Дитя раздора

Глава 1

– Итак, дорогие наши гости, пришла пора задать вопросы нашему автору!– мой главный редактор Елена Эрнестовна привстала со своего кресла и указала авторучкой на Красовскую, тут же вскинувшую ладонь, немного даже опередив представителя “Книжного клуба”.

– Газета “Вечерний Харьков”, Яна Красовская,– представилась она, как и положено в таких ситуациях на пресс-конференциях. Ее округлившийся животик теперь было очень сложно скрыть даже под свободным нарядом. Подруга похорошела, посвежела, и по-моему, была вполне себе счастлива со своим новым бойфрендом,– у меня вопрос к жене Александра! Светлана Владимировна, расскажите, как вы умудряетесь терпеть такую творческую натуру, как всеми наш любимый писатель Дворкин? Спасибо…

Хитро улыбнувшись, Красовская уселась на свое место, включив диктофон, готовая тут же записать ответ моей жены, которая слегка смешалась, немного покраснела, но все же начала отвечать. На ней сегодня была прекрасное синее вечернее платье, безусловно подчеркивающее ее обалденную фигуру, ничуть не испортившуюся, даже после вторых родов. Вопрос был достаточно интересным. Иногда я даже сам себе его задавал в минуты ссор и скандалов, потому, полуобернувшись в кресле, я стал внимательно слушать ответ.

– Знаете, Дворкин очень интересный в этом плане человек, творческая натура, которая живет не головой, а скорее сердцем. Потому некоторые его слова и поступки скорее спонтанны и являются минутными порывами, о которых потом, на трезвую, свежую голову Александр Сергеевич жалеет. Он, как спичка, может вспыхнуть, разругаться, предъявив достаточно необоснованные претензии, а потом затухнуть и стать идеальным мужчиной. Как я его терплю?– пожала плечами Света, улыбнувшись.– Наверное, к его экстравагантным поступкам за такой большой период времени, который мы уже вместе, мне пришлось привыкнуть…

– Спасибо!– Красовская весело мне подмигнула, что-то застрочив острозаточенным карандашом у себя в блокноте.

Потом все было более или менее стандартно, как и на прошлых презентациях моих книг. Еженедельник из Киева поинтересовался тем, откуда я беру сюжеты для своих романов. Наша Харьковская газетка спросила про мою семью. Я прочитал несколько глав из “Проклятия белого лебедя” на “бис”, а потом все ушли на фуршет, организованный моим редактором.

– Ну как я тебе в роли жены известного писателя?– на ушко шепотом спросила меня Светлана, прижавшись ко мне всем телом, вызвав бурю желания, настолько теплым и податливым , что я с удовольствием поймал себя на мысли, что хочу жену точно так же сильно, как и в день нашей первой встречи, а это дорого стоит, учитывая сколько мы с ней пережили за это время.

– Великолепно!– похвалил я ее.– Но Красовская удивила…Я никак не ожидал от нее такого простенького вопроса.

– Материнство меняет женщин, даже таких взбалмошных, как наша подруга,– улыбнулась в ответ Светка, запахнувшись в вязаную шаль поплотнее. Мы стояли на пороге торгового центра “Удача” Заславского, который тот открыл на месте бывшей “Крыши Мира”. Где-то в стороне шумела Пушкинская, из ресторанов центра Харькова слышалась приглушенная музыка и гул множества голосов.

– Может сбежим?– предложил я любимой, с тоской оглянувшись на прозрачные двери торгового центра, за которыми только начиналось веселье. Журналисты, приглашенные на презентацию, бродили между накрытыми довольно изысканными блюдами столиками с бокалами игристого шампанского, выбирая чем бы закусить, о чем-то вяло переговариваясь. Я чувствовал, что через пару часов все это действо скатится к банальной пьянке. Возвращаться назад, кому-то дежурно улыбаться, играть роль гениального писателя, отвечая на высоконаучные вопросы, мне совсем не хотелось. Лучше отпраздновать премьеру в нашей пиццерии “Пьемонт”, насладившись свежим пивом вкупе с только что приготовленной пиццей, наедине с самым дорогим тебе человеком.

– А Елена Эрнестовна?– Света выразительно посмотрела на суетящуюся между гостями – главного редактора моего издательства.

– А Елена Эрнестовна не против того уже, чтобы я сел за написание новой серии бессмертного цикла “Приключения Дворкина”…– со вздохом сообщил я.– То ли к счастью, то ли к сожаленью, но эта история набирает популярность.

– Разве ты не об этом мечтал когда-то?– удивилась жена, медленно сходя по ступенькам.– Найти своего читателя, заявить о себе всему миру…

– Пока только Украине получилось…– я сбросил свой пиджак, заботливо накинув его на плечи жене.

– Тоже неплохо!

– Но сегодня я хочу побыть с тобой!– мои губы коснулись Светкиного виска, я вдохнул запах ее белокурых локонов, спускаясь к губам, которые уже искали мои, готовые впиться друг друга, соскучившись. От головокружительного поцелуя в глазах закачались дома, земля и все вокруг. Только через минуту мы смогли отстраниться друг от друга.

– Вот за что, Дворкин, я тебя люблю, так это за умение целоваться!– хмыкнула жена, поднимая руку, чтобы поймать такси.

– Значит все-таки “Пьемонт”?– обрадовался я.

– Куда тебя деть-то! – согласилась Светка.– Дашку мама уложила, Мишка с Данькой где-то гуляют во дворе. Эльвира Олеговна, устав, занимается просмотром очередного сериала по телевидению! Все вроде присмотрены и обихожены, так что и мы можем себе позволить немного расслабиться…

Такси с красно-черными “шашечками” пристроилась к обочине, взвизгнув напряженно тормозами. Улыбчивый, совсем еще молодой, водитель галантно открыл нам двери, помог Светлане усесться.

– Куда едем?– уточнил он, трогаясь со стоянки.

– Пиццерия “Пьемонт” на Коммунальном,– пояснила жена, а я вдруг вспомнил, что именно там, на рынке я когда-то купил проклятое зеркало, с которого и началась история наших семейных приключений. Воспоминания нахлынули на меня, словно волна Айвазовского. Вышицкий…Марта…Потом Книга Судеб, Бес, его отряд и знакомство с Заславским, Крыша Мира, Алаида со своим Ковеном и наконец барон Кенинг с матерью-вампиром…Все, как яркая картинка кинофильма, промелькнуло перед глазами.

– Сашка,– Света заметила мое состояние, встревоженно коснулась моего плеча. Заглянув мне в глаза.

– Что, моя дорогая?

– Ты погрустнел…Что-то случилось?– напряглась жена. Беря в свою теплую маленькую ладошку мою руку.

– Ничего, все нормально…– со вздохом ответил я, глядя, как за тонированными окнами такси пролетают неоновые вывески самого красивого города на Земле – вечернего Харькова. Шагают люди по узким улочкам и широким проспектам, гудят клаксонами машин, замерших на предательски медленных светофорах. Мир живет своей яркой жизнью, которая мне не по нраву. Я из другой реальности, другого бытия…Я оттуда, где по этим же улицам бродят оборотни и вампиры, а ведьмы ежегодно слетаются на свой шабаш, где старые особняки имеют каждое по своему приведению, где все понятно, где есть враг, а есть ты и твоя семья, которую ты обязан защищать. А что сказали бы эти мирные, ничего не подозревающие об изнанке этого города, обыватели, если бы узнали о том, что скрыто завесой междумирья, встретившись с кровопийцей или могущественным колдуном? Такими же важными показались бы им нынешние ихние проблемы? Или они стали такими бы зависящими от изнанки мира, как я?

– Все хорошо, малыш!– я улыбнулся жене, стараясь прогнать эти мысли из головы прочь. Мы съехали с моста, проскочили “Олимпийскую” остановку, набирая скорость рванули на желтый сигнал светофора, огибая поток машин.

– Скоро приедем!– сообщила мне зачем-то Света, чтобы не молчать.

Проспект “Льва Ландау” вывел нас на Коммунальный, ярко освещенный огнями супермаркета “Класс” и местного небольшого рынка. Лихо завернув на повороте, совершив разворот, таксист пристроился у скромного прямоугольного здания пиццерии, ставшего с первого года нашего с женой знакомства практически родным местом, где мы могли насладиться прекрасной кухней и спокойной атмосферой праздника. Здесь не было громко бухающей музыки, ненавязчиво работал в подвешенных у потолка телевизорах музыкальный канала. Деревянные столы и стулья, а так же панорамные окна создавали впечатления итальянской кафешки, где-то на берегу Средиземного моря, а как же приятно было наблюдать, сидя в нем за суетой спешащих куда-то харьковчан.

Расплатившись за такси, мы зашли в это уютное заведение, шагнув в интимный полумрак, разрываемый мягким светом развешенных на стенах светильников. Нас здесь знали уже хорошо, а потому зарезервированный столик был отдан именно нам. Меню нам не понадобилось, наши вкусы были известны.

– Полегче стало?– Света с наслаждением отпила из высокого пивного стакана свежую пену “Стеллы”.

– Еще как…Все эти тусовки…– улыбнулся я, поднимая бокал.– За мой новый роман, за “белого лебедя”! Чтобы он никогда не превратился в гадкого утенка!

Мы весело рассмеялись, соединив наши бокалы с легким звоном. Пока пицца готовилась в печи, разнося по всему кафе замечательный аромат, нам принесли по бокалу кегового пива, чтобы было за чем скоротать разговор.

– И о чем будет следующее приключение Дворкина?– спросила Света, устремив свой взгляд куда-то мне за спину. Я это ощутил, резко развернувшись. У противоположной стены сидел молодой представительный мужчина в твидовом пиджаке, попивая кофе и не спуская с нашей пары глаз.

– Это кто?– заревновал я, нахмурившись.

– Без понятия, но как только мы вышли, он пялится на нас, не отрываясь,– пояснила жена, поплотнее закутавшись в шаль.

– Может морду ему набить?– вскинулся я, сжав кулаки. Из всех моих плохих качеств, самым ужасным была именно ревность. Я обожал свою жену, но ревновал ее даже к фонарному столбу, иногда доводя ее до слез своей недоверчивостью.

– Брось…Может человек задумался просто…

– Почему-то именно на тебе, остановив свой взгляд!– недовольно буркнул я, надув губы.

– Дворкин! Ау! Я люблю только тебя!– рассмеялась Светлана.– Так ты не ответил, о чем будет следующий роман?

– Пока не знаю,– настроение испортилось. Лирические нотки в нем куда-то пропали, уступив место в сердце злости и какому-то малопонятному мне беспокойство. Что-то внутри меня подсказывало, что эта встреча не случайна, и она еще много принесет мне неприятностей.– Нет…ну почему именно в нашу сторону!?– воскликнул я, привставая со своего места. Парень за противоположным столиком приветливо улыбнулся мне и помахал ручкой. Блин, он еще и издевается!

– Дворкин, сядь!– рявкнула на меня жена, показав взглядом. Что наша пицца готова, и официантка Маша уже несет ее на деревянных подносах.

– Спасибо!– буркнул я недовольно, принимая еду.

– Почему ты все воспринимаешь в штыки? Саш, а может он пялится не на меня, а на тебя? Благо, у нас свободное толерантное государство…

– Тьфу, тьфу, тьфу!– сплюнул я через левое плечо. Еще в моей жизни мне не хватало фаната-гея.

– Брось, я пошутила!– улыбнулся Света, откусывая горячую пиццу. Под “Донателло” пиво ушло практически моментально. Пришлось дозаказывать еще по бокальчику, а потом еще один на двоих. Вечер, несмотря на подозрительные переглядывания с незнакомцем за противоположным столиком, удался на славу. Слегка покачиваясь, захмелев, я встал из-за стола, доставая пачку сигарет.

– Ты куда?– спросила жена, бросая косые взгляды на телефон, который пока безмолвствовал. Теща, оставшаяся на хозяйстве с двумя детьми, пока прекрасно со всем справлялась, и в розыск нас не объявляла, а значит можно было посвятить этот вечер друг другу.

– Перекурю…– боднув коленом деревянную скамью позади нас, я выбрался на свежий воздух. Огляделся. Поток машин по проспекту “Героев Сталинграда” ощутимо иссяк. Мелькали на трассе зеленые и желтые шашечки такси, протрясся по заштопанному ямочным ремонтом асфальту троллейбус. Людей оставалось совсем чуть-чуть. В основном запоздавшие покупатели “Класса” с тележками, заполненными горами пива и других алкогольных напитков. Сегодня пятница, завтра выходные, а значит можно будет всем хорошенько отдохнуть, набравшись сил перед новой трудовой неделей. С того момента, как я стал писать книги, я уже слегка подзабыл это сладкое ощущение предвкушения длительных нерабочих дней. Теперь со свободным графиком каждый мой день мог бы стать именно таким.

В небольшом домике, сложенном во дворе пиццерии горел свет. Полноватый шашлычник раздувал мангал для поддатой компании молодежи веселящейся на летней террасе. Парни с девчонками особо не шумели, но смех то и дело оттуда слышался. Я покрепче затянулся, выпустив облако сизого дыма из легких, легкомысленно подмигнул им, возрастом бывшим чуть старше Мишки.

– Прекрасный вечер, не правда ли?– позади меня раздался спокойный уверенный в себе мужской голос. Почему-то, даже не оборачиваясь, я решил, что он принадлежит именно тому человеку в кафе, который нагло рассматривал нас со Светкой.

– Отличный просто…– я все-таки развернулся, моментально протрезвев. Из головы пропал весь хмель, а мозг стал работать четче и яснее. Кулаки сами собой сжались, а мышцы напряглись, готовые выполнить любую команду молодого организма.

– Не напрягайтесь так!– кажется, мои приготовления неизвестный сумел каким-то чудесным образом заметить. Его лицо было открытым, но каким-то блеклым, абсолютно не запоминающимся. Даже волосы у мужика были коротко острижены и какого-то соломенного цвета, так многие сейчас ходят, а встретишь в толпе никогда не узнаешь…Серые глаза, нос-картошка, тонкие бледные губы, среднестатистическая фигура, не накаченная ни грамма, но от нее веяло каким-то еле уловимым чувством внутренней силы и опасности. Из чего я сделал вывод, что передо мной довольно грозный противник, и оголтело бросаться в драку на него совсем не стоит. Краем глаза увидел, как Светка мило болтает по телефону, даже не глядя в нашу сторону. Скорее всего позвонила Красовская, последнее время получавшая от жены консультации по поводу своей беременности по телефону. Света иногда шутила, что и рожать они будут так же, по скайпу или вайберу.

– Что надо?– невежливо буркнул я, прикуривая еще одну сигарету.

– Александр Сергеевич, нам необходимо с вами поговорить,– начал было незнакомец, но был мною бессовестно прерван, то ли снова начал действовать алкоголь, то ли я просто злился.

– Кому надо? Разве мы знакомы?– медленно тлела сигарета. Я старался не смотреть в глаза мужику. Помня слова Алаиды о том, что все контакты магов с объектами происходят чаще всего либо тактильно, либо зрительно. Руки я ему подавать не собирался, а значит власть надо мной ему будет очень сложно получить.

– Заочно да!– кивнул мужчина, брезгливо поморщившись, когда сигаретный дым мой дешевых папирос полез ему в глаза.

– Что это значит?– я скрестил руки на груди, вызывающе поглядев на собеседника. Светка наконец-то оторвалась от трубки и встревоженно мне замахала, намереваясь бежать к нам, опасаясь ненужной разборки, но я отрицательно покачал головой, поясняя ей, что прекрасно справлюсь сам.

– Мне пришлось хорошо изучить ваше дело и вашей семьи…– улыбнулся мужчина в пиджаке.– Занимательное скажу я вам чтиво, Александр Сергеевич. Покруче любого вашего романа будет!

– Дело?– удивился, готовясь набирать номер Заславского, у которого друг-генерал был начальник Харьковского СБУ.

– Присядем?– незнакомец указал на свободный столик на террасе рядом с курилкой. Я уселся напротив, выжидающе замолчав.

– И?

– Прошу, Александр Сергеевич,– мужчина подал мне через столик небольшую прямоугольную книжицу, закатанную в пластик. Тисненными золотыми буквами на ее обложке было выведено:

– Управление Внутренних дел по городу Харькову и Харьковской области,– прочитал вслух я,– интересно…

Внутри красовалась черно-белая фотография моего собеседника, только вместо уже привычного черного мундира на нем была такого же цвета сутана, а голову украшала высокая камилавка, а на шее виднелась цепь с небольшим православным крестиком. Ниже всего этого была синяя круглая печать и надпись, извещающая о том, что предъявитель данного удостоверения: Парасюк Александр Нифонтович – старший инквизитор Святой Инквизиции по городу Харькову и области.

– Вы еще существуете?– хмыкнул я, отдав удостоверение обратно, почему-то безоговорочно поверив во весь этот цирк.

– К вашему сожалению, увы, да…

– Что это значит, отец Александр? Или вам по нраву больше товарищ Старший Инквизитор?– я стряхнул последний раз пепел и затушил окурок. – Чем я смог так заинтересовать вашу…службу?

– Да много чем, Александр Сергеевич,– задумчиво произнес мужчина,– вы уже столько всего натворили, общаясь с ведьмами и колдунами, владея Книгой судеб, которую наши братья давным давно спрятали от людских глаз, ни на один костер хватит…

– В наше время вы еще пользуетесь такими методами?– отчего-то мне полегчало, когда я узнал, что парень не просто так решил подкатить к Свете, а из прибыл из Святой Инквизиции по мою душу.

– Почему бы и нет, если они действенны? – удивился Парасюк.

– Не трогали мы вас лишь по одной простой причине…

– Интересно по какой?

– Пока вы действовали в наших интересах!

– А теперь перестал?

– И теперь не перестали, но я появилось новое обстоятельство, из-за которого нам пришлось выйти с вами на контакт…

– Мир в опасности?– съерничал я, вспомнив, как начинались в пору моей бурной юности все кассовые боевики Голливуда. Там так же к отставному спецназовцу подкатывали старые сослуживцы и начинали уговаривать идти спасть мир.

– Ваша дочь в опасности!– тихо проговорил он, и в его тихом голосе я услышал плохо скрываемую угрозу.

– Что вы имеете в виду?– насторожился я, на всякий случай отодвинув стул подальше, чтобы в случае драки не оказаться зажатым столом.

– Конечно же, вы заметили у нее особые способности, данные с рождения не каждому человеку? Эти способности необходимо развивать, холить, лелеять, чтобы они приносили в будущем пользу человечеству…Ведьмы ничему этому не смогут научить…

– А кто вам сказал, что ведьмы учат Дашку?

– А как иначе? Алаида Шпиц ваша близкая подруга, и это при том, что в свое время она погубила…или точнее приложила руку к гибели вашего прадеда.

– Спешу вас разочаровать, ведьмам я отказал!

– Может не откажете нашей семинарии?– улыбнулся инквизитор.– Девочку ждет блестящее будущее! И чем раньше начать обучение, тем выше она сможет подняться по карьерной лестнице в нашей организации, сильнее развить свой талант.

– Вынужден извиниться, но меня ждет жена!– я резко встал из-за столика, чуть не опрокинув его.

– И все-таки?!

– Я мечтаю, чтобы дочка стала врачом, как и ее мать,– коротко отрезал я, заходя обратно в кафе. В спину мне донесся напряженный голос, несущий явную, плохо скрытую угрозу:

– Я бы на вашем месте подумал бы, Александр Сергеевич!

Плевать я хотел на его предупреждения. Ишь, чего удумали?! Мою Дашку, да в монахини запереть. Нет уж! Пусть сначала подрастет, а потом сама себе выберет дорогу, которая придется ей по вкусу. Захочет в черной рясе всю жизнь проходить, ловя старых и немощных бабок знахарок по городу, делающих привороты за деньги. Пожалуйста! Пожелает к ведьмам в Ковен, творить пакости и мелкие чудеса, ежегодно отплясывая на шабаше, да отлично! Но это выбор будет только ее, а не какого-то Парасюка с холеной наглой мордой.

– Что случилось, Саша?– встревоженно спросила жена, едва я зашел обратно в кафе.– Кто этот мужчина? Чего он хочет?

– Все нормально, малыш!– я через силу улыбнулся, чмокнув свою красавицу в щечку.– Нам пора домой…– бросил на столик несколько купюр, прикрыв карточкой счета.

– Ты зашел бледный, как смерть! Я подумала…

– Все хорошо, дорогая! – произнес преувеличенно бодро я, накинув пиджак на плечи. Просто для наша дочурка настолько популярна, что учебные заведения уже сейчас бьются, чтобы заполучить такую слушательницу.

– Что ты имеешь в виду?

– Дома расскажу!– за столиком на открытой террасе уже было пусто. Ветер гонял смятую бумажную салфетку по полированной поверхности стола. На салфетке красной ручкой было нацарапано послание. Приглядевшись, я прочитал всего лишь одно слово:

– Подумай!

Глава 2

– Нашли!– крик над широко окошенной поляной раздался нечеловеческий. Почти полугодичные усилия не прошли даром. Ведьма Агрида с довольным видом обвела взглядом место раскопок, затеянных еще несколько месяцев назад. За это время предполагаемое захоронение половецкого Шарук хана основательно вытоптали сотни ног молодых и очень талантливых археологов, а так же десятки автомашин и прочей необходимой в таких случаях техники. Вокруг высокого кургана высились стройные ряды палаток, над одной из них, выполняющей обязанности полевой кухни вился сизый дымок. Чуть левее, у выезда с поля, припарковались два рабочих “Уазика” и личные автомобили специалистов историков, которых колдунья набрала со всей страны.

Сокровища половецкого хана стали ее идей фикс с того самого момента, как только она прознала про них. От стоявших перед глазами картинок с несметными сокровищами кочевников рябило в глазах, кружилась голова. А злобный корыстный червячок, сидящий где-то внутри, медленно точил и без того не святую душу ведьмы жаждой обогащения.

Все это время, почти полгода, она безвылазно находилась где-то между Харьковом и Чугуевым, в чистом поле, питалась консервами и травяными чаями, терпеливо сносила и дождь, и холод, забиравшийся под полог палатки по утрам, но с упрямством, достойным уважения, искала сокровища половцев, уничтоженных киевским князем много сотен лет назад, еще на заре становления русской государственности. Менялись археологи, нанятые специалисты, но лишь она оставалась неизменной здесь, как и эти деревья вокруг, как чистое поле с кружащим над ним вороном, как этот шальной ветер, ласково перебирающий колосья неспелой пшеницы.

Теперь этот день настал! Едва расслышав победный крик одного из студентов-историков, привлеченных ею через руководство университета, якобы на летнюю практику, она мигом выскочила из палатки, забыв про ноющую спину и застуженные суставы.

Из-за полосы горизонта на поле медленно наползала иссиня-черная грозовая туча. Где-то вдалеке несколько раз протяжно и гулко ухнул гром, мелькнула золотистая вспышка короткой молнии. На морщинистую щеку ведьмы, упала холодная капля начинающегося дождя. С недовольным видом она смахнула ее ладонью, двигаясь в сторону разрытого могильного кургана.

То, что некогда было высоким холмиком, посреди засаженного пшеницей поля, теперь было глубокой, многоярусной ямой овальной формы. По низким бортам ее был насыпан пронизанный тонкими рыжими прослойками глины чернозем. Внизу под чутким руководством преподавателя – профессора истории пана Милявского копошились двое студентов из ночной смены. Только недавно рассвело, археологи не успели смениться. Один из них с идиотской победной улыбкой держал в руках белый лошадиный череп, сохранившийся на удивление прекрасно. Другой, ковырнув острой лопаткой слежавшийся пласт земли, выудил оттуда остатки самой настоящей уздечки.

– Нашли, Агрида Валерьевна!– радостно сообщил ей профессор Милявский, поправив сползшие на крючковатый нос огромные очки. Его соломенная шляпа, подошедшая легкомысленному отдыхающему, но никак не профессору историку, была сдвинута на затылок, обнажив обгорелый на палящем солнце высокий лоб.– Это же явно следы могильника!

Но ведьма не спешила радоваться…Половцы обожали хоронить своих ханов где ни попадя, а потом на Слобожанщине царило казачество, после войны, шедшие одна за одной и унесшие много сотен жизней, и еще много, много чего, что могло оставить после себя такого рода останки.

– С чего вы вообще решили, что это могила Шарук хана? – прищурилась она, подозрительно кивая своей кривой тростью на разрытую яму.

– Как же…– растерялся профессор.– легенды о его захоронении связаны именно с этим местом, располагая его между Харьковом и Чугуевым – столицей слобажанского казачества. Согласно первоисточникам…

– Какова вероятность того, что это,– Агрида кивнула на белесый череп,– принадлежала лошади половецкого хана?

– Понимаете…– с трудом выдавил из себя Милявский под строгим взглядом колдуньи.– мы только можем предположить, что это…Земляной пласт соответствует временному промежутку и…

– Я ни черта в этом не смыслю, Кеша!– рыкнула на него чародейка.

– Вероятность почти семьдесят процентов!– поспешил заверить ее Милявский.

– Это уже другой разговор!– благосклонно кивнула колдунья.– Немедленно поднимай с коек этих зажравшихся лентяев! Пусть роют, пока я не увижу труп Шарук хана своими глазами…

– Агрида Валерьевна…– робко начал было профессор спорить, но тут же был бессовестно прерван ведьмой, которая не выносила, когда с ней пререкаются.

– Немедленно!– взревела она, поудобнее усаживаясь на выкорчеванный пенек, прислоненный к насыпанному бортику земли над ямой.

В тот же момент лагерь археологов пришел движение. Засуетились студенты. Заурчали моторы двигателей. Позвякивая лопатами, еще четверо молодых парней вышли к могильнику.

– Шевелитесь!– прикрикнула на них ведьма, топнув ногой, и археологов, словно само собой, снесло в яму. Они упали друг на друга, шипя и потирая ушибленные части тела.– Шевелитесь, лентяи! Как вас только в институте держат!

– Что случилось-то?– спросил белобрысый паренек самого шустрого вида. В его руках уже появилась небольшая метелочка, которой он тут же стал обмахивать комья земли.

– Кажется нашли!– шепотом ответил один из тех, кто обнаружил конский череп в яме, за что тут же получил ощутимо по загривку тростью.

– Меньше слов, больше дела! Через пару часов вы сможете купить себе любую целку Харькова! Шевелитесь, остолопы!

Ворча, студенты принялись за работу. Рядом с ними метался Милявский, просящий лишь о том, чтобы практиканты-археологи были максимально аккуратны с историческими ценностями, которым практически нет цены. Агрида пока еще не решила, что с ними сделает после окончания раскопок. Первой мыслью было превратить всех этих помощников в стадо баранов, а потом отпустить в соседний колхоз, но потом она отбросила эту явно понравившуюся ей мысль, так как исчезновения сразу стольких людей станет довольно резонансным делом, а к огласке колдунья не стремилась.

Работа шла тяжело. Аккуратно, что не повредить “исторические ценности”, за которые так переживал профессор Милявский, парни снимали слой за слоем. Примерно, через полчаса появились первые очертания десятка лошадей, уложенных ровными рядами человеческих скелетов и большого каменного саркофага, выполненного из черного мрамора.

– Открывайте!– немедленно приказала Агрида, кивая на гробницу. От предвкушения скорой наживы зачесалось все тело, отвечая на излишнюю нервозность хозяйки.– Быстрее…

Туча, тянущаяся с линии горизонта все-таки дошла до места раскопок. Начинающийся с одной единственной капли дождик хлынул непроглядным серым ливнем, стоящим стеной во всем поле. Раскатисто грянул гром. От нехорошего предчувствия Агрида поежилась. Ледяные капли упали за шиворот, стекая тонким ручейком по спине.

– Давай живей!– скомандовала она.

Котлован моментально наполнился водой. Хлесткие капли воды легко смывали землю с побелевших от времени останков людей и лошадей. Один из них белозубо скалился, глядя на ведьму, будто насмехаясь над ней. Другой укоризненно щерился, словно предупреждая.

Студенты копошились в грязи, меся черную жижу своими “найками” и “адидасами”. Воды уже было где-то по щиколотку, а ливень все не прекращался. Агрида нервно топталась на краю раскопа, изредка покрикивая на нерадивых, по ее мнению работников. Профессор не выдержал ее напора и сам спустился вниз, к своим ребятам.

– Снимайте крышку!– кивнула колдунья на саркофаг, нетерпеливо ломая пальцы.

Вшестером археологи налегли на тяжелую мраморную плиту, пытаясь сдвинуть ее с места, но та, даже не пошевелилась, будто намертво срослась с гробом Шарук хана. То, что это была именно его могила, чародейка уже не секунды не сомневалась.

– Налегли! Разом!– прохрипел профессор, пытаясь своим тщедушным тельцем навалиться на крышку.

– Еще немного!

Агрида напряглась, призывая все свои силы себе на помощь. Дождь отвлекал. Вся одежда промокла насквозь. В ботинках хлюпало.

– Силы темные, силы черные, огнем наполненные, кровью политые, гневом обмытые, придите на помощь! Принесите мне силу! Утром буйным, рекой ледяною, дрожью земли, страхом людским…

Затянутое тучами небо разрезала острая, как игла, молния.

– Твою мать!– испуганно заорал один из студентов, отскакивая от саркофага, когда у того сама собой поехала в сторону крышка. Побледневшая Агрида, потратившая почти все свои силы на разрушение древних чар, охраняющих покой половецкого хана, обессиленно опустилась на землю, не обращая внимания на то, что сидит в грязи.

– Она сама!– радостно взвизгнул блондин, нашедший конскую голову первым, показывая на съехавший саркофаг.

– Магия!– воскликнул другой.

– Ребята, какая магия! Тут должен быть какой-то механизм…– профессор наклонился над саркофагом в поисках приведшего крышку в движение устройства.

– Что…– тяжело выдавила из себя чародейка посиневшими губами.– Что… в гробнице?

Пан Милявский оторвал на секунду взгляд от саркофага, поглядев на ведьму.

– Пани Агрида…

– Профессор!– блондин первым увидел, как из черного зева появилась чья-то рука, украшенная позолоченным налокотником.

– Василий…– Милявский повернулся на крик и ощутил, как крепкие костлявые пальцы коснулись его горла. Хрип вырвался из его груди. Ноги судорожно засучили по мутной забурлившей воде. Глаза медленно полезли из орбит, наливаясь кровью. Лицо посинело. Он задыхался не в силах сопротивляться чужой силе, чужой могучей воле.

Студенты закричали, отчаянно полезли наверх, соскальзывая с крутых откосов раскопа. Все вокруг пришло в движение. Из-под земли, превратившейся под дождем в мутную жижу, стали появляться чьи-то конечности. Послышалось самое настоящее конское ржание.

Обессиленная Агрида попыталась встать, но ноги подкашивались и отказывались идти. Она, пачкаясь, ползла прочь от раскопа, только в эту минуту поняв, что натворила, пробудив половецкого хана. Обернулась назад, посмотрев, что творится возле раскопа.

Конское ржание не прекращалось. Землю несколько раз ощутимо тряхнуло, будто от землетрясения. По утоптанной тропинке, ведущей к кургану пролегла глубокая и широкая трещина, в которую ведьму чуть было не провалилась, только лишь вовремя отшатнувшись. Крики и противный металлический лязг били по ушам, вызывая острое желание бежать прочь. Собрав остатки сил Агрида вскочила на ноги, пошатываясь побрела к стоящим подле палаток автомашинам. Навстречу ей попался перепуганный водитель, с тревогой указывающий пальцами в сторону котлована.

– Агрида Валерьевна, что там такое?– глаза шофера округлились от ужаса. Он неотрывно смотрел куда-то за спину колдуньи, по спине которой вдруг побежали миллионы мурашек, в поясницу садануло ледяным обжигающим холодом. Она оглянулась назад. Крики смолкли. Видимо, с профессором Милявским и его студентами все уже было кончено. На край раскопа тяжело взобрался скелет самой настоящей лошади в полной сбруе. Позолоченные удила, роскошное седло, лука, украшенная драгоценными камнями, от открывшегося зрелища Агрида открыла удивленно рот. Только вместо самой лошади были ее останки. Белые кости ужасающе смотрелись на фоне черной выкопанной земли. Крупные зубы, неприкрытые ничем, злобно щерились в никуда. А пустые глазницы напряженно осматривали окрестности. В седле, слегка покачиваясь, торчал самый настоящий скелет, в правой руке которого висели обломки щита, обитого железом, а в левой полусгнивший меч, остававшийся, даже несмотря на своей удручающее состояние, холодным оружием. На голом черепе высился остроконечный шлем с истлевшей материей.