Приключения Дворкина. Пандемия

– Это мы, Петруччо, посетили лишь один из пунктов отбора…а что творится в других? -грустно спросила она.– Ты объяснил своим людям все доходчиво?

– Насколько это возможно, Аза! К ним приходят трупы инфицированных. Наиболее хороших сохранившихся они откладывают в сторону, хороня пустые гробы. Остальных в утиль!

– А это что?– ведьма с трудом задрала закоченевшую губу мертвой женщины. У трупа довольно грубо были выдернуты золотые коронки. Опухшие пальцы носили на себе следы содранных колец, а из ушей были вытащены сережки.

– Про золотишко я им не давал никаких указаний,– спохватился Волошенко.

– Они портят нам товар!– заключила ведьма, задергивая простыню обратно.– Твои работники ослушались моего приказа, а значит должны быть наказаны, и пока только они…– цыганка многозначительно посмотрела на Волошенко. Тот испуганно икнул, желая в этот момент лишь одного, провалиться к чертовой матери под землю, лишь бы не видеть этого пламени, пляшущего в глазах колдуньи.– Вызови мне этого… Как его? Распорядителя! Немедленно!

Волошенко торопливо побежал к выходу. Подскользнулся, нелепо замахав руками, еле устоял на ногах, путаясь в длинных полах дорого пальто.

– Егор! Егор! Немедленно ко мне…– считавший, что легко отделался распорядитель курил на ступеньках импровизированного морга.

– Я здесь, Петр Алексеевич!– вскочил он тут же, чувствуя, как внутри у него все опускается от предчувствия чего-то нехорошего.

– Тебя просит зайти…Мой референт…Там есть некоторые вопросы…– замялся Волошенко, пряча глаза.

– Сейчас…– дрогнувшим голосом ответил Егор. Сердце ушло куда-то в пятки и отчаянно пыталось оттуда вырваться. Он не хотел идти к этой властной, страшной женщины, тем более оставаться с ней наедине. – Сейчас…

Зажмурившись, он шагнул в полутемное помещение морга. Прожектора по-прежнему истерично мигали, наводя еще больший страх. В комнате, обложенной льдом, было подозрительно пусто.

– Аза Романовна, вы где?– позвал Егор тихонько колдунью. Ответом ему была тишина, зловещая, ставшая шумом в ушах, доводящая до сумасшествия.– Аза Романовна!

На плечо ему со всего размаха опустилась чья-то тяжелая рука. Парень скосил глаза направо и ошалел. Это была та самая женщина, труп, у которой они с Миколой из третьей бригады сняли отличные золотые коронки. Не выдержав, он заорал. Дико, надрывно и попятился назад, ежесекундно крестясь, но восставший труп никак не хотел исчезать.

– Свят! Свят! Свят- осенив себя крестным знамением, Егор уперся в одну из каталок. И тут же оттуда его схватила за руку пятерня мужика, которого привезли вчера вечером. Скрюченные пальцы плотно сомкнулись на его запястье, и распорядитель отчетливо почувствовал весь холод, идущих от них. Женщина медленно наступала, скалясь беззубым ртом.

– Простите меня…– ничего лучшего не придумал Егор, кроме как расплакаться и извиниться. Он очень хотел жить! Очень!

– Убей!– рявкнул где-то над головой голос цыганки. Труп женщины бросился вперед, целясь ему куда-то в лицо. И Егор бы сумел уклониться, если бы не рука мертвеца цепко удерживающая его на месте.

– Убей!– повторила свой приказ ведьма. И тонкие женские пальцы с обломанными ногтями с противным чмоканьем вонзились распорядителю в глаза. Он дико заорал, дернулся в сторону, но удар уже достиг мозга. Последнее, что он увидел в этом мире, это бледный потолок мертвецкой и чьи-то тени, бродившие над его трупом.

9

Киев 2020 год

Март

Достигнув согласия в нашем общем желании схлестнуться в очередной раз с нечестью, наша доблестная четверка отправилась в Киев. Для начала я набрал на данный мне Президентом прямой телефонный номер. На том конце провода ответили почти сразу, то ли ждали нашего звонка, что уж совсем сомнительно, то ли просто на него по пустякам не звонили, и рядом с трубкой было организовано круглосуточное дежурство.

Вежливый голос ответил, что информация принята, а еще через полчаса, мы только и успели, что попить кофе, возле дома Красовской остановился старенький «уазик» защитного цвета, из дверей которого появились двое молодцов в форме ВСУ. Один из них, видимо старший, представился полковником и пригласил проследовать за ними.

Кое-как утрамбовавшись в пережиток советского прошлого, мы двадцать минут тряслись по каким-то колдобинам и буеракам, меся от души первую весеннею грязь, растаявших полей. За это время я несколько раз ощутимо треснулся о железный потолок «уазика», Света отсидела мне руку, а Агриппина всю дорогу ворчала, что и сама бы неплохо с комфортом добралась, если бы ей только сказали куда. На все наше нытье и возражения полковник никак не реагировал, сохраняя почти олимпийское спокойствие. И лишь когда наша поездка окончилась, вежливо извинился за предоставленные неудобства.

Выйдя из «уазика», мы оказались на небольшой вертолетной площадке, где уже крутил своими лопастями старенький МИ-8. Техники вокруг него суетливо отлаживали последние детали, а второй пилот гостеприимно распахнул перед нами полукруглую железную дверь, спустив трап, или как эта лестница у них в авиации называется?

Противное чувство страха высоты до сих пор сохранилось у меня где-то в области желудка. Света на удивление выглядел спокойно. Агриппина зашла внутрь и расположилась на деревянной скамеечке с таким видом, словно вообще каждый день летала на таких аппаратах военной авиации, а Красовская попробовала пристать к молоденькому пилоту с какими-то вопросами, снимая все на свой айфон. Полковник, сопровождающий нас этому не препятствовал, приветливо помахал нам ручкой и сообщил, что в Киеве нас встретят. Попросил извинения за неудобства нашей транспортировки. Я отмахнулся, понимая, что не гражданскими авиалиниями пользуемся.

А потом дверь вертолета закрылась. Корпус этой огромной машины задрожал всеми своими металлическими сочленениями, будто готовый развалится на куски в любой момент, нас вдавило в скамейки всего лишь на секунду, качнуло из стороны в сторону, и мы полетели в столицу под оглушающий шум наследия советского прошлого.

Все это вспомнилось мне в тот момент, когда нас встретили на стареньком закрытом аэродроме под Борисполем и погрузили в комфортабельный мерседес с кондиционером, хорошей шумоизоляцией и ходовкой, с которой даже наши ужасные дороги не причиняли осязаемых неудобств.

Встречающих было несколько: трое крепких молодцов в чёрных пиджаках, под которыми вызывающе явно топорщилось нечто огнестрельное, и тщедушный мужчина с бородкой в очках, представившийся советником президента.

– Господин Президент велел сопроводить вас в отель, чтобы вы могли устроиться и немного отдохнуть после перелета. С этой минуты я приставлен к вам в качестве помощника. По всем вопросам обращаться ко мне, все, что в моих силах я сделаю,– пояснил он, усаживаясь на переднее сиденье автомобиля.

– Спасибо!– поблагодарил я, открывая двери Свете. Решили, что я и жена отправимся в первой машине, а вот ведьма с Красовской во второй. Хватит с нас и поездки в уазике. Хотя места в мерседесе с лихвой хватило бы и на троих.

– Как в Киеве обстоят дела с вирусом?– поинтересовалась Света, поглядывая в окошке, где пролетали умопомрачительные пейзажи окрестностей украинской столицы.

– Въедем в город, сами все увидите,– полуобернулся в кресле к нам лицом советник, попросивший в самом начале разговора называть его Тарасом,– Киев после Харькова принял на себя, наверное, самый главный удар этой заразы. Больницы переполнены, вокруг посты медиков.

Сквозь почти непроницаемую снаружи тонировку, изнутри машины можно было легко рассмотреть то, что творилось на улицах Киева. Автоматчики на военной технике на каждом перекрестке, у въезда в город нас встретил мобильный патруль дезинфекции, обработавший наши колеса какой-то жидкостью, странно пузырящейся на капоте и по запаху напоминающую обычную хлорку. Праздно гуляющих киевлян я так и не увидел. Улицы были одиноко пустынны. По широким проспектам мартовский сырой ветер уныло гонял фантики из-под конфет и пустые алюминиевые бутылки, будто только что тут была жизнь, а потом раз…И все люди исчезли.

Из машин нам встретились только пару скорых, пять автомобилей патрульной службы и несколько военных бронетранспортёров. Все это было настолько жутко и напоминало сценарий плохого голливудского фильма-катастрофы, что где-то внутри оставалась толика нереальности, наигранности происходящего.

Но закрытые витрины дорогих ресторанов на Крещатике, пустые прилавки магазинов, погасшие неоновые вывески все же заставляли сердце непроизвольно сжиматься от панического ощущения, что мир стоит на грани самой настоящей катастрофы.

– Мы решили поселить вас в «Киеве»,– начал рассказывать советник, когда мы уже успели прочувствовать творящуюся атмосферу в городе, налюбоваться унылыми пейзажами и устать,– отель неплохой, находится на Михаила Грушевского, почти в центре, недалеко от площади Свободы и администрации Президента. Номера класса люкс, естественно,– уточнил он, подмигивая нам,– в отеле на данный момент проживаете только вы и десяток дипломатов, спешно собирающихся покинуть страну, но за которыми пока не прислали эвакуационные борта. Все прислуга предупреждена. Охрана круглосуточная.

– Спасибо,– поблагодарил я, чувствуя, что сегодняшний мой день как-то слишком затянулся. От постоянной езды тело болело и ныло, словно я мимоходом разгрузил пару вагонов с углем вручную. Принять ванну, выпить кофе, а потом уже можно и о делах поговорить.

Наконец, машины остановились друг за другом у нужного нам отеля. Конечно, я ожидал чего-то необычного, напыщенно дорогого, как усадьба бывшего Президента Яныковича в Межигорье, украшенного позолотой и золотыми унитазами, но все оказалось намного прозаичнее. Нас четверых встретила высоченная «свечка», под крышей которой по-украински крупными буквами было написано «Киев». Вполне себе обычные ступеньки, стеклянные раздвижные двери, а вот холл…Мы вчетвером так и замерли на пороге, раскрыв от удивления рот, пока советник не подтолкнул нас дальше.

На пороге тут же откуда не возьмись возник услужливый молодой человек с льстивой улыбкой прожженного работника гостиничного сервиса.

– Тарас Николаевич, рад вас снова видеть!– залебезил он, приторно расплываясь в широкой улыбке.– Что изволите?

– Эти люди -гости Президента! Поселить в лучшие номера, недалеко друг от друга, обеспечить всем необходимым. По любым вопросам, которые возникнут у гостей звонить мне!

– Будет исполнено! А…

– Документы вам предоставит СБУ.

– Понял, все сделаем, Тарас Николаевич, в лучшем виде, как всегда!

Тут же вокруг нас засуетились работники гостиницы. Кто-то выхватил у меня дорожную сумку, второй решил подобраться к женской сумочки Агриппины, но та уперлась и так сверкнула своими колдовскими глазами, что носильщик мгновенно ретировался. Вокруг нас закружились обходительные горничные в передниках, а мы по-прежнему так и торчали посреди огромного конференц-зала, пораженные дорогим убранством отеля, куда нас поселили.

– Да…– протянула ведьма, осматривая золоченные портьеры и венские стулья возле лакированной стойки.– Кому-то супчик жидкий, кому-то жемчуг мелкий…

– И почему мы раньше не работали в таких шикарных условиях?– ахнула следом Красовская, доставая телефон и снимая все на видео.

– Пределом наших мечтаний был старый, полуразвалившийся замок в Шаровке,– усмехнулась супруга.

– Как устроитесь, – повернулся к нам с легкой полуулыбкой Тарас,– наберите мне на вот этот телефон…

Он подал нам ничем непримечательный кнопочный «Алкатель», бывший популярным году этак в двухтысячном.

– В нем забит мой один единственный номер. Я отвечу сразу. Владимир Александрович приказал вас для начала свозить в наш Центр Вирусологии и бактериологии. Пообщаетесь с учеными, узнаете , что они накопали про этот вирус за столь короткий срок, может это даст вам какой-то толчок в вашем расследовании.

Мы согласны кивнули, а ведьма скептически усмехнулась. Если вирус имеет магическое происхождение, то никакие вирусологи его изучить не смогут, и на ее взгляд, это было абсолютно бесполезным мероприятием.

Попрощавшись с советником Президента, мы отправились в свои номера. Нам со Светой выпало жить в самом угловом номере. Рядом через стенку поселили Агриппину, напротив нас Красовскую.

В номере нас встретила роскошная двухспальная кровать под розовым прозрачным балдахином, огромный телевизор во всю стену, несколько стульев вокруг дубового богато украшенного резьбой стола. От позолоты заблестело в глазах так, что я даже на секунду зажмурился.

– Ну не фига себе,– раздался позади нас голос ведьмы, заглянувшей к нам,-нам-то с Красовской поскромнее номерок достался…– ехидно заметила она.

– Очень смешно…– ответил я, плюхаясь с размаху на огромную кровать, больше похожую по своим размерам на ипподром.– Лучше скажи, что нам теперь делать? С чего начинать? Ведь Президент долго ждать не будет, а сразу потребует конкретных действий и результатов, а мне, если быть честным, ничего интересного в голову не приходит. Кому понадобилось пускать в страну вирус, изничтожающий миллионы?

– Слышала я когда-то давно про нечто подобное…– задумчиво проговорила ведьма, подходя к окну и теребя красивые занавески.– Только уж сколько лет прошло с того времени…

– А теперь поподробнее…– напряглась Света.

– Вот вы где?!– в дверь заглянула взъерошенная, как промокший под дождем воробей Яна. Для полноценного военного совета, нам не хватало только лишь ее.

– О чем речь?– заметив наши напряженные физиономии, поинтересовалась любопытная журналистка.

– Да вот тут у Агриппины память неожиданно прорезалась,– нахмурился я,– вспомнила, что нечто такое в нашем мире уже было.

– Ты имеешь в виду вирус?

– Именно его!– кивнул я, не сводя глаз с ведьмы.

– А что вы нам так все смотрите?– развела руками глава Ковена.– Ничего нового я вам не скажу…Вы историю и без меня все неплохо знаете…

– Что ты имеешь в виду?– уж по истории в нашей четверке был я главный специалист.

– А что тут иметь? Семнадцатый век – чума! Девятнадцатый век – тиф! Начало двадцатого века – холера, ничего не напоминает?

Света пораженно взглянула на меня, медленно осознавая слова колдуньи. Она, как врач, безусловно, изучала все эти болезни, историю их происхождения, методы лечения, но никому и в голову не могло придти, и ей в том числе, что виной всему не плохая экология, отсутствие всякой гигиены, а вполне себе обычная магия.

– То есть ты хочешь сказать, что все это звенья одной цепи? Что не все просто так? И кто-то намеренно выпускает всю эту заразу в наш мир, чтобы уничтожить человечество?– проговорила Красовская, медленно осознавая сказанное колдуньей.– Но зачем? Кому понадобилось изводить всех людей на планете? Это маньяк какой-то, право слово…

– Не маньяк…– задумалась Агриппина, словно что-то припоминая.– Все знают, что цыгане – праведные христиане, которые свято соблюдают обряды и обычаи своей веры, но есть одно ответвление цыганского вероучения, по которому человек – является ошибкой, а вовсе не венцом природы. Именно из-за него пострадал Люцифер, именно из-за людей, мы потеряли возможность жить в раю, болтаясь на облаке, свесив оттуда ножки…По их представлениям дьявол – лишь невинная жертва человеческой глупости и природной жадности. Согласно этому учению. Ева обманом выманила яблоко у дьявола, надеясь получить какие-то блага, а он – доверчивый дурачок поверил ей. Отдал надкусить, а когда все это вскрылось, хитрая первоженщина свалила все на него, сама оставшись не при делах…

– Бред!– фыркнула рядом со мной Светлана.

– А они в это искренне верят!– нравоучительно подняла палец вверх Агриппа, повернувшись к нам.– Есть поверье, что из века в век, сторонники этой версии пытаются отомстить человечеству за своего кумира, насылая всякие мор и болезни.

– Официальная история звучит немного по-другому,– вздохнул я,– что ж они Библии, что ли не читали?

– Официальная версия, Дворкин,– покачала головой ведьма,– на то и официальная, что, скорее всего, мало похожа на то, что там было в реальности. А сомнения – почва для слухов и домыслов.

– Тут ты права…– кивнула Яна.– Это я, как журналистка, точно знаю! Вот случилось что-то, а власти молчат, никак не комментируют, вот репортерам и приходится выдумывать, домысливать, предполагать за них…

– Так!– прервал я подругу, решительно вставая с кровати, где замечательно устроился, пригрев у себя в объятиях супругу.– Раз других версий у нас все равно нет, то предлагаю взять эту за самую рабочую и реальную…

– В том случае реальную, – поправила меня жена,– если это, действительно, не обычный новый штамп вируса.

– Согласен, – кивнул я, чувствуя, что спорить со Светой бесполезно. Это в ней говорит дипломированный врач, который заранее исключает всякие наговоры, привороты и прочее волшебство,– если это не вирус, то версия самая реальная про цыган мстителей!

– Я бы на твоем месте, Саша, надеялась, чтобы это был, правда, обычный вирус,– нахмурилась Агриппа.

– Это еще почему? Мы со сколькими злодеями уже справились? Один Тивит чего стоит!

– У цыган магия древняя, черная, сильная…Они со свету способны сжить лишь одним словом, ты и не поймешь! Схватится с ними, значит рискнуть всем, в том числе и своими собственными жизнями. У них клановая система, один за всех и все за одного! А в кого не плюнь, кого не встреть, тот что-то да умеет…Ох, плохое у меня предчувствие, Дворкин, ох, плохое! Не по своим зубам с врагом мы схлестнулись!

– Не ворчи! А то в этот момент ты похожа на старую вредную тещу, которая пилит и пилит своего зятя по поводу и без!– огрызнулся я.

– А и есть старуха,– улыбнулась ведьма,– только упаковка у меня красивая…

Она элегантно раскружилась по комнате, демонстрируя все прелести своей замечательной фигуры.

– Значит ищем цыган?– подытожила Яна, недовольно скривившись. Она-то после родов все еще не успела привести себя в форму.

– Не думаю, что в этом замешано их слишком много,– оторвал я взгляд от пласирующей по спальни Агриппы, получив ощутимый подзатыльник от Светланы,– как говорил товарищ Сталин, что знают двое, то знает и свинья! Скорее всего это небольшая группа особо рьяных последователей этого вероучения. Только как им удалось все это провернуть? Что за магию они применили и как отмотать все назад?

– Я думаю, что когда мы найдем виновников, то все точно узнаем! Чего гадать?– пожала плечами супруга, взглянув на часы.– Ох, уже почти пять! Тарас обещал быть к семнадцати, может по кофейку, раз уже собрались?

Я тут же согласился. Мы втроем с женой и Яной давно были уже заядлые кофеманы, а вот Агриппа попросила зеленого чая. Сказала для фигуры полезно. Пока девочки возились с чашками, делали заказ на ресепшен, я проверил почту. За длинной вереницей рекламы, приглашений на какие-то выставки и литературные гостиные молодых талантов, пришли несколько грозных сообщений от моего редактора. Елена Эрнестовна настоятельно рекомендовала мне закончить книгу в конце этого месяца, иначе она бросает это безнадежное и гиблое дело, я ее больше не увижу и работать она со мной не будет.

Я горестно вздохнул, вспомнив, что из новой книги у меня только набрано несколько строк, да и те далеки от идеала. Некогда! И закрыл почту. Придется издательству немного потерпеть! Когда писать, если Украина в опасности?

Обслуживание в отели, в котором нас поселил Президент, было на высшем уровне. Заказанное кофе нам пришлось ждать ровно пять минут, да эти горничная потратила только на то, чтобы подняться по лестнице из бара. На вежливый вопрос о стоимости, она отрицательно покачала головой и сообщила, что наше пребывание в отели оплачено на неделю вперед и ничего не требуется. На что ведьма съехидничала, что всю жизнь мечтала отдохнуть по системе «все включено», так хоть на старости лет удастся.

За таким вялым переругиванием время до прихода Тараса и пролетело. Советник Президента был пунктуален и ровно в семнадцать ноль ноль постучался в двери нашей спальни.

– Вижу все в сборе?– улыбнулся он нам, входя внутрь.– Отдохнули, набрались сил?

– Спасибо, тут замечательные условия,– вежливо ответила Светлана.

– Замечательным специалистом – замечательные условия!– потер маленькие ладошки Тарас.– Вы готовы?

Я осмотрел свой «женский батальон». Уставшие, бледные, но с решительным блеском в глазах.

– Кажется, да! Куда вы нас повезете?

– В институт Вирусологии и Бактериологии при УАН. Там ведутся исследования нового штамма вируса, пока, правда, безрезультатные. Может они вам чего интересного подскажут, может чего расскажут…

– УАН?– нахмурилась Агриппина.

– Украинская Академия Наук!– пояснила шепотом Яна ведьме на ухо.

– Бездельники эти?– возмутилась чародейка.– Да что они могут знать об этом вирусе? Я встречалась лет сто назад с одним…– промолвила она и осеклась, поймав на себе недоумевающий взгляд советника Президента.

– Лет десять назад…– поправила она себя, пряча взгляд в сторону.

– Поехали! Чего время зря тянуть-то!– сглаживая неловкую паузу, поторопила всех Светлана.

– Да, тем более до девяти нам необходимо вернуться в отель!– спохватился Тарас.

– До девяти? Почему? – не поняла Красовская.

– В девять в Киеве объявлен комендантский час! После этого времени полиция имеет право нас задержать и отправить на анализы для определения степени инфицирования.

– Жестоко…– заметила журналистка.

– Боюсь, что такие меры придется вводить по всей стране,– кивнул Тарас, выходя из комнаты,– ситуация становится критической. По последним сводкам почти полторы тысячи человек ежедневно только в Киевской области стали жертвами нового вируса.

– И каждый из них контактен!– простонала супруга.

– Да, у каждого из них родители, дети, учителя, друзья…Завтра их станет еще больше!

– В геометрической прогрессии!– кивнула Агриппа, поймав мой недоуменный взгляд смутилась.– У меня в конце девятнадцатого века в ухажерах ходил математик…

Тут же смутилась еще больше, поняв, что сболтнула лишнее. Но, к счастью, Тарас не понял последней фразы чародейки или сделал вид, что не понял. Кивнул в сторону выхода, приглашая взяться наконец-то за расследование, которому, осознавая его размах и последствия, я уже был не рад, в тысячный раз недобрым словом вспомнив Заславского, который и надоумил Президента обратиться именно к нашей компании за помощью.

Вздохнув, мы все вместе потянулись вслед за советником.

Вышколенный гостиничный персонал лишь провожал нас угодливо-напряженными взглядами, избегая шушуканья за спиной и пересудов, коими печально знамениты все наши, даже самые лучшие отели.

У крыльца нас всех ждал небольшой микроавтобус с затемненными со всех сторон стеклами, с виду бронированный, с тяжелой дверкой и значительными номерами «А001АА». Такие в нашей стране встречались только у одного человека в автопарке. И ему не было нужды обвешивать свои машины синими мигалками или другими знаками различия. Любой даишник, если он только не первый день вышел на трассу, поостережется останавливать такой микроавтобус, какие бы правила дорожного движения он не нарушал.

Внутри было тепло и уютно. С виду небольшой он с комфортом вместил нашу не маленькую компанию. Салон пах настоящей кожей и кофе. Молчаливый хмурый водитель нетерпеливо барабанил пальцами по рулевому колесу, и едва мы расселись, рванул с места, взвизгнув шинами по потрепанному асфальту, заставив завистливо вздыхать проезжающих мимо остальных шоферов, которых, впрочем, было немного.

Киев, словно бы замер, в ожидании чего-то еще более худшего, чем уже случилось. Запуганные телевизором жители прятались по домам. Соблюдая положенный карантин, изредка, в определенные дни, почти тайком, выбираясь за гречкой и крупами в ближайший «АТБ». Шикарные витрины магазинов, наученные горьким опытом двух майданов, были наглухо запечатаны крепкими металлическими роль-ставнями. Яркие неоновые вывески всевозможных расцветок и форм сиротливо мерцали никому ненужными огоньками, будто подчеркивая апокалипсическое настроение окружающей действительности.

Позади замигали огни патрульной машины, завыла пронзительно сирена. Наш микроавтобус принял вправо, прижимаясь к обочине. Мимо нас на приличной скорости в сопровождении «тойоты» ППС пролетела скорая помощь. Потом пожарка и два экипажа охраны. Я проводил и напряженно-внимательным взглядом, прислушиваясь к словам из мегафона, установленного на крыше одной из машин патруля:

– Уважаемые граждане, просим вас оставаться дома и соблюдать карантинные меры. Напоминаем вам, что для нахождения на улице, общественных зданиях необходимо иметь при себе пропуск, заверенный вашей организацией, который подтверждает правомерность вашего нахождения в городе. В противном случае вам грозит арест и возможное уголовное преследование. Просим вас быть бдительными! Уважаемые граждане…– текст повторили еще раз на русском и пару раз на украинском, потом машина свернула с улицы куда-то вглубь переулка и снова затвердила то же самое, как по писанному.

– Серьезно-то как все…– покачала головой Яна, которая сидя на заднем сиденье микроавтобуса все тщательно записывала на камеру своего айфона.

– Дополнительно введены ограничения на посещения магазинов для покупки товаров первой необходимости,– уточнил Тарас, глядя прямо перед собой,– с сегодняшнего дня пенсионеры могут посетить имея на руках положенный пропуск супермаркет с 8 до 10, дети с 13 до 17, остальные работающие граждане имеют право на покупки с 17 до 20-00. При этом в магазине могут находиться не более десяти человек сразу. Остальные ждут за дверью своей очереди.

– Жесть!– изумилась Агриппина.

– В принципе идея неплоха. Но долго ли выдержит такой карантин наша с вами шаткая экономика?– невесело ухмыльнулась Света.

– Поэтому вы здесь,– коротко пояснил советник.

От этих слов у меня мурашки даже побежали по спине. На нашей компании еще никогда не лежала такая большая ответственность, как сейчас, но разве что в истории с планетой Тивит, да и там, если разобраться, мы спасали в первую очередь свои собственные жизни, а потом все человечество. Зато сейчас, сегодня за нами стояла бедная, замученная войной и долгами МВФ страна, каждый житель которой надеялся, что скоро этот кошмар закончится и все станет, как прежде.

– Будем надеяться, что у нас все получится,– ободряюще сжал я теплую ладошку супруги, почувствовав, как она напряглась в ответ на слова советника. Она вымученно улыбнулась, стараясь не выглядеть уставшей. Впервые в жизни. Я ее пожалел. Дал Бог муженька, что не год, так в какую-нибудь историю влипнет! Сколько же она со мной бедняжка натерпелась?

– Смотрите. А это что такое?– как-то мимоходом мы проследовали мимо майдана Незалежности. На котором ровными рядами стояли несколько холщовых палаток, в притащенных откуда-то мусорных баках горели покрышки, чадя копотным дымом. Белело несколько плакатов, длинный транспарант со какой-то фразой на украинском, в коем, признаюсь честно, я был не очень-то и силен. Вокруг баков толпилось несколько десятков людей разных возрастов, которые грели руки о чадящее пламя и о чем-то оживленно беседовали. По периметру площади расположились несколько явно скучающих нарядов полиции, прохаживающихся по символу революции Гидности, лениво помахивая дубинками.

– Ааа…эти?– кивнул Тарас в сторону площади.– Это недовольные…Не знаю, чьи они уж, зеленые, белые, красные или розовые…Но появились вчера, объявили бессрочный пикет. При попытке разгона подняли шум, как цыгане на рынке, требуют, как всегда, повышения пенсий, прожиточного минимума, да понижения цен. Профессиональные майданщики, одним словом. Да…еще карантин, введенный Президентом называют нарушение конституционных прав и свобод граждан. Будто не о них болезненных заботятся. Мы решили их пока не трогать. Пусть играются. Тем более проблем пока от них никаких нет. Ни шумят, ни буянят, сидят себе у костров, да лозунги орут. А взгляд, как у гашенных… Пустой и бессмысленный,– беспечно рассказал советник, а вот меня фраза, брошенная вскользь про цыган, меня насторожила. И не только меня! Я поймал на себе вопросительный взгляд Агриппы, но показал ей одними глазами, что пока надо промолчать. В нашей стране, где все продается и покупается, даже ближайший подручный Президента не внушал мне доверия.

– Далеко еще?– свернула тему супруга, оглядываясь по сторонам. Она была в Киеве всего лишь раз, да и точно так же, как и сейчас, проездом. Для нее даже такая автомобильная экскурсия была интересной.

– Квартал,– показал, рукой, куда нам сворачивать Тарас,– устали?– участливо поинтересовался он, мазнув по Свете изучающим взглядом. Потом поймал мой угрожающий и быстро отвернулся.

– Есть немного!– подтвердила супруга.

– Тогда почти приехали…

Институт вирусологии украинской академии наук находился почти в центре столицы. За высоким каменным забором спрятались от посторонних глаз несколько научных корпусов и лабораторий. Серые неприметные однотипные пятиэтажные коробки были расположены правильным четырехугольником, внутри которого был разбит небольшой парк с уютными скамеечками и даже крохотным прудиком, поросшим со всех сторон камышом, из недр которого то и дело, рассекая глиссерами воду выплывали стайки маленьких уточек.

Наша машина повернула по неширокой асфальтированной дорожке к одному из зданий с витражными стеклянными дверями, сохранившимися здесь еще с советских времен. На лестнице нас встречал старичок в белом медицинском халате и плотной марлевой маске, натянутой почти на самые глаза. Седые кустистые брови неопрятно топорщились из-под нее, придавая ученому полусумасшедший вид.

– Иннокентий Наумыч!– радостно поприветствовал старика Тарас, едва выйдя из автомобиля. Широко распахнул свои объятия, чтобы обнять вирусолога, но тот ловко отстранился, вильнув в сторону. Тут же в его руках появился баллончик с чем-то ядовитым и остро пахнущим спиртом. Одним ловким движением он окропил нас им, распылив вокруг тугую струю антисептика.

Вдохнув резкий запах, советник Президента замер на полпути, закашлялся, укоризненно качая головой.

– Иннокентий Наумыч! Что же вы так с гостями-то? Я же говорил уже, что мы в администрации регулярно проходим данную процедуру…А вы с порога мне в лицо баллончиком, словно маньяку какому!

– Был бы я верующий, то непременно сказал бы, что Береженого Бог бережет, но так как я все же ученый, то сообщаю вам, Тарас Григорьевич, что лишняя дезинфекция еще никому не навредила…– прохрипел вирусолог из-под маски.

– Зато теперь объясним его странный вид,– шепнула Агриппа Яне на ушко,– так за целый день набрызгаешься, что спьяну маму родную, как зовут не вспомнишь!– Красовская в ответ неприлично хихикнула. Ученый муж , даром, что староват, мгновенно расслышал смех, нахмурился и только сейчас обратил на нас внимание.