Геоглифы Восточно-Европейской равнины

и ему подобные (снимки 24-26).

Объекты каплевидной формы, возможно изображающих предметы типа «рубило» (снимок 27) и др..

А также изображения в виде спиральных лабиринтов (снимки 26 и 27)

Однако, говорить об их доисторическом происхождении преждевременно, хотя такие рисунки вероятнее всего можно было бы отнести к временам, когда изделия подобные наконечникам и скребков активно использовались, а их сущность сакрализировалась. Подобного рода, сакрализация хорошо известна. В качестве примера (хотя и более позднего периода) может выступать Керносовский идол, датируемый III тыс. до н. э..

В тоже время изображения типа «стрела» можно соотнести с руническими символами

«Треба» или

«Ветер», имеющих схожие начертания. Считается, что они символизируют странника на пути к камню-Алатырю – центру мироздания, трону богов. В этом случае, возможно, они отмечают места языческих ритуалов и жертвоприношений.

Стоит отметить и то обстоятельство, что все обнаруженные нами изображения (спирали, «стрелы», зооморфные рисунки) входят в типичный набор изображений, характерный для многих других геоглифических и петроглифических комплексов мира.

Кроме того, в пределах этих геоглифических комплексов нами было обнаружено несколько участков, на которых можно разглядеть множество рунических символов, в некоторых случаях складывающихся в строчки. Символы имеют размеры от 3 до 10 метров. Они различимы гораздо хуже, чем зооморфные изображения. Приводить их на малоразмерной иллюстрации бессмысленно, поэтому мы приводим их в Приложениях (Снимок 15) несколько увеличив контрастность изображения. В этой связи считаем возможным напомнить, что самый ранний из найденных письменных текстов, датируемый 42 тысячелетием до н.э., находится именно на статуэтке богини Мокоши «Из Костенок», найденной в Воронежской области (Рисунок 28).

Процесс создание геоглифов, несомненно, был связан с выполнением большого объема работ, в том числе перемещением огромных масс грунта. Поскольку способность к перемещению подобных объемов материалов плохо согласовывалось с нашими представлениями о возможностях человека того далекого времени, без особой надежды на успех нами были предприняты расспросы местных жителей по этому поводу. Они дали неожиданные результаты.

Один из старожилов этих мест рассказал, что процесс изменения естественного положения реки не представляется ему столь уж сложным и трудоемким. Хотя в его рассказе не шла речь о процессе создания именно геоглифов (местное население не знает об их существовании), однако, он все же дает представление о способах, которыми те могли быть выполнены.

Со слов этого человека, течение реки можно изменить следующим образом. В октябре-ноябре, после увядания растительности, вдоль всей линии предполагаемого русла снимался участок дерна шириной в 2-3 метра (или «прожигался» с помощью костров), после чего закладывался соломой или другим растительным мусором для уменьшения промерзания грунта зимой. Весной паводковые воды по этой линии делали промоину, которая увеличивалась с каждым последующим разливом реки. Так, через 5-6 лет формировалось новое, «малое» русло.

После этого в выбранный участок старого русла в течение нескольких лет со всего селения сбрасывался различного рода хозяйственный и садово-огородный мусор – обрезь деревьев, сорняки с остатками грунта и т.п., что постепенно создавало препятствие водотоку в старом русле и перенаправляло его в новое. После того как новое русло начинало полноценно функционировать, старое русло окончательно перегораживали, превращая в старицу (местное название староречий).

Обычно плотиной перекрывали участок старого ложа реки, расположенный несколько ниже по течению, оставляя перед селением длинный рукав («запруда», «затон», «старое русло», «старица»), заполненный водой со свободным «выходом» из прежнего русла в новое. Таким образом, полный цикл формирования нового русла занимал 6-7 лет, из которых активные действия осуществлялись только в первые месяцы строительства.

По рассказам старожила издревле такие работы велись всем «колхозом», когда река слишком близко подступала к деревне. В этом случае реку «отодвигали», оставляя рядом с селением более безопасные и удобные для хозяйственной деятельности общины, спокойные воды новодельной «старицы».

Возможно, что когда-то, в процессе создания примокшанских геоглифов, такого рода «хозяйственные» работы были совмещены с некими сакральными действиями, следы которых мы сегодня и наблюдаем.

Рассказ старожила согласуется с топографией местности, о которой идет речь. Населенные пункты Андреевка и Токмово (вдоль которых протекают реки Мокша и Исса) стоят на высоких отлогах, ограничивающих поймы Мокши и Иссы. В обоих случаях непосредственно под этими возвышенностями, т.е. в двух- трех десятков метров от современных строений, находятся заболоченные, местами полностью пересохшие, но отчетливо видимые на картах остатки древних староречий. Судя по всему реки, протекавшие у подножия этих населенных возвышенностей, могли быть «отодвинуты» в сторону их современного местоположения. В обоих случаях местное население называет эти старицы «Старым руслом», а новые водотоки «Новым руслом», что в случае с селом Токмово зафиксировано на географических картах.

В легендах, бытующих среди жителей Токмово и соседнего села Пшенево, сохранились отголоски воспоминаний о том, что его обитатели в «стародавние времена» «много копали, относя землю за реку», занимаясь сооружением некоего сакрального объекта, назначение и местоположение которого в настоящее время неизвестно.

Правда, нужно отметить и то, что в хронологическом отношении эти поселения представляют собой несравненно более молодые образования, чем те гидротехнические сооружения, о которых идет речь. Они разделены столь большим промежутком времени, что трудно представить механизмы сохранения отголосков «народной памяти». Однако материальные следы, лежащие в основе этой памяти столь очевидны, что позволяют относиться к ней с должным уважением. Вероятно, стоит оценить работоспособность подобного рода «народных» технологий, а также подтвердить рукотворный характер геоглифов с помощью натурных, «историко-топографических» экспериментов.

Вопрос датировки обнаруженного нами памятника является сложным, как, впрочем, и датировка других геоглифов. Для того, чтобы найти критерии, позволившие объективно датировать рисунки плато Наска, потребовались десятилетия археологических исследований.

В 1977 г., В.Н. Мартьяновым в окрестностях г. Ковылкино уже был открыт ряд неолитических поселений, в том числе и районе д. Андреевка. В 200 метрах к югу от восточной оконечности деревни, на левом берегу р. Мокша им была обнаружена неолитическая стоянка.  Южная часть ее оказалась разрушена изменившей свое местоположение рекой. В осыпи культурного слоя были собраны, кремневые орудия, фрагменты керамики, орнаментированные глубокими коническими ямками и небольшими полулунными вдавливаниями, а также с отпечатками мелкозубчатого штампа. Среди каменных орудий были зафиксированы скребки, скобели, наконечники стрел и дротиков.

В 1979 г. им же было открыто еще одно неолитическое поселение, расположенное в 1,5 км к юго-востоку от д. Андреевка, на пойменном останце правого берега р. Мокша.

В 1980-1981 близ д. Андреевка Ю.А. Зеленеевым было раскопано поселение льяловской археологической культуры, датированное первой половиной IV тыс. до н.э.. Мощность культурного слоя в районе стоянки составляла от 0,1 до 0,4 м., а ее нижний слой относится к эпохе неолита.

В настоящее время датировка обнаруженного нами геоглифического памятника может носить только предварительный характер. Однако, ориентировочно его возраст все же можно оценить по степени деградации тех староречий рек Мокши и Иссы, активный водоток в которых прекратился как раз в связи с его перенаправлением, в процессе создания геоглифов. Чем больше степень деградации, тем старше старица и палеорисунок с нею связанный. Методика оценки возраста староречий по космическим и аэрофотоснимкам хорошо разработана, а современные спутниковые карты высокого разрешения дают для этого прекрасный первичный материал.

Степень деградации, а, следовательно, и возраст староречий примокшанской поймы вблизи д. Андреевка, возникших в процессе создания геоглифа «Лось» может быть оценена по спутниковым снимкам (снимки 29 и 30).

На снимке 29 черной линией отмечено старое русло реки Мокша близ д. Андреевка. Само селение стоит на возвышенности высотой около 10 метров, тянущейся вдоль всей черной линии, обозначающей древний водоток.

На снимке 30 показано современное состояние рассматриваемой нами местности.

Оценивая его, можно отметить, что в данной области пойма не заболочена и даже частично распахана. Первичный береговой рельеф старого русла полностью утрачен. Лишь кое- где на месте староречий с трудом просматриваются тени овальных и обесформленных древних речных понижений. Озеро у юго-восточной оконечности деревни, когда-то входившее в состав староречия, поддерживается искусственно усилиями местного населения (за счет выемки донных отложений используемых в качестве удобрения, которые, обычно изымаются весной и летом в момент его полного пересыхания). Небольшой объект у северной границы озера представляет собой деревенский песчаный карьер, глубиной до 3-4 метров, с сухим дном. Если добавить к этому что растительность в области данных староречий имеет тип, характерный для заливных лугов, а не болот, можно утверждать, что активный водоток здесь прекратился в раннем голоценовом (позднеледниковом) периоде, то есть – за 10-12 тысяч лет до н.э., а возможно и раньше. Таким же должен быть и возраст обнаруженных нами изображений.

Правда, следует оговориться, что эта оценка носит самый предварительный характер. Она требует уточнений, поскольку многие участки примокшанской поймы в середине ХХ века были мелиорированы, и их рельеф претерпел искусственные изменения.

В связи с обнаружением геоглифов, хотелось бы обратить внимание на некоторые особенности топонимики местности, которые хотя и не имеют прямого отношения к описываемым нами объектам, но в то же время, несомненно, существуют с ними в неразрывном единстве.

В географическом плане регион, о котором идет речь, представляет собой неправильный прямоугольник с размером приблизительно равным 100 километрам. С севера этот регион венчают Рождество-Богородичный Санакса́рский монастырь,  Свято-Успенская Саровская пустынь и Дивеевский монастырь, которые являются одними из центров российского православия. С других сторон он ограничен реками Мокша, Исса и Алатырь.

Этот район имеет обширный и глубокий пласт фольклора, посвященного различного рода христианским и языческим верованиям и культам. Не ставя своей задачей анализировать эти легенды, все же считаем возможным отметить особенности, которые выделяют его среди других регионов России.

Известно, что гидронимы (названия рек) являются наиболее устойчивым, т.е. древними элементами географических наименований. В этой связи интересно, что «мокша» являются центральным термином буддизма, индуизма и множества других «индогенных» религий, обозначающих высшее состояние «духа», процесс освобождения человека из череды перевоплощений и воссоединения с богом, а также место, где произойдет это событие. Название этой реки можно соотнести и с языческой богиней «Мокошью», являвшейся главным женским божеством славянского языческого пантеона, так и с демоническим существом «Мокша» финно-угорских народов.

«Исса» в мусульманской традиции представляет собой имя Христа, причисляемого этой религией к великим пророкам, а в христианской традиции «Исса» – одно из личных имен ангела-хранителя.