«Душман». Ответный удар

Павел сразу почувствовал за собой слежку. Стараясь оторваться от сотрудников наружного наблюдения, он ускорил шаг и свернул, а скорее нырнул в этот проходной двор. Но, за ним шли не какие-то дилетанты, а настоящие мастера своего дела. Это он понял сразу, когда увидел молодого невзрачного парня, принявшего его под свое наблюдение, когда он выходил со двора.

«Что делать? – подумал Лавров. – Идти дальше, это значит подвергнуть риску своего бригадира или потаскать их по городу?»

Это было, во-первых, запрещено инструкцией, а во-вторых, немаловажен был и сам человеческий фактор. Он быстро перешел на другую сторону улицы и нагнулся, делая вид, что завязывает шнурок на полуботинке.

«Так и есть, их трое. Один идет по его стороне улицы, двое идут по другой. Не исключено, что где-то в переулке их страхует автомашина».

Пройдя еще метров по одной стороне улицы, Павел снова перешел на другую сторону. Идущий за ним молодой человек, повторил его маневр. Сейчас он шел в метрах тридцати сзади Лаврова и делал вид, что рассматривает витрины магазинов. Нужно было что-то предпринимать, чтобы оторваться от него. Но, что конкретно, он еще не решил. Павел шел не равномерно: в отдельные моменты он ускорял свой шаг, заставляя преследователя чуть ли, не бежать за ним, а иногда он останавливался и долго стоял у витрины магазина. Словно изучая все, что лежало перед ним.

Не знаю почему, но ему в голову пришел фильм «Майор Вихрь». Лавров огляделся по сторонам и двинулся в сторону центрального колхозного рынка, который находился в двух кварталах от этого места. Именно там, он решил оторваться от наружного наблюдения. От его взгляда не ускользнул момент передачи его под наблюдение другому сотруднику. Им был небольшого роста мужчина с явным «пивным животиком». Его короткие толстые ножки не успевали за ним, и вскоре его лицо покрылось потом, который он вытирал большим полосатым носовым платком.

Павел прошел два квартала и, постояв с минуту, свернул к рынку. До рынка было совсем недалеко и это чувствовалось по большому скоплению автомашин и людей, попадавших ему навстречу с покупками. Поняв его намерения свернуть к рынку, сотрудники наружного наблюдения подошли к нему ближе, боясь потерять объект среди лотков и палаток.

Лавров на миг остановился и посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось каких-то тридцать минут. Проходя мимо одного из павильонов, он вошел внутрь его. Взяв в руки джинсы, Павел сделал вид, что рассматривает их. Продавец, молодая симпатичная женщина, увидев его заинтересованность к ее товару, стала раскладывать на прилавке одни джинсы за другими. Палатка была небольшой, и наблюдавший за ним мужчина остался снаружи, не решившись зайти вместе с ним внутрь этого импровизированного помещения.

– Девушка? У вас второго выхода нет случайно? – поинтересовался у нее Павел, рассматривая джинсы.

Она удивленно посмотрела на молодого человека. Его вопрос, похоже, застал ее врасплох.

– Зачем он вам?

– Девушка, я не шпион, но за мной, сейчас, следит моя жена. Считает, что я направляюсь к своей любовнице. А, мне нужно не опоздать на деловую встречу, о которой я не хочу ей рассказывать.

– Прямо уж на деловую? Знаем, мы вас деловых, – произнесла, улыбаясь, она. – Все вы мужики одинаковые. Мой мужик тоже, наверное, на такие деловые встречи бегает. Приду домой, а от него за версту женскими духами воняет.

Она вошла за прилавок и раздвинула полог, который закрывал заднюю стенку павильона.

– Давай! – сказала она, рукой указывая на небольшую дверь в стене. – Выйдешь через другой павильон. Он в соседнем ряду. Не бойся, жена тебя не увидит.

– Спасибо, красавица, – улыбнулся Павел ей и скрылся в дверном проеме.

Он быстро вышел из смеженного павильона и чуть ли не бегом устремился в сторону ближайшей остановки автобуса. Ему удалось заскочить в отходящий автобус, и теперь, стоя у заднего окна, он внимательно смотрел назад, на дорогу, надеясь увидеть своих преследователей. Однако, дорога была пуста, и это его не могло не радовать. Не заметив ничего подозрительного, Лавров вышел из автобуса и дворами направился к месту встречи.

Выйдя на небольшую городскую площадь, он внимательно осмотрелся по сторонам. Около фонтана играли дети, несколько женщин сидели на лавочке и что-то обсуждали между собой. За столиками открытого кафе сидели несколько мужчин, и пили пиво.

Не заметив ничего опасного, Павел направился в сторону фонтана. Подходя поближе к фонтану, он сразу заметил своего бригадира, который сидел на лавочке и делал вид, что читает газету «Московский Комсомолец». Лавров впервые встречался с ним и газета «Московский Комсомолец» была их паролем.

Судя по молодым и сильным мужчинам, которые сидели в это время дня рядом с ним на лавочке, он сразу все понял. Не останавливаясь ни на секунду, Павел быстро прошел мимо него, даже не взглянув в его сторону. Он не торопливо пересек небольшую площадь и, не оглядываясь назад, бросился в сторону ближайшего жилого дома. Пробегая мимо летнего кафе, он краем глаза увидел, как двое сидевших за столиком мужчин вскочили с места и бросились вслед за ним.

Лавров заскочил в ближайший подъезд дома и не останавливаясь, бросился вверх по лестнице. Внизу раздался скрип открываемой двери, а затем топот ног, бегущих вверх по лестнице людей. Павлу явно повезло, дверь на чердак оказалась открытой. Он быстро поднялся по вертикальной лестнице на чердак и стал хламом забрасывать входную дверь, в которую уже ломились его преследователи.

Подтянув свое натренированное тело, он оказался на крыше дома. Ему ничего не оставалось, как броситься бежать по этой скользкой и грохочущей металлом крыше в сторону пожарной лестницы. Металл крыши гудел под его ногами, словно колокол и все время норовил вырваться из-под его ног и сбросить Павла вниз. Добежав до конца крыши, он ухватился за ржавые поручни лестницы и стал торопливо спускать по ней вниз. Это был единственный шанс, уйти от погони и он это хорошо понимал. Лавров быстро спустился до уровня третьего этажа и, увидев открытое окно, быстро влез в него. Он быстро закрыл за собой створки окна и, прислонившись к стене квартиры, достал из-за пазухи своего пальто пистолет. Он навернул на ствол глушитель и передернул затвор, приготовившись к сопротивлению.

Минуты через полторы по лестнице тяжело дыша, спустился мужчина. Лавров приоткрыл окно и услышал, как двое мужчин, стоявших на земле, спорили между собой о том, куда он мог скрыться. Оставив на всякий случай около лестницы одного человека, трое мужчин побежали в разные стороны, рассчитывая на то, что он мог скрыться, где-то в ближайшем от дома переулке.

***

Прошло минут десять с появлением Павла в этой квартире. Он снова подошел к окну и осторожно выглянул во двор дома. Напротив окна на лавочке сидел один из его преследователей и внимательно всматривался в окна дома. Как нарочно в этот самый момент раздался звук открываемой двери, и в дверях квартиры показалась фигура пожилой женщины. Ей было лет восемьдесят, если не больше. Она была сутулой и еле передвигала свои больные артритом ноги. Женщина испугано повернула свою седую голову в его сторону и замерла на месте.

– Кто вы и что вы делаете в моей квартире? – слегка заикаясь от страха и неожиданности, спросила она Лаврова.

Чтобы не упасть, хозяйка облокотилась на спинку большого резного стула. Рука, державшая трость стала нервно подергиваться.

– Бабуля, вы не пугайтесь! Я не причиню вам ничего плохо. Я сейчас посижу еще минут двадцать и уйду.

Женщина сделала несколько шаркающих шагов и села на диван.

– Да, что ты мне можешь сделать? – произнесла она и как-то скептически улыбнулась. – Брать у меня нечего, а сама я в таком возрасте, что бояться мне особо нечего. Убить меня? За что? Я и так скоро умру. Скажи, как ты вошел, ведь дверь квартиры была закрыта на замок?

– Через окно, бабушка.

– Это значит, тебя ловят эти архаровцы? Бегают по двору, словно стая собак.

– Да, меня.

Она окинула Лаврова с ног до головы и предложила ему пройти за ней на кухню. Она подошла к газовой плите и поставила на нее эмалированный чайник красного цвета.

– Что ты наделал? Ведь они непросто так тебя ищут? Только не ври мне? Ты случайно не вор?

– Не знаю, бабуля, но мне кажется, что эти люди хотят меня убить. Я понимаю, что это не ответ, но другого ответа у меня сейчас просто нет. Я на этой площади должен был встретиться с одним человеком, но он мне дал знак, чтобы я быстро уходил с площади и, ни в коем случае не подходил к нему. Когда я прошел мимо него, эти люди попытались задержать меня, и мне пришлось скрываться от них на чердаке вашего дома. Когда я спускался по пожарной лестнице, я заметил открытое окно и решил спрятаться на время здесь.

Павел не знал, поверила ли она его рассказу или нет, но, она неожиданно для него, предложила ему попить с ней чай. Она разлила по чашкам ароматную заварку и долила в чашку кипяток. Неожиданно в дверь ее квартиры кто-то позвонил. Звонок был настолько настойчивым и требовательным, что Лавров моментально вскочил на ноги.

– Сиди спокойно, я сейчас, – тихо прошептала он и, шаркая своими больными ногами, направилась к двери.

Он снова достал свой пистолет и, встав за кухонной дверью, приготовился к бою.

Старушка открыла дверь и вышла в коридор, прикрыв за собой входную дверь в квартиру. До Павла доносились какие-то отдельные слова, которые он не мог связать воедино. Наконец она открыла входную дверь и громко произнесла:

– Я вам сказала, что никого у меня нет! Если вы не верите моим словам, тогда зайдите и посмотрите сами. В конце концов, сейчас молодые люди не тридцать седьмой год, чтобы врываться в квартиры граждан, предъявив лишь служебные удостоверения.

– Извините, бабуля. Не нужно так громко возмущаться. Что сделаешь, служба! Мы верим вам, – донесся до Лаврова мужской голос и шум закрываемой двери.

Павел успел засунуть пистолет за ремень брюк, прежде чем в дверях кухни появилась бабушка.

– Вы знаете, молодой человек, что про вас говорили эти люди? Они утверждают, что вы убийца и маньяк. Что это вы недавно, так хладнокровно застрелили судью и сына начальника городского отдела милиции. Скажите мне, это правда?

Сделав небольшую паузу, она посмотрела на Павла. Он немного растерялся, так как не знал, что ей ответить на предъявленные ей обвинения. Заметив его растерянность, она продолжила:

– Если это так, то я могу сказать, лишь одно, что вы молодой человек – молодец. Не каждый из нас способен бросить этим людям в лицо перчатку. Сына начальника милиции я хорошо знала, он учился в одном классе с моим последним внуком. Гнуснейший молодой человек.

Лавров молчал. Не мог же он сказать ей, что это он их застрелил.

– Ты, что вскочил на ноги, садись. Давай, допьем наш чай, да и торопиться тебе особо не стоит. Они вряд ли до вечера снимут свои посты от дома. Я их хорошо знаю. Вот так в свое время они и отца моего караулили.

Мне снова пришлось снять с себя пальто и присесть за стол. Бабушка говорила много, особенно много она мне рассказывала о покойном сыне начальника милиции. Наконец она замолчала и посмотрела на меня. Знаешь, что сынок. В таком виде ты от них не скроешься. У меня после внука осталось кое-какая одежда. Вы с ним один размер носите. Сейчас я принесу вещи, и ты посмотришь, что тебе одеть. Ты не переживай, все это чистое.

Она встала из-за стола и, шаркая ногами по полу, направилась в комнату. Через минуту она вышла, держа в руках коричневую летную куртку, светлую рубашку. Куртка была старой, потертой. Павел снял пальто и взял в руки куртку.

– Ты померь, если подойдет, можешь переодеться. За своими вещами можешь зайти потом. Не пропадут.

Лавров быстро переоделся и стал рассматривать себя в большое напольное зеркало, стоявшее в углу комнаты.

– Вот видишь, все нормально, как по тебе сшито. Если хочешь, то я могу завернуть твое пальто.

Она была права, одежда сидела на нем ладно. Пока она выходила из комнаты за бечевкой, Павел успел переложить свое оружие из кармана пальто в карман куртки. Она сложила его пальто и связала его бечевкой. Взяв его в руку, он стал прощаться с гостеприимной хозяйкой.

– Ну, я пойду бабуля. Может, я вам должен за эти вещи? Могу заплатить.

– Ничего ты мне не должен, сынок. Это одежда моего внука. Он сгорел в своем вертолете, там в Афганистане.

– Еще раз спасибо, – поблагодарил он ее и направился к выходу.

Лавров осторожно вышел из подъезда дома. В метрах тридцати на лавочке сидел мужчина и смотрел куда-то в сторону. Воспользовавшись этим, он быстро свернул за угол дома.

***

Остановив проходящее мимо такси, Павел сел в него и назвал адрес.

– Извини, шеф, не поеду. Там нет пассажиров, и поэтому, если хочешь, чтобы я тебя отвез туда, плати двойной тариф.

Немного поколебавшись, Лавров согласился.

– Хорошо. Я согласен.

Павел сел на заднее сиденье и машина, нежно урча мотором, плавно тронулась. Он закрыл глаза и стал анализировать сложившуюся вокруг него ситуацию. Сейчас, он уже ни капли не сомневался, что его сдал комитетчикам его непосредственный бригадир. Кроме его, Лаврова никто не знал в этом городе. Именно, по его наводке, к нему с утра приставили сотрудников наружного наблюдения, его задержание, а затем и возможную ликвидацию должны бы провести люди, сидевшие на площади.

Павел специально не поехал к себе домой, а если вернее, на съемную квартиру, так как там по всей вероятности его уже ждала засада. Об этом новом адресе, куда он сейчас ехал не знал никто. Лавров снял этот маленький домик три дня назад и не успел о нем никому еще доложить. Это было явное нарушение инструкции, но сейчас эта маленькая тайна спасала ему жизнь. Машина несколько раз сильно дернулась. Павел открыл глаза и посмотрел на водителя, лицо которого было словно высечено из камня. Он, не моргая, смотрел вдаль, где уже сверкали огни этого пригородного поселка. Машина, скрепя тормозами, остановилась около небольшого покосившегося от времени дома. Дому было по всей вероятности лет сорок – сорок пять. Он покосился и со стороны был похож на промокшего и нахохлившего старого воробья. Прежде чем войти в дом, Лавров трижды обошел вокруг его, внимательно вглядываясь в потемневшие от времени стекла. Убедившись, что в доме отсутствуют незваные гости, он открыл замок и осторожно вошел внутрь. В нос ударил спертый, и застоялый воздух.

«Похоже, что в этом доме давно никто не жил, – решил он, осматривая две небольшие комнаты, обставленные старой мебелью, на которой толстым слоем лежала пыль».

Лавров закрыл окна занавесками и включил в доме свет. Маленькая запыленная лампочка осветила скромное жилище. Он снял с себя куртку и повесил ее на вбитый в стенку гвоздь. Положив пистолет рядом с собой, Павел лег на продавленный от времени диван и закрыл глаза. Одна из металлических пружин уперлась ему в правый бок, вызывая боль. Он встал с дивана. Достав из кармана брюк пачку сигарет, он достал из нее сигарету. Похлопав себя по карманам, он нашел зажигалку и прикурил. Сейчас, оставшись один на один с собой, Лавров стал вспоминать, как все это началось.

Заканчивался третий месяц его учебы в специальной школе КГБ. Последние две недели были практические занятия, которые проходили в различных городах Подмосковья. Курсантов учили опытные инструктора методам наружного наблюдения, способам обнаружения и ухода от сотрудников, осуществляющих наблюдение. Все курсанты жили отдельно друг от друга. Действующими приказами, им категорически запрещались не служебные контакты между собой. Никто из них не представлял, какая настоящая фамилия у твоего соседа по столу и откуда он родом. Все курсанты жили по выдуманным преподавателями легендам.

Навыки, полученные Лавровым в спецподразделении, а также боевой опыт, приобретенный им в Афганистане, заметно отличали его от сокурсников. Павел лучше всех из них бегал, стрелял, и его часто ставили в пример отдельным курсантам курса.

Жил он в маленькой комнатке, окно которой выходило в небольшой фруктовый сад, который находился в дальнем конце школы. В соседней с ним комнате жил курсант, которого Павел знал лишь по фамилии Гаранин. Они часто по утрам сталкивались на спортивной площадке и обменивались лишь взглядами. Именно, он сообщил Лаврову, что его вызывает к себе командир курса, когда он возвращался из столовой в учебный класс. Развернувшись, он направился в соседний корпус.

Лавров постучал в дверь и, услышав приглашение, вошел в кабинет начальника курса. Он четко отрапортовал ему о своем прибытии. Только после этого Павел обратил свое внимание на мужчину, который сидел в кресле и внимательно рассматривал его сквозь толстые линзы своих дорогих роговых очков. Мужчина был одет в дорогой импортный костюм. Золотая заколка на его галстуке сверкала, словно маленький солнечный лучик.

– «Душман»! Мне о вас много говорил генерал Антипов, да и начальник курса характеризует вас только с положительной стороны. Насколько я помню, вы прошли Афганистан, имеете правительственные награды.

Он сделал небольшую паузу и посмотрел на Лаврова в упор. От его пронзительного взгляда ему стало как-то не по себе, словно он стоял перед ним голый, но при галстуке. Однако, Павел выдержал его взгляд, не отвернулся и не смутился.

– «Душман»! Ты определенно мне нравишься, и я буду просить генерала, чтобы он включил тебя в мою группу.

Он хотел поинтересоваться в какую группу, и чем эта группа занимается. Но, встретив настороженный взгляд командира курса, промолчал. Излишнее любопытство в стенах этого учреждения не приветствовалось.

– Скажите, вам приходилось бывать в Смоленске? – поинтересовался он у Лаврова.

– Нет. Я там ни разу не был.

– Друзей, родственников в этом городе имеете?

– Нет.

– Это хорошо. Смоленск город воинской славы, герой. Я хочу, чтобы вы выехали в этот город, ну скажем недели на две и изучили там оперативную обстановку. Вам запрещается общаться с представителями правоохранительных органов. Я бы хотел, чтобы вы пощупали там все, но только со стороны изнанки, а не лицевой стороны.

Мужчина снова сделал небольшую паузу и так же, как и минутой назад, пристально посмотрел на него, ожидая прочитать на его лице реакцию. Похоже, реакция на лице Лаврова, полностью устроила его.

– Конкретное задание, деньги и билеты получите завтра у начальника курса. Жду вас с письменным докладом через неделю. Запомните, от выполнения этого задания зависит ваше будущее.

Он произнес эти слова и отвернулся от него, давая понять Павлу, что аудиенция закончена. Лавров взглянул на начальника курса и, развернувшись по воинскому уставу, вышел из кабинета.

***

Прошла неделя. Доложив начальнику курса о прибытии из Смоленска, Лавров положил ему на край стола свой рапорт. Он, молча, взглянул него и, взяв в руки листы бумаги, исписанные мелким убористым подчерком, положил их в сейф.

– Идите отдыхать, «Душман», – приказал он Павлу. – С завтрашнего дня поступаете в распоряжение полковника Машина Леонида Павловича. Завтра за вами прибудет машина из Москвы. Приготовьтесь к отъезду.

– Есть. Разрешите идти?

– Да. Конечно.

Он вышел из кабинета и направился к себе в корпус. Раздевшись, Лавров лег на кровать и закрыл глаза. В дверь кто-то постучал. Он выругался про себя и, встав с кровати, направился к двери. За дверью стоял его сосед Гаранин.

– Можно войти, «Душман»? – спросил он его.

Павел внимательно посмотрел на него.

«Может, это провокация со стороны руководства курсов? – подумал он. – Что делать?»

– Ну, что проходи – произнес он и плотно закрыл за ним дверь. – Что тебя привело ко мне?

Сосед замялся.

– Если ты в чем-то сомневаешься, то можешь просто уйти. О твоем приходе ко мне, никто ничего не узнает.

Наконец, немного, подумав, он решился и прошел в комнату, где сел на стул.

– Что случилось?

– «Душман»! Ты, знаешь, для каких целей нас здесь готовили? – задал он вопрос Лаврову. – Думаю, что ты даже не догадываешься. Из нас хотят сделать первоклассных убийц. Ты понял это или нет?

– С чего ты это взял Гаранин? Кто тебе об этом рассказал?

– Я стал свидетелем разговора одного начальника со своим московским руководителем. Этот начальник и докладывал в Москву, что группа готова к выполнению задания по ликвидации лидеров преступного мира, а также коррумпированных преступников. Я не знаю, как ты, но мне еще не приходилось никого убивать. Я не знаю, получится у меня это или нет. Это раз. Во-вторых, он также обмолвился, что после решения ряда задач, все курсанты будут ликвидированы.

– Ты ничего не путаешь, Гаранин?

– Нет. Речь шла и о тебе. Ведь этот начальник отправлял тебя в Смоленск.

– И, что он говорил в отношении меня?

– Хвалил. Говорил, что ты из нас самый надежный. Имеешь боевой опыт и так далее. Но и тебя, ждет та же, участь, что и нас. Не знаю, как ты, но я решил смотаться отсюда этой ночью. Пока я никого не убил, мне ничего не угрожает. Пойдем вместе? Я один, просто боюсь.

Павел задумался.

«А, вдруг это очередная провокация? Может, это простая проверка на «вшивость»?».

– Вот, что Гаранин. Решай сам, я остаюсь. Время покажет, кто кого.

– Ты, что? Разве тебе не страшно? Это же машина! У нее нет жалости!

Лаврову на какой-то миг показалось, что тот находится на грани срыва. Еще миг и у него начнется истерика.

– Ты вот, что мне скажи. Ты зачем подписывался? Ты же сам, добровольно решил себя связать с этой организацией. Или тебя обманули?

– Нет. Я просто тогда не знал, чем это все может закончиться.

Павел усмехнулся над его наивностью. Чем она была вызвана возрастом, умственным развитием, он не знал, но ему в какой-то миг стало противно разговаривать с этим человеком.

– Выходит, ты убивать мог, а вот погибнуть на этой войне с преступностью, нет? Так, брат не бывает. Ты стреляешь, в тебя стреляют. Это война, а на войне всякое бывает.

Он пристально посмотрел на Лаврова. В глазах его словно искры, мелькали огоньки страха.

– Значит, остаешься, «Душман»?

– Да.

– Тогда я пошел. Ты сам выбрал то, что захотел.

Лавров закрыл за ним дверь и лег на койку. В тот момент он не поверил ему и посчитал его обычным провокатором и паникером.

***

Утром Павел проснулся довольно рано. Сделав небольшую пробежку, он направился в корпус, где располагалась столовая. Неожиданно, за его столик присел офицер из Особого отдела школы.

– «Душман»! Ты не против, если я присяду за твой столик? – спросил он Лаврова. – Мне с тобой поговорить нужно.

– Интересно, о чем?

– О твоем соседе по комнате. Я имею в виду, о Гаранине. Насколько я знаю, он приходил вчера вечером к тебе. О чем вы разговаривали?

«Откуда он мог узнать, что ко мне приходил Гаранин? Неужели все комнаты школы прослушиваются и просматриваются?».

– Что вас интересует?

Лавров отставил в сторону недоеденную тарелку с овсяной кашей и посмотрел на сотрудника Особого отдела.

– Скажите, «Душман», он вам предлагал, покинуть школу или нет?

– Трудно сказать было ли это предложением или нет. О том, что он собирался это сделать сам, он мне сказал. А, так скорей нет, чем да.

– Вы знаете, он этой ночью покинул пределы школы. Вы не знаете, куда он хотел направиться?

– Мы не настолько близки, чтобы он мог мне это сказать. Да и разговаривал я с ним впервые. Похоже, что он испугался последствий.

– Каких последствий, если это не секрет?

– Он сообщил мне, что из нас здесь делают профессиональных убийц. А, убивать он не хотел. Вот поэтому он и сбежал.

– А, почему вы не ушли вместе с ним? Он же вам предлагал это сделать вместе с ним.

– Я в отношении его ничего не имею. Каждый из нас должен решать эту проблему самостоятельно. Я готов выполнить любой приказ своего руководства, каким бы он не был.

Особист усмехнулся и с нескрываемым интересом посмотрел на Лаврова.

– Вы знаете, многие преподаватели недооценивают вас. Считают вас таким простым, как полтинник. На самом деле, вы далеко не тот, кем хотите казаться. Нам потом придется, много работать, чтобы оценить вас.

– Я что-то вас не совсем понимаю, товарищ подполковник.

– Ты все понял. Ведь ты не побежал вслед за Гараниным, а остался на месте.

«Выходит, я был прав. Гаранин провоцировал меня. Как хорошо, что мне об этом подсказала интуиция».

– Ладно, «Душман», завтракай. Не буду тебе портить аппетит, ведь он у вас, как я знаю последний в этой школе. Удачи в работе.

Офицер встал из-за стола и, переваливаясь с ноги на ногу, медленно направился к выходу из столовой. Вскоре, Лавров покинул пределы школы и выехал в Москву.

***

Лавров ехал в машине и рассеяно смотрел на дорогу, по которой мчался их джип. Водитель, молодой светловолосый мужчина, то и дело выскакивал на полосу встречного движения, и Павлу в эти моменты казалось, что еще миг, и он убьет не только себя, но и его.

– Слушай, Олег! Ты не можешь нормально вести машину. Ведь эти номера и проблесковый маячок на крыше твоего автомобиля, не спасут нас в случае столкновения со встречной машиной.

– Не переживай, «Душман»! Не первый раз замужем. Доставим, как приказали, в самом лучшем виде.

Лавров невольно усмехнулся, так как совершенно не понимал, подобного риска, как говорят, на ровном месте. Достав из кармана своего нового черного костюма паспорт, он снова открыл его и начал внимательно рассматривать. На фото была его привычная физиономия, вот только анкетные данные были чужими. Теперь, по данным нового паспорта, его звали не Лавров Павел, а Андрей Васильевич Сорокин, уроженец и житель города Краснодара. Он еще раз взглянул на свою фотографию в паспорте, закрыл его и сунул обратно в карман пиджака.

«Все, – непроизвольно подумал он, – нет больше кавалера боевых орденов, бойца спецназа Лаврова Павла. Теперь придется жить под чужой совсем не знакомой ему фамилией».

Лавров хорошо запомнил тот день, когда генерал-майор КГБ Антипов Иван Георгиевич, в присутствии двух незнакомых ему людей, одетых в серые однотипные костюмы, вручал ему этот новый для него паспорт.

– Запомни, «Душман», одно. Нет больше в природе Лаврова Павла. Ты понял меня? Теперь ты Сорокин! Ты стал человеком без прошлого и будущего. Сейчас, у тебя есть лишь настоящее. Это очень хорошо, что у тебя практически нет родных. Почему это хорошо, поймешь позже.

Павел стоял по стойке смирно и впервые в своей жизни не знал, что нужно говорить в этом случае. Генерал, словно не видя его замешательства, продолжал:

– С этого дня ты становишься одним из бойцов специального подразделения по борьбе с терроризмом, бандитизмом и проявлением фактов коррупции в высших эшелонах власти. То, что творится сейчас в России, ты хорошо знаешь, и я не буду тебе рассказывать, с чем тебе придется связываться. Основной и главной задачей нашего подразделения является выявление и уничтожения «воров в законе» и их ближайшего окружения, теневых дельцов, подпитывающих криминал, а также государственных и общественных деятелей, тесно сотрудничающих с этими людьми. Сейчас, эта категория бывших советских граждан стала наиболее опасной для нашего общества. Продажа наркотиков, оружия и наших девушек в притоны запада, впервые приобрело столь массовый характер, что на него обратило внимание не только руководство КГБ, но и политическое руководство нашей России и наши зарубежные партнеры.

Он на минуту замолчал и пристально посмотрел Лаврову в глаза. Он не отвел глаз в сторону, хотя ему это очень хотелось. Генерал продолжал смотреть Павлу в глаза. Наконец, генерал не выдержал его взгляда и отвел свои глаза в сторону.

– И еще. «Душман», запомни одно. У тебя будут бригадиры и приказы их для тебя обязательны. В случае провала, мы тебя не знаем, и подобного подразделения нет, и никогда не существовало в природе. Ты готов к этому?

– Так точно, товарищ генерал!

– Вот и хорошо. С этого дня поступаешь в распоряжение полковника Машина Леонида Павловича. Он уже давно положил на тебя свой глаз. Неоднократно отмечал твой ум и боевой опыт, который обязательно пригодится тебе в нашей работе.

– Есть поступить в распоряжения полковника Машина, – произнес Лавров и, повернувшись, направился к выходу из кабинета.

– Сорокин! Подождите меня в приемной, – попросил его Машин. – Мне еще нужно зайти к начальнику Управления контрразведки.

Лавров не сразу понял, что Машин обратился именно к нему, так как в кабинете кроме его больше никого не было. Выйдя из кабинета генерала в приемную, он присел на стул и стал ждать Машина. Из кабинета вышел генерал. Взглянув на него, он на секунду задержался и, повернувшись к Павлу лицом, тихо произнес:

– Вот тебе мой совет «Душман». Ты сбереги свой старый паспорт. Может, когда-нибудь он тебе и пригодиться.

– Спасибо, за совет. Понял, товарищ генерал.

Напротив него за столом сидел молоденький лейтенант, то ли секретарь генерала, то ли его адъютант, который с любопытством стал рассматривать Лаврова.

«Интересно, какая настоящая фамилия Машина? – почему-то подумал Павел. – Наверняка, другая. Здесь все покрыто какой-то тайной».

Сейчас Лавров уже начал сомневаться в существовании самого генерала Антипова, так как не исключал, что у него тоже мог быть оперативный псевдоним. Ведь в случае провала, они всегда могли сообщить всем заинтересованным ведомствам, что сотрудников с подобными фамилиями никогда в КГБ не было.

– Скажите, каким отделом руководит полковник Машин? – спросил он лейтенанта.

– Зачем это вам? – ответил мне лейтенант и молча, пожал плечами, давая ему понять, что лейтенанту незнаком этот полковник.

То, что настоящая фамилия этого человека вовсе не Машин, Павел уже не сомневался. Был ли он полковником, тоже было под большим вопросом. Через минуту заглянул Машин и, махнув Лаврову рукой, направился по узкому длинному коридору, по обе стороны которого находились какие-то кабинеты..Несмотря на рабочее время в коридорах было абсолютно безлюдно. Павел хотел поинтересоваться у полковника Машина, почему так пусто, но тот словно предвидя его вопрос, тихо произнес:

– Здесь не принято задавать никаких вопросов. Запомните, Сорокин, если руководство посчитает необходимым проинформировать вас о чем-то нужным, оно обязательно это сделает.

В конце этого длинного коридора они повернули направо и, пройдя еще метров десять, уперлись в оббитую черной кожей массивную дверь.

– Это информационно-аналитический центр, – произнес полковник. – Он имеет выходы на все аналогичные центры МВД и КГБ республик и областей. Здесь хранится вся информация на граждан, которые попадали в интересы выше названных организаций. Здесь мы узнаем о всех интересующих нас людях и организациях.

– Понятно, – тихо ответил Лавров.

– Однако, обращаться сюда можно лишь через своего непосредственного регионального начальника или в частности, через меня.