Сыскарь

– Виктор Николаевич, вы что, приехали на следственный эксперимент? Похоже, хотите лишний раз убедиться, что Трофимов не врет? – поинтересовался он у Абрамова.

Виктор ничего не ответил и, минуя их, направился в кабинет, в котором находился прокурор-криминалист.

– Привет! Когда хочешь начать?

– Вот сейчас и начнем, – ответил он. – Оперативники вот уже минут двадцать ушли за понятыми. Как только приведут, сразу и начнем. А, вы что приехали посмотреть на выход?

– Да, мне интересно, как он поведет себя во время выхода, как будет комментировать эти события?

– Вы, что Виктор Николаевич, сомневаетесь в его показаниях? – спросил он Абрамова.

– Как вам сказать? Мне совершенно не понятны мотивы этого преступления, здесь явно не пахнет хулиганством? Еще мне не ясно, откуда у этих братьев Ворониных оружие, которого до определенного момента не видел их близкий друг Трофимов? Короче, вопросов у меня много и я бы хотел их задать Трофимову во время выхода.

– Напрасно, вы сомневаетесь, – ответил ему следователь-криминалист. – Смывы с рук и с одежды показали, что на руках и одежде Ворониных имеются следы пороха.

Эта новость буквально ошеломила Абрамова.

«Как, порох? – подумал Виктор.– Неужели они действительно совершили это убийство, а я, лох до сих пор все продолжаю верить в их непричастность!»

– У кого конкретно обнаружены следы пороха, у Артема или Владимира?

– У того и другого, – ответил он.

– Тогда, кто же из них стрелял?

– Пока не ясно. Трофимов почему-то утверждает, что стрелял Артем.

– Так если стрелял Артем, то откуда следы пороха на руках и одежде Владимира? – спросил его Абрамов.

– Не исключено, что Владимир во время выстрелов был рядом с Артемом и следы пороха могли оказаться на его одежде и руках.

– Максим, а вы случайно не делали смывы с одежды и рук Трофимова?

– А, зачем, Виктор Николаевич? У нас есть братья Воронины, из которых, один точно убийца.

– А, ты сделай смывы, ну хоть для меня, – попросил Абрамов его. – Вынесите постановление и все. Если мы не обнаружим этих следов на руках и одежде Трофимова, то мы на сто процентов исключим его из числа подозреваемых.

– Хорошо, Виктор Николаевич, – произнес он. – Сделаю, только в знак уважения к вам.

– Вот и договорились, Максим. Спасибо тебе за это.

Минут через пять оперативники привели двух человек и эксперимент начался.

***

Следователь – криминалист изначально допросил Трофимова Сергея по всем обстоятельствам данного преступления, а уж затем, в присутствии двух понятых, был осуществлен выход на место преступления. Трофимов, как показалось Абрамову, был абсолютно спокоен. Он словно артист позировал перед видеокамерой оператора, снимавшего этот следственный эксперимент. Подозреваемый без всякого постороннего вмешательства показал на месте, где изначально стоял убитый Рахимов. Затем чисто механически показал, откуда они вышли с братьями Ворониными, где находился он лично в тот момент, когда Воронин Артем начал стрелять в Рахимова. Через минуту он уже показывал нам всем, в какую сторону побежал он и в какую сторону побежал с места преступления Артем Воронин.

Абрамов впервые присутствовал на подобном следственном эксперименте, когда обвиняемый без всякой заминки, не то, что рассказывал, а скорей демонстрировал все действия своих друзей, в момент совершения ими убийства.

– Погодит,е Трофимов! – прервал его Виктор. – Насколько я знаю, в тот злополучный вечер, вы все изрядно выпили и были пьяны. Вы все это также подтверждаете в своих показаниях, данных сегодня в процессе вашего допроса.

Трофимов, молча, кивнул ему головой.

– Если все это так, то скажите Трофимов, как вы могли все это досконально запомнить, не только кто и что из вас говорил, но и кто и что делал в тот момент, а самое главное, кто и где стоял? Ведь ты был Трофимов не простым наблюдателем в этой драке, а непосредственным ее участником?

Следователь укоризненно посмотрел на Абрамова и перевел свой взгляд на Трофимова. Его вопросы ввели подозреваемого в стопор. Он растеряно посмотрел на Яшина, словно ожидая с его стороны какой-то поддержки или подсказки.

– Виктор Николаевич! – обратился к нему следователь. – Давайте, обойдемся здесь без вопросов? Здесь я провожу эти следственные действия, и я несу ответственность за полноту их проведения.

– Виктор Николаевич, – вмешался в их разговор Яшин. – Я вам все после объясню, когда вернемся в отдел.

Абрамов снова стал наблюдать за проведением следственных действий, однако, чувство театрализации и какой-то неестественности, по-прежнему не покидало его. Все было, словно в театре: хорошо отрепетированная роль, заранее подготовленные вопросы и ответы Трофимова. Не дождавшись окончания следственных действий, Виктор вернулся к своей автомашине и сев в нее поехал обратно в МВД.

Поднявшись к себе в кабинет, он сел в кресло и задумался.

«Правильно ли я поступаю, что решил самостоятельно попытаться разобраться в этом непростом деле?» – подумал он.

Абрамов не знал в тот момент ответа на этот вопрос, но посадить невиновного человека на большой срок, только в угоду своему руководству, он просто не хотел. Подняв трубку, он позвонил Гаврилову и поинтересовался у него, доставил ли он к нему директора « Атланта» Курманова.

– Виктор Николаевич, Курманов у меня в кабинете, – ответил Гаврилов. – Заводить к вам его или нет?

– Давай, его ко мне, посмотрим на него, что он из себя представляет?

Виктор положил телефонную трубку. Поднявшись из-за стола, он снял с себя пиджак и повесил его на спинку своего кресла. Раздался стук и в дверях показался Гаврилов.

***

Курманов не вошел, а скорей влетел в его кабинет, словно разъяренный бык. Не давая Абрамову сказать слова, он громко потребовал от него, чтобы он предоставил ему адвоката.

– Погоди, погодите, гражданин Курманов, – остановил его Виктор. – Какого адвоката я вам еще должен предоставить? Вы не арестованы, и я вас пригласил к себе не на допрос, а на простую беседу. Вот, когда вас будут официально допрашивать, тогда и требуйте у следователя прокуратуры адвоката, а мне здесь концерт устраивать не нужно.

Он почему-то моментально «сдулся», словно воздушный шарик и сел на стул. Курманов достал из кармана брюк носовой платок и обтер им свое мокрое от пота лицо.

– Вы, наверное, уже догадались, почему я вас вызвал на беседу? – просил он его.

– Я не экстрасенс, чтобы читать ваши мысли на расстоянии, – дерзко ответил он. – Думаю, что для этой беседы есть основания, иначе я вас просто засужу за это задержание.

Абрамов улыбнулся в ответ на его реплику, чем вызвал у него новый приступ не прикрытой с его стороны агрессии.

– Чего вы улыбаетесь? – спросил он его. – Выдернули меня с работы, притащили сюда в МВД, как преступника и вдобавок еще улыбаетесь, упиваетесь своей властью.

Виктор снова улыбнулся на его слова и, стараясь сдержать себя, спокойно произнес:

– Гражданин Курманов! У меня к вам первый вопрос, в каких отношениях вы состояли с Рахимовым? Вы же не будете утверждать, что не знакомы с этим человеком?

– Да, я знаком с этим человеком, – резко ответил он. – Он мне крайне не симпатичен и я ему, по всей вероятности, тоже.

– Поясните, чем это вызвано? Мне здесь рассказывали о нем его бывшие сослуживцы, и все мы были совершенно другого мнения об этом человеке?

– Мне вообще не понятен ваш вопрос? Вы, кто, психолог? Ну, не нравится мне человек и все! Почему я вам должен рассказывать, что конкретно в нем мне не нравится? Вам, наверняка, тоже многие люди не нравятся?

– Я бы вам не задавал подобного вопроса, если бы гражданин Рахимов был бы жив. Вы, наверное, уже в курсе того что его на днях убили? – спросил его Абрамов.

– А, я здесь, причем? Мало ли кого убивают? Мне, что за всех сейчас отвечать?

– Я не говорю обо всех людях, я говорю конкретно о гражданине Рахимове, с которым, у вас на той неделе произошел громкий скандал в присутствии большого количества людей. Вы, входе этого скандала открыто угрожали ему убийством. Вы же не будете этого отрицать, так как это было сказано в достаточно большом коллективе свидетелей. Рахимов убит, вы здесь в МВД и я хочу, разобраться в этом вопросе.

– Что вы хотите этим сказать? Вы считаете, что это я убил этого выскочку Рахимова? Да, нужен он мне?

– Я пока вам ничего не предъявил. Я просто хотел спросить вас, почему вы грозили ему убийством? Вы же взрослый человек и должны давать отчет своим словам?

– Да, мало ли, что можно сказать во время ссоры? – уклончиво ответил он на вопрос Абрамова.

– Почему вы, директор «Атланта», стали угрожать Рахимову убийством? Ни чем-нибудь, а именно убийством? Там, насколько я знаю, были более крутые ребята, а вы только один из всех, стали ему угрожать?

Курманов замолчал. Он отвернулся от Абрамова в сторону и еле слышно произнес:

– Я больше не скажу ни слова без своего адвоката.

– Так приглашайте своего адвоката, у нищих, слуг не бывает.

Виктор поднял трубку и вызвал к себе в кабинет Гаврилова.

– Костя, оформи все необходимые документы для задержания гражданина Курманова.

– По какому делу, Виктор Николаевич? – спросил он Абрамова.

– По делу Рахимова.

Гаврилов вывел из его кабинета Курманова. Через тридцать минут, Курманова отвели в камеру ИВС МВД.

***

Курманов вошел в камеру и остановился около дверей. С двух коек на него смотрели недобрыми глазами двое заросших щетиной мужчин.

– Ты, кто? – спросил один из мужчин Курманова.

–Я? – переспросил его Курманов.

– Ты, что такой непонятливый? Плохо слышишь или плохо соображаешь? Ты, за что здесь и почему не здороваешься?

– По ошибке, – ответил Курманов. – Скажите, пожалуйста, какая койка свободна?

– Смотри, какой вежливый попался? – произнес первый арестант. – Говорит, что попал по ошибке? Здесь все сидят сначала по ошибке, а уж потом по статье. Так, за что тебя закрыли?

– По подозрению в убийстве. Но, только я этого человека не убивал. Просто, стечение обстоятельств. Утром я ему сказал, что убью его, а вечером его действительно убили.

Арестанты дружно засмеялись.

– Вот видишь, а говоришь, что не за что, трешь нам, об ошибке. Нет, брат это тебе не районный отдел милиции, это там могут закрыть по ошибке. Здесь МВД, это «Черное озеро», а здесь ошибок не бывает.

Курманов, по-прежнему стоял у дверей камеры, держа в руках грязный матрас.

– Давай, бросай кости, на ногах правды нет.

Курманов прошел в камеру и бросил свой матрас на верхнюю койку.

– Надеюсь, не храпишь? – спросил его нижний арестант. – Смотри, придется иначе ночью десантироваться вниз.

– В каком смысле, десантироваться?

Арестанты снова засмеялись. Нижний арестант, обнажив свои гнилые зубы, произнес:

– Очень просто. Если окажешься на этом бетоном полу, считай себя десантником.

– Вы, что? Здесь же разбиться на смерть можно.

– Вот ты и не храпи, чтобы не разбиться или начинай сразу же тренироваться.

Курманов лег на койку и закрыл глаза. Он был подавлен тем, что произошло с ним в последние два часа. Он никогда раньше не бывал в милиции, за исключением получения паспорта и сейчас, оказавшись в подобном положении, просто не знал, что предпринять дальше. О том, что творится в камерах и местах лишения свободы, он слышал от ребят из группировки, которые целыми днями торчали у него в магазине и сейчас он с ужасом наблюдал за этими двумя арестантами, которые уединившись в углу, курили одну сигарету на двоих. Курманов боялся присутствия в камере этих арестантов, но еще больше он боялся остаться один в этой небольшой камере, чем-то напоминающей большой каменный мешок.

– Мужики, – произнес он, обращаясь к ним, – вы давно здесь?

– Мужики на заводе, железо куют, а мы арестанты, запомни это лох. Не вздумай произнести это в камере следственного изолятора. Там отдельные люди могут сильно обидеться на подобное обращение.

– А, как мне обращаться к вам, ведь вы же не женщины?

– Мы женщинами уже не станем, не та масть, а у тебя дядя еще все впереди – произнес один из арестантов. – Меня зовут Николай. Можешь, обращаться ко мне по имени. А это, Рамиль.

– Николай, а за что ты здесь сидишь? – поинтересовался он у него.

– Не сидишь, а «чалишься», – поправил его Николай. – Меня также как и тебя, подозревают в совершении убийства. Сижу здесь десятые сутки, завтра все должно решиться.

– В каком смысле, решиться?

– Могут освободить, а могут и нагнать на тюрьму. Этот вариант меня не устраивает, и поэтому, я рассчитываю на первый.

– Ты полагаешь, а Бог располагает, – поправил его Рамиль. – Хорош, баланду травить, не видишь, что ли клиент сидит чуть живой от твоих легенд. Ты лучше научи его, как нужно подниматься на зону, как жить и общаться с блатными.

– Ради Бога, не нужно. Я не собираюсь здесь долго задерживаться. Завтра появится мой адвокат и все встанет на свои места.

– Наивный ты человек, – произнес с улыбкой Николай. – Если бы с появлением адвокатов подобные вопросы решались автоматически, то эти камеры всегда бы пустовали. Запомни дядя, здесь МВД, а не отдел милиции. Здесь работают специалисты и если они тебя нагнули, то это говорит о том, что они могут тебя и опустить.

– Это, в каком смысле опустить?

От его былого величия не осталось даже намека. Он понял, что здесь в камере начинается новая для него жизнь, в которой он ничего не понимает и как маленький ребенок, начинает делать лишь первые шаги.

– Николай, хватит пугать клиента, – снова произнес Рамиль. – Давайте, лучше отдыхать.

Николай лег на свою койку и закрыл глаза. Курманов тоже лег и стал смотреть на маленькую сорока ватную электрическую лампочку, которая горела где-то наверху камеры. Свет этой лампы был до того тусклым, что не позволял арестантам что-то читать или писать. Вскоре Курманов услышал мерное дыхание Николая и понял, что тот заснул. Он повернулся лицом к стенке и вскоре, также погрузился в тяжелый тревожный сон.

***

Рано утром, после планерки у начальника Управления уголовного розыска, Виктор выехал в отдел милиции. Представившись дежурному по отделу, он попросил его привести Воронина Артема в кабинет начальника уголовного розыска.

– Извините, но я не могу выполнить ваше указание, – ответил дежурный. – Братья Воронины числятся за следствием и все действия с ними, должны осуществляться лишь с их разрешения.

Виктор ничего не ответил дежурному и проследовал в кабинет начальника уголовного розыска. Поприветствовав его, он попросил его, чтобы тот привел в кабинет Воронина Артема. Он вернулся минут через десять с Ворониным Артемом.

– Вот видишь, видно моего авторитета и должности не хватает, чтобы дежурный выполнил мое указание.

– Вы на него не обижайтесь, служба есть служба. Ему тоже неприятности не нужны.

Абрамов взглянул на осунувшееся лицо Воронина Артема. Эти несколько дней проведенных в камере, явно не пошли ему на пользу.

– Присаживайся Артем, – предложил он ему, придвигая ему свободный стул. – Давай, поговорим по душам.

Воронин присел на стул и, взглянув на Виктора из-под нахмуренных бровей, тихо произнес:

– О чем нам с вами говорить? Мы уже с вами встречались и говорили на эту тему. Ведь вы уже тогда записали меня в убийцы, не правда ли?

– Ты ошибаешься, Артем. В убийцы записал тебя не я, а твой товарищ Трофимов. Вот я приехал сюда, чтобы разобраться во всем этом. Расскажи мне все, что было в тот вечер. Меня обманывать не нужно, иначе обманешь сам себя.

– Как вас зовут?

– Моя фамилия Абрамов Виктор Николаевич. Я работаю в министерстве, в должности заместителя начальника Управления уголовного розыска.

Он тяжело вздохнул и посмотрел на него. В его взгляде Абрамов прочитал затаившуюся надежду на справедливость, а также недоверие к нему.

– Артем! Если ты считаешь меня врагом, цель которого засадить тебя, можешь, открыто признаться мне в этом. Здесь ничего удивительного нет. Я в твоих глазах, наверное, больше смахиваю на палача, чем на друга?

– Вы знаете, Виктор Николаевич, у меня нет другого выхода, и я вынужден, как утопающий хвататься за любую соломинку.

Сделав небольшую паузу, он глубоко вздохнул и продолжил:

– В этот день, мы с братом Владимиром и Трофимовым Сергеем, с утра были на шабашке, которую нашел нам Трофимов. Мы третью неделю работали на строительстве коттеджа в поселке Высокая Гора, и в этот день в нашу задачу входила пристрелка силового кабеля к стене дома. Работу мы выполнили довольно быстро, патронов было достаточно и мы быстро пристреляли этот кабель. Когда мы закончили работу, Трофимов предложил нам отдохнуть в квартире его знакомой Гараниной Лиды. Мы вернулись в Казань, купили спиртное, закуску и поехали на улицу Четаева, где проживала Гаранина. Сначала к ней в квартиру поднялся один Сергей и, переговорив с ней, вернулся за нами.

Мы весело провели этот вечер. Лида, не стесняясь нас, периодически уводила в свою комнату то меня, то брата, то Сергея. Где-то в районе десяти часов вечера, у нас закончилось спиртное, и мы решили разойтись по домам. Мы с ребятами спустились на лифте, и вышли на улицу. Сергей забыл в квартире Лиды сигареты и решил вернуться обратно за ними. Когда, он вернулся обратно от нее, мы вышли из подъезда дома на улицу. Вдруг мы все обратили внимание, что на дворовую стоянку въехала навороченная иномарка. Из нее вышел молодой мужчина и, открыв багажник автомашины, стал что-то искать в нем.

Сергей сразу направился в сторону этой автомашины и подошел к водителю. Они о чем-то переговорили в течение минуты, а затем Сергей, почему-то попросил у него закурить, хотя у него были свои сигареты. Мужчина, что-то ответил ему из разряда того, что надо мол, спортом заниматься, а не курить. Сергей в ответ попытался ударить его, но мужчина ловко ушел от удара и сам нанес ему сильный удар ногой в лицо. Сергей упал, и нам с Володей ничего не оставалось, как броситься в эту драку. Мужчина, похоже, занимался спортом и без всякого труда разбросал нас в разные стороны.

Неожиданно я увидел в руках Сергея нож, которым он попытался ударить этого мужчину, однако, тому удалось выбить у него из рук нож. Мужчина поднял с земли нож и швырнул его в кусты. Из подъезда вышел неизвестный мне парень, в руках которого я увидел пистолет. Парень сделал несколько выстрелов в сторону нашего обидчика. Сначала я думал, что он стреляет в нас и сильно испугался. Когда я обернулся назад, чтобы найти своего брата и Сергея, то увидел лежащего в крови мужчину. Испугавшись, что нас могут обвинить в этом преступлении, я бросился бежать. Отбежав метров двести от стоянки, я увидел брата Владимира, который уже поджидал меня не далеко от остановки трамвая четырнадцатого маршрута. Я поинтересовался у него, куда делся Сергей, но он не знал, так как Сергей первым побежал с места драки. Мы с братом стали ждать Сергея, надеясь, что тот тоже придет к остановке, но его не было. Мы с Владимиром дождались трамвая и поехали в сторону компрессорного завода. Там на конечной остановке трамвая, мы и увидели Сергея, который ожидал транспорт. Мы сели в вагон и поехали в сторону Ленинского района. Недалеко от Дворца Химиков нас высадил из трамвая наряд милиции и привез нас в отдел милиции.

Он замолчал и посмотрел на Абрамова с какой-то скрытой надеждой.

– Артем, но ваш товарищ Трофимов рассказал нам совершенно другую историю. Он сообщил следствию, что именно у вас был пистолет и что, именно вы стреляли в этого мужчину. Его слова подтвердила и его знакомая Гаранина Людмила.

– Виктор Николаевич, поверьте мне, ни я, ни мой брат не убивали этого человека, – произнес он. – Вы можете допросить и моего брата, я думаю, что он подтвердит мои слова.

– Знаешь, Артем, рассказ твоего брата, это не алиби твоей невиновности. Он твой брат и этим все сказано.

– Но, я не убивал его! У меня никогда в жизни не было оружия. В него стрелял совершенно другой человек, которого я раньше никогда не видел.

– Знаешь, что Артем? Сейчас, вернешься в камеру и напишешь мне все, что ты мне только что рассказал. Чем подробнее напишешь, тем лучше. Вот возьми бумагу и карандаш. Пиши, я завтра приеду в отдел, и ты мне передашь эти бумаги.

– Спасибо, Виктор Николаевич. Вы первый человек, который выслушал меня до конца.

– Погоди, Артем. А, разве с тобой не работал следователь прокуратуры? – поинтересовался у него Абрамов.

– Да, никто меня не допрашивал с момента задержания, кроме вас.

Виктор дал команду, и начальник уголовного розыска отвел Воронина в камеру.

***

Он ехал в машине и анализировал каждое произнесенное Ворониным слово. Не верить его показаниям, у Абрамова не было никаких оснований. Приехав в МВД, Виктор пригласил к себе Яшина и поинтересовался у него материалами с показаниями Трофимова Сергея и Гараниной Лидии.

– Вопросов нет, сейчас я занесу вам эти материалы, – услужливо произнес Яшин и скрылся за дверью кабинета.

«Почему же Трофимов обвиняет в этом убийстве своих друзей, а вернее Артема? Что его заставило сделать это? Попытка уйти от возможной ответственности или что-то другое, о чем я пока еще не догадываюсь?» – подумал Абрамов

– Вот, возьмите материалы, – произнес Яшин, протягивая ему небольшую папочку.

– Анатолий Гаврилович! Скажите, почему отсутствует какая-либо работа с братьями Ворониными? С момента задержания их никто не допрашивал, ни «качал»? Ведь на них у нас есть лишь прямые показания Трофимова и более ничего? А, если он откажется от своих показаний, что тогда?

– Я не знаю, Виктор Николаевич. Это указание следователя прокуратуры. Разрешит следствие, займемся и ими, а пока они дают «отбой» на работу с братьями.

– Странно? – изрек Абрамов.

Виктор посмотрел на Яшина, который продолжал стоять около двери кабинета.

– У вас еще что-то есть ко мне? Вы не переживайте, я как только прочитаю эти материалы, так сразу же верну вам.

Потоптавшись у двери еще с минуту, Яшин ушел. Читая материалы, Виктор попытался найти противоречия в показаниях Гараниной и Трофимова, но их, как не странно, просто не было.

«Надо же? – подумал он. – В их показаниях совершенно отсутствуют какие-либо противоречия? Гаранина, словно заранее зная, какие показания дал на следствии Трофимов, продолжает его версию случившегося убийства».

Абрамов снова вызвал к себе Яшина и поинтересовался у него, где содержится Трофимов.

– Он здесь, у нас в ИВС, – ответил как-то не естественно Яшин, словно чего опасаясь. Скажите, а зачем он вам?

– Я хочу с ним побеседовать. Вы знаете, мне что-то не совсем нравятся его показания. Дайте команду, пусть его «поднимут» ко мне из камеры.

Прошло минут пятнадцать и в его кабинет ввели Трофимова. За эти дни, проведенные им в камере, он сильно похудел. Щеки его ввалились, а лицо приобрело какой-то земельно-серый цвет. Волосы на голове торчали в разные стороны и сейчас, этот молодой человек, ему больше напоминал маленького старичка, поднятого после сна, чем молодого здорового парня.

– Ну, что Сергей? Давай поговорим по душам. Как спишь? Совесть не мучает?

На лице арестанта возникла удивленная маска. Он силился улыбнуться и придать словам Абрамова, некоторый шутливый оттенок.

– В том, что Артем застрелил Рахимова, я тебе не верю. Я только что прочитал твои показания и до сих пор мне совсем непонятно, почему ты вешаешь это убийство на своего товарища? Ни ты, ни братья Воронины не совершали это убийство! Скажи, мне Сережа, что тебя заставило оговорить своего товарища? Ведь он не рассказал следователю о том, что ты хотел ударить Рахимова ножом во время драки?

Трофимов явно не ожидал от Абрамова подобного вопроса и просто растерялся. Его маленькие глазки, напоминавшие ему глаза мышей-полевок, забегали по разным сторонам.

– Чего ты молчишь Сережа? Скажи мне, как ты будешь смотреть в глаза своим товарищам, матери Артема, когда мы разберемся в этом убийстве и найдем настоящего убийцу? – спросил его Виктор.

Судя по состоянию Трофимова, тот находился на грани нервного срыва.

– Я не понимаю, о чем вы меня спрашиваете? Я уже дал показания, что вам еще от меня нужно? – сорвавшись на крик, закричал он. – Прекратите на меня «давить»!

– Правду! Только, правду! Знаешь, что Трофимов, если ты вывернешься из этого дела, это будет твоим большим счастьем. Это дело держится лишь на твоих лживых показаниях и когда оно развалится, я постараюсь привлечь тебя к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Ты понял меня?

– Я ничего больше говорить не буду! – кричал Трофимов. – Я не знаю, почему вы защищаете убийцу! Я окончательно запутался в вашей игре! Кому-то нужны мои показания, а кому-то они не нужны. Вы, сами здесь определитесь, какие показания давать мне, те или иные!

– Погоди, Сергей! Что значит определитесь? Тебя что, кто-то заставил дать именно такие показания, которые занесены в этом протоколе допроса? – спросил его Абрамов, надеясь, что тот, сейчас, что-то прояснит.

Однако, Трофимов промолчал. На глазах у него навернулись слезы и он, кое-как сдерживая себя, чтобы не зарыдать, попросил Абрамова:

– Отведите меня в камеру! Я больше ничего говорить до суда не буду! Вы слышите меня или нет?

Через минуту у него началась истерика. Он начал рыдать и выкрикивать какие-то несвязанные по смыслу слова. Виктор вызвал конвой, и Трофимова отвели в камеру.

***

Оставшись один в кабинете, Абрамов вызвал к себе Гаврилова.

– Костя! Что у нас с Курмановым? Как он там? Что говорит?

– Пока ничего нет. Я с ним вчера вечером говорил. В первое время шел на контакт, однако, неожиданно, его, словно подменили, замолчал и стал плакать.

– Твое мнение? Что думаешь делать с ним раньше?

– Пока ничего. Думаю, что лишком мало времени для того чтобы делать какие-то определенные выводы.

– Вот что, Костя? Подними его ко мне. Думаю, что его надо немного «качнуть» а иначе он так и будет сидеть и молчать. Ты запланируй себе на утро «притащить» ко мне на беседу Гаранину Лиду.

– Хорошо, Виктор Николаевич. Завтра Гаранина будет у вас.

Абрамов поставил чайник и стал ждать, когда к нему приведут Курманова.

– Проходите, гражданин Курманов, – пригласил он его. – Считаю, что вам не стоит изображать из себя бедного и обиженного кем-то родственника. Вчера, насколько я помню, вы были более смелым, чем сегодня.

– Где мой адвокат? – первое, что спросил у Виктора Курманов.

– Какой адвокат? Странные вопросы вы задаете мне гражданин Курманов? Сами подумайте над своим вопросом, откуда я могу знать, где ваш адвокат? У вас еще вчера была возможность связаться с ним по телефону, однако, вы почему-то не сделали этого. Если вы считаете, что это должен сделать я, то вы глубоко в этом ошибаетесь?

– Я не хочу с вами разговаривать! – закричал он. – Вы, слышите, я не хочу с вами разговаривать! Неужели вы этого не понимаете?

– Слушай, ты! – перешел Виктор на «ты». – Ты, что мне здесь спектакль разыгрываешь? Ты, наверное, забыл, где находишься? Я тебе не сын и подчиненный, поэтому сбавь свой тон. На меня орать в моем служебном кабинете не нужно, а то я, так на тебя гаркну, то прямо здесь и обделаешься! Понял?

Он на какую-то секунду замолчал, ошарашенный его обращением к нему. Затем, снова повысив голос, начал требовать у Абрамова адвоката. Виктор пододвинул ему телефон, стоявший у него на столе, и предложил ему самому позвонить своему адвокату и пригласить его в МВД. Он тупо посмотрел на телефонный аппарат и отодвинул его в сторону.

– Звоните, Курманов, вызывайте хоть десять адвокатов. Только запомните, за услуги адвоката нужно платить, это раз. Во-вторых, нужно заключить с ним договор на оказание услуг и выдать ему нотариально заверенную доверенность. Лишь при наличии подобной доверенности, я впущу в этот кабинет вашего адвоката. Если у него не будет доверенности, он не переступит и порога МВД.

Курманов, выслушав Абрамова, сразу же сник. Похоже, никакого личного адвоката у него не было. Виктор вызвал к себе Гаврилова, я попросил его пригласить дежурного адвоката. Услышав это распоряжение, Курманов стих и уставившись в одну точку, замолчал. Адвокат появился в кабинете минут через сорок. Взглянув на него, Виктор кое-как сдержал себя от желания засмеяться. Этим адвокатом оказался его сотрудник Белов. Он важно вошел в кабинет и, представившись ему дежурным адвокатом. Он попросил Абрамову оставить его один на один с его клиентом. Ему ничего не оставалось делать, как покинуть свой кабинет.

– Что с вами произошло? – поинтересовался Белов у Курманова. – Прошу вас не стесняться и рассказать мне чистую правду. Если вы гражданин Курманов не расскажите мне всю правду, то я не смогу вас защищать. Надеюсь, вы поняли меня?

– Вы знаете, меня вчера задержали на трое суток. Заместитель начальника Управления уголовного розыска обвиняет меня в убийстве гражданина Рахимова, которого я не совершал. Абрамов единственно, в чем прав, что в этот день между мной и убитым произошел крупный скандал, свидетелями которого оказалась большая группа моих подчиненных. В приступе охватившей меня ярости, я пообещал Рахимову, что непременно убью его, если он будет продолжать попытки завладеть помещением, принадлежащего нашей организации. Дело в том, что мы сделали заявку на проведение акционирования нашего предприятия, а этот выскочка – Рахимов решил выкупить эти площади.

– Скажите, гражданин Курманов, – задал ему вопрос Белов. – Может, кто-то из вашего окружения мог это сделать и таким образом подставить вас под это обвинение?

– Вы, знаете, я почему-то об этом не подумал, – произнес растерянно Курманов. – Почему же, все может быть. У меня в организации работают разные люди и многие из них имеют большое желание оторвать свой кусок от этого жирного пирога.

– Тогда, почему вы об этом не хотите рассказать Абрамову? Мне вообще не понятна ваша позиция? Если вы будете только кричать, то вас защищать станет совершенно бесполезно. Оперативники найдут много разных нарушений в вашей деятельности, которые автоматом приведут вас на скамью подсудимых.

– Спасибо, вам за помощь.

– Так мы будем заключать с вами договор на защиту ваших интересов в суде или нет?

– Знаете, я пока не готов ответить, сейчас, на ваш вопрос. Мне нужно время, чтобы все это обдумать. Если, что, то я обращусь к вам по этому вопросу.

– Дело ваше, – произнес Белов и вышел из кабинета.

***

«Все ясно, – подумал Абрамов, выслушав доклад Белова, – значит, Курманов не причастен к этому убийству. Выходит намеченная мной линия оказалась ошибочной и привела меня в тупик. Тогда, кто же убил Рахимова?»

Виктор сидел в кресле и листал копии допросов Трофимова и Гараниной, стараясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы разгадать этот ребус.

«Неужели, я все же ошибся, поверив в рассказ Воронина? – думал он. – Нет, этого не может быть, Воронин точно не убивал Рахимова. Значит, стрелял неизвестный мужчина, который появился из подъезда дома в самый разгар драки. Если это так, значит, вся эта драка была, лишь небольшой прелюдией к убийству Рахимова. Следовательно, драка и убийство – звенья одного преступления. Тогда, кто этот мужчина?»