Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар»

Кроме того, было замечено, что в фамилии Делаланд анаграммировано имя Дедала, ( др. – греч. искусный мастер ) , героя древнегреческих мифов, – искуснейшего зодчего и художника, строителя лабиринта, механика, изобретателя, сделавшего крылья для себя и своего сына Икара ( Dolinin 1995: 167; о теме полета и крыльев в романе см.:  ) . В романах Джойса «Портрет художника в молодости» и  «Улисс» на Дедала как олицетворение высшего художественного мастерства прямо указывает фамилия автобиографического героя Dedalus ( в русском переводе – Дедал ) .

Очень правдиво в «Даре» чередование мыслей об отце с мыслями о Пушкине. Пушкин, как никто другой из русских писателей, теснейшим образом связан с первыми впечатлениями пробуждающегося сознания, и светом, пусть отраженным, его творчества освещены у многих из нас самые дорогие воспоминания о первых проявлениях духовной близости с родителями ( Риттенберг 1937: 21 ) .

Цели нет передо мною: Сердце пусто, празден ум, И томит меня тоскою Однозвучный жизни шум.

Тема полета и крыльев далее в романе связывается с мифом о Дедале и Икаре, а также с его отражениями в «Портрете художника в молодости» и «Улиссе» Джойса ( см.:  )  и через них – с символикой творчества. Вспоминая своего отца и «колдовскую легкость» жизни в семейном кругу, Федор думает: «Оттуда я и теперь занимаю крылья» ( 299 )

Spender S. A Poet’s Invented and Demolished Truth // The New York Times. 1963. № 38473. May 26. Section 7: Book Review. P. 4–5.

из воспоминаний, снов, истории и интроспекции», и «Портретом художника в молодости» Дж. Джойса, который тоже рассказывает «о молодом человеке, осознающем свой дар» ( Spender 1963: 5 )

В проницательной рецензии на английский перевод «Дара» С. Спендер сравнил его с двумя западными Künstlerroman’ами, тоже основанными на автобиографической рефлексии,  – «Записками Мальте Лауридса Бригге» Р. М. Рильке, «еще одним романом, соткан