон стекла и никто больше не шелохнулся.

– Сынок, не делай это, прошу! Давай лучше поговорим! – воскликнул отец, миролюбиво вскидывая руки.

– Где мой ГАШ?! – отчетливо произнес подросток, не опуская ствол.

– Сынок, ты же губишь себя! Ты этого не понимаешь, но это так! Поверь нам! – раздался всхлипывающий голос матери.

Подросток развернул руку и выстрелил – раздался грохот, и тело матери обмякло в кресло, отец закричал – дико и страшно, но сын остановил его вторым выстрелом – труп номер два. Он знал, что они бы ни за что не отдали дозу, а еще стали бы мешать ему жить. Это был конец его вольготному существованию, поэтому пришлось устранить их. Но пора сматываться: слух у него был отличный: вдалеке завизжала сирена полицейской машины, она приближалась. Внезапно резкий и сильный звон разорвал мозг, нет, это уже не сирена! Звон не прекращался!

Адам вскочил с постели, обрывисто дыша. Все его тело покрывал холодный пот. Звонил будильник. Кинув быстрый взгляд на него – 5:30 утра, Адам вскочил с постели, даже не позаботившись его выключить. Один и тот же сон на протяжении двенадцати лет неустанно преследовал его. Адам не сомневался, что это кара господня за ужасный грех, совершенный в ту роковую ночь. Он нашел в своем сердце место для Бога, но призраки прошлого не отпускали его.

Адам выпил стакан воды, налитой из-под крана, и, откусывая маленькими кусочками, съел загрубевшую корку черного хлеба, лежащего на кухонном столе. Его дом находился в муниципальном районе номер три и со времен большого пожара, случившегося несколько лет назад, так и не перестраивался. Неопровержимым доказательством тому служили обугленные до черноты стены, которых не спасали даже плотные слои обоев. Квартира Адама имели аскетичный вид: минимум мебели и его собственных вещей.

Адам, встав в дальнем углу комнаты, совершал утреннюю молитву – ежедневный ритуал, который он ни разу не пропускал. Но сегодня Адам молился дольше обычного: он просил Бога спасти его друга Адама, который сейчас находился в больнице в тяжелом состоянии.

Когда Адам вышел из дома, то ночная чернота уже сменилась утренней серостью. Однотипные жилые коробки мрачными квадратами окон угрюмо смотрели на одинокого странника, бредущего к покосившейся автобусной остановке. На страннике были надеты холщовые штаны и рубашка, изорванная в нескольких местах. Его ноги были босы, а подошвы покрывали раздувшиеся мозоли, которые, едва зажив ночью, снова начали кровоточить, оставляя на асфальте кровавый след.

«Чиф, чиф, чиф», – раздался сверху щебечущий голосок. Адам вскинул голову и к своему удивлению увидел прямо над собой маленькую желтую птичку, которая уселась на ветку облезлого дерева и с не меньшим любопытством рассматривала человека. Адам ни разу не видел в городе животных, включая птиц, если, конечно, не считать пары бродячих собак, болевших бешенством.

– Ну и долго ты будешь стоять так, уставившись на дерево, как полный кретин? – задал нетривиальный вопрос водитель автобуса, старый седой негр, страдающий от утреннего похмелья. – Залезай внутрь или проваливай нахрен отсюда.

Адам бросил последний взгляд на птичку и помахал ей рукой, этот короткий момент грел ему душу весь оставшийся день. Он успел вскочить на подножку, как автобус, зафырчав, тронулся с места. Они ехали ужасно медленно, считая по пути каждую кочку, каждую канаву, что сопровождалось руганью водителя. Автобус был полон сонными и злыми пассажирами, каждый из которых ехал на ненавистную ему работу, погруженный в мрачные думы о предстоящем дне. А в душе Адама теплилась радость, незваная птичка до сих пор была с ним.

– Завод «Раунд», – объявил водитель. – Выходим быстро и не буяним, а то я вас знаю, сволочи!

Первым на землю вспрыгнул Адам, острые куски разбитого стекла, валявшиеся на тротуаре, больно врезались в ногу, но он закрыл глаза и призвал Бога. Бог был с ним, и значит он в безопасности.

– Счастливого вам дня! – пожелал на прощание Адам водителю.

– Проваливай давай, хиппи хренов! – ответил негр и, с силой дернув рычаг, тронулся с места. На обочине было еще несколько рабочих, трое из них шагали неуверенной походкой вечного пьяницы, а четвертый, склонившись на четвереньки, поливал мостовую производными вчерашнего ужина. Адам оглянулся вокруг: высокую монолитную бетонную стену завода «Раунд» окружал пустырь, единственными постройками которого были помойка, доверху заваленная строительным мусором и бар «Большой стакан», где вчера возник нешуточный конфликт. Рик и Кил работали на заводе задолго до прихода Адама, и пока тот никак не мог повлиять на ситуацию. Ему оставалось только молиться, что он усердно делал. Подойдя к ржавым стальным воротам, на которых большими буквами было пропечатано название завода, Адам с силой потянул за подвесной колокол – раздался монотонный звон. Изнутри распахнулась незаметно проделанная калитка, и Адам нос к носу столкнулся со Стервятником. Лицо того было безучастно, как камень. Стервятник внимательно осмотрел Адама с ног до головы, а затем кивнул лысой головой, пропуская внутрь.

– Ну, с Богом, – молвил Адам и ступил на территорию завода. На часах пробило пять пятьдесят семь. Утренняя смена должна была начаться ровно через три минуты.

Адам вошел в длинное помещение с высоким потолком и огромными грязными окнами, любой даже самый тихий шепот здесь отдавался громогласным эхом. Адам прислушался: где-то вдалеке тикал конвейер – значит, линию уже запустили, и новая проштампованная партия шин готова к выпуску.

– Эй, Иисус, как дела? – раздался насмешливый голос справа от него. – Успел помолиться своему Богу? – Один из подпевал Кила, Адам и не помнил, как его зовут. Но это было не важно, рабочие сонные и злые окружали его и они хотели поднять себе настроение. Повеселиться – путем травли.

– Кстати где твой дружок, Рик Бучер? – заметил другой задавала. – У вас уже был секс?

Громогласный гогот разнесся по терминалу. Рабочие окружили его плотным кольцом немытых тел и запахом перегара. Еще тлеющий окурок попал ему в грудь, оставив на рубашке неровную круглую дырку.

– Я знаю, где его дружок, – раздался позади хриплый бас. Расталкивая других рабочих, вперед вышел громила Кил, сопровождаемый компанией своих мускулистых, но безмозглых приятелей: Эндрю, Биллом и Кроном. – Скоро он отправится прямиком на небеса, а сейчас ссыт и срет под себя в больничке.

Новый взрыв хохота, Адам не моргнул и глазом, он спокойно смотрел своему обидчику прямо в глаза.

– Помолись за спасение своей души, и Господь примет тебя, ты будешь спасен, – сказал Адам.

– Но сейчас спасаться нужно тебе, – ухмыляющаяся харя возникла перед самым носом Адама, а затем резкий и мощный удар громадного кулака свалил его на пол.

Боль была такой сильной, что Адам зажмурил глаза, но не произнес ни звука. Кил ударил снова, на этот раз по лицу, Адам ощутил теплый привкус капель крови, стекающих с кожи. Кровь залила ему левый глаз, но он не закрыл его снова – враг стоял прямо перед ним. Адам поднялся, ноги слушались его с трудом. Сокрушительный удар в шею – Адам отлетел на несколько метров, на этот раз колени тряслись сильнее, но он снова поднялся, ощущая ноющую боль во всем теле.

«Почему этот чертов „кролик“ не сдается?!» – мелькнуло в голове у Кила. Он наносил удары без всякого видимого усилия, он даже не вспотел. Но железное упорство Адама не сдаваться жутко взбесило Кила, любой другой на его месте уже валялся бы у его ног, умоляя прекратить бойню, но этот долбанный хипстер похоже ничего не чувствует!

Поначалу избиение Адама сопровождалось злорадным смехом со стороны присутствующих, но сейчас, увидев перекошенное от ярости лицо Кила, многих охватило беспокойство: как бы не случилось чего. Все помнили случай с братом Кила – Робом, драки драками, но надо и меру знать.

Кил замахнулся для нового удара, но голос, от которого задребезжали окна, заставил его остановиться: «ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!»

Со стороны центрального входа к ним шел босс. Он не был разозлен или огорчен, напротив: его лицо сияло, как ярко-отполированная сковорода.

– БЫСТРО ЗА РАБОТУ, КОМУ СКАЗАЛ! – добавил он масла в огонь. Рабочих, как ветром сдуло. Через минуту зажегся яркий свет, а станки монотонно загудели каждый на свой лад. Не убежал только Адам, он, с трудом стоя на ногах, едва мог пошевелиться. Босс приблизился к нему вплотную и внимательно осмотрел, за запотевшими стеклами очков его глазки казались крохотными бусинками. В нос Адаму ударила смесь пота, раскаленной резины и машинного масла.

– Передай своему другу, что он будет уволен, если через трое суток не явится на работу, – четко разделяя слова, произнес босс, так, чтобы его слышал только Адам. Когда было нужно, босс мог говорить тихо.

– На все воля божья, – спокойно ответил Адам. Босс бросил в его сторону презрительный взгляд и холодно ответил:

– На свое рабочее место!

Онемевшими дрожащими руками Адам запустил сборный барабан, тот начал раскручиваться постепенно набирая обороты. По конвейеру шла первая партия для сборки: длинные пласты резиновой материи, еще горячие после выплавки. Первым должен быть каркас, это он помнил, ровно два слоя. Он начал просматривать груз с конвейерной ленты, перебирая слои руками. Найдя нужный, он с трудом вытащил его и наложил на полотно барабана. Барабан сделал один виток и резко остановился, каркас закрепился на нем в форме кольца. Еще второй слой, мышцы жгло огнем, когда он доставал второй слой каркаса и накладывал его на барабан. Но это еще цветочки, каркас сделан из прорезиненных нитей и не настолько тяжелый, как следующий слой – стальной брекер, покрытый мощным резиновым тяжем. Когда Адам нес брекер к барабану, ноги его дрожали, он молился Господу, чтобы они не подвели его.

– Поживей, давай! Вторая партия на подходе! – раздался сверху зычный голос бригадира и Адам не сомневался, что обращается тот именно к нему.

Надо было спешить, иначе слои окончательно перемешаются между собой так, что невозможно будет собрать шину. За первым слоем брекера последовал второй, затем нейлоновый бондаж, протектор и боковины. Шина почти была готова, после наложения последнего слоя она вздулась и приобрела типичный для покрышки вид.

– Про бортовые кольца не забудь!

Адам вовремя поднял голову, благодаря чему избежал участи быть разрезанным стальными кольцами, которые пролетели в нескольких сантиметрах от него, ударившись о бетонный пол. Первая оплошность: он позабыл надеть перчатки. Бортовые кольца на заводе «Раунд» были изготовлены из особо острой режущей стали, такой же, которая применялась для изготовления ножей марки «Спенсер». Резкая боль пронзила обе ладони и на гладкой стальной поверхности проступили красные ручейки.

– Дебил криворукий, их же теперь надо очищать! – заорал сверху бригадир. – Обмотай свои культи чем-нибудь и снова за работу!

Адам разорвал рубашку и затянул две тканевые полоски на глубокие кровоточащие порезы. Заменив боковые кольца, он покатил шину в цех вулканизации. Оставалось ровно тридцать секунд до прибытия второй партии материалов из химического цеха. Адам не хотел идти в цех вулканизации не только потому, что там было невыносимо душно, но и потому, что главным здесь был Кил. С ярко-красным распаренным лицом тот походил на дьявола, и, принимая здоровенную толстую шину, которую он с легкостью взвалил на плечи, Кил произнес со злорадной усмешкой:

– Мы еще не закончили нашу игру.

Гул барабана, ругань рабочих, скрип резины и едкие комментарии Кила слились в голове Адама в один монотонный шум. Так жужжит потревоженный улей, но не разъяренный, а еще сонный, не пришедший в себя. Адам понимал, что без Рика продержаться всю смену ему будет безумно тяжело, и когда резкий, разрывающий уши звонок н перерыв прокатился по производственной зоне, Адам обессиленный рухнул на пол.

Тем временем на седьмом этаже главного заводского корпуса в своем кабинете босс принимал Стервятника. Та информация, которую он только что услышал, могла помочь в реализации его главной цели.

Выдохнув клубящееся облако табачного дыма, босс посмотрел в окно на расстилающийся перед ним город, он был так близко, но в то же время далеко. Он проиграл этому сопляку на выборах всего пять голосов, но мальчишка сам дает ему шанс, грех этим не воспользоваться.

– Мистер заноза в заднице очень умен, но сейчас он прокололся, – произнес босс, выкуривая очередную сигарету.

Отодвинув ящик стола, он достал оттуда небольшую хрустящую пачку мятых купюр. Стервятник подошел поближе, на его беспристрастном лице зажегся огонек алчности.

– Получишь еще столько же, если.., – и тут босс снизил голос до шепота, так, что его было способно расслышать только чуткое ухо привратника.

Глава 5. Посетители

«Сраные препараты!» – слова вырвались из глотки вместе с потоком непереваренного завтрака. Рик Бучер склонился еще ниже над унитазом. Кормили здесь отвратно: ни любимых бургеров, начиненных плавленым сыром и жирной пережаренной котлетой, ни нежных пирожных с клубничным джемом. Но вот незадача: всего этого объедения сейчас хотелось меньше всего! Желудок словно поднял восстание и при первых же мыслях о «нормальной» пище Рика снова вырвало. Облокотившись на крышку унитаза, он с трудом поднялся на ноги. Слабость сковало все тело, двигаться приходилось медленно, чтобы не упасть. Он посмотрел на себя в мутное, покрытое разводами зеркало: он облысел – тотально, выпали не только волосы, но и брови и ресницы. Но внешность беспокоила сейчас Рика меньше всего. Нужно было узнать, сколько он уже здесь торчит: страховка не будет действовать вечно, а платить из своего пустого кармана Рику ох как не хотелось. А еще гребанная работа – его же уволят, если еще этого не сделали!

– К вам посетитель, мистер Бучер, – раздался голос медсестры позади него. «Неужели Линда?» – мелькнула быстрая мысль у него в голове, он не видел девушку уже несколько дней. Вероятно, ее оттолкнула его грубость, но он же не виноват: он не умеет общаться по-другому! Рику нравились красивые женщины, в то время как он не нравился им, вынужденный время от времени ловить небезопасный секс в логове ночных бабочек. Однако Линда произвела на него впечатление не только желанной добычи, но и женщины, с которой ему хотелось быть рядом. Уж не влюбленность ли это?

Краем глаза он быстро осмотрел вошедшую – нет не Линда, это была другая медсестра, толстая и с двумя прыщами. Тут же резкая боль пронзила правый висок, отчего Рик чуть не завопил. Вот уже который раз! Мигрень не собиралась отпускать его ни на час!

– Пусть проваливает! – выдавил из себя Рик.

– Но это ваш друг, Адам, – медсестра нервничала, отчего запиналась, но главную мысль она донесла четко.

– Я сейчас выйду, – пробурчал Рик. Счастливая медсестра поспешно ретировалась, насколько это было возможно.

Адам молча стоял в дверном проеме. Как только он увидел Рика, его лицо озарила широкая улыбка. Они обнялись.

– Ну хватит, хватит, – дружелюбно пробурчал Рик, вылезая из объятий друга. – Заходи что ли.

Они сели на застиранную до дыр, но все равно неимоверно грязную простынь Рика.

– У меня гребанный рак желудка. Третья степень, – начал Рик. – Меня лечат, только это лечение еще раньше в могилу сведет.

– Я молился за твое здоровье вчера вечером, Рик. А сейчас твое здоровье в руках врачей через которых управляет Господь, современная медицина спасет тебя. Но спасать надо не только тело, но и душу. Я принес тебе эту книгу, – Адам достал потрепанную книжку в невзрачном переплете. Всего одно слово на корке: «БИБЛИЯ». – Прими Господа в сердце своем, друг мой, и ты будешь спасен.

Адам лишь мельком пробежался взглядом по корке и отложил книгу на прикроватную тумбу.

– Принес бы лучше бутылочку темного. Выпивку здесь спокойно можно принести, сам видел, как старуха таскает наливайку своему мужу в соседней палате. Здесь всем насрать: бухаешь ты или нет.

– Рик, ты опять за старое. Происшедшее с тобой должно было открыть тебе глаза – тебе следует изменить свою жизнь. Ты станешь счастливее, поверь мне!

– Ладно, хватит. Расскажи лучше как дела на работе, – отмахнулся Рик, но тут он более внимательно взглянул на Адама, и сонную слабость как рукой сняло: лицо Адама представляло собой один огромный синяк.

Рик закипел:

– Чертовы ублюдки, что они с тобой сделали! Как выйду отсюда, надеру задницы Килу и его дружкам!

– В их сердцах просто нет Господа, от этого они такие злые, – голос Адама был необычно спокоен. – Они сами страдают от этого, несчастные люди.

– Эти «несчастные люди», как ты говоришь, как-то сломали мне руку ради забавы. Но ладно, хрен с ними. Босс че-нибудь спрашивал про меня?

Адам замялся, он не хотел лишний раз тревожить друга, ведь работа – это меньшее, что сейчас должно волновать Рика в его состоянии. С другой стороны, если он не скажет, то Рик может начать беспокоиться еще сильнее, а беспокойство может принести ему еще больше страданий.

– Давай, не строй из себя важную задницу! Говори прямо, только без своей фирменной туфты про бога и спасение душ!

– Он сказал, что уволит тебя, если ты не выйдешь на работу через трое суток, вернее, уже через двое.

– Жирный говнюк! – завизжал Рик. Он схватил стакан с прикроватной тумбочки и зашвырнул его об стену. Адам обхватил вырывающегося Рика, пока тот не разгромил всю палату. Он медленно усадил его обратно на кровать, шепча молитвы. Рик еще тяжело дышал, но приступ ярости уже сошел на нет. Его место заняло угрюмая отрешенность.

– Сейчас работа не должна волновать тебя, Рик. Отдыхай, в данный момент это важно для тебя, как никогда.

– Да срать мне на эту сраную работу! Просто без денег я откину копыта.

– Бог поможет тебе.

– Мне поможет бутылочка темного и толстая пачка хрустящих бумажек, а никакого бога нет.

Рик лег на кровать и отвернулся к окну, давая понять, что разговор окончен. Адам посмотрел на друга в последний раз. Любовь и жалость сдавили ему сердце, но он мог лишь молиться. Адам вышел из палаты, тихонько прикрыв дверь. К тому моменту Рик уже спал.

Во дворе медицинского центра раскинулся уютный парк, по которому расхаживали больные в сопровождении родственников или медсестер: некоторые из них опирались на ходунки и трости, другие хоть медленно, но шли самостоятельно, а третьих катили в инвалидных креслах. Адам вышел на центральную аллею и быстро зашагал к выходу, медсестры, встретившиеся ему на пути, очевидно приняли его за пациента и с сильным беспокойством на лицах провожали до самого выхода. Адам их не винил, он действительно выглядел неважно: потемневшее и опухшее от многочисленных синяков лицо, рваная и грязная одежда, босые кровоточащие ноги.

– Смотри, куда прешь! – раздался до боли знакомый голос над самым ухом. Адам поднял глаза и с неудовольствием заметил перед собой Кила. Тот, окинув Адама быстрым взглядом, удовлетворенно хмыкнул. Кил, как всегда был одет в черную поношенную кожанку, массивные руки с силой сжимали ручки инвалидного кресла, а насмешливость в глазах сменилась злобой. В инвалидном кресле сидел высокий сильно обросший человек, он низко склонился и быстро неразборчиво бормотал, его большие и когда-то мускулистые руки одрябли и мелко подрагивали. Человек смотрел в пол и словно не замечал происходящего вокруг.

– Это мой брат, – сказал Кил. – Посмотри, во что превратил его твой любовник – Бучер! Хочешь, чтобы и я тебя так отделал, а?!

Адам поспешно свернул на соседнюю аллею, сердце в его груди бешено колотилось. Наконец он остановился, с его губ слетели слова молитвы, он молился за Кила и его брата, ставшего инвалидом.

– Мистер! Простите, не знаю, как вас зовут, вы друг Рика Бучера? – женский голос окликнул его сзади. Адам обернулся: на дороге стояла Линда, она переминалась с ноги на ногу и судя по всему ей было неловко прерывать Адама от его молитвы.

– Что-то случилось? – спросил Адам с легкой тревогой.

– Нет, но я должна вам сказать важную информацию, как вы можете помочь своему другу. Пойдемте, вернемся в корпус.

Рик снова проснулся: его будила та самая прыщавая медсестра. Пациент скорчил недовольную рожу: отчасти из-за внешности медсестры, отчасти из-за прерванного сна.

– К вам новый посетитель, мистер Бучер.

– Пусть валит к черту!

Дверь широко распахнулась, и на пороге показался долговязый мужчина в коричневом мешковатом пальто, его начищенные до блеска туфли громко стучали по полу, пока он шел, в руках он держал черный саквояж. Он быстро взглянул на Рика из-под толстых очков в роговой оправе и жестом велел медсестре удалиться.

– Охереть, да вы же…

– Да, я мэр города, мистер Толбот, а вы, насколько я знаю, мистер Бучер – один из рабочих шинного завода «Раунд», – произнес мистер Толбот с улыбкой, наблюдая за растерянным выражением лица рабочего.

Мэр расстегнул саквояж и положил на прикроватную тумбочку букет цветов и коробку шоколадных конфет. Букета Рик не заметил, а при виде конфет его глаза заблестели.

– Как ваше здоровье, Рик? Не возражаете, если я буду называть вас по имени?

– Называйте хоть свиным дерьмом, – буркнул Рик, в его раскалывающейся от мигрени голове витало множество догадок, что здесь делает этот франт и на кой ляд ему сдался он, простой работяга. Устав думать, Рик спросил прямо:

– Че вам надо.

Мистер Толбот ничуть не смутился грубости и неотесанности рабочего. Он скрестил тонкие пальцы и заговорил, медленно, но четко, чтобы Рик слышал каждое слово:

– Я знаю, как тяжело приходится простым рабочим, вроде тебя, Рик. Босс нещадно эксплуатирует вас, выкачивая для себя прибыль. А рабочие вместо того, чтобы объединиться, затевают жестокие драки, как будто живут в каменном веке. Ты согласен со мной?

Рик настороженно посмотрел на мэра, он не хотел спешить с ответом. Несмотря на отсутствие образованности, Рик Бучер не был дураком, и сейчас он понимал, что этот разговор может напрямую отразиться на его дальнейшей судьбе.

– Я знаю, что согласен, – продолжил мэр, – знаю, что сотворили с тобой так называемые коллеги, из-за чего ты и оказался здесь, на больничной койке. Будешь и дальше молчать? Не надо молчать, Рик.

– Я сам разберусь с этими ублюдками, – наконец ответил Рик.

Мэр лишь покачал головой:

– Физическая расправа – тупа и бесполезна. Я спрошу тебя прямо: хотел бы ты, чтобы завод перешел в городское управление? В этом случае рабочие перестанут быть рабами, ваши пожелания по оплате труда, количеству рабочих часов и отпуску будут учитываться, на вас перестанут орать начальники, драки исчезнут как пережиток прошлого. На производстве будет царить хорошая атмосфера для плодотворной работы.

– Было бы неплохо. Только Босс хрен отдаст его вам. Его сраный завод – это единственное, что он любит.

– Завод у него отберут по решению столичного суда, и тут я прошу твоей помощи, Рик. Если ты хочешь, чтобы твоя жизнь изменилась, то ты должен будешь дать показания на суде против Босса, а перед этим написать на него жалобу в профсоюз. Среди рабочих будешь не только ты один, многим из вас не по нраву его политика ведения рабочего процесса.

Рик задумался, по словам мэра выходило, что грядут перемены. А перемен Рик боялся, от перемен не становилось лучше, он знал это на собственном опыте. С другой стороны, сейчас он оказался по уши в дерьме, и ничего хуже этого уже быть не может.

– Я дам тебе время подумать, – сказал мэр, он одобряюще похлопал Рика по плечу и, разжав пальцы рабочего, вложил несколько хрустящих купюр. – Это аванс. После суда получишь в два раза больше.

– Кушай шоколад, Рик, ты же его любишь, – произнес мэр напоследок и скрылся за дверью, оставив Рика в полном недоумении. А в это мгновение, свесившись с водостока, за окном промелькнула сгорбленная тень Стервятника. В левой руке он держал записывающее устройство.

Высокая фигура в белом халате и медицинской маске, скрывающей большую часть лица, медленно кралась по коридору медицинского центра. Сейчас в отделении был обед, поэтому коридор оказался совершенно пустынным. Запоздавшая медсестра быстренько засеменила в сторону обеденного зала, даже не удостоив его мимолетного взгляда.

Фигура подошла к первой двери и приложила контактную карточку к электронному замку. Раздался писк – первый барьер пройден. Еще один длинный сквозной белый коридор, в конце незнакомца ждала вторая дверь, которую он также без проблем открыл.

Третья дверь была последней, она отличалась от остальных: массивная, круглая и выпуклая с ярко-желтым знаком биологической опасности в центре. Здесь требовался пароль. Быстро нажав нужные цифры, незнакомец отпер толстую дверь и вошел внутрь. В помещении находилось несколько десятков горизонтальных и вертикальных холодильников, на каждом из которых были наклеены надписи об образцах, содержащихся внутри. Незнакомец медленно обходил каждый из них, внимательно вглядываясь в надписи. Через пару проходов он нашел то, что искал и открыл дверь. Тут же изнутри вырвался ледяной пар. Человек пригнулся и принялся шарить руками, обернутыми в толстые резиновые перчатки, по полкам с замороженными образцами. Найдя искомую пробирку, он крепко сжал ее в кулаке, чувствуя, как ледяная хватка сковывает кожу. Нужно было чуть-чуть подождать, пока образец растает. Достав шприц, фигура с легким смешком вонзила его в еще вязкую жидкость, которая медленно потекла наверх. Кубика будет более чем достаточно.

Бучер находился в восемнадцатой палате, незнакомец помнил это. Он бесшумно вошел внутрь, еще несколько шагов и вот он перед спящим пациентом. Тот облысел, похудел и вообще выглядел неважно – незнакомец удовлетворенно хмыкнул. Рисковать не было смысла – злоумышленник достала из кармана тряпку, смоченную хлороформом, и поднес к носу Рика. Затем, отвинтив защитный колпачок, достал шприц и с силой воткнул тонкую иглу под кожу. Рик заворочался —незнакомец замер, нет, кажется, все обошлось, лицо рабочего вновь приняло безмятежно-сонное выражение. Багровая жидкость медленно, но верно просочилась в организм Рика Бучера.

Тварь быстро неслась вперед, увлекаемая шумным водным потоком. Несколько минут назад течение вынесло ее из Плечевой вены, и теперь кровеносные пути вели ее в самый центр империи. Здесь для нее все было в новинку, но она знала, что ее дом близко, она осязала это всем своим существом. Однако следовало быть осторожной. Тварь нырнула под воду – прямо над ее головой секундами позже пронесся военный катер. Здоровяки макрофаги, стоящие в нем, о чем-то оживленно беседовали.

– Гребанный внешний патруль, перебили часть наших вместе с рабочими из Желудка. Хорошо, что их вывели из Империи.

– Да, только вот несколько раковых зомби снова сбежало, и пока наши их не поймали.

– Да заткнитесь вы! Смотрите в оба, вдруг какая-нибудь мерзость проникла через кожный барьер!

Катер заглушил мотор и остановился, тварь знала, что макрофаги сейчас пристально вглядываются в водную гладь, и если они увидят ее, то немедленно уничтожат. Вернее попробуют уничтожить, тварь была не намерена так просто сдаваться. Но патрульные, судя по всему, не увидели ничего подозрительного. Заревел мотор, и катер помчался вперед, поднимая тучу брызг. Тварь улыбнулась кровожадной улыбкой, ее глаза под водой горели хищным желтым огнем.