Читать книгу: «По прозвищу «Сокол». Том 1», страница 3

– Лёх, я всё понимаю, но давай ты свои семейные проблемы не на плечи полиции скидывать будешь, хорошо?

– Я…

– У меня три нераскрытых убийства и квартальный отчёт горит. Не до жиру. Привет!

Он захлопнул за собой дверь, не дав договорить. В его голосе слышалась неподдельная детская обида.

Я выдохнул. Что ж, хор-рошо…

* * *

Сел. Молчали, боясь смотреть друг дружке в глаза.

– Рассказывай. Только по делу, без лишних сантиментов. Какой Кипр, почему я о тебе раньше не слышал? Зачем приехала?

– Кипр? А, фотография… пап, я не знаю.

Как же непривычно было слышать подобное из уст совершенно незнакомой девчонки…

– Я сама про тебя от мамы узнала недавно. Она про тебя и знать не желала. А я вот… искала по спискам. Восемнадцать, собралась поступать, ну и доступ к архиву получила. Через него тебя начала искать…

Как же складно лепит, хоть обслушайся. Вот только информации обо мне в архиве быть не может, «контрактные» из подобных списков вычёркиваются. А в запаснике в ближайшем лесу лежало немного денег на чёрный день, ствол и «чистенькие» документы.

– Дальше, – запросил, как только пауза затянулась. – Давай-давай, выкладывай как есть.

– Тебя там не нашла. Как будто тебя и вовсе не было. А вот бабу Тоню отыскать смогла.

Поговорить бы мне с тем безопасником, что подчищал за мной последние хвосты. Точно его недочёт.

– Ну, я сопоставила, к ней приехала. Поговорили. Пожила у неё с полгода.

– С полгода? Ты же говорила, поступать собиралась?

Она покраснела, как маковый цвет, закинула мешающую прядь за ухо.

– Да, поступать. Ещё в прошлом году пыталась, но провалилась. Мать сказала, из дома выставит. Восемнадцать есть, а там не её забота.

Слезливая история, хоть записывай. Почему-то ждал, что вот-вот явятся братцы с телекамерами. Брякнут, что нас снимает скрытая камера…

– Ну, потому я и пыталась тебя найти. Ни на что особо не надеялась…

– Значит, подсела старушке на уши, а она тебе ключ от моей квартиры? Езжай, мол, внучка, папка все жданки съел?

– Не думала, что ты и правда такой злой, как мать говорила, – она обиженно отвернулась. Хорошо же их там натаскивают, знают где надавить, что сказать. Совесть кольнула в самое кокоро.

– Переночевать-то хоть дашь? Пап, мне пойти некуда. Деньги есть, но только на билет обратно. А потом не знаю. Мне недолго, недельку. А там сдам экзамены, поступлю, определят в общежитие…

Мог быть Сашка в сговоре с вымогателями? Я выдохнул, почуяв, как усталость загоняет меня в тиски паранойи. А завтра мне покажется, что и дядя Юра в доле…

За окном подвывала пурга, будто вторя словам девчонки: – Неужто выставишь зимой ребёнка на мороз? Хотя восемнадцать, какой из неё ребёнок?

– Ладно, оставайся. Но до утра, а там решим что делать…

* * *

Максим изучал меня, словно таракана.

– И вы оставили её? Одну? У себя?

– Написал записку. Закрыл на замок, он только снаружи открывается.

– А вы наивны. Видели, на что способны современные домушники? Впрочем, неважно. Я понял суть вашей проблемы и сделаю исключение. Идите, работайте, а мы тем временем соберём на «вашу» девочку всю известную информацию. Правда, если она действительно ваша дочь – мы умываем руки. Родственные неурядицы наши сотрудники должны уметь решать сами. Но в любом случае спасибо, что проинформировали. Наши конкуренты редко прибегают к столь «грязным» приёмам, но всё бывает в первый раз. И, Алексей…

Он окликнул меня, когда был уже в дверном проёме.

– Да?

– Лучше избавьтесь от привычки держать дома оружие с чёрного рынка. Сотруднику «Майнд-тек» подобное и не к лицу, и не с руки. Идите…

Я вышел, прищурился. Я что, правда проговорился про неофициальный ствол? Видать, старею и надо кончать баловаться «мутной» с дядей Юрой, иначе и со мной в разведку никто не пойдёт.

На глаза попался знакомый, тот парень, что провожал меня к этому кабинету. Ещё вчера поймал его на том, что подслушивал у двери.

Он дёрнулся, но я был быстрее, в два гигантских шага оказался рядом с ним, взял за лацкан пиджака.

– Скажи-ка, друг, этот вот кабинет, он чей? – указал большим пальцем за спину.

– Ну… начальника.

– И вы его так прямо зовёте? Ну-Начальник? Фамилия, отчество?

– Ну… я, наверное, не могу об этом говорить…

Подавил в себе желание его хорошенько встряхнуть, старые привычки не давали покоя. Головой в переносицу, кулаком под дых, потом чувствительным апперкотом в челюсть. Дашь почуять боль – и расколется. Но лучше не искать врагов во второй день работы. И корпоративный кодекс может не понять, внимательный глаз камеры пырился на нас объективом.

– Ладно. Не можешь, так не можешь. Бывай. Но запасные трусы всё же лучше носи.

У гибернационных камер столпотворение. Мои коллеги упаковывались в капсулы. Вот и остальные, и вправду не один работаю.

– Что-то случилось? – Маша помогала облачиться в костюм. Я забирался в капсулу. – На вас лица нет.

– Ничего особого. Маша, по поводу сегодняшнего ужина… Давайте перенесём на выходные?

– Какие-то проблемы? – она погрустнела, кажется, у неё не впервой срывались свидания.

– Есть немного. Потом расскажу. Ну, погнали?

Тонированное стекло капсулы опустилось, моргнула «теневая» плёнка, имитируя ночную мглу. По кислородной маске побежал усыпляющий газ. В сон провалился едва ли не раньше, чем успел закрыть глаза…

Глава 5

Игровой мир существует вне зависимости от игрока, как и его персонажи. Не забывайте об этом! Вам дана возможность влиять на судьбы тех, кого вы встретите, но они могут #заболеть# или попасть в #катастрофу# без вашего участия! Держите тех, кто пришёлся вам по вкусу близко, а врагов ещё ближе!

* * *

Моргнул, дав возможность игровому совету испариться. Буквы, только что маячившие перед глазами, растаяли, обратились пылью. Вновь увидел перед собой Юшку.

– У вас есть немного времени перед тем, как продолжится предыдущая сессия. Предупреждение: пул сохранения обновлён! Предупреждение: пул возможностей умереть обновлён! Предупреждение…

– Зачем?

– Что зачем, Алексей?

– Зачем мне время перед сессией? Вчера загрузка произошла сразу же после того, как я выбрал класс.

– Главные инженеры и дизайнеры корпорации постановили, что после сессий «игровых снов» у испытуемых могут накопиться вопросы, которые некогда задать во время самой сессии. Информация может помочь вам в разрешении некоторых непонятных ситуаций. Впрочем, вчера вы обновили свои показатели. Руководство, просмотрев вчерашний материал, пришло к выводу премировать вас за проявленную сообразительность и смекалку. Продолжайте в том же духе, и ваш банковский счёт станет толще.

Это что, шутка? А мне-то думалось, она на языке сплошного официоза разговаривает. Но Максим при утренней встрече ни о чём подобном не рассказал. Не посчитал нужным, забыл, а может постановление вот-вот спустили программе?

Решил, что неважно.

– Во время циклов отдыха, как сейчас, вы можете считывать информацию со слов, имеющих хештеги, коснувшись их ладонью. Желаете попробовать?

Робот посчитала мой кивок согласием и вывела передо мной слово «привычка».

Поморщился. Мозг пронзило неприятным мгновенно прошедшим зудом. Передо мной из абсолютной пустоты возносились исполинских размеров буквы. Системная фея не нашла ничего лучше, как заскочить на самую верхушку, идти, балансируя по самому краю.

Привычка – аспект, учитывающийся при каждом использовании того или иного оружия. Классы не привязаны к оружию, но полный потенциал снайперской винтовки станет доступен снайперу, но не медику. А нож или пистолет подчинятся диверсанту и разведчику. Изначальный класс солдата позволяет раскрывать подобные ветки умений без ограничений, но без возможностей использовать уникальные способности, присущие подклассом его ветки.

Юшка спрыгнула, куполом взвился подол белого платья. Смешливо и по-детски отряхивала коленки, подбоченившись, глянула на меня снизу вверх. Ясно, мол?

Снова кивнул. Ясно, что ничего не ясно. Но кое-что в голове отложилось: если правильно понял, то с выбором класса точно не прогадал.

– Вы готовы к погружению? – её голос вновь стал до скучного официозным. Я выдохнул.

– Запускай!

И тьма пришла за мной рабочим днём…

* * *

Машиной, поездом, самолётом.

Казалось, помню всю дорогу, что проделал с раненным Глебом. Грузовик заглох в лесополосе, недалеко от деревушки с непроизносимым названием. Местные дали воды и еды, рассказали об избушке отшельника. По описанию вылитый доктор Урри.

Глеб бредил, жар не спадал. На меня смотрели не без подозрения, когда отказывался от предложений местных вызвать «скорую». Прекрасно понимал, вместе с ними приедет полиция, а у меня нет документов. Хорошо, что догадался вымыть руки и лицо в родниковом ключе.

Старый и лохматый дед, от которого за версту несло дряхлостью, вызвался помочь. Доверия он не вызывал, но что-то подсказывало, не соглашусь с ним – и Глеб умрёт. Подвёз нас на своей разваливающейся едва ли не по дороге «Гратте». Машину кидало и трясло, что раненому точно пошло не на пользу. Но сам бы я до Урри добирался несколько часов.

– Жить будет, – у доктора оказался польский акцент, не совсем чистый халат и смердящие стерильностью резиновые перчатки. Мне дали еды и помыться.

– Он что-нибудь говорил? – спросил Урри перед тем, как поставить передо мной тарелку. Я уже было покачал головой, а потом вспомнил.

«Чаттарлей»

Что бы это слово ни значило, я должен был сказать его доктору. Не стоило и гадать, пароль. Урри кивнул, а я догадался, что в картофельном пюре не оказалась яда лишь по той причине, что я сказал верное слово. Захотелось удавить обоих.

Спали на полу. Глеб звал Дэррил, кричал, что удавит «Гунгнир», чего бы это ему ни стоило. Бился в горячих конвульсиях. Сколько раз видел подобное среди грязей окопа? Помогал Урри держать его, прежде чем тот сделает очередную инъекцию. Знать бы, чего он там ему колет?

Мне досталась лишь перевязка, да вонючая дрянь мази.

– Кость не задета, плоть зарастёт, – вот и весь диагноз от лесного лекаря.

Полиция всё же приехала. Уходя с пришедшим в себя, вставшим на ноги Глебом видели месящий грязь внедорожник местного шерифа. Дед, привёзший нас, пожертвовал свою колымагу, добрались до небольшого городка.

Глеб говорил мало, только по делу, каждое слово давалось с огромным трудом. Я понял: хоть те инъекции и поставили нечаянного товарища по оружию на ноги, но раны от того не заросли, всё ещё саднили.

Когда он предложил его подождать, боялся, даст дёру. А что делать дальше мне? Мозг с запозданием вспоминал, что передо мной просто игра. А после мысли растворялись, будто в тумане, и боязнь возвращалась.

Он вернулся. Сунул мне россыпь купюр малой ценности. Доллары, евро, что-то ещё. Спрашивать откуда не стал, распихал по карманам.

Билетов на поезд не было, а Глеб почему-то спешил на семичасовой рейс. Оглядывался по сторонам на вокзале. Заметил у него под полами плаща едва заметное утолщение. Точно ствол, а я от своего избавился на въезде в деревушку.

– Ждёшь непрошенных гостей? Ты же говорил, преследовать не будут!

Он не ответил, пожал плечами.

За билеты заплатили, не торгуясь. Бомжеватого вида мужичок быстро смекнул, что нам требуется, предложил помощь. Сотка за срочность, сотка за переоформление проездных документов… Мне показалось, ещё чуть-чуть, и он запросит сотку сверху за улыбку.

Так оно и вышло, а у нас не было желания спорить.

– Ты как? – спросил его, когда были уже в купе. Он выдохнул с облегчением, лишь когда поезд тронулся. За окном бушевала весна в самом разгаре.

– Скверно. Урри не лечит, лишь обкалывает стимуляторами. А ждать, пока заживёт, времени нет. Бумаги с тобой? – в ответ я показал ему замызганный кровью бумажный пакет. Он требовательно потянул за ним руку, я спрятал его в карман.

Глеб нахмурился. Казалось, вижу в его голове мыслительный процесс: он будет стрелять, если их не заберёт. Я его упредил.

– Сначала объяснения.

Он посмотрел мне прямо в глаза, но взгляда я не отвёл. Глеб выдохнул.

– Ладно, ты как минимум мог убить меня трижды.

– Ты как будто одолжение мне делаешь…

– Слушай, парень, я не знаю кто ты, знаю, что ты умудрился оказаться в неподходящем месте в неподходящее время. Помнишь, как тебя повязали?

– Смутно, – в мозгу обрывки чужих воспоминаний. Интересно, что будет, если сказать ему, что он игровой персонаж? Надо будет спросить об этом у Юшки.

– Тогда неважно. Эти ребята, что нас повязали – боевики Гунгнира. Наёмники, ненавоевавшиеся служивые, криминал. Террористы одним словом.

– А «Пустельга»?

Он отвернулся, посмотрел в окно, очевидно, отвечать хотел не шибко. Но решился.

– Организация, созданная для противодействия им. Международная. Тайная. Хорошо платят.

– Ты что же, меня вербуешь?

– Зришь в точку. Ты и так узнал больше того, чем следовало. Наших людей в лицо видел.

– Это Урри и тот старик?

– И они тоже.

Дам отказ, и он постарается меня пристрелить. Игровая логика подсказывала, что шансов у него, даже у раненого, больше. Он не сводил с меня глаз, а я понял, резких движений лучше не делать. Этот парень сейчас уровнем повыше моего будет.

Что же там такого в этом письме, что стоило из-за него убить стольких людей?

– Ты чертовски красноречив, приятель! В особенности та пушка, за рукоять которой ты взялся… – кивнул на упрятанную им в карман руку.

– У тебя боевой опыт и хорошо намётан глаз. Соображаешь быстро. Отдай конверт.

Я выложил тот на стол, Глеб не спешил хвататься за него. Ждал от меня сюрпризов, но я откинулся на спинку сидения, уставился в окно. Франция, оказывается, умела удивить.

– Мы сейчас куда?

– Сойдем в Д'арсарке. Знаешь такой город?

– Впервые слышу.

Глеб как будто не понял мной сказанного.

– Там аэродром есть. Частный. Нам надо в Италию, а уже после определимся, что с тобой делать.

Иначе сказать, раскопаем прошлое. Хотел бы я сам знать, какое оно у моего персонажа.

Мир, словно поддавшись мороку, застыл. Муха, назойливо липнувшая к мокрым от пота волосам, взмахнула крыльями и застыла в воздухе. Поезд прервал бег на полустыке…

Это что за дрянь?

– Юшка! – перешёл на голос. Ответ не заставил долго ждать.

– Активирую меню выбора предыстории. Простите за доставленные неудобства.

– Это ещё зачем?

– Такого требует механика дальнейшего развития сюжета. Необходимо для создания игровых условий и переменных.

Вслед за остановкой времени потускнели краски, чёрно-белый фильтр залил окружение. Юшка выпорхнула из снопа искр, явившись передо мной.

– Вы – отражение вашего персонажа.

– Обычно, я слышал, наоборот…

– В данном случае капсула считала ваши навыки и выдала характеристику. У вас есть атрибуты вроде силы, ловкости, интеллекта и удачи. Последний параметр скрытый, не зависит от личностных навыков. Вы не способны на него влиять. Предыстория нужна не только для того, чтобы дальнейшее развитие действий соответствовало логике, но и определяет несколько параметров, позволяет получить особые способности и бонус атрибутов.

Вон оно что! Как в РПГшках. Любил их одно время, а в шестых Древних Свитках и вовсе залип после первой горячей точки. Гиперкомпенсация, все дела…

– Ну давай, показывай.

Выбор был богатый. От мажорного мальчика до археолога. Выглядело интересно, но проигрыш в игре будет означать поиск новой работы. Оставлю эксперименты на другой раз.

Юшка считала мой выбор, вывела подробности.

Солдат южного фронта. Бонусы к навыкам стрельбы и владению автоматическим оружием. Национальность русский. Не дезертир, не перебежчик. Показатель привычки растёт на 25 % к оружию от русских производителей.

Доступные умения:

Русский дух. Внеуровневое, пассивное.

Болевые ощущения от полученных ранений снижаются на 12 %. Помимо прочего 25 % сопротивление потере сознания при длительном эффекте #кровопотеря#.

Боевой раж. Внеуровневое, активное.

Данная способность позволяет временно повысить характеристики ловкости и силы на +2 ед. но снижает интеллект настолько же.

– Юшка, а вот интеллект… Сила с ловкостью примерно ясно, на что влияют. А он? При низком показателе тупею? Вместо слов начинаю бормотать невнятное?

Она укоризненно покачала головой.

– Интеллект отвечает за вашу возможность воздействовать с техническими устройствами, кодовыми замками, помогает быстрее взламывать замки. Также он отвечает за мозговую активность персонажа и его способность усваивать непрофильные классу атрибуты. Солдат с низким показателем интеллекта хорошо стреляет и дерётся, но хуже учится взлому замков или медицине.

– А с высоким показателем?

– Получает штраф к основным параметрам.

Что ж, шибко умных бойцов не любили даже в игровых снах. Выбрал предысторию бойца-ветерана, да и бонусные умения полезны. Что-то мне подсказывало, стрелять в меня будут часто…

Юшка кивнула, предупредила, что через минуту «мир» вокруг вернётся на круги своя. Испарилась. Сначала вернулись цвета, а потом и время вместе со звуками. Непривычно громко стучали колёса на стыках, казалось, слышу отчаянный плач ребёнка в другом вагоне и приглушённые возбуждённые стоны из соседнего купе.

– Ты чего? – Глеб окликнул, пытаясь привести в чувство. – Чего завис, спрашиваю? Готовься, выходить скоро…

* * *

Самолёт хрипел, скрипел и кряхтел, машинным языком жаловался на свою нелёгкую долю. Оставалось ему только посочувствовать.

Лётчик не любил техосмотр, но любил деньги. В осоловелых глазах вспыхнул огонёк трезвого здравомыслия, стоило увидеть купюры.

– Оно долетит? – меня терзали сомнения. Глеб раздражённо кивнул.

Странно. Мы скакали с одного края на другой, меняли транспорт, как перчатки. Прошло два дня, а для меня время ощущалось парой часов. Дорогу запоминал урывками, в мозгу отпечатывалось лишь цепляющее. Красивое озеро под нами, россыпь крохотных архипелагов, писк зуммера, предупреждавший, что мы в поле зрения чьего-то ПВО.

На полпути забарахлил двигатель, но всё одно смогли долететь. Летяга просил денег сверху за поломку его чудо-лайнера. Вместо них получил от меня по шее, я поймал на себе полный одобрения взгляд Глеба.

Я ждал чего-то монструозного. Башня, уходящая в самые небеса многоэтажка, похожая на сад прихожая.

Офис «Пустельги» притаился в маленьком неуютном здании, будто бывший магазин. Снаружи огорожено колючей проволокой, на складу чуть поодаль шипел сваркой рабочий в строймехе: скелетообразный экзоскелет, позволяющий в одиночку таскать целые тонны.

Внутри всё можно было описать одним веским словом.

Контора.

На входе нас приняли сразу же. Часовой с ружьём бегло просмотрел бумаги Глеба, задержал взгляд на мне.

– Этот со мной. Двенадцатый код.

Часовой скис, во мне ему хотелось видеть злостного нарушителя. Только сейчас я заметил, какое у него всё это время было бледное лицо.

В коридоре стало гораздо хуже: Глеб кашлянул кровью, его стошнило. Раненый стремительно терял равновесие, как назло, никого не было рядом. Подхватил его, усадил на огромное кресло. Он будто утонул в его мягкости.

– Врача! Есть здесь кто?!

Шевеление. Из дверей кабинетов показались любопытствующие рожи. Ого, а мне-то думалось, тут пусто! Но на помощь всё одно никто не спешил.

– Что здесь происходит? – голос говорившего походил на гром. Здоровяк в офицерской форме выглядел сурово, серьёзно, монструозно. Верить погонам, так полковник.

Я вместо объяснения кивнул на Глеба.

Офицер нахмурился, прочистил горло, гаркнул.

– Дитмарк, чёрт тебя дери, где? А вы что встали, не видите, человеку плохо? Помочь, проводить в кабинет. Живо!

Всё пришло в движение. Офицер скрылся. Меня взяли под локоток, словно собирались выпроводить, но напротив, отвели в свободную гостиную комнату. Диван, пара стульев, подобие телевизора. Хотел включить, но невесть куда запропастился пульт. Ну и чёрт с ним.

В сон потянуло, едва опустился на диван. Глянул на часы. Когда успело стукнуть шесть вечера? В животе урчало, голод утолил парой яблок из корзины с фруктами.

Как уснул совершенно не помнил. Словно ужаленный подскочил, когда скрипнул замок распахнувшейся двери. Явился лично офицер, что вчера распоряжался судьбой Глеба.

Вчера? Почему так решил не знал сам. Просто казалось, что усталость успела сожрать с десяток часов, если не больше. А за окном чувствовалось утро.

– Пройдём. Есть разговор.

Полковник провёл в свой кабинет. Широкий стол, роскошное кресло. На магнитной жестяной стене карта, инфоэкранам старикан не доверял.

Оправил собственные усы, сел.

– Спасибо, что помог Глебу добраться досюда. Только честно, сам принял решение вступить в наши ряды?

– У Глеба был… весомый аргумент.

Полковник отвёл взгляд, покачал головой.

– Извини. Он бывает крут. Я здесь за главного. Полковник Миллер.

– Полковник чьей армии?

– А вот такими вопросами в этих стенах лучше не задаваться. Глеб говорил, вы его соотечественник, Алексей Соколов, бывший военный. Что ж, Алексей, буду с вами честен: взять вас в штат не могу. Даже по рекомендации моего лучшего человека. По крайней мере до тех пор, пока не раскопаем о вас хоть что-то. Однако мы пользуемся услугами наёмников. Задаёшь меньше вопросов – крепче спишь, получаешь гонорар. Хороший и справедливый.

– Так уж и справедливый? – я прищурился.

– Остальные не жаловались, – полковник пожал плечами. – Слушайте, Алексей, на данный момент… у меня есть задача, на которую некого отправить. Дело лёгкое: забрать пакет, обменяться с человеком парой слов, вернуться ко мне за деньгами.

Звучало прямо как приключение на двадцать минут. Ладно, я же здесь не затем, чтобы отказываться.

– Где?

– В Швейцарии. Через час получите точные координаты. Следуйте чётко по ним. Работа помечена аналитическим отделом как безопасная, но могут возникнуть трудности. На всякий случай предусмотрите пути отхода.

Я кивнул, собрался уходить, но Миллер остановил.

– Вот ещё что, Алексей, мы не убиваем гражданских. Ни под каким предлогом. Это оставляет пятно на нашей репутации и закрывает многие пути сотрудничества с иными разведгруппами и местными спецслужбами. Это ясно?

Я кивнул.

– Не устраивай кровавых бань, парень, и будешь получать свои деньги без упрёков и штрафов. К слову, письмо…

Он протянул руку, а я как-то уж и забыл про него. Вытащил из закромов кармана, протянул, полковник принял изрядно мятый конверт. Стало неприятно. Нас с Глебом чуть не положили, а он швырнул его в ящик, словно безделицу!

Здравый смысл взывал к рассудку, говоря, такие вещи без лишних глаз проверяют.

Мир вокруг вновь застыл, пошёл рябью, утратил цвета. Что, сейчас мне снова придёться что-то выбирать? Голос Юшки неожиданностью не стал.

– Приготовьтесь к экстренному прерыванию сеанса! Внимание! Не делайте резких движений, сохраняется прогресс. Внимание…

Вот же ж… Надеюсь, у них там не пожар?